ЖИРОВИЦКИЙ (ЖИРОВИЧСКИЙ) В ЧЕСТЬ УСПЕНИЯ ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ СТАВРОПИГИАЛЬНЫЙ МУЖСКОЙ МОНАСТЫРЬ

Жировицкий в честь Успения Пресв. Богородицы мон-рь. Фотография. 2008 г. Ж. м. основан, вероятно, во 2-й пол. XVI в. при православной церкви, построенной на месте явления пастухам в лесу чудотворной Жировицкой иконы Божией Матери. Явление произошло при владельце имения Жировичи Ивашко Солтане Александровиче († ок. 1495). Церковная традиция относит обретение иконы к 1470 г.; эта датировка, впервые приведенная в публикации 1721 г. каноника И. Нарди (в пер. на польск. яз.: Nardi I. Relazya historyczna o zjawieniu obrazu Najsw. Panny Zyrowickiej pod rzadem Bened. Urlewicza. Suprasl, 1728), воспроизведена в некоторых изданиях XIX-XX вв. Однако во 2-й пол. XVIII в. польск. историк И. Стебельский, основываясь на обнаруженном документе, доказал, что явление иконы не могло произойти ранее 1493 г., т. к. имение Жировичи было пожаловано грамотой от 20 марта 1493 г. вел. кн. Литовским Александром Ягеллончиком сыну Александра Юрьевича Солтана, «маршалку господарскому Ивашке Солтану Александровичу».

Сказание об обретении Жировицкой иконы, сложившееся к нач. XVII в., зафиксировал жировицкий иером. Феодосий (Боровик). Согласно сказанию, на месте явления иконы Солтан выстроил деревянную церковь и содержал при ней «немало презвитеров... для одправованя порадного и уставичного набоженства» (Borowik. 1628; опубл.: Жукович. 1912. С. 175-244; Крамко, Мальдзiс. 1983).

Историограф 1-й пол. XVIII в. К. Несецкий приписывал постройку церкви сыну Александра Ивану (Herbarz Polski Kaspra Niesieckiego / Wyd. J. N. Bobrowicz. Lipsk, 1841. T. 8. S. 457-458). П. Н. Жукович, проанализировав археографические акты, неизвестные Несецкому и опубликованные к нач. ХХ в., поддержал версию иером. Феодосия. Косвенным подтверждением ранней даты возникновения мон-ря можно считать существование креста 1495 г. и Минеи 1487 г., к-рые в ХIХ в. хранились в Ж. м. (Добрянский. 1882. С. 287).

О существовании храма в Жировичах, построенного Ивашкой Солтаном, может свидетельствовать копия документа 1516 г., хранящаяся в архиве Литовской метрики (АЗР. 1848. Т. 3: [1544-1587]. С. 252). В этой жалобе сына Ивашки Солтана Александра на жену своего опекуна Литавора Хрептовича в перечне имущества перечислены ценности, забранные пани Хрептович из ризницы жировичской церкви («крест великий серебреный позолоченный, кадило серебреное»). Первое упоминание собственно церкви в Жировичах есть также в Литовской метрике: 20 сент. 1572 г. надворный маршалок литовский Иван Александрович Солтан записал на имя жены Марины Васильевны Соломерецкой «двор Жировичи с подаваннем церковным».

«Стопа Богородицы» — камень, на котором второй раз явилась икона Божией Матери (алтарь Явленской ц.). Фотография. 2008 г.

Согласно сказанию иером. Феодосия, спустя нек-рое время после постройки деревянная церковь сгорела, а икона исчезла. Но вскоре образ был обретен на камне совершенно невредимым. Строительство новой деревянной церкви на месте сгоревшей началось, вероятно, при жизни надворного маршалка литов. Александра Солтановича (Ɨ ок. 1554). Синодик мон-ря, составленный в сер. XVIII в. на основе более раннего текста, называет А. Солтана (2-го после его отца, Солтана Александровича, владельца Жировичей) «первым фундатором, при котором чудо сие показано в Жировицах» (Добрянский. 1882. С. 13).

Возможно, небольшой православный монастырь при церкви в Жировичах существовал уже при сыне Александра Солтановича, надворном маршалке литовском И. А. Cолтане (Ɨ ок. 1577). По преданию, записанному в 1653 г. архим. Иосафатом (Дубенецким) (Dubieniecki J. Historia de imagine B. V. Mariae Żirovicensi. Wilno, 1653; Mironowicz. 1991; БАН СПб. Ф. 37. Д. 38), в это время в Жировичах находился «некоторый епископ с несколькими монахами». Митр. Макарий (Булгаков) на основании записи жировичского помянника (1763) о смерти А. Солтана в 1549 г., вероятно ошибочно, полагал, что Ж. м. был основан А. Солтаном в 1549 г. (Макарий. История РЦ. Кн. 5. С. 159, 396). По мнению Жуковича, мон-рь (в каноническом понимании этого слова) при церкви в Жировичах возник благодаря жене И. Солтана Марине Васильевне Соломерецкой. При разделе наследства между 4 сыновьями И. А. Солтана Жировичский фольварк был отдан Давиду и Ярославу. В 1587 г. Ярослав продал свою половину брату Ивану, в акте продажи впервые говорится о монастыре: «...двор Жировичский... так теж з половиною монастыря церкви Жировичское и вшелякими пожитки, накладом церковным, также и поддаными монастырскими». В документах, содержащих свидетельства о споре мстиславского каштеляна Ивана Мелешки с сыном Давида Данилом Солтаном о фольварке (1610), сказано, что в монастыре «Жировичском заложеня церкви Пречистое Богородицы... и церков так деревянную яко и мурованую». В это время в Ж. м. не было монашеской общины, а его имущество числилось при «церкви в Жировичах» (Жукович. 1912. С. 215-217).

