КОНДАК

Древний К. представляет собой сложную поэтическую композицию, к-рая состоит из 8 и более (до 40; у прп. Романа Сладкопевца - до 24) строф - икосов (греч. οἶκος - букв. «дом», ср. сир.  - «дом», «строфа»; термин отражает влияние сир. литературной традиции на формирование визант. К.). В начале К. находятся 1, 2 и более (до 6; у прп. Романа Сладкопевца - не более 3) вступительных строф, называемых в совр. изданиях кукулиями (греч. κουκούλιον - букв. «капюшон») или проимиями (греч. προοίμιον - «вступление»). Все строфы К., включая вступительные, имеют общий рефрен. Икосы, как правило, объединены алфавитным или фразовым акростихом; проимии в акростих не включены.

Икосы К. построены по единой метрической модели, основанной на правилах омотонии и изосиллабизма. Метрическая модель К. предполагает одинаковое количество строк в строфах, единообразное чередование ударных и безударных слогов и одинаковое количество слогов в соответствующих строках каждой из строф-икосов. Метрические модели проимиев и икосов обычно разные.

В ранних К. для проимиев и икосов метрические модели, как правило, создавались заново, т. е. каждый К. обладал собственной оригинальной метрикой. В более поздних К., в особенности после появления гимнографического канона, в качестве метрических образцов для проимиев и икосов могли использоваться ирмосы канонов, а также любые др. строфические гимны, напр., самоподобные или самогласные стихиры или же проимии и икосы более ранних К.

Музыкальное исполнение К. обладало приоритетом над метрическими моделями, в связи с чем в строках допускались колебания в количестве слогов или в расположении ударений. Эти колебания могли быть регулярными, т. е. проводиться по всем строфам, или нерегулярными, спонтанными. Стих, или строка, внутри каждой кондакарной строфы может состоять из так называемых «малых строк», или колонов, разделенных внутренней паузой, функционально сопоставимой с цезурой. Количество колонов в пределах одного стиха может достигать 3 и более. Благодаря содержательным и композиционным особенностям и некоторым риторическим приемам, заимствованным из ораторской прозы (прямая речь в форме монолога или диалога, риторическое обращение к аудитории, драматические элементы и др.), К. часто называют «метрической проповедью» (определение восходит к работам П. Мааса).

О ранней истории К. как жанра визант. богослужебной поэзии известно мало, достоверному изучению доступны К. только в их зрелой форме. Хотя некоторые формальные особенности К. присутствуют в визант. гомилетике III-IV вв., считается, что К. сформировался под влиянием жанров сир. христианской поэзии: мадраша ( - строфическая поэма сложной силлабической структуры), согита (  - литургический гимн с диалогической композицией, исполнявшийся антифонно), и мемра (  - изосиллабическая ритмическая проповедь), представленными в творениях прп. Ефрема Сирина († 373) и Нарсая († 502) (см.: Brock. 1985, 1989).

Из сир. поэзии ранний К., вероятно, заимствовал не только изосиллабизм и акростих, но и диалогическую композицию, свойственную также ранним гимнографическим канонам к-польской традиции. Впервые сир. истоки визант. К. предположил Маас, чьи взгляды, однако, были подвергнуты критике Ж. Гродидье де Матоном. Позднейшие исследования (У. Л. Петерсен, С. Брок) доказали необоснованность этой критики, так что сир. истоки кондакарной поэзии на сегодняшний день не подвергаются сомнению.

Хуже изучен вопрос о влиянии на происхождение К. ранних гимнографических произведений (в т. ч. с алфавитным акростихом) греч. христианских авторов. В этих гимнах уже представлены такие особенности К. как омотония и изосиллабизм, рефрен, алфавитный акростих, прямая речь. Датируются эти произведения IV-V вв. (см.: Kölner Papyri. 1982. S. 57, 64-68, 71-73 и др.).

