ИОАНН I

митр. Киевский (вероятнее всего, после 1039 - не позднее 1051). Достоверные упоминания И. содержатся в ранних памятниках Борисоглебского цикла: в «Сказании чудес святою страстотерпца Романа и Давида» (далее СЧ) и в «Чтении о житии и погублении блаженую страстотерпца Бориса и Глеба» прп. Нестора Печерского (далее ЧН). Хотя текстологические взаимоотношения между СЧ и ЧН выяснены не вполне - изложение прп. Нестора опиралось либо на СЧ, либо на предполагаемый общий с СЧ источник (записи о чудесах святых Бориса и Глеба, ведшиеся при храме в Вышгороде) - тем не менее в любом случае мы имеем дело в сущности с единственным достоверным источником, упоминающим об И. Известие Никоновской летописи (1526-1530) под 1008 г. о построении митр. Иоанном церквей в Киеве и Переяславле и о его надзоре за раскаявшимся разбойником Могутом (ПСРЛ. Т. 9. С. 69) нельзя признать достоверным, как и все сведения этой поздней летописи о первых рус. митрополитах времени киевского кн. равноап. Владимира (Василия) Святославича. Несомненно, плодом позднейших переработок являются и те каталоги Киевских митрополитов, в к-рых И. значится на 3-м месте - после святителей Михаила и Леона (Леонтия); наиболее ранний из таких каталогов присутствует в приложениях к Комиссионному списку Новгородской I летописи (НПЛ) Младшего извода (сер. XV в.) (НПЛ. С. 473).

Мощи св. князей Бориса и Глеба выносят из старого храма (вверху). Мощи св. князей Бориса и Глеба переносят во вновь отстроенную церковь (внизу). Сказание о Борисе и Глебе. Миниатюра из Сильвестровского сборника. 2-я пол. XIV в. (РГАДА. Ф. 381. № 53)

В близких по содержанию рассказах СЧ и ЧН об обретении («изнесении») мощей св. князей Бориса и Глеба, а затем об их перенесении из часовни на месте сгоревшей ц. св. Василия в Вышгороде в построенную там же киевским кн. Ярославом (Георгием) Владимировичем церковь во имя новоявленных святых И. изображен главным действующим лицом наряду с кн. Ярославом. Именно митрополит в присутствии князя возглавляет крестный ход духовенства в Вышгород, руководит процедурой «изнесения» св. мощей из сгоревшей церкви, дает совет князю возвести церковь во имя св. братьев, а затем совместно с князем руководит перенесением туда мощей и устанавливает день, когда святым «праздник праздновати».

Святительство И. традиционно принято относить к 1-й трети XI в. и считать этого митрополита - современника Ярослава Мудрого - предшественником Киевского митр. Феопемпта, упоминаемого летописью единственный раз - под 1039 г. Причиной тому помимо указанного известия Никоновской летописи стало авторитетное мнение А. А. Шахматова, будто перенесение мощей святых Бориса и Глеба при Ярославе и И. должно было состояться в 1020 или в 1026 г. Такой вывод основывался на предположении, что 1-е перенесение мощей, имевшее место 24 июля, происходило непременно в воскресенье, т. к. к воскресенью были приурочены 2-е и 3-е перенесения - 20 мая 1072 и 2 мая 1115 г. Кроме того, М. Д. Присёлков, развивая гипотезу Шахматова об учреждении митрополии в Киеве в 1037 г., отождествил И. с Охридским архиеп. Иоанном I (Дебрским), занимавшим кафедру в 20-х гг. XI в., поскольку, как считал историк, до учреждения Киевской митрополии К-польского Патриархата Русская Церковь подчинялась Охриду. В качестве аргумента в пользу этой интерпретации рассматривался и тот факт, что И. в СЧ и ЧН титулуется не только митрополитом, но и архиепископом.

Однако в наст. время можно считать твердо установленным, что митрополия в Киеве была открыта вскоре после Крещения Руси - в кон. Х в. и потому относить 1-е перенесение мощей святых Бориса и Глеба с участием И. к 24 июля именно 1026 (или тем более 1020) г. нет необходимости. День гибели и соответственно памяти св. Бориса 24 июля к тому времени был уже устоявшейся датой и тем самым в отличие от торжеств в 1072 и 1115 гг. дата памяти была заранее предопределена: на нее должна была ориентироваться дата освящения храма и положения в нем мощей независимо от дня недели. Упоминание анонимного Киевского «архиепископа» в рассказе о событиях 1018 г. в лат. хронике Титмара Мерзебургского нельзя рассматривать в качестве соответствия терминологии СЧ и ЧН, поскольку лат. archiepiscopus означало именно митрополита. Не менее важно и то, что ранняя датировка перенесения мощей св. князей при Ярославе и И. сталкивается с трудностями, главнейшая из к-рых - умолчание о святых Борисе и Глебе в «Похвале кн. Владимиру» митр. свт. Илариона, к-рая не может быть младше 40-х гг. XI в., судя по упоминанию в ней правнуков Владимира (старший из внуков крестителя Руси, блгв. кн. Владимир Ярославич, род. в 1020/21).