25 июля 1609 г. «свещенник Жиревицкий» Григорий Алексеевич Сула дал письменное обязательство подчиняться униат. митр. Ипатию Потею (Литовские ЕВ. 1868. № 16. С. 725-727). В это время обе части имения Жировичи (в т. ч. и монастырь) выкупил мстиславский каштелян И. Мелешко, примкнувший к Брестской унии 1596 г. Вместе с Д. Солтаном Сула стал основным фундатором василианского мон-ря в Жировичах, 1-м игуменом был назначен Иоасафат Кунцевич (1613), настоятель соседнего Бытенского монастыря Гродненской губ. 29 окт. 1613 г. Мелешко с женой Анной (из Фурсов) выдал обители 1-ю дарственную грамоту, а 15 мая 1618 г. передал мон-рю навечно свою часть мест. Жировичи, что в 1620 г. подтвердила их дочь Богдана Прецлавская. 22 авг. 1616 г. канцлер Великого княжества Литовского Лев Сапега пожертвовал Ж. м. «шмат ворной земли и корчму» в имении Шиловичи, о чем сделал собственноручно запись в подаренном обители рукописном Евангелии ХVI в. (Жировичское Евангелие. Б-ка АН Литовской Республики. Л. 376-377; Добрянский. 1882. № 32). Канцлер передал в церковь литургическую утварь и колокол. 18 февр. 1628 г. папа Римский Урбан VIII утвердил устав Жировичского братства. В 1667 г. польск. кор. Ян Казимир отписал мон-рю 134 волоки земли в деревнях Булла и Боровики, позже прибавились еще 2 фольварка, часть Квасевич и половина Охонова (в Слонимском повете).

Жировицкая икона Божией Матери в Успенском соборе. Фотография. 2008 г.

Благодаря чудотворной иконе и щедрости благотворителей Ж. м. стал крупнейшим центром религ. жизни и паломничества; здесь многократно происходили конгрегации василиан (1629, 1658, 1659, 1661, 1675, 1679, 1694). Это объясняется не только материальной обеспеченностью Ж. м., но и тем, что протоархимандрит ордена часто пребывал в соседнем Бытенском мон-ре. С 1636 г. богослужения проводились по греческим и римским обрядам. В ХVII-XVIII вв. к иконе приезжали польские короли и великие князья литовские накануне важных событий: Владислав IV Ваза с королевой (9-10 дек. 1644), Ян II Казимир Ваза (1651), Ян III Собеский (29 апр. 1683), Август III (1744), Станислав Август Понятовский (80-е гг. XVIII в.). 14 мая 1613 г. кор. Сигизмунд III Ваза пожаловал Жировичам городское право, 21 июня 1652 г. Ян Казимир подписал грамоту на получение Магдебургского права.

В 1655 г., во время войны Московского царства с Речью Посполитой, Ж. м. был сожжен войсками кн. А. Н. Трубецкого, к-рый писал царю Алексею Михайловичу о том, что «в городе Слониме литовских людей, которые застали, посекли и город Слоним и слободы и Журавицкой унияцкой монастырь каменной город и около Журавицкого монастыря и костелы жгли и людей побивали… и воевали сентября по 1-е число» (Энцыклапедыя гiсторыi Беларусi. Мiнск, 1994. Т. 2. С. 197). Возможно, вскоре Ж. м. был восстановлен, иначе созыв в нем в 1658, 1659, 1661 гг. генеральных капитулов ордена василиан был бы невозможен. Конгрегация 1661 г. выразила особую благодарность свящ. Самсону Борейше за то, что он сумел сохранить мон-рь. В 1660 г. московское войско захватило немало утвари («аппаратов церковных»), к-рую перевозили из Ляхович в Жировичи. Вероятно, войска разорили и сожгли прежде всего монастырский фольварк и местечко; в 1661 и 1667 гг. сейм освободил Жировичи от налогов.

В нач. ХVIII в. в связи с Северной войной Речь Посполитая оказалась разделенной на враждующие группировки сторонников Швеции и России. Во время боевых действий василиане вывозили ценное имущество Ж. м. в глубь Польши. Мон-рь и его имения были разорены швед. войсками, взявшими огромную контрибуцию. В 1710 г. в Белоруссии и Литве отмечены вспышка моровой язвы и массовая гибель населения. Тогда же в Жировичах умерло неск. сот униат. монахов, остальные насельники ушли из обители, по преданию, в Ж. м. остался только один иеромонах, который причащал, соборовал и хоронил местных жителей на территории мон-ря. После прекращения эпидемии братия вернулась в обитель.

В 1719 г. в Ж. м. по завещанию был погребен еп. Пинский и Туровский Иоаким (Цеханович). После офиц. признания Римом Жировицкой иконы Божией Матери чудотворным образом на праздник Рождества Пресв. Богородицы 8 сент. 1730 г. в Жировичах состоялась торжественная коронация этого образа. Униат. Киевский митр. Афанасий Шептицкий в сослужении епископов возложил на икону изготовленные в Риме золотые короны. В обители побывало до 140 тыс. паломников. По дороге из Слонима в Жировичи на средства магнатских фамилий Великого княжества Литовского, духовенства и мещан было установлено 7 триумфальных арок. Успенский собор украшали живописные композиции с изображением чудес от Жировицкой иконы.

Ж. м. имел большое значение для развития западнорус. униат. образования. С нач. XVIII в. известна школа для светских лиц при мон-ре, где учились дети дворян без различия вероисповеданий. Когда в 1709 г. возникла угроза конкуренции со стороны Слонимской резиденции иезуитов, василиане решили оставить в Жировичах низшие и философские классы. Сохранились тексты жировичских школьных диалогов и интермедий сер. XVIII в. на лат. и польск. языках со вставочными белорусскими интермедиями (Мальдис. 1988). В 1752 г. виленские францисканцы напечатали трагедию С. Новицкого «Цицерон», поставленную в Жировичской гимназии. Эдукационная комиссия, созданная в 1773-1775 гг. для управления просвещением в Речи Посполитой, преобразовала василианские школы в поветовое (уездное) 3-классное уч-ще. В нач. XIX в. его учеников публично экзаменовали по религ. дисциплинам, на знание родного языка, поэзии, лат., франц. и рус. языков, по тригонометрии, стереометрии, алгебре, химии, логике, риторике и праву. Из жировичских школ вышло немало церковных деятелей, в т. ч. славист М. К. Бобровский, писатель Плакид Янковский, несколько епископов.

