ИОАНН КОЛОВ

[Иоанн Малый; греч. ᾿Ιωάννης ὁ Κολοβός, ᾿Ιωάννης ὁ Μικρός] († 409 (?)), прп. (пам. 9 нояб.; пам. копт. 20 паопе; пам. эфиоп. 20 текемта (17 окт.)). Главными источниками сведений об этом святом являются Apophthegmata Patrum, копт. Житие И. К., написанное на бохайрском диалекте в кон. VII в. Захарией, еп. г. Саха (копт. Схоу) в Дельте (Zacharie. 1894. P. 316-410), а также 2 фрагмента, по всей видимости, более раннего Жития И. К. (Nau. 1914. P. 49. Note 1) на саидском диалекте (Les fragments sahidiques. 1894. P. 414-425). Житие, составленное еп. Захарией, представляет собой энкомий, произнесенный перед паствой в день памяти святого. К широко используемому материалу Apophthegmata Patrum автор добавил рассказ о посещении И. К. ангелами, описания видений святого и его многочисленных чудес. Житие содержит нек-рые сведения о жизни И. К., отсутствующие в Apophthegmata Patrum, однако эта информация практически не верифицируема. Существуют также неопубликованный перевод этого Жития на араб. язык (Gött. arab. 114, XVI в.) и его сир. версия, созданная в 936 г. (Nau. 1912-1914). Об И. К. упоминает Евагрий Понтийский в соч. «О молитве». Нек-рые сведения можно также почерпнуть из копто-араб. и эфиоп. Синаксарей.

Прп. Иоанн Колов. Мозаика кафоликона мон-ря Осиос Лукас, Греция. 30-40-е гг. XI в.

Восстановить хронологию событий биографии И. К. можно лишь по косвенным данным. По сведениям источников, он подвизался в Скиту (Вади-эн-Натрун) во 2-й пол. IV в. В Житии И. К. сказано, что незадолго до смерти святого Скит был разорен берберами, вынудившими И. К. уйти в Клисму (ныне Суэц), где спустя недолгое время он умер; это произошло 17 окт., в воскресенье. Такое совпадение числа, месяца и дня недели было в 398 и 409 гг. Из источников известно о неск. нападениях берберов на Скит, одно из самых значительных произошло в 407 г. Если в Житии имеется в виду это событие, как считают Л. Рено и Ж. К. Ги, то дата смерти И. К. приходится на 409 г. Благодаря указанию еп. Захарии, что И. К. прожил 70 лет, рождение святого можно отнести приблизительно к 339 г. Согласно Житию, И. К. был уроженцем дер. Теси, расположенной недалеко от Оксиринха, и в 18 лет ушел в Скит. О юности И. К. нет сведений, за исключением следующей истории. И. К. признался старшему брату, что хочет быть как ангелы, к-рые не трудятся и не имеют никаких забот, кроме служения Богу, и ушел в пустыню. Через неделю вернулся и попросил впустить его в дом, однако брат отказался, сказав, что И. К. стал ангелом, а потому он не знает, кто стучится в дверь. Только утром брат согласился принять И. К. со словами: «Ты человек… снова начинай работать, чтобы было что есть» (PG. 65. Col. 204-205). Согласно Житию, брат стал монахом значительно позже И. К. и фактически был его учеником. Однако значительно более краткая версия, сохранившаяся в Apophthegmata Patrum, ее тон и детали позволяют отнести этот эпизод скорее к юности святого, может быть еще до ухода того в пустыню.

В Скиту И. К. стал учеником аввы Аммоя. Эпизод с сухой веткой, которую ученик посадил по требованию своего аввы и поливал в течение 3 лет, происшедший, согласно Житию и Apophthegmata Patrum, с И. К. и аввой Аммоем, прп. Иоанн Кассиан Римлянин приписывает прп. Иоанну Ликопольскому (Ioan. Cassian. De inst. coenob. IV 24-26). После того как авва Аммой заболел, И. К. 12 лет ухаживал за ним, не услышав ни слова благодарности. Только перед смертью авва Аммой сказал собравшимся старцам, указывая на И. К.: «Это ангел, а не человек!» (PG. 65. Col. 240). Еп. Захария называет И. К. священником и игуменом, чему нельзя найти подтверждения в Apophthegmata Patrum, да и в самом Житии имеются лишь косвенные свидетельства. Так, перед смертью авва Аммой повелел И. К. поселиться рядом с выросшим из сухой ветки деревом. По прошествии времени в этом месте стали собираться те, кто жаждали совершенствоваться духовно под рук. И. К., но это не был мон-рь, хотя бы и лаврского типа. Лишь в одном из 2 фрагментов на саидском диалекте, в рассказе, носящем легендарный характер, о поездке И. К. по поручению Феофила, еп. Александрийского, в Вавилон, говорится, как перед отъездом И. К. собрал братию и поручил заботу о ней и о мон-ре (из контекста можно предположить, что речь идет о лавре) неким апе Захарии и апе Иоанну. Руины мон-ря прп. Иоанна Колова (араб. Дейр-Юханнис-эль-Касир; остается неясным, был ли он основан И. К. или построен после смерти святого на месте его подвигов - Regnault. 1991. Vol. 5. P. 1360) находятся недалеко от монастырей Дейр-Абу-Макар и Дейр-Анба-Бишой.

