КИЕВО-ПЕЧЕРСКАЯ ИКОНА «УСПЕНИЕ ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ»

Киево-Печерская икона «Успение Пресв. Богородицы». 1-я пол. XIX в. (Крестовоздвиженская ц. Киево-Печерской лавры) (празд. 3(16) мая в память принесения иконы из К-поля, в один день с памятью прп. Феодосия, и 15(28) авг.- в день Успения Пресв. Богородицы), чудотворная, святыня Киево-Печерской лавры в честь Успения Пресв. Богородицы. К.-П. и. не сохранилась до наших дней. Лаврское предание традиционно связывает ее с древней «наместной» иконой Успенской (Великой) ц., принесенной зодчими из К-поля преподобным Антонию и Феодосию в 1073 г.: «Первую святыню Печерской Лавры составляет чудотворная икона Успения Пресвятой Богородицы, и потому украшена она паче всех святынь сей Лавры. Она писана древней греческой живописью на кипарисной деке шириною в 9, а вышиною в 6 с половиной вершков (ок. 40×29 см)» (Евгений (Болховитинов), митр. Описание Киево-Печерской лавры. К., 1826). Утвердившееся с XVII в. предание основано на рассказе из Киево-Печерского патерика (1-я треть XIII в.) «О пришествии мастеров церковных от Царьграда к Антонию и Феодосию». Во 2-м Слове устами зодчих рассказывается о том, как они по зову «Царицы» пришли во Влахерны и там Богородица «…дасть ти нам сию икону: «Та наместная, рече, да будет», Ей же поклонившеся изыдохом в домы своя, носяще и сию икону, юже прияхом от руку Царицину» (Патерик. 1911. С. 6).

Икона имела вытянутый по горизонтали формат. Богородица лежит на одре с изголовьем, обращенным влево. По центру за одром - фигура Спасителя в мандорле, держащего на левой руке спеленатую душу Богородицы. По сторонам вверху - 2 летящих ангела с белыми убрусами в руках, готовые принять душу Богородицы. 11 апостолов (без ап. Фомы) разделены на 2 компактные группы: 5 апостолов - у главы Богородицы, 6 - у Ее ног. Слева на переднем плане представлен ап. Петр с кадилом в руке. Ап. Павел изображен справа, его руки лежат на краю одра. Позади одра - ап. Иоанн Богослов, склонившийся к изголовью Богоматери. Выделяется фигура ап. Андрея с характерным жестом простертой вперед руки. Композицию фланкируют 2 здания с высокими двускатными крышами.

В Киево-Печерском патерике принесенный из К-поля образ называется «Богородичной иконой» без к.-л. указаний на иконографию, в т. ч. связанную с Успением Пресв. Богородицы. При этом неоднократно упоминаемая в тексте древняя икона устойчиво именуется «наместной»: «(Богородица мастерам) Своего Пречестнаго образа икону дароваши, и ту наместницу постави, от нея же чудеса многа сотворяются и доныне» (Там же. С. 8); «...видехом сию церковь и чудную икону наместную, глаголюще нам: «Человецы, что всуе мятетеся, не покоряющеся воли Сына Моего и Моей»» (Там же).

Киево-Печерская икона «Успение Пресв. Богородицы». 2-я пол. XVII в. (НКПИКЗ)