Монастырское собрание

Часть архивов мон-ря и протоигумена василианского ордена в 20-х гг. XX в. попали во Львов (ныне в ЦГИА Украины. Львов. Ф. 603). К 2008 г. архив Ж. м. составляли корреспонденция обители (1922-1936, 1958-1960) и Бытенского благочиния (1924-1936), личные дела архим. Тихона (Шарапова) и иером. Архипа (Тумтурова), метрики прихода в Жировичах (1835-1850), разрозненные дела 4 приходских церквей.

В 1795 г. в результате 3-го раздела Речи Посполитой Жировичи вошли в состав Российской империи. В 1810 г. в связи с реорганизацией российских греко-католич. епархий в Жировичи переместился центр Брестской униат. епархии, монастырский Успенский собор стал кафедральным. В адм. подчинении жировичскому провинциалу находилось 22 униат. мон-ря, в т. ч. Тороканский (Троканский) Богоявленский Гродненской губ., Бытенский Гродненской губ., Селецкий Преображенский Минской губ. К 1821 г. жировичским василианам принадлежало 376 крепостных. В Жировичах монастырь владел 19 волоками земли, содержал шпиталь (богадельню) на 10 чел.

В 20-х гг. ХIX в. в обители началась подготовка к воссоединению западнорус. униатов с правосл. Церковью. Указом имп. Николая I от 22 апр. 1828 г. в Ж. м. находилась кафедра Литовских униат. епископов. 7 окт. того же года в мон-ре была открыта (вместо начального уч-ща) Греко-униат. ДС, ректором к-рой стал Антоний Зубко (впосл. архиепископ Полоцкий), один из участников процесса ликвидации Брестской унии. В 1839 г. семинария была преобразована в правосл. Литовскую ДС с низшим духовным уч-щем. В ней помимо общепринятых дисциплин большое внимание уделялось обучению живописи, пению и музыке, семинаристы пели под гитару романсы на слова А. С. Пушкина и А. Мицкевича. При василианах в мон-ре существовал оркестр, игравший по праздникам после службы; опись 1821 г. насчитывает 38 муз. инструментов: 2 фортепиано, 11 скрипок, 5 труб, контрабас и др.

В 30-х гг. XIX в. началось «очищение» вост. обряда униатов от католич. наслоений, в храмах Ж. м., как и в храмах всей Литовской епархии, были упразднены боковые престолы, статуи, органы, устроены иконостасы по чину правосл. Церкви. 12 февр. 1839 г. Собор униат. духовенства в Полоцке принял акт о присоединении к Православию. Из деятелей, подготовивших воссоединение белорусско-литовских униатов, в Жировичах жили и трудились митр. Иосиф (Семашко), архиепископы Антоний (Зубко), Михаил (Голубович), епископы Павел (Доброхотов), Игнатий (Железовский), протопр. Антоний Тупальский, прот. Плакид Янковский и др. В монастыре погребены архиеп. Минский и Бобруйский Михаил (Голубович) в крипте Явленской ц. и прот. Плакид Янковский в приписанной к Ж. м. кладбищенской Георгиевской ц.

В 1839-1845 гг. с учреждением Литовской и Виленской епархии в Ж. м. находилась кафедра Литовского архиепископа. С 1845 г. в связи с переводом епархиального центра и духовной семинарии в Вильну в Жировичах оставлены муж. монастырь 2-го класса и духовное уч-ще при нем. Взамен монастырских имений (в 1828 было 4 фольварка со 197 дворами), отошедших в казну, мон-рю было отведено 362 дес. 5880 кв. саж. земли (усадебной 43 дес. 1400 кв. саж., пахотной 117 дес. 1200 кв. саж., сенокосной 38 дес. 80 кв. саж., пастбищной 10 дес. 1400 кв. саж., неудобий 9 дес. 400 кв. саж., леса 145 дес. 1400 кв. саж.). Обители полагался штат из 16 чел. (архимандрит, 6 иеромонахов, 3 иеродиакона, 2 монаха, 4 послушника), на содержание которых выделялось 2220 р. Общий доход монастыря с содержанием из казны и с процентами от капиталов составлял до 4,5 тыс. р. в год, из них чистый доход - до 3,5 тыс. р.

Возглавлявший Ж. м. в течение 30 лет (с 1852) архим. Николай (Редутто) осуществил капитальный ремонт и перестройку монастырского комплекса. После его обращения в дек. 1865 г. к благотворителям Российской империи Ж. м. получил значительные пожертвования. К 1867 г. мон-рь был перестроен, здания освятили соответственно рус. правосл. традиции. Во 2-й пол. ХIX в. увеличилось количество паломников в Ж. м. к чудотворному Жировицкому образу и к целебному источнику под алтарем Успенского собора, на месте явления иконы. Почитался и др. источник - в лесу близ ручья Викня. Для богомольцев устраивались общие трапезы. Так, в 1898 г. на праздник Св. Троицы после литургии более 1 тыс. паломников присутствовали на обеде «при вратах обители» (Б-н П. Посещение преосв. Иоакимом, еп. Брестским, г. Слонима и м. Жировиц // Литовские ЕВ. 1898. № 26. С. 237).

Первая деревянная церковь, по преданию, была поставлена на месте явления иконы Божией Матери на грушевом дереве, над источником (ныне находится под алтарем собора в честь Успения Пресв. Богородицы). Ок. 1560 г. по инициативе И. А. Солтана началось строительство каменного храма, стены к-рого в 20-х гг. XVII в., по словам иером. Феодосия (Боровика), были видны на высоту копья. Однако к 1628 г. храм не был завершен, в сер. XVII в. стены были разобраны при закладке келейного корпуса мон-ря.

Собор в честь Успения Пресв. Богородицы с приделами в честь Рождества св. Иоанна Предтечи (северный) и Покрова Пресв. Богородицы (южный) возводился с 1629 г. Приводимая иногда в лит-ре дата сооружения (либо начала строительства) собора 1613 г. ошибочна. Лишь конгрегация 1629 г. постановила заложить церковь «в этом году после Пасхи». Ни архитектор, ни дата освящения храма неизвестны. В новейших публикациях историки архитектуры указывают различные даты окончания строительства - 1639 г. (Боровой. 2001. С. 22), 1650, 1671 гг. (Кулагiн. 2001), 1650, 1663 гг. (Слюнькова. 2002). Согласно актам конгрегации 1661 г., работы по сооружению церкви были выполнены в основном при «старшем» (т. е. игумене) Петре (Мимонском). Необходимость реставрации храма отмечают акты 1686 и 1709 гг.