Расцвет визант. К. приходится на кон. V-VII в. Среди творцов К. этого периода заметно выделяется прп. Роман Сладкопевец. Именно его произведения сыграли существенную роль для развития самого жанра К. и нередко служили образцами для др. гимнографов. Наиболее полное собрание К. прп. Романа Сладкопевца было подготовлено и издано Гродидье де Матоном (Grosdidier de Matons. 1964, 1965, 1967, 1981. 5 vol. (SC; 99, 110, 114, 128, 283)). Эти К. посвящены важнейшим дням памяти и праздникам как неподвижного, так и подвижного циклов годового богослужебного круга. Существенная часть этих К. используется за богослужением по сей день, но не полностью, а лишь в объеме 1 проимия и 1 икоса: на Рождество Христово (25 дек.) - ῾Η Παρθένος σήμερον τὸν ὑπερούσιον τίκτει̇ (    - здесь и далее указаны начальные слова проимиев, т. е. «К.» в позднейшем смысле), на Богоявление (6 янв.) - ᾿Επεφάνης σήμερον τῇ οἰκουμένη̇ (    ); на Сретение Господне (2 февр.) - ῾Ο μήτραν παρθενικὴν ἁγιάσας̇ (   ); на память апостолов Петра и Павла (29 июня) - Τοὺς ἀσφαλεῖς κα θεοφθόγγους κήρυκας̇ (    ); в неделю Мясопустную - ῾Οταν ἔλθῃς ὁ Θεός ἐπ γῆς μετὰ δόξης̇ (       ); в неделю Крестопоклонную - Οὐκέτι φλογίνη ρομφαία̇ (    ), в четверг 5-й седмицы Великого поста - Ψυχή μου, ψυχή μου, ἀνάστα, τί καθεύδεις̇ (       ), в Ваий неделю - Τῷ θρόνῳ ἐν οὐρανῷ̇ (    ); на Пасху - Εἰ κα ἐν τάφῳ̇ (    ), в неделю ап. Фомы - Τῇ φιλοπράγμοι δεξιᾷ̇ (  ), на Вознесение Господне - Τὴν ὑπὲρ ἡμῶν πληρώσας οἰκονομίαν̇ (     ), на Пятидесятницу - ῾Οτε καταβὰς τὰς γλώσσας συνέχεε̇ (    ).

Кроме творений прп. Романа Сладкопевца, в этот период был создан целый ряд др. К., вошедших в «золотой фонд» византийской богослужебной поэзии. Большинство из этих ранних К. анонимны или имя автора, упомянутое в акростихе (напр., Анастасий, Косма, Кириак), не подлежит надежному отождествлению с кем-либо из известных гимнографов. К этому времени относятся частично известные в церковнослав. переводах К.: Θαρισαίου φύγωμεν ὑψηγορίαν̇ (   - см. службу в неделю о Мытаре и фарисее), ᾿Επ τὸ ὄρους μετεμορφώθης̇ (     - см. службу Преображению Господню), Τὴν ἐν πρεσβείαις ἀκοίμητον Θεοτόκον̇ (    - см. службу Успению Пресвятой Богородицы), ῾Ο ὑψωθες ἐν τῷ σταυρῷ κουσίως̇ (     - см. службу Воздвижению Креста Господня).

На основании литургических и лит. данных ранняя история К. связывается с к-польским кафедральным богослужением. Тем не менее литургическая позиция К. в структуре кафедрального к-польского богослужения окончательно не установлена, хотя в Типиконе Великой церкви IX-XI вв. (Mateos. Typicon. T. 1. P. 4) отмечается пение К. в контексте паннихис (также см.: Lingas. 1995).

О способе исполнения К. известно, что основной текст К. пелся стоящим на амвоне солистом, а рефрен - респонсорно хором.

В результате преобразований, имевших место в визант. богослужении в VIII-IX вв., в основу монастырского богослужения К-поля лег порядок служб, принятый в палестинских монастырях. Это оказало существенное влияние на дальнейшую судьбу К.- к-польского гимнографического жанра в визант. традиции.