В Патерике мы также встречаем одно из самых ранних упоминаний икон типа «наместная». В тексте содержится указание на особый характер почитания принесенной из Влахерн иконы - как образа храмового. К такому пониманию «наместной» иконы - «главной иконы храма», в частности, склонялся Е. Е. Голубинский (Голубинский. 1904. С. 213). Однако вопрос о том, где именно в Успенском соборе могла находиться эта (и вообще «наместная») икона, остается дискуссионным. Так, в Патерике единственное упоминание о размещении «наместной» иконы в храме содержится в Слове 34, повествующем о чуде во время украшения собора: голубь «...леташе по всеи церкви... слетев же долу, седе за иконою чудною Богородичною наместною. Долу же стоящии хотеша яти голуб, и приставиша лестницу, се не обретеся за иконою, ни за завесою». И. А. Карабинов, анализируя этот и др. тексты Патерика, полагал, что речь идет о «наместной» иконе, «которая помещалась в средней части храма на некотором возвышении от пола и, по-видимому, имела не малые размеры» (Карабинов. 1927. С. 102-103), и высказал сомнение о связи иконы «Успение Пресв. Богородицы» с образом, врученным Богородицей к-польским мастерам. Исследователь предположил, что «наместной» иконой являлась не маленькая К.-П. и. (ее размеры, по акту 1942 г., составляли 27,7×39,2 см), а несохранившийся образ Богоматери с Младенцем на троне, ранние воспроизведения к-рого можно увидеть на миниатюре т. н. Кодекса Гертруды (Национальный археологический музей, Чивидале-дель-Фриули, нач. XII в.) и на иконе «Богоматерь Свенская-Печерская» (ок. 1288, ГТГ) (об этом подробно см. в ст. Печерская икона Божией Матери). Голубинский в связи с «наместной» К.-П. и. считал, что речь в Слове 34 Патерика может идти об алтарной преграде, и располагал икону не в местном ряду, а выше - под темплоном или Деисусом, но совершенно определенно - над царскими вратами (в данном предположении он мог руководствоваться и поздней традицией размещения иконы) (Голубинский. 1904. С. 213-214).

Археологическая реконструкция Н. В. Холостенко домонг. мраморной алтарной преграды Успенского собора показывает ее значительные размеры (общая высота 3,02 м, 1-й ряд икон находился на уровне 1,51 м от пола; см.: Холостенко М. В. Успенський собор Печерського монастыря // Стародавнiй Киïв. К., 1975. С. 134-137), так что помещаемые в интерколумниях парные иконы местного ряда могли быть большими. Однако не настолько большими, чтобы «стоявшие внизу» имели необходимость приставлять лестницу (ориентировочные расчеты, по данным Холостенко, показывают, что при максимальной величине иконы ее верхняя точка относительно пола могла находиться на высоте не более 2,5 м). В то же время размещение иконы на преграде над царскими вратами наиболее близко к описанным в тексте действиям с лестницей и алтарной завесой.

В общих рассуждениях вообще о месте в храме «наместных» икон Голубинский отмечал, что они могли быть «поставляемы вне (алтарной) преграды, именно сзади или спереди ее в особых киотах, а в нее саму были внесены только уже в позднейшее время» (Голубинский. 1872. С. 585-586). О. Е. Этингоф обращает внимание на то, что принесенная из Влахерн «наместная» икона Успенского собора могла получить «…место в Печерском храме по образцу знаменитой чтимой иконы Влахернской церкви… недалеко от алтаря, но не в алтарной преграде, а в отдельном киоте, возможно, в трансепте, как в константинопольском храме» (Этингоф. 2005. С. 108-109). В качестве маловероятной гипотезы стоит упомянуть о возможности нахождения К.-П. и. в алтарном пространстве за престолом, понимая под завесой ткань, крепившуюся на напрестольном кивории, к-рая скрывала Святое Святых; такие завесы сохранялись до XIII в., в частности в Св. Софии К-польской (Матвеева Ю. Г. Катапетасма: наследие визант. традиции (происхождение, символика, иконография) // Дриновський зб. Х., 2012. Т. 5. С. 279). Карабинов, не считая К.-П. и. «наместной», не отрицал древности иконы, более того, он подчеркивал преемственность памяти Успения Пресв. Богородицы в Печерской обители, начиная с прп. Антония, постриженика Св. Горы Афон: главный святогорский храм, храм Протата, освящен в честь Успения Пресв. Богородицы, то же освящение было у первоначальной церкви при Дальних пещерах мон-ря. Такое освящение может говорить и о связи с Влахернами, а именно с часовней Агия-Сорос (Св. рака), в которой находилась «реликвия, напоминавшая об Успении Богородицы - Ее мафорий» (Карабинов. 1927. С. 111-112). Не подвергая сомнению древность К.-П. и., исследователь в то же время заметил, что «сказать что-либо определенное ранее расчистки ее трудно» (Там же. С. 110). В описании чудотворной К.-П. и. 2-й пол. ХIХ в. отмечалось, что «икона эта от времени весьма потемнела» (Закревский Н. Описание Киева. М., 1868. Т. 2. С. 621).