Успенский собор. 1629 - после 1639 г. Фотография. 2008 г.

Успенский собор (ныне длина более 55 м, высота под куполом ок. 40 м), один из 3 крестово-купольных храмов 1-й пол. XVII в. в Великом княжестве Литовском, был выстроен в традициях католического храмостроительства Речи Посполитой кон. XVI-XVII в., отражавшего тенденции позднего маньеризма и раннего барокко. Несмотря на многочисленные перестройки, основные формы первоначального здания (преимущественно в интерьере) сохранились. Собор представляет собой 3-нефную купольную базилику с трансептом и полуциркульной апсидой. Зап. фасад собора был фланкирован 2 башнями. Ячейки нефов перекрыты крестовыми сводами, рукава трансепта (что совершенно нехарактерно) - купольным (северный) и парусным (южный) сводами. Над средокрестием возвышался обширный купол на высоком барабане. Под алтарной апсидой устроена крипта, где находится св. источник. Главный алтарь, согласно правосл. традиции, был отделен иконостасом; по католич. традиции было еще 4 боковых престола. В притворе собора устроена небольшая капелла, куда в 1664 г. поместили останки Кунцевича (позже перенесены в Замостье), затем - еп. Иоакима Законовича. Ок. 1760 г. собор был, по-видимому, перестроен в стилистике т. н. виленского барокко, близкой к рококо позднебарочной архитектуры сев.-вост. земель Речи Посполитой 30-70-х гг. XVIII в.

Совр. вид собора сформировался после капитальной его реконструкции в XIX в., когда башни были разобраны до высоты центрального нефа, новый купол установлен без барабана и завершен большим фонарем. Снаружи все объемы выдержаны в стилистике классицизма. На зап. фасад, приобретший вид растянутой по горизонтали ширмы, был наложен вертикализированный 4-колонный портик; на боковых стенах башен и рукавах трансепта появились фронтоны. По мнению некоторых исследователей, эта реконструкция была начата в 1821 г. и закончилась после 1828 г. (Там же. С. 431-432; Кулагiн. 2001. С. 82). Однако уже инвентарь 1821 г. сообщает о «вымуровке» хоров и об «окончании» отделки фасада, на котором были укреплены 3 иконы на медных досках и росписи (ЦГИА Украины (Львов). Ф. 684. Оп. 1. Д. 3283). После 1854 г. на фасаде еще оставались 3 пирамиды с крестами и башня с часами; иконы на медных досках и железный балкон у выхода с хоров сняты в 1867 г. (Там же. Д. 3291).

Интерьер Успенского собора. Фотография. 2008 г.

В 1832 г. свод, арки и купол были расписаны «арабесками», а столбы оформлены композициями «Крещение», «Воскресение», «Беседа с самарянкой», «Преображение», «Благовещение», «Мытарь и фарисей», в алтаре на своде - «Бог Отец в облаках», на стенах - изображения 4 евангелистов, апостолов Петра и Павла (ЦГИА Литвы (Вильнюс). Ф. 634. Оп. 1. Д. 34). В 1854 г. на арке - «Спас Нерукотворный», на своде - «Всевидящее Око», вокруг него - херувимы, купол расписан маслом (ЦГИА Украины (Львов). Ф. 684. Оп. 1. Д. 3291).

Иконостас Успенского собора был изготовлен в 1732-1733 гг. столярами Петром Прелуским и Франтишком Притуцким (Баберскi В. Адзiн з шасцi // Мастацтва. 2005. № 11. С. 223). Первоначально он был полихромным (черная основа и позолоченная резьба), в 1854 г.- белым с позолотой. Иконостас имеет типичную для Белоруссии 3-ярусную структуру и состоит из местного, апостольского и пророческого рядов. Чудотворный Жировицкий образ находился в местном ряду, справа от царских врат, позже помещен слева. Во 2-м ярусе изображен «Спас на троне», окруженный 4 иконами апостолов (по 2 и 4 фигуры), в 3-м - композиция «Явление Богоматери на дереве» между 2 иконами пророков («Иезекииль и Даниил», «Иеремия и Исаия»). Иконы пророков и апостолов в 2005 г. заменены новыми в древнерус. стиле.

В храме находился бронзовый киот с мощами 20 святых и частицами Креста Господня, скалы Гроба Господня, гроба Богородицы и скалы с о-ва Патмос. В храме и ризнице еще в 20-х гг. XIX в. хранилось множество художественных изделий из серебра (литургические сосуды, Евангелия в окладах, подсвечники), золотая дарохранительница, украшенная драгоценными камнями. На многих иконах были серебряные ризы. К 2009 г. в соборе хранились напрестольный крест с частицей Креста Господня; в алтаре - иконы с частицами мощей св. Иоанна Крестителя, свт. Николая Чудотворца, прп. Евфросинии Полоцкой, на престоле в алтаре - ковчег с частицами мощей вмц. Екатерины, 20 тыс. мучеников, в Никомидии сожженных, и преподобных, на Синае и в Раифе убиенных, справа от царских врат главного алтаря - крест-мощевик XIX в., на левой колонне - чтимая мироточивая Казанская икона Божией Матери.

С юж. стороны к собору примыкает зимняя ц. во имя свт. Николая Чудотворца (до 1867 во имя свт. Василия Великого) - невысокое удлиненное строение. В 1847 г. был устроен иконостас, резьба и позолота выполнены в С.-Петербурге, иконы - в АХ. В 1854 г. свод был расписан (ныне забелен).

Церковь в честь Явления Жировицкой иконы Божией Матери. 1672 г., ок. 1769 г. Фотография. 2008 г.Церковь в честь Явления Жировицкой иконы Божией Матери (до 1828 в честь Рождества Пресв. Богородицы) построена в 1672 г. на месте 2-го обретения чудотворной иконы на камне после пожара. Ок. 1769 г. однонефное здание стало длиннее и появился высокий ложный фронтон в стилистике виленского барокко. В 60-х гг. была устроена луковичная глава на граненом барабане. Почти половину пространства храма занимает алтарь, где под престолом хранится камень - «Стопа Богородицы», обладающий, по преданию, целебными свойствами.