И. К.- один из самых выдающихся представителей скитских подвижников 2-й пол. IV в. В Apophthegmata Patrum говорится, что благодаря смирению «он повесил весь Скит на своем мизинце». Смирение и страх Божий являются, по словам И. К., превыше всех добродетелей. Отличительной чертой святого было и то, что он не терпел ни малейших проявлений раздора или гнева, предпочитая вернуться в келью, чтобы восстановить невозмутимость духа. Так было по дороге в церковь, когда И. К. услышал, как 2 брата ссорятся. Не менее интересно и его отношение к борьбе со страстями. После того как Бог по просьбе избавил его от страстей, И. К. отправился за советом к старцу. Тот велел ему просить Бога о возвращении страстей, в борьбе с к-рыми душа совершенствуется. И. К. сделал так, как сказал ему старец, и с тех пор просил у Бога лишь одного: стойкости в искушениях.

И. К. был более склонен к созерцанию, чем к активной деятельности. Apophthegmata Patrum представляют образ анахорета, погруженного в молитву и общение с Богом: он перестал плести корзину только тогда, когда ее край уперся в стену. Тем не менее И. К. всегда был готов помочь монахам и поддержать приходивших к нему за советом. При этом он проявлял безграничное терпение, как в случае с забывчивым братом, трижды приходившим к нему с вопросом и трижды забывавшим слова И. К. Благодаря И. К. этот монах избавился от забывчивости.

Квинтэссенцию воззрений И. К. приводят Apophthegmata Patrum: «...я желаю, чтобы человек приобрел понемногу от всех добродетелей. Так, каждый день, встав рано утром, клади начало во всякой добродетели и заповеди Божией с величайшей стойкостью, со страхом и с терпением, в любви к Богу, со всякой готовностью души и тела, с великим смирением, в постоянной скорби сердца и хранении его, в продолжительной молитве и прошениях с воздыханием, в чистоте языка и хранении очей. Если бесчестят тебя, не гневайся; будь миролюбив и не воздавай злом за зло; не обращай внимания на прегрешения других; не оценивай сам себя, но будь ниже всякой твари; отрекись от вещественного и плотского; на кресте, в борьбе, в нищете духовной, в занятии и духовном подвижничестве, в посте, в покаянии, плаче и в подвиге воинском, в рассуждении, в чистоте души, в добром соучастии, в безмолвной работе, в ночных бдениях, в голоде и жажде, в холоде, в наготе и трудах. Закрой гроб твой, как будто ты уже умер, рассуждай всякий час, что смерть рядом с тобой» (PG. 65. Col. 216; Apopht. Patr. (Guy). Vol. 1. I 13. P. 108-109).

Последние годы И. К. провел отшельником на горе прп. Антония близ Клисмы, где заботы о нем взял на себя один благочестивый мирянин из близлежащей деревни. После смерти И. К. его тело было похоронено в церкви этой деревни (Zacharie. 1894. Р. 390-404). Спустя 400 лет (т. е. в 804 г.), согласно сообщениям Синаксарей, здесь были мон-рь и резиденция мелькитского (т. е. православного) епископа. Братии из мон-ря прп. Иоанна Колова в Скитской пустыне при содействии копт. патриарха и арабов удалось выкрасть мощи святого и перенести их в Скит. Память этого события отмечается в копто-араб. Синаксаре 29 месоре (22 авг.). Позднее она перешла в эфиоп. Синаксарь, где отмечается в тот же день, т. е. 29 нахазе. Некоторое время мощи И. К. находились в мон-ре прп. Иоанна Колова в Скиту, в наст. время они хранятся в монастыре св. Макария (Дейр-Абу-Макар) и в мон-ре Сирийцев (Дейр-эс-Суриани) в Вади-эн-Натрун (Meinardus O. F. A. A Study of the Relics of Saints of the Greek Orthodox Church // Oriens Chr. 1970. Bd. 54. S. 202).

Иконография