Успение Пресв. Богородицы. Евангелисты, Небесные силы. Пелена. Шитье. XVIII в. (НКПИКЗ)

Анализ иконографических особенностей К.-П. и. на основании сохранившихся списков, датируемых не ранее 2-й пол. XVII в., показал, что они близки к схеме визант. изводов Успения Пресв. Богородицы XI - нач. ХII в. (Пуцко. 1994; Он же. 1998; Смирнова. 2003. С. 429-433). Э. С. Смирнова считает, что среди апостолов «в прототипе киево-печерской иконографии в правой группе с вдохновенно поднятой рукой был изображен именно Андрей»; это «повторяет редкую подробность константинопольских «Успений»» и делает логичным то, «что из Константинополя в Киев в 70-х гг. XI в. действительно была принесена икона «Успение»» (Смирнова. 2003. С. 432). Высказанное рядом авторов (Яремич. 1910; Шероцкий. 1917; Этингоф. 2005. С. 113-114) мнение о том, что древняя святыня с т. зр. иконографии является поздним образцом, моделью для создания к-рого послужили венецианские гравюры, представляется неубедительным (критика: Смирнова. 2003. С. 432).

На иконах, воспроизводящих тип К.-П. и., уникальным и в то же время устойчивым элементом иконографии является изображение в левой части одра Богородицы дверцы реликвария (часто дверца сделана из металла, как, напр., на иконе XVIII в. из Софийского собора в Вел. Новгороде). На нек-рых ранних списках иконы (1677, ГВСМЗ; 1702, ГТГ) на дверце написаны имена мучеников: Артемий, Полиевкт, Леонтий, Акакий, Арефа, Иаков и Феодор. Имена этих святых приведены в Киево-Печерском патерике (Слово 2): их мощи были даны Богородицей для закладки в основание Успенского собора. Предположение о том, что древняя икона могла быть реликварием, вмещающим мощи 7 мучеников, позволяет связывать ее с «наместной» иконой, принесенной греч. мастерами из К-поля. Смирнова указывает на такую особенность, как отсутствие связи между изображением на иконе и составом вложенных в нее мощей (Там же. С. 434). Иконы-реликварии известны в искусстве (икона «Знамение», 30-40-е гг. XII в., Софийский собор в Вел. Новгороде), особенно в палеологовский период (Там же. С. 434-435).

Тем не менее письменно зафиксированное почитание К.-П. и. как древней «наместной» иконы Киево-Печерского монастыря относится только ко 2-й пол. XVII в. и связано с начавшимся в кон. XVI в. процессом активного укрепления духовного авторитета Киево-Печерской лавры и восстановления поклонения ее древним святыням. В настоятельство архим. Иннокентия (Гизеля; 1656-1683) в лаврской типографии была издана книга архим. Иоанникия (Галятовского) «Ключ разумения» (1659, 1660), в которой содержится 1-е упоминание о принесенной мастерами из К-поля иконе с указанием ее иконографии - «Успение Пресв. Богородицы». В разд. «Чуда Пресвятой Богородицы Печерской», включающем пересказ главы из Киево-Печерского патерика, говорится: «…и дала им образ успения своего, жебы такий был в церкви намесный» (Iоанникий (Галятовский). 1660. С. 317; см. то же: Он же. Небо новое. Львов, 1665. Л. 107).

Э. С. Смирнова, анализируя «темный период» в истории иконы - между домонг. временем и XVII в., обращает внимание на то, что списки К.-П. и. фигурируют в преданиях Яхромского и Псково-Печерского мон-рей (Смирнова. 2003. С. 427-428). В Житии прп. Космы Яхромского XVI в. говорится о явлении святому на дереве иконы «Успение». С ней он отправился в Киево-Печерский мон-рь, неся, т. о., обретенный образ к чудотворной К.-П. и. Там он принял постриг и, вернувшись на Яхрому ок. 1482 г., основал мон-рь в честь Успения Пресв. Богородицы. В описи 1906 г. Яхромской обители упоминается икона «Успение Пресв. Богородицы» - монастырская святыня, близкая по размерам к К.-П. и. (6×9 вершков). В Псково-Печерском мон-ре были 2 прославившиеся чудесами иконы «Успение»: XI или XII в. и написанная в 1521 г. Изображение одной из них (неясно, какой именно), разнящейся по формату, но близкой по иконографии к К.-П. и., приведено в своде чудотворных икон Е. Поселянина (Поселянин. Богоматерь. С. 519). Т. о., «если за легендами обоих монастырей об иконах «Успение» кроется реальность (в чем нет уверенности), то можно было бы полагать, что в XV-XVI вв. в Киево-Печерском монастыре теплилось особое почитание маленькой иконы «Успение», но к кон. XVI в. этот культ забылся и в 1660-х гг. был возрожден» (Смирнова. 2003. С. 429).