В богослужении Палестины и Синая К., несмотря на его сир. корни, не был известен до 2-й пол. IX в. Следов К. нет в традиционном палестинском гимнографическом сборнике - Тропологии, древнейший текст которого сохранился в груз. переводе (см. Иадгари), а новая, существенно переработанная и фактически составленная заново в VII-VIII вв. редакция (т. н. Новый Тропологий) - как в греч. оригинале (ркп. Sinait. gr. NE MГ. 5 и 56), так и в груз. переводе (Новый Иадгари). Среди многочисленных богослужебных рукописей, написанных на Синае в VIII-IX вв. (см. в ст. Екатерины великомученицы монастырь на Синае, разделы: «Греческие рукописи», «Гимнографические рукописи греческого собрания»), ни одна не содержит К. Вопреки мнению кард. Ж. Б. Ф. Питра, к-рый писал о палестинской школе кондакарной поэзии (Pitra. Analecta Sacra. T. 1. P. XXXV-XLVI), Гродидье де Матон пришел к выводу, что савваитская школа кондакарной поэзии никогда не существовала, а атрибуции ряда К. Иерусалимскому патриарху Софронию не могут быть признаны достоверными (Grosdidier de Matons. 1977. P. 63).

Сиро-мелькитские рукописи синайского происхождения также свидетельствуют об отсутствии К. в архаической структуре сиро-мелькитской утрени. Так, сир. Триодь Sinait. syr. 261 (1233/34) содержит только один К. в дополнительной части заупокойной службы. Как и в греч. палестинской гимнографии, песни гимнографического канона в сиро-мелькитской традиции исполнялись без к.-л. дополнительных гимнографических вставок.

Однако К., сформировавшись как жанр в к-польском кафедральном богослужении, не позднее сер. VIII в. был адаптирован к-польским монастырским богослужением: об этом свидетельствуют многострофные К. авторов студийской гимнографической школы, в т. ч. самого прп. Феодора Студита (Grosdidier de Matons. 1977. P. 59-64, 108-118; Koder. 2005. Hbd. 1. S. 18). Полные К. пытались включить в чин утрени не только к-польские авторы. В частности, это заметно в нек-рых итало-греч. служебных Минеях XI-XII вв.: Crypt. Δ. β. I (XI-XII вв.) содержит полные К. в службах Симеону Столпнику (1 сент.), Рождеству Пресв. Богородицы (8 сент.) и Воздвижению Креста (14 сент.); Vat. gr. 1829 (XI в.) - полные К. в службах Рождеству Пресв. Богородицы и Воздвижению Креста; Crypt. Δ. β. III (1114 г.) - полный К. Косме и Дамиану (1 нояб.); Crypt. Δ. β. V (1101 г.) - одиннадцать первых строф К. Богоявлению, творения Романа; Crypt. Δ. β. XII (XI в.) - К. Успению Пресв. Богородицы. В структуре монастырского богослужения К. занял позицию на утрене после 6-й или, реже, после 3-й песни гимнографического канона.

О слабом распространении К. за пределами к-польской традиции до XI в. включительно свидетельствуют случаи сокращенного употребления этого жанра в ряде рукописей. Так, служебная Минея из собрания афонской Великой Лавры Laur. Β. 21 содержит К. только в 2 службах. В древнейшей синайской унциальной служебной Минее (Sinait. gr. NE MГ. 28) К. нет. В Минее из того же комплекта, написанной той же рукой, Sinait. gr. 607, имеются 2 сверхкратких К., представленные в виде одной вступительной строфы - проимия: сорока мученикам Севастийским (Πᾶσαν στρατιὰν τοῦ κόσμου̇ (   ), Fol. 33) и Благовещению (Τῇ ὑπερμάχῳ Στρατηγῷ̇ (  ), Fol. 92v). Сам термин «К.» (κοντάκιον) при этом употреблен лишь однажды, на правом поле, рядом с проимием К. мученикам Севастийским (Fol. 33), а хорошо известный 2-й проимий Акафиста Пресв. Богородице -   (Τῇ ὑπερμάχῳ Στρατηγῷ̇, Fol. 92v) - не имеет заглавия и жанрового обозначения вовсе.