Церковь в честь Воздвижения Креста Господня. Ок. 1730 г. Фотография. 2008 г.Церковь в честь Воздвижения Креста Господня (до 1839 в честь Страстей Христовых) расположена на самом высоком месте территории мон-ря. Построена на средства, пожертвованные в 1716 г. женой пинского ловчего Элеонорой Головничанкой. Ансамбли кальварий, имитирующие Крестный путь Спасителя, были распространены в эпоху барокко в архитектуре католич. стран, в т. ч. и в Речи Посполитой. Храм однонефный, с тонкими высокими башнями над зап. и вост. фасадами. Согласно исследованиям В. В. Борового, церковь сооружена ок. 1730 г., накануне коронации чудотворной иконы, и включает фрагменты стен храма XVI в. Внутри храма к алтарю ведет лестница из 28 ступеней, в которые были вложены частицы мощей святых. В 30-х гг. XIX в. мощи были изъяты из ступеней и помещены в стациональный (вертикально стоящий на круглом основании) крест. Стены церкви некогда были расписаны сценами Крестного пути Спасителя (худож. Шашалевич), еще в 1880 г. росписи сохранялись. В 30-х гг. XIX в. в храме был поставлен иконостас, в 2004 г. установлен новый.

В 20-х гг. XIX в. старинная звонница (напротив входа в Успенский собор через улицу) была перестроена в церковь-колокольню. В 1828 г. она стояла неоштукатуренная, имела 4 звона разной величины. Оформленный портиками кубический объем собственно храма служит основанием для значительно меньшего, также кубического яруса звона, перекрытого полусферическим куполом.

В сер. XVII в. в Ж. м. к югу от собора (параллельно ему) был построен 1-й каменный келейный корпус - длинное одноэтажное здание на высоком подклете. В нем располагалась домовая церковь во имя прп. Онуфрия Великого (упразднена в 1867), соединенная переходом с теплой Никольской ц. Ок. 1710 г. (по др. сведениям, в 1760) перпендикулярно к сев.-вост. углу собора был пристроен 3-этажный корпус (в 1870 капитально перестроен архит. Т. Савичем). К 2008 г. в нем находилась Минская ДАиС, на 1-м этаже устроена церковь во имя святителей Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста. На 3-м этаже нового братского корпуса (1953-1956), в помещении, где проживал на покое архиеп. Ермоген (Голубев), освящена церковь во имя сщмч. Ермогена, патриарха Московского и всея Руси.

На кладбище отдельно от монастырского комплекса находится деревянная церковь во имя вмч. Георгия Победоносца (сер. XVIII в.). В плане однонефная церковь перекрыта высокой 2-скатной кровлей с граненой апсидой с востока и барочным куполом над щипцом зап. фасада. Ее алтарный образ «Чудо св. Георгия о змие» (худож. Никодим Прочицкий, 1751) хранится в Музее древнебелорусской культуры Национальной АН Беларуси. Богослужения в Георгиевской ц. совершает по субботам братия Ж. м.

В 1901 г. Ж. м. вошел в состав учрежденной в 1899 г. Гродненской и Брестской епархии. В нач. ХХ в. в Ж. м. подвизался сщмч. Александр (Петровский; впосл. архиепископ Харьковский), в 1913-1914 гг. на покое пребывал бывш. еп. Саратовский сщмч. Ермоген (Долганёв). В 1896-1906 гг. смотрителем Жировичского ДУ был П. Ф. Полянский (впосл. сщмч. Петр, митр. Крутицкий). Выпускник уч-ща сщмч. диак. Иосиф Сченснович в 1937 г. был расстрелян на полигоне Бутово.

В связи с приближением русско-герм. фронта в 1915 г. Ж. м. и его святыни были эвакуированы в глубь России, а Жировицкая икона была перевезена в Москву. Единственный оставшийся в Ж. м. насельник иером. Авксентий был арестован оккупантами и отправлен в заточение. В период нем. оккупации 1915-1918 гг. здания мон-ря подверглись разграблению и осквернению. С 1918 г. началось восстановление обители, чему способствовали насельницы Гродненского и Красностокского жен. мон-рей, по возвращении из эвакуации временно остановившиеся в Жировичах.

Братский корпус. 1953 - 1956 гг. Фотография. 2008 г.

После заключения советско-польского Рижского мирного договора с марта 1921 г. Ж. м. находился в составе Польши. Реквизированные польскими властями нек-рые монастырские здания и часть земельных угодий отошли к сельскохозяйственной лесной школе. Указом Патриарха и Свящ. Синода от 28 сент. 1921 г. правосл. Церкви в Польше предоставлялась широкая автономия. Однако польск. правительство, добиваясь полной независимости Польской Церкви от Русской, инспирировало автокефалистское движение в правосл. епархиях на территории Польши (см. Польская автокефальная Православная Церковь). Ж. м. сохранял верность Московскому Патриаршему престолу. В 1922 г. указом Святейшего Патриарха Московского и всея России Тихона (Беллавина) настоятелем Ж. м. был назначен архим. Тихон (Шарапов). Его стараниями чудотворная Жировицкая икона, вывезенная в Москву в 1915 г., была тайно возвращена в обитель. В 1924 г. архим. Тихон выслан польск. властями за пределы страны.

17 сент. 1925 г. Польская Церковь незаконно объявила себя автокефальной. Но, несмотря на это, монастырь во многом сохранил каноническое устроение церковной жизни, чему способствовало пребывание в Жировичах архиеп. Пантелеимона (Рожновского), ушедшего на покой в связи с непризнанием самочинной автокефалии и со стремлением к сохранению единства с РПЦ.

В 20-х гг. XX в. польск. власти предпринимали попытки передать мон-рь католикам. Массовые протесты правосл. населения Зап. Белоруссии, организовавшего многолюдные крестные ходы в Ж. м., сорвали планы закрытия мон-ря. Римо-католиками был захвачен и переоборудован под костел только Крестовоздвиженский храм. Наряду с Почаевской в честь Успения Пресв. Богородицы лаврой, духовным центром Варшавско-Волынской митрополии, Ж. м. стал главной святыней и оплотом Православия в Польше. В 1938 г. для духовной поддержки населения Жировицкую икону на специально устроенной повозке доставляли в города и селения Зап. Белоруссии. На праздник явления иконы (7/20 мая) в Ж. м. была восстановлена традиция после поздней литургии совершать крестный ход из Успенского собора к Явленской ц. с изнесением чудотворной иконы для совершения молебна. В 1938 г. в этом торжестве участвовали ок. 15 тыс. паломников и более 100 священнослужителей.