Изложенные соображения лишают традиц. датировку святительства И. 20-ми гг. XI в. к.-л. реальных опор и дают основание считать И. не предшественником, а преемником митр. Феопемпта. В таком случае И. мог появиться на Руси, вероятнее всего, после заключения русско-визант. мира 1045/46 г., т. к. в 1044 г. митрополита в Киеве скорее всего не было (вряд ли он мог допустить антиканоническую процедуру посмертного крещения останков Олега и Ярополка Святославичей, имевшую место в том году). Вскоре после того как И. возглавил Киевскую кафедру, произошло обретение мощей святых Бориса и Глеба, что стало толчком к распространению их почитания. Такая хронология подтверждается известным фактом, что как раз со 2-й пол. 40-х гг. XI в. имена Борис, Глеб, Роман, Давид стали чаще использовать при наречении имени в княжеском семействе. Верхним хронологическим пределом периода святительства И. служит дата поставления на митрополию свт. Илариона - 1051 г. Это значит, что на рубеже 40-х и 50-х гг. XI в. (не позднее 24 июля 1051) И. освящал вышгородскую ц. во имя святых Бориса и Глеба, после чего здесь были положены мощи братьев-страстотерпцев. Титулование И. архиепископом следует, очевидно, объяснять какими-то церковно-политическими обстоятельствами 2-й пол. 40-х гг. XI в., природа к-рых неясна.

Древнейшая служба князьям Борису и Глебу в некоторых списках (наиболее ранний - в июльской Минее 1-й пол. XII в.: РГАДА. Ф. 381. № 122. Л. 111 об.; см.: СКСРК, XI-XIII. № 93) указывает в качестве составителя «Иоана, митрополита Русьскаго». Поскольку описание перенесения мощей при И. в СЧ и ЧН выдержано как описание офиц. церковного прославления, то логично было бы думать, что автором 1-й службы был именно И. Эту долго господствовавшую в науке т. зр. поставили под сомнение те историки, к-рые связывали канонизацию Бориса и Глеба со 2-м перенесением их мощей 20 мая 1072 г. Наиболее полно данная гипотеза разработана польск. русистом А. Поппе, приписывающим службу Киевскому митрополиту 80-х гг. XI в. Иоанну II. Главным мотивом для такого сомнения служили представления, связанные со слишком ранней датировкой пребывания И. на кафедре, но коль скоро они устранены, то не видно веских причин отвергать авторство И. Кроме того, Поппе приводит аргументы в пользу той т. зр., что автор службы был знаком с СЧ и ЧН; вопрос об авторе древнейшей службы страстотерпцам, т. о., нуждается в дальнейшем рассмотрении.

Вероятнее всего, именно И. принадлежит небольшая (от 15 до 17/18 мм в диаметре) сохранившаяся в 2 экз. печать (Dumb. Oaks. Shаw. 1150), к-рая на одной стороне имеет погрудное изображение Пресв. Богородицы с воздетыми руками, а на другой - греч. надпись: «†Θ[εοτό]ΚΕ Β[οή]Θ[ει] ΙΩ[άννῃ] Μ[ητ]Ρ[ο]ΠΟ[λίτῃ] ΡΩΣ[ια]Σ (так! - Авт.)», т. е. «Богородица, помози Иоанну, митрополиту Руси» (Янин В. Л. Актовые печати Др. Руси X-XV вв. М., 1970. Т. 1. № 50). В. Лоран по собственно сфрагистическим признакам отверг возможность атрибуции этих моливдовулов Киевскому митр. Иоанну II, отнеся их ближе к нач. XI в. (Laurent V. Le corpus des sceaux de l'Empire Byzantin. P., 1963. T. 5. Pt. 1. N 781). В. Л. Янин предпочитает говорить о сер. XII в. и о митр. Иоанне IV как о владельце печати; однако такое предпочтение основывается лишь на упомянутой выше устаревшей гипотезе Присёлкова об Охридском архиеп. Иоанне как о главе Русской Церкви до 1037 г.