Первые достоверные свидетельства использования К. в итало-греч. гимнографии относятся к сер. X в. и связаны с прп. Нилом Младшим Россанским (910-1004), автором мн. богослужебных гимнов, в т. ч. многострофных К. Нет никаких оснований полагать, что К. был устойчивой частью итало-греч. утрени до сер. Х в., т. е. до начала активной авторской деятельности прп. Нила. Об отсутствии К. в итало-греч. богослужении до эпохи прп. Нила свидетельствуют, в частности, немногочисленные итало-греч. служебные Минеи XI в.: напр., служебная Минея Vat. gr. 2 (XI в.), унциальная служебная Минея, палимпсест X в. из Центра им. Ивана Дуйчева (София) D. gr. 350 (локализация отсутствует), и 2 рукописи XI в. из собрания афонской Великой Лавры (Laur. Γ. 14 и Γ. 16) отражают архаическую нек-польскую структуру службы без К.

В Минеях синайского комплекта XI в. (Sinait. gr. 579, 563, 570, 578; РНБ. Греч. № 89, Sinait. gr. 595, 610, 613, 614, 624, 631, РНБ. Греч. № 351) К. почти не встречается. Так, в Sinait. gr. 631 содержится только один однострофный К., представленный 1-м проимием: Τὴν ἐν πρεσβείαις ἀκοίμητον θεοτόκον̇ (     - Fol. 46). Это почти в точности соответствует картине, наблюдаемой в Sinait. gr. 607, и сопоставимо с архаической Триодью Vat. gr. 771 (XI в.) итало-греч. происхождения, к-рая содержит один К. с остатками алфавитного акростиха в службе Страстной Пятницы. На Fol. 174v этой же Триоди имеется указание: κα εὐθ(ὺς) τὸ κονδ(άκιον)̇ ὅν̇ («и тотчас К., который» [далее текст отсутствует]). На Fol. 185 еще один К. был написан др. почерком: Κονδ(άκιον) τῇ ἁγίᾳ κα μεγάλῃ παρασκευῇ ἦχ(ος) πλ(άγιος) δ´̇ Τὸν δι᾿ ἡμᾶς σταυρωθέντα... («К. в Святую и Великую Пятницу плагального 4-го гласа:    ») и т. д. На Fol. 251 в службе пятницы 3-й седмицы по Пасхе имеется маргинальная помета, выполненная почерком, отличным от основного, и помещенная после 6-й песни канона: ζήτ(ει) τὸ κονδ(άκιον) εἰς (τὸ) τέλ(ος) τοῦ βιβλίου «ищи К. в конце книги» (однако «в конце книги» ожидаемого К. нет).

В конце концов, под влиянием к-польских мон-рей К. постепенно проник в структуру утрени (а затем и др. служб) по палестинскому Часослову и в др. регионах. Однако в то время, как авторы студийской гимнографической школы пытались соединить палестинский чин утрени с полным К., повсеместное распространение получила практика включать в нее К. лишь в сокращенной форме. Тем самым древний К. трансформировался в К. в позднейшем его значении.

Практика спорадического употребления сокращенных однострофных К. в древнейших Минеях нек-польского происхождения имеет соответствия и в слав. рукописях, отражающих богослужение сев.-зап. части визант. литургического ареала. Так, древнейшая часть серб. «Братковой Минеи» (1234-1243 гг.) (НБС. РС 647) содержит 2 К., к-рые помещены на своей литургической позиции после 6-й песни канона. В древнесерб. Минее нач. XIII в. из собрания Зографского мон-ря (Ath. Zogr. № 53) имеются 5 К., каждый из которых состоит из 2 строф, однако 3 из них являются интерполяциями в первоначальный текст. В древненовгородской «Путятиной Минее» (РНБ. Соф. № 202) XI в., восходящей к древнезападноболг. прототипу X в., К. встречается 4 раза в сокращенной однострофной форме, а в архаической праздничной служебной Минее также новгородского происхождения, восходящей к древнеболг. архетипу не позднее нач. X в. и известной как «Ильина книга» (РГАДА. Тип. Ф. 381. № 131) (XI-XII вв.), К. отсутствует вовсе.

В истории слав. гимнографии нет свидетельств существования многострофных К., посвященных слав. святым. Так, К. св. Вячеславу Чешскому представлен только одной строфой (древнейшая фиксация - XI в.), а К. в службе святым Борису и Глебу, первоначально написанной по-гречески Киевским митр. Иоанном I или Иоанном II (1-я атрибуция представляется на сегодняшний день более убедительной), состоит из 1 проимия и 2 икосов.

В древнейшей слав. традиции метрические особенности визант. К., как правило, не сохраняются. Известны лишь неск. К., проимии к-рых воспроизводят изосиллабизм оригинала: К. Рождеству Христову, К. Крещению Господню, К. равноап. Елене. Сохранившиеся слав. версии этих гимнов в рукописной традиции в разной степени искажены по сравнению с утраченными архетипами, к-рые поддаются критической реконструкции. Для сохранения метрических особенностей оригинала слав. переводчики пользовались как пословным, так и более свободным переводом, основанным на лексических и синтаксических парафразах. Появление метрических переводов визант. К. датируется кон. IX - нач. X в. и относится т. о. к «золотому веку» древнеболг. лит-ры.

После X в. кондакарная поэзия угасает, составляются только краткие К. с одной вступительной строфой и, как правило, с одним икосом в честь новопрославленных святых или новых праздников церковного календаря.

В XI-XIII вв. наблюдается постепенный выход из употребления Кондакарей, содержащих полные К., или их замена на сборники, содержащие лишь однострофные К. В Кондакарях и слав. Минеях этого периода в заглавии проимия уже употребляется термин «К.», а в заглавии икоса - термин «икос», что свидетельствует о переосмыслении К.: под К. стал пониматься не древний многострофный гимн целиком, а лишь его фрагмент - кукулий или проимий.

Тем не менее в неделю Сыропустную (см.: Триодь постная. Т. 1. Л. 72-72 об.) и в чине погребения священников (см.: Требник большой. Л. 141 об.- 143 об.) по сей день используются древние многострофные К. (см. также Акафист).

Даже в однострофной форме К. сохраняет связь с древним жанром. Дело в том, что помещенные в совр. богослужебных книгах К. важнейших церковных праздников - Рождества Христова, Богоявления, Сретения Господня, Пасхи, Вознесения Господня, Пятидесятницы, Успения Пресв. Богородицы и др.- представляют собой проимии древних К. Кроме того, в неделю Сыропустную в совр. Триоди напечатан сравнительно полный К., состоящий из проимия и 4 икосов (см.: Триодь постная. Т. 1. Л. 72-72 об.). К тому же мн. К., помещенные в совр. богослужебных книгах, имеют указание, что они составлены на «подобен» (т. е. по муз. и поэтической модели) древних К.   ,   ,      и др., что в свою очередь также не позволяет признать новосоставленные К. самостоятельным жанром.

При этом даже в совр. богослужении, где К. занял вполне заметное место, сохраняются следы его факультативности, связанные с отсутствием К. в изначальной структуре палестинского Часослова.

Так, напр., в минейных службах святым может не быть К.- тогда по 6-й песни канона Устав предписывает петь седален (мученичен) во глас Октоиха (Типикон. Ч. 1. С. 49). В воскресные дни и попразднства К. рядового святого в случае, если его статус ниже славословного, на часах опускается (Там же. С. 33). Кроме того, по дониконовским Типиконам своего К. на часах не имели и воскресные службы, роль К. исполняли ипакои гласа (см., напр.: Типикон. М., 1610. Л. 18; также см.: Часослов. С. 81). Этим же следует объяснять и то, что Устав в период пения Триоди предписывает заменять воскресный К. на К. Триоди (напр., см.: Розанов. Устав. С. 471-474, 675).

На утрене К. исполняется по 6-й песни канона. В тех случаях, когда на службе соединяются 2 или 3 гимнографических последования, К. поются и по 6-й, и по 3-й песнях канона, причем К. главной памяти поется по 6-й песни, а остальные - по 3-й.

Так, в период пения Октоиха в воскресный день по 3-й песни канона поется К. рядового святого (вне зависимости от статуса его памяти), а по 6-й песни - воскресный К. (см.: Типикон. Ч. 1. С. 23, 29, 31, 33). Если на воскресенье приходится богородичный двунадесятый праздник, то воскресный К. поется по 3-й песни, а К. праздника - по 6-й (см.: Там же. С. 134); если выпадает господский двунадесятый праздник, то служба Октоиха отменяется вовсе, следов., поется только К. праздника по 6-й песни (см.: Там же. С. 152). Если воскресная служба совершается в период пред- или попразднства, то по 3-й песни поются К. праздника и рядового святого, а по 6-й - воскресный (см.: Там же. С. 148). При отдании двунадесятого праздника воскресный К. также поется по 6-й песни, а праздничный - по 3-й (см.: Там же. 172).

В седмичные дни, если в Минее содержится только одна память, К. поется по 6-й песни канона; если в службе святого содержатся 2 К., то один из них поется по 3-й песни, а другой - по 6-й. Когда соединяются последования 2 святым, то К. второго исполняется по 3-й, а первого - по 6-й песни (см.: Розанов. Устав. С. 127). В будние дни в периоды пред- и попразднств по 3-й песни канона поется К. рядового святого, а по 6-й - праздника. Если святой имеет статус шестеричного или выше (см. в ст. Знаки праздника месяцеслова), то обычно по 6-й песни - К. святого, по 3-й - праздника (см.: Там же. С. 133, 139, 148-149).

Устав пения К. на утрене в период пения Триоди имеет ряд особенностей (см.: Там же. С. 410-411, 471, 477, 494, 710-713).

Распределение К. на часах также строго определяется богослужебным уставом. Общий принцип состоит в том, что на часах исполняются те же К., что и на утрене, но без икосов и только по одному на каждом часе (см., напр.: Типикон. Ч. 2. С. 1022-1023). Однако в некоторых случаях (см. выше) на часах используется только часть К., звучавших на утрене. Главный К. назначается на 3-м и 9-м часах, второй (если есть) - на 6-м, третий - на 1-м (см.: Розанов. Устав. С. 275-284, 420-423, 472, 476, 677, 714-715).

На часах в будни Великого поста (как и при службе с «Аллилуия» малых постов), если не празднуется святой с полиелеем, вместо К. читаются тропари, помещенные в Часослове «на ряду».

На полной Божественной литургии К. вместе с тропарями поются по малом входе. К. поются в честь тех же лиц и событий, в честь к-рых звучали тропари; также могут добавляться заупокойный К.     и общий К. Богородицы    или, на практике,-      (К.    предназначается только для заупокойного богослужения, а также для самых рядовых дней).

Один из основных принципов пения тропарей и К. на литургии - «высшее место давать тем, в которых прославляется сравнительно высшее лицо» (см.: Там же. С. 299), т. е. сначала следует петь К. в честь Господа, потом - Божией Матери, далее - архангелов, затем - Предтечи, наконец - святых. Однако это правило не распространяется на «покрытие» (К., к-рый поется на «Слава и ныне:») - К. воскресный или храма Господа или Богородицы (т. е. освященного в честь господского или богородичного праздника), или общий К. Богородицы, или господского или богородичного праздника.

Т. о., в храме Господа (т. е. освященном в честь одного из господских праздников) сначала поется К. храма, затем - дня, затем - празднуемых святых, а на «и Ныне:» - Богородицы. В храме Богородицы: К. дня, святых, «и Ныне:» - храма. В храме святого: К. дня, храма, рядового святого, «и Ныне:» - Богородицы (см.: Типикон. Ч. 2. С. 1021-1040; также см.: Розанов. Устав. С. 299, 304-311, 428-430, 472-473, 677, 681, 684, 720; Никольский. Устав. 383-386). В воскресные дни К. храма, если он господский, опускается (так же и в господские праздники).

На практике количество К. на литургии может сокращаться. По Виолакиса Типикону, на литургии всегда поется только один К. (Βιολάκης. Τυπικόν. Σ. 32-34). Соответствие этому можно видеть и в рус. традиции архиерейского богослужения, где последний К. на литургии, как правило, исполняется священнослужителями в алтаре, т. е. выделяется из остального ряда.

На изобразительных К. исполняются после «Отче наш...», что напоминает их использование на часах. Однако здесь звучит не один, а сразу несколько К.- как на литургии по малом входе (но без тропарей). Устав их распределения в целом тот же, что и на литургии, с небольшими особенностями (см.: Типикон. Ч. 2. С. 1021-1040; также см.: Розанов. Устав. С. 312-320, 514-515).

На малом повечерии, если совершается служба святому без знака или шестеричному, в седмичные дни после «Отче наш...» звучит ряд тропарей, а также заупокойный К.    . По воскресеньям и праздникам этот ряд заменяется К. празднуемой памяти (см.: Розанов. Устав. С. 226-233; 486-487, 702; Никольский. Устав. С. 252).

На великом повечерии роль К. исполняют неизменяемые песнопения Часослова (Часослов. С. 202-203), но на Рождество Христово, Богоявление и Благовещение во 2-й части повечерия после «Отче наш...» поется К. праздника (Типикон. Ч. 1. С. 353, 394, 541).

Помимо вышеперечисленных литургических позиций, определяемых Уставом для К., последний вместе с тропарем в навечерие Рождества Христова и Богоявления после отпуста литургии торжественно поется духовенством, к-рое специально для этого исходит из алтаря на середину храма (Типикон. Т. 1. С. 352, 391). Этот чин, в обиходе именуемый славлением, на практике совершается и в другие великие праздники (в т. ч. памяти святых).

Достаточно распространено мнение, что К. вместе с отпустительным тропарем являются квинтэссенцией церковного праздника, что в этих песнопениях раскрываются его смысл и значение. Так, напр., М. Н. Скабалланович отмечает, что К. занимает в ряду песнопений 2-е место после тропаря; подобно последнему он изображает самую суть празднуемого события, но обыкновенно с др. стороны, чем тропарь; если тропарь дает картину внешней стороны события, то К.- внутренней, или наоборот. Кроме того, К. обычно полнее изображает самую суть празднуемого события, чем тропарь (Скабалланович. 2008. С. 689). В целом о том же говорит и П. Я. Лебедев: в К. и икосе «изображается сущность праздника или похвала святому с тем лишь различием, что в К. это содержание изложено кратко, а в икосе - пространно... По содержанию своему К. и икос служат обыкновенно образцом для всего последования, к которому принадлежат: К. представляет из себя как бы тему последования, развитие которой предлагается в икосе» (Лебедев. 1895. С. 62; ср.: Гавриил (Голосов), архим. С. 149). Вероятно, ввиду такого отношения к тропарю и К. большой популярностью пользуется практика пения славления (см. выше) по окончании всенощного бдения накануне великих праздников и божественной литургии в дни праздников. Кроме того, знание наизусть тропарей и К. двунадесятых праздников является обязательным условием при поступлении в духовные уч-ща и семинарии.