С началом второй мировой войны в 1939 г. территория Зап. Белоруссии и Зап. Украины вошла в состав СССР; епархии, ранее отошедшие к Польской автокефальной Церкви, вернулись под омофор РПЦ. Решением Патриаршего Местоблюстителя митр. Сергия (Страгородского) от 17 окт. 1939 г. управление воссоединенными территориями было поручено архиеп. Пантелеимону (Рожновскому) с пожалованием ему титула «Пинско-Новогрудский, экзарх Московской Патриархии по епархиям западных областей Белоруссии и Украины». В Ж. м. было устроено временное управление этой епархией. Наместник Ж. м. архим. Венедикт (Бобковский) в 1941 г. был хиротонисан в викарного епископа Брестского. Поселившиеся в нескольких монастырских постройках красноармейцы уничтожили часовню во имя Иоанна Крестителя на ручье Викня у монастырской ограды, демонстративно, на виду у богомольцев, вышедших после литургии из Успенского собора, расстреляли икону св. пророка.

Здание Минской ДАиС. Ок. 1710 г. Фотография. 2008 г.С первых дней Великой Отечественной войны Ж. м. оказался на оккупированной территории. Нем. воинские части и комендатура заняли территорию Ж. м., но благодаря вмешательству находившегося на покое в мон-ре архиеп. Пантелеимона и еп. Брестского Венедикта (Бобковского) вскоре были выведены из Ж. м. Архиеп. Пантелеимону нем. власти предложили возглавить автокефальную Белорусскую Церковь, потребовав от него не вступать в сношения ни с Москвой, ни с Варшавой. Но, возглавив Белорусскую Церковь в сане митрополита Минского и Белорусского, Пантелеимон не пошел на разрыв с Предстоятелем Русской Церкви, настаивая на том, что полная автокефалия может быть получена только каноническим путем. По благословению митр. Пантелеимона насельник Ж. м. архим. сщмч. Серафим (Шахмуть) вместе со свящ. Григорием Кударенко (впосл. архим. Игнатий) был командирован для возрождения приходской жизни в Вост. Белоруссию. В 1941-1943 гг. жировичские миссионеры восстановили значительное количество приходов Минской, Витебской, Могилёвской и Гомельской областей, совершили множество крещений. В 1944 г. архим. Серафим был арестован органами НКВД по ложному обвинению в «пособничестве оккупантам» и замучен в лагере. В 1942-1943 гг. наместником Ж. м. был подвижник архим. Серафим (Кудрявцев). Его могила за алтарем Явленской ц. почитается как местными жителями, так и паломниками из Польши.

В сент. 1944 г., после освобождения Белоруссии от немецко-фашистских захватчиков, Ж. м. перешел под упр. архиеп. Минского Василия (Ратмирова). В 1945 г. часть зданий обители занял сельскохозяйственный техникум. В том же году в Ж. м. были открыты богословско-пастырские курсы, в 1947 г., при архиеп. Минском Питириме (Свиридове), преобразованные в Минскую ДС. До закрытия духовной школы (1964) ректоры семинарии, как правило, одновременно являлись наместниками Ж. м. (архимандриты Митрофан (Гутовский) и Леонтий (Бондарь)). В 1956-1963 гг., при наместнике и ректоре архим. Антонии (Мельникове), были отреставрированы Никольская, Явленская и Крестовоздвиженская церкви и начата настенная роспись Успенского собора. Архим. Антоний подготовил магист. дис. «Жировицкий монастырь в истории западных русских епархий» (1964). В 1959 г. в Ж. м. поступил афонский постриженик иером. Иероним (Коваль; Ɨ 1964), впосл. духовник и насельников, и мирян. Его могила за алтарем Георгиевской ц. почиталась паломниками. 19 сент. 2006 г. останки старца перезахоронили на территории Ж. м. за алтарем Крестовоздвиженской ц., рядом с могилой его ученика, старца схиархим. Митрофана (Ильина). В 1960 г. в Жировичи прибыли ок. 70 насельниц закрытых Гродненского и Полоцкого жен. мон-рей. Сестры привезли в Жировичи святыни - мироточивую Владимирскую икону, список Красностокской иконы Божией Матери, иконы с частицами мощей вмч. Пантелеимона, прп. Евфросинии Полоцкой и др.

В 1963 г. располагавшаяся в Ж. м. семинария была закрыта, начался новый этап притеснений братии, прекращен доступ паломников к источнику под алтарем Успенского собора, часть монастырских строений была занята под больницу. Наместник мон-ря в 1963-1969 гг. архим. Михей (Хархаров; впосл. архиепископ Ярославский) отстаивал право Ж. м. на существование. В 1965-1978 гг. в Ж. м. проживал на покое архиеп. Ермоген (Голубев). С монастырем, уч-щем и семинарией были связаны такие иерархи РПЦ, как митрополиты Иоанн (Снычёв) и Леонтий (Бондарь), архиепископы Даниил (Юзвьюк), Димитрий (Маган), Феодосий (Ковернинский), Боголеп (Анцух), Пимен (Хмелевский), Максим (Кроха), Афанасий (Кудюк), Софроний (Будько), Антоний (Черемисов), Константин (Горянов), епископы Мисаил (Крылов), Иннокентий (Сокаль), Софроний (Ющук), Иоанн (Хома), Серафим (Белоножко), Леонид (Филь) и др. В 1970-1987 гг. наместником Ж. м. был архим. Константин (Хомич; впоследствии архиепископ Брестский и Кобринский). При нем в обители подвизался эконом игум. Евфимий (Байдаков; впосл. схиархим. Порфирий (Ɨ 1994)).

В 1978 г. священноархимандритом Ж. м. стал митр. Минский и Белорусский Филарет (Вахромеев), по инициативе и при участии которого в обители организованы ежегодные курсы для духовенства, не имевшего систематического духовного образования, прошел епархиальный съезд клира и мирян Минско-Белорусской митрополии (1988), проходят конференции и др.