В XVII - нач. XX в. К.-П. и. помещалась в Успенском соборе над царскими вратами. «Украшение этой главной иконы Лавры было настолько же великолепным, как горяча была любовь к ней верующих» (Никодимов. 1999. С. 23-24). В 1800 г. киевский ювелир П. Гуртифельд изготовил для К.-П. и. взамен обветшавшей новую золотую ризу, к-рую украшали 1073 бриллианта, 124 алмаза и 19 яхонтов. Венцы на Спасителе и Богородице были унизаны крупными бриллиантами, а изображение одра окружено большими алмазами. По краям иконы также были выложены бриллианты и крупные «яхонты». Для украшения иконы были использованы пожертвования «доброхотных дателей» и находившиеся при ней золотые и серебряные привески с драгоценными камнями. Серебряный круг, в который вставлялась икона, в 1822 г. был украшен позолоченными звездами с топазами и аквамаринами (ювелир А. C. Стрельбицкий). На круге (диаметр 15 вершков) были чеканные изображения Бога Отца со Св. Духом и 2 ангелов, поддерживающих икону. Круг помещался по центру среди расходящихся в стороны серебряных и позолоченных лучей. В описаниях упоминаются многочисленные золотые и серебряные привески внизу иконы, принесенные в дар. В 1896 г. московская фирма И. П. Хлебникова сделала новый золотой оклад стоимостью 22 950 р. с множеством драгоценных камней (Петренко М. З. Києво-Печерський державний iсторико-культурний заповiдник: Путiвник. К., 1979. С. 77). Бриллиантовая риза 1800 г. хранилась в ризнице и одевалась на икону по праздникам, в будни была скромная риза (Никодимов. 1999. С. 36-37, 51). Ежедневно по окончании утрени и литургии икону на шелковых шнурах опускали для поклонения богомольцев. Каждую среду перед литургией совершался соборный акафист Успению Пресв. Богородицы; чудотворный образ опускали, так что во время чтения акафиста он находился перед царскими вратами. Алмазы и бриллианты на окладе создавали игру лучей, и чудотворный образ являлся в искрах и сполохах света. Традиция опускать и поднимать икону напоминает о т. н. обычном чуде во Влахернском храме К-поля, описанном в 1075 г. Михаилом Пселлом: завеса перед иконой Богородицы чудесным образом поднималась, открывая «оживший» образ, затем опускалась на прежнее место. На Влахерны в Патерике указывают и к-польские мастера, как на место, куда призвала их «Царица» и где была им вручена икона Божией Матери.

К заступничеству Божией Матери через Ее икону в Киеве прибегали во время осады Чигирина татарами, о чем сообщается в издании Синопсиса 1678 г.: по благословению архим. Иннокентия (Гизеля) чудотворную икону «Богородицы Киево-Печерской, которая никогда до того времени не выносилась из обители Печерской» 27 авг. 1677 г. обнесли крестным ходом вокруг Верхнего города в Киеве; татары обратились в бегство. Согласно преданию, Петр I молился перед лаврской святыней накануне Полтавской битвы и затем «приносил перед ней благодарение» за дарованную победу. Царь, получив известие об опустошительном пожаре в Киево-Печерской лавре в 1718 г., спросил, цела ли чудотворная икона «Успение». Услышав, что икона спасена, сказал: «Итак, все сохранилось» (Поселянин. Богоматерь. С. 264-265). В память о победе над Наполеоном перед иконой «Успение», которую в 1812 г. крестным ходом обносили вокруг обители, была подвешена неугасимая лампада, состоявшая из 10 лампад разноцветного стекла меньшего размера.

Киево-Печерская икона «Успение Пресв. Богородицы, с изображением Успенского собора и преподобных Антония и Феодосия» (по гравюре мон. Иннокентия (Щирского)). Кон. XVII в. (НХМУ)

Особое значение в восстановлении и формировании почитания древней святыни принадлежит гравированным изображениям К.-П. и. Датированная 1660 г. гравюра мастера Илии с включенной в композицию иконой была вынесена на титульный лист 1-го печатного издания Киево-Печерского патерика (К., 1661): в верхней части листа 2 ангела поддерживают икону «Успение Пресв. Богородицы» с надписью на рамке: «икона чудотворная манс печер (монастыря Печерского.- Ред.)». На гравюре из того же издания мастера Илии «Чудо во Влахерне» Богоматерь, сидящая на троне, протягивает мастерам небольшую горизонтального формата икону со схематичным изображением Успения Пресв. Богородицы (Там же. Л. 108 об.). В посл. четв. XVII в. создаются гравюры, не только более детально воспроизводящие икону, но и соответствующие размерам оригинала. Такова станковая гравюра на меди 1686 г. работы живописца и гравера Ивана Щирского (в монашестве Иннокентий): в верхней части в раме с растительным орнаментом помещено «истинное подобием и мерою» изображение К.-П. и.; ниже - 19 строк текста с кратким изложением истории иконы (общий размер 67,6×47,7 см; Национальный музей им. Андрея Шептицкого во Львове) (Свенцицкая В. И. Народная укр. гравюра XVII в. на меди // Федоровские чт., 1980. М., 1984. С. 113; Степовик Д. В. Iван Щирський. К., 1988. С. 73-76). Еще одна подобная гравюра на деревянной доске, сделанная мастером Феодором, встречается в изданиях Киево-Печерской лавры (Псалтирь, 1697; Октоих, 1699; см.: Запаско Я. П., Iсаєвич Я. Д. Пам'ятки книжкового мистецтва: Кат. стародрукiв, виданих на Украïнi. Львiв, 1981. Кн. 1. Кат. 712, 716, 744; Укр. книги кирилловской печати XVI-XVII вв.: Кат. изд., хранящихся в ГБЛ / Сост.: А. А. Гусева, Т. Н. Каменская, И. М. Полонская. М., 1981. Вып. 2. Т. 1: [Киевские изд. 2-й пол. XVII в.]. № 1629. Кат. 164. Ил. на с. 284 - гравюра Федора к Псалтири, 1697). Работу Щирского повторяет также ксилографическая доска 20-х гг. XVIII в. гравера Георгия (НКПИКЗ, см.: Ксилографiчнi дошки Лаврського музею / Пiдгот. до друку i вступ. нарис: П. М. Попов. К., 1927. Вип. 1). По гравюре Щирского была также выполнена икона кон. XVII в. из коллекции НХМУ, в нижней части к-рой помещен картуш с текстом и изображение преподобных Антония и Феодосия Печерских по сторонам Успенского собора Киево-Печерской лавры (Шедеври укр. iконопису ХII-ХIХ ст. К., 1999. № 41; Кат. збережених пам'яток Киïвського Церковно-археол. музею 1872-1922 рр. К., 2002. № 25. С. 31).

В 70-х гг. XVII в. почитание К.-П. и. распространяется и в Москве, о чем свидетельствуют ее ранние датированные списки, связанные с боярином Богданом Матвеевичем Хитрово. Его вкладом в Троице-Сергиев мон-рь в 1671 г. стал написанный Симоном Ушаковым список чудотворной К.-П. и. в драгоценном окладе (СПГИАХМЗ). Еще один список (1677) в серебряном окладе, согласно надписи, был благословением архим. Иннокентия (Гизеля) боярину Хитрово (ГВСМЗ). В числе ранних списков - икона 1702 г. письма Кирилла Уланова (в монашестве Корнилий) в окладе с эмалями (ГТГ). Все списки точно повторяют размер и формат К.-П. и., а также особенности иконографии, в частности дверцу мощевика с именами мучеников. С сер. XIX в. издаются также литографированные изображения К.-П. и. В лаврской мастерской писались иконы «в меру и подобие» чудотворного образа для раздачи верующим «на благословение от Киево-Печерской лавры». В собрании НКПИКЗ сохранилось неск. подобных памятников, самым ранним из них является икона 2-й пол. XVII в. (Православная икона России, Украины, Беларуси: Кат. выст. М., 2008. