ИЗРАИЛЕВ

Прот. Аристарх Израилев. Фотография. 1892 г.

[Налётов] Аристарх Александрович (10.04.1817, с. Петровское Романово-Борисоглебского у. Ярославской губ.- 9.07.1901, Ярославль), прот., историк, исследователь церковных колоколов, педагог и акустик-любитель. Род. в семье сельского диак. Александра Осиповича Налётова. В 1826 г. И. переехал в Ярославль, где учился в ДУ и жил в помещении под северной папертью ц. прор. Илии. И. был звонарем на колокольне Ильинской ц. Обладая хорошим голосом и прекрасным муз. слухом, он пел в хоре, учился игре на муз. инструментах (фортепиано, гусли). Уже учась в семинарии, И. заинтересовался вопросами муз. акустики. 25 июля 1840 г. закончил Ярославскую ДС. В июле 1841 г. И. венчался с дочерью сельского священника Александрой Спасской и был рукоположен во диакона Петропавловской ц. в г. Петровске Ростовского у. Летом 1841 г. переведен в Богородице-Рождественский жен. мон-рь (г. Ростов), 10 мая 1842 г. рукоположен во иерея, служил в монастыре до 14 янв. 1886 г. (в 1868-1872 был духовнником этой обители). С 1855 г. занимал должность законоучителя ростовских уч-щ (в жен. Мариинской прогимназии и во 2-м приходском уч-ще; с 1862 - в уездном училище). В 70-80-х гг. в течение 17 лет преподавал пение в Ростовском уездном уч-ще и в Ростовском городском уч-ще. За усердную священническую службу И. получил награды: бронзовый наперсный крест на Владимирской ленте (1858), набедренник от Ярославского архиеп. Нила (Исаковича) (1859), бархатную фиолетовую скуфью от Святейшего Синода (1863), бархатную фиолетовую камилавку (1867), ордена св. Анны 3-й (1876) и 2-й степени (1880) и орден св. Владимира 4-й степени (1892).

В 1869 г., после 28 лет супружества, И. овдовел, оставшись с 4 малолетними детьми (всего у супругов было 8 детей).

В Ростове И. продолжил изучение музыкальной акустики. В 1870 г. он выписал из С.-Петербурга эталонный камертон (принят в России в 1862, спустя 4 года после утверждения Парижской национальной академией). На основе эталонного камертона и с помощью изобретенного им «акустического прибора для определения числа колебаний звучащих тел» (сонометра) И. изготовил десятки камертонов, многие из которых были представлены научному сообществу и широкой публике на выставках в России и за рубежом. В 1872 г. в отделе прикладной физики Московской политехнической выставки И. экспонировал 56 камертонов диапазоном от 435 до 870 колебаний в секунду (от 217,5 до 435 Гц) с разностью колебаний в 7-8 единиц, за что получил Почетный адрес. В 1873 г. И. принял участие в Венской выставке, где представил 13 камертонов, «составляющих уравненную, темперированную хроматическую гамму с октавой основного тона»; за что была присуждена Медаль заслуги (Лествицын. 1875. С. 4). В 1876 г. И. получил медаль и диплом на выставке в Филадельфии (США); в 1879 г.- медаль Парижской национальной академии на выставке в Париже. В 1882 г. на международной выставке в Москве И. стал обладателем серебряной медали за коллекцию камертонов, после чего хранитель Московского политехнического музея член имп. Московского археологического общества А. И. Кельсиев ходатайствовал о представлении изобретений И. крупнейшему физику того времени проф. А. Г. Столетову. 9 окт. 1882 г. И. был избран действительным членом Об-ва любителей естествознания, антропологии и этнографии (билет № 64); описание акустического прибора, изобретенного И., было опубликовано в Журнале физико-химического об-ва, а сам прибор в 1889 г. куплен Столетовым для физического кабинета Московского ун-та.

В 1883 г. Кельсиев предложил И. написать историческую записку о колоколах Ростова, и с этого времени И. приступает к главной работе своей жизни, к монографии «Ростовские колокола и звоны» (СПб., 1884). Книга содержит размеры 13 колоколов Большой звонницы Успенского собора Ростова, а также его ясака (кандии); описание каждого колокола с приведением полной надписи на нем; указаны названия, носимые некоторыми колоколами; определено посредством сонометра число колебаний в секунду, производимое основным тоном каждого колокола; указан тон, к-рому ближе всего соответствует звук каждого колокола; положены на ноты основные праздничные ростовские звоны XVII-XVIII вв. (Ионинский, Акимовский, Егорьевский) и 2 будничных звона; обозначены схемами развеска колоколов и приспособления для указанных звонов; описаны расположение звонарей и техника исполнения каждого звона; «предложен проект исправления ростовских звонов». Рукопись через Кельсиева была передана в С.-Петербург В. В. Стасову, который представил работу И. со своим предуведомлением 11 мая 1884 г. на заседании Об-ва любителей древней письменности и искусства и высоко оценил его в предисловии к 1-му изданию в «Памятниках древней письменности».

И. был представлен обер-прокурору Святейшего Синода К. П. Победоносцеву, а 20 февр. 1884 г. удостоен Высочайшей аудиенции в Аничковом дворце. Он показал имп. чете 4 церковных колокола, пожертвованных им к храму Воскресения Христова (Спаса на Крови) в С.-Петербурге, настроенные в минорный аккорд, коллекцию настроенных часовых колокольчиков, на которых он сыграл гимны: «Боже, царя храни» и «Коль славен…»; 18 камертонов на резонансных ящиках, предназначенных для настройки колоколов, и сонометр - акустический прибор собственного изобретения. По заказу Александра III И. настроил колокола церкви Аничкова дворца (9 колоколов) и Казанского собора в С.-Петербурге (8 колоколов), подтачивая каждый колокол до соответствия основного тона звучанию камертона, о чем делается представление в АН. 14 июля 1884 г. И. был пожалован золотой наперсный крест, украшенный драгоценными камнями.

К осени того же года, по возвращении в Ростов, И. изготовил 13 камертонов, соответствующих основным тонам ростовских колоколов, поместил их на резонансные ящики для усиления звука и 28 окт. 1884 г. 10 камертонов передал в дар Ростовскому музею церковных древностей. Камертоны были выставлены для обозрения в Белой палате Ростовского кремля (хранятся в музее по сей день); И. иногда «давал концерты», исполняя на камертонах праздничные ростовские звоны (напр., 31 мая 1885 г. для митр. Московского и Коломенского Иоанникия).

31 марта 1885 г. И. был возведен в сан протоиерея. 14 янв. следующего года закончилось 45-летнее служение И. в ростовском Рождественском мон-ре (уволен за штат согласно собственному прошению «по трудности находиться в крестных ходах»). Он переехал в Москву, с 30 сент. 1887 по 1892 г. служил в церкви при 1-й московской муж. гимназии. В 1892 г. поселился в Ярославле. И. продолжал заниматься настройкой колоколов для храмов Москвы, С.-Петербурга, Киева, Н. Новгорода, Крыма, Варшавы, Иерусалима и др. Подробное описание его работ по настройке церковных колоколов содержится в брошюре «Ко дню 50-летия служения во священном сане…». Последняя крупная работа И. по настройке колоколов - «устройство гармоничного звона» 14 колоколов для ц. Александра Свирского с. Ваулово Романово-Борисоглебского у. Ярославской губ. летом 1893 г.- описана в местной прессе. 11 нояб. 1886 г. И. был пожалован золотым наперсным крестом, украшенным драгоценными камнями, за настройку 6 колоколов для ц. св. равноап. Марии Магдалины в Гефсимании. Колокола были отлиты на Ярославском заводе Оловянишниковых, на их представлении, состоявшемся 7 нояб. 1886 г. на Красном дворе АХ, присутствовали вел. кн. Сергей Александрович, управляющий Придворной певческой капеллой М. А. Балакирев (в качестве муз. эксперта), конференц-секретарь АХ П. П. Исаев, заводчик И. П. Оловянишников и др. Гармоничный звон колоколов произвел «весьма приятное впечатление».

С 1884 г. И. был членом ЯГУАК, много работал в архивах, публиковался в местной прессе на свои личные средства. В частности, в 1889-1890 гг. И. сделал переложение псалмов и духовных кантов свт. Димитрия Ростовского для 4 голосов, издал их со своим предисловием. В мае 1891 г. это издание было преподнесено вел. кн. Дмитрию Константиновичу, в ответ И. получил теплое благодарственное письмо. Издание духовных кантов свт. Димитрия было одобрено Синодом для внеклассного пения учащихся духовных учебных заведений.

В 1892 г., ко дню 50-летия служения в священном сане, в С.-Петербурге была издана книга, содержащая подробную биографию И., его фотопортрет с именными наградами и перечисление основных трудов по колокольной акустике и церковной музыке.

В 1893 г. И. сочинил, следуя традиции, новый праздничный звон для Большой звонницы Ростова, посвященный 50-летию служения архиеп. Ярославского и Ростовского Ионафана (Руднева). Для нового звона потребовалось дополнительно разместить на звоннице соборный ясак и новый колокол, специально для нового звона отлитый и настроенный И. на ярославском заводе Оловянишниковых (пожертвован для звонницы И.). И. обучил звонарей новому звону и 22 апр. 1894 г. «Ионафановский» звон был впервые исполнен по окончании поздней литургии.

В 1898 г. И. вернулся в Ростов, поселился в семье зятя, свящ. Рождественского мон-ря К. Л. Спасского. Жил на скромную пенсию в 200 р. в год (пенсия была назначена за службу при Ростовском городском уч-ще) в постоянных трудах и молитвах. 20 мая 1901 г. И. переехал к дочери в Ярославль и планировал заняться определением тонов колоколов ц. Николы Надеина, но вскоре скончался. Отпевали И. в его любимой ц. Николы Надеина; службу совершал кафедральный протоиерей с 17 священниками. Поступили соболезнования от царской семьи, мн. иерархов правосл. Церкви, от папы Римского, от ученых и от научных об-в, из мн. стран. В день погребения И. звонили все колокола Ярославля и Ростова. Согласно воле покойного, он был погребен в ростовском Богоявленском Авраамиевом мон-ре, на его могиле был поставлен памятник из белого мрамора с вырезанной сценой моления о чаше и финифтяной вставкой. В наст. время могила И. утеряна. В 2000 г. захоронение условно обозначено с юго-вост. фасада Богоявленского собора на территории восстанавливающегося мон-ря.

И. сделал много для устроения на Руси «колокольного звона благозвучного, на основе требований гармонии», он первым показал рус. мастерам-литейщикам способ создания колокола как муз. инструмента (т. н. гармонически подобранные колокола) и предложил исполнять на церковных колоколах мелодические звоны («Боже, царя храни», «Коль славен наш Господь в Сионе» и «Вечная память») - нововведения, не имевшие примера в рус. церковной практике. Деятельность И. в этом направлении всегда оценивалась неоднозначно. Музыканты и исследователи западноевроп. ориентации либо люди, далекие от традиций русского церковного искусства, приветствовали достижения «гармонического звона»: напр., Стасов характеризовал деятельность И. как «блестящую» (см. изд.: Израилев А. Ростовские колокола и звоны. СПб., 1884. С. VI). Однако знаток древнерус. муз. искусства С. Г. Рыбаков не считал верным путь настраивания колоколов для церковного звона «на немецкий образец» в простых мажорных и минорных трезвучиях, полагая, что характеру рус. звона «весьма подходит кажущаяся ненастроенность колоколов» (цит. по изд.: Музыка колоколов: Сб. исслед. и мат-лов. СПб., 1999. Вып. 2. С. 179). Рус. философ В. Н. Ильин в ст. «Эстетический и богословско-литургический смысл колокольного звона», писал, что всерьез исполняемая на колоколах мелодия «производит впечатление чего-то крайне неуместного, мертвого, фальшивого, искусственного и надуманного» (Путь. П., 1931. № 26. С. 115). Важное замечание о подточке колоколов сделал Н. И. Оловянишников: «Хотя таким способом возможно исправить ошибку главного тона [колокола], но при этом невозможно исправить добавочные тона [обертоны]» (Оловянишников. 2003. С. 406). Ни один из «гармонически подобранных» наборов колоколов, выполненных И., не сохранился, споры по поводу пути «гармонизации» церковного звона продолжаются до наст. времени. Труд И. «Ростовские колокола и звоны» - первое в России акустическое и музыкально-историческое исследование колоколов.