В 1980 г. благочинный обители архим. Афанасий (Кудюк) был хиротонисан во епископа Пинского, викария Минской епархии. С 1985 г. в Ж. м. проживал схиархим. Иоанн (Маслов), ставший духовником обители. В 1987-1990 гг. наместником был архим. Стефан (Корзун). В 1989 г. в стенах Ж. м. возрождена Минская ДС, освящение которой совершил 23 июля 1989 г. Патриарх Антиохийский и всего Востока Игнатий IV. Ректором семинарии был наместник архим. Стефан (Корзун), а инспектором - благочинный игумен Гурий (Апалько), послушание духовника исполнял схиархим. Иоанн (Маслов). 4 марта 1990 г., после хиротонии наместника и ректора архим. Стефана (Корзуна) во епископа Пинского и Лунинецкого, наместником назначен архимандрит (впоследствии архиепископ) Гурий (Апалько), который исполняет эту должность и в наст. время. В Ж. м. создавалась и 1-я в истории Белорусской Православной Церкви ДА. 16 сент. 1999 г. в Ж. м. состоялся 1-й выпуск Минской ДА им. свт. Кирилла Туровского.

С 1992 г. в связи с возрождением на территории Гродненской обл. самостоятельных епархий Ж. м. имеет статус ставропигиального и подчиняется непосредственно Патриаршему экзарху всея Беларуси.

Ж. м. посещали Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II (16 июня 1991 и 20 мая 2002), предстоятели Поместных Православных Церквей - Митрополит всей Америки и Канады Феодосий (Лазор), митрополиты Варшавские и всей Польши Василий и Савва, митрополиты Чешских земель и Словакии Николай и Христофор, Президент Республики Беларусь А. Г. Лукашенко и др. Монастырский комплекс внесен в список историко-культурного наследия республиканского значения. Ж. м. является духовным центром Белорусского Экзархата и самой крупной мужской обителью в Республике Беларусь (более 40 насельников). К нач. XXI в. старейшим насельником Ж. м. был схиархим. Митрофан (Ильин; 1915-2006).

одна из наиболее богатых в Белоруссии, прошла в своем развитии неск. этапов в соответствии с общей историей Белорусской Церкви и конфессиональной принадлежностью обители. В кон. ХV-ХVI в. здесь развивалась традиция правосл. пения, типичная для певч. культуры Юго-Зап. Руси. Поскольку нотированные памятники того времени до нас не дошли, ранний этап истории пения мон-ря отражен в более позднем Ирмологионе (украинско-белорус. нотолинейном сборнике смешанного состава), как принято считать, Жировицком (ИР НБУВ. Ф. 1. № 3367, 20-е гг. ХVII в.; небольшая часть текстов - 40-х гг., до 1649, согласно датировке Л. А. Дубровиной). Этот выдающийся певч. памятник представляет раннюю традицию белорус. греко-католич. пения, не имевшую в то время принципиальных отличий от православной, появившихся в униат. репертуаре впосл. После насильственного обращения в унию традиц. репертуар монастыря был сохранен и неск. расширен, причем появившиеся в его репертуаре песнопения были также связаны с правосл. традицией (повторяются в сборниках правосл. обителей того времени). В случае отсутствия в Ирмологионе послесловия «Сказание о Римстей Пасце» и дарственной записи принадлежность книги к униат. среде было бы определить сложно.

Всенощное бдение. Лист из Жировицкого Ирмологиона. 20-е гг. XVII в. (ИР НБУВ. Ф. 1. № 3367. Л. 2)

Традиционными, восходящими к знаменному пению Юго-Зап. Руси являются изложенные в 4 разделах сборника песнопения Обихода, Октоиха (стихиры, ирмосы, подобны), Минеи и включенной в годовой круг Триоди. Нек-рые обиходные тексты представлены в Ирмологионе группами напевов, т. о., жировицкая традиция является одним из примеров многораспевности, характерной для того времени. Введение групп напевов для обиходных песнопений отражает прежде всего монастырскую практику, в частности это подборка из неск. херувимских, предназначенных для исполнения в будничные и праздничные дни. По херувимским заметно стремление весьма осведомленного переписчика ввести совр. ему мелодии, представляющие местные украинско-белорус. певч. традиции, судя по названиям «слуцкая», «кременецкая», «подгорская». Отличием «новых» херувимских от традиционных была «куплетная» (повторная строфическая) форма, где 1-я мелодическая строка повторялась со всеми строками текста; они обнаруживают интонационное родство с киевским или болгарским распевом. Жировицкий Ирмологион представляет одну из первых и наиболее богатых таких подборок. Название «жировицкого напелу» в сборнике не встречается, что указывает на преобладание в мон-ре общего репертуара и отсутствие к.-л. особой местной редакции (либо она могла существовать только в устной форме).

Нек-рые типы обиходных напевов указывают на непосредственные контакты с укр. традицией или на опору на укр. протографы (напр., достоверные «киевский» и «острожский» напевы стихов «Блажен муж», именно с этого времени ставшие известными с данными названиями). Помимо общераспространенных ремарок Ирмологион включает ряд единичных укр. ремарок, к-рые неизвестны по др. источникам («кременецкое», «украинское»).

Интересна в жировицком сборнике небольшая коллекция литургийных песнопений «грецкого напелу» (см. Греческий распев). Если в поздней униат. практике греческий распев почти не встречается и, как полагал прот. Иоанн Вознесенский, был вовсе из нее исключен, здесь еще сохранены 3 литургийных песнопения: «Агиос о Феос» в 2 различных версиях, «Кирие, элейсон» и херувимская песнь «грецкая» (на греческий текст). Эта же херувимская известна по карпатскому Долинянскому Ирмологиону кон. ХVI - нач. XVII в. как «болгарская», по польск. Ирмологиону 1631 г. свящ. Захарии Брусленовского - как «перенос грецкий» (Warsz. Bibl. Narodowa. Akz. 2932), по киевскому монастырскому Межигорскому Ирмологиону 40-х гг. XVII в.- как «грецкий повседневный» (НБУВ ИР. Ф. 312. № 112/645с), по белорус. Белоковельскому Ирмологиону - как «греческая миляля» с церковнославянским текстом (ГИМ. Син. певч. № 1368), по скитскому Манявскому Ирмологиону - как «повседневная» 7-го гласа (см.: Тончева. 1981. С. 385), по белорусскому Ирмологиону, составленному в Москве (ГИМ. Син. певч. № 890; см.: Шевчук. 2000; Васильченко-Михно. 1991), и по др. памятникам - без особого названия. Белорусские версии этой херувимской, включая жировицкую, отличаются от всех украинских отсутствием вступительной интонационной формулы «Неанес».

Жировицкий Ирмологион - 1-й известный памятник ХVII в., в который вошла богатейшая коллекция песнопений «болгарского напелу» (см. Болгарский распев), как циклы («Бог Господь» с тропарями, богородичны догматики, евангельские стихиры, припевы, троичны), так и отдельные песнопения (неизменяемые из Обихода, нек-рые седальны, степенны 4-го гласа, до 40 стихир из Минеи и Триоди, нек-рые каноны). Болг. коллекция дополняется 2 редчайшими серб. песнопениями (см. Сербский распев) - херувимской (известной только по этой версии и не имеющей аналогов в болг. репертуаре) и более популярным причастным стихом «Хвалите Господа с небес», спутником известной болг. редакции (обе см. в белорус. Ирмолое 1652 г.- ГИМ. Син. певч. № 1368).

Всенощное бдение. Лист из Жировицкого Ирмологиона. 20-е гг. XVII в. (ИР НБУВ. Ф. 1. № 3367. Л. 5)

Песнопение «Достойно есть» помещено в 2 версиях, что является редкостью (в рядовых укр. и белорус. Ирмологионах есть или 1 песнопение, или ни одного в случае принятого устного исполнения) и может быть связано с освящением мон-ря в честь Успения Пресв. Богородицы. Этот текст кроме «болгарского» напева озвучен также «вел[иким]» напевом того же стиля.

Два редких образца песнопения «Да исполнятся уста наша» по типу мелодики, вероятно, также восходят к болгарскому напеву, хотя при составлении рукописи они не получили названия, а были озаглавлены значительно позже (почерк кон. ХVIII в.) как «украинское» и «белорусское». Так был передан поздний взгляд на места бытования этих напевов, не отражавший их реального родства с болгаро-греч. (очень редко фиксируемыми) версиями.

По редакции текстов и нотной записи песнопений Жировицкий Ирмологион опережает синхронные ему памятники: хомония выявлена уже в угасающей стадии, а киевская нотация представлена нарочитой «квадратной» формой (тогда как в др. Ирмологионах этого времени еще соседствуют раздельноречие и «облегченное» штриховидное письмо). В тексте этого памятника заметно стремление сократить ряд песнопений на письме: так, в 24 песнопениях на месте фитных распевов проставлено 33 знака фиты, что для югозападнорус. ирмологийных текстов XVII в. является средним числом. В ирмосах 2-го гласа (л. 82-92) фитные распевы взяты в квадратные скобки (этот же принцип позднее был использован в графике старопечатного Львовского Ирмологиона 1709 г. (см.: Зинченко. 2006. С. 142, 143)). Подход к исполнению фитных распевов в песнопениях мог быть разным: их исполняли либо по памяти, либо по др. записи этих же фит в тексте Ирмологиона, но не исключено, что при пении их могли опускать, сокращая общее время исполнения песнопения. В тексте Жировицкого Ирмологиона сохраняются и отдельные архаические элементы письма (цефаутный ключ на нижней линии, мутации). Все это, вероятно, является отражением тенденции к умеренному обновлению текстов и нотописи в униат. певч. практике того времени.

Имеющаяся в книге полистная запись говорит о передаче ее в Ж. м. «в дар вечный о своем и своих здравии и спасении…» в 1662 г. (л. 2-15) - гораздо позже ее составления. Если предположить, что разнообразный репертуар книги был списан не с местного протографа, то после передачи в мон-рь он мог быть освоен по переданному тексту. В «хоре Жировицкой церкви» (л. 24-26) Ирмологион находился долгое время, в 1761 г. был уже в Почаеве, затем попал в б-ку Супрасльского мон-ря.

Сведения о жировицкой традиции пения дополняет Ирмологион василианина иером. Тарасия (2-я четв. ХVII в. (до 1643) - РГБ. Ф. 205. № 248). Составлять книгу иером.Тарасий «в Менску почал, а у Вилни и у Жыровичах докончыл» (л. 153 об.). Завершение рукописи в Жировичах приходится, вероятно, на посл. часть текста (листы в ней спутаны при переплете, см.: Ясиновський. 1996. С. 126). В любом случае материал почти всей книги традиционен (за исключением текста 2-го почерка с менее известным супрасльским напевом, причем составитель не упоминает Супрасль как место своего пребывания). Корпус оригинальных мелодий с редкими названиями, имеющихся в 1-м Жировицком Ирмологионе, у Тарасия отсутствует, а преобладает типовой материал, что говорит о доминировании в белорус. мон-рях общепринятой традиции. Обиходный раздел включает очень краткое изложение всенощного бдения, вышеупомянутую греч. херувимскую и избранные песнопения литургии. Свое впечатление от мелодически богатых традиц. напевов переписчик эмоционально выразил в названиях «напел добрый» (т. е. красивый - «О Тебе радуется», л. 244) и «меледыйная» («Слава в вышних Богу», л. 192 об.). Их расположение в последней, минейно-триодной части Ирмологиона позволяет предположить, что это и есть часть, составленная в Жировичах.

К кон. ХVII-ХVIII в. певческая традиция мон-ря испытала значительные изменения под влиянием церковной музыки римского обряда. В мон-ре был установлен 80-регистровый орган, самый крупный в Белой Руси (см.: Ядловская. 2001).

В ХХ в. наблюдался постоянный интерес ученых к Жировицкому Ирмологиону (обширная библиография о нем собрана Ю. П. Ясиновским). Различные песнопения из его состава были опубликованы Г. Пихурой, большая подборка песнопений болгарского распева - Л. П. Корний (в транслитерации), единичные - А. С. Цалай-Якименко (в нотолинейном переводе) и в последнее время - Е. Ю. Шевчук. Ими же ведется исследование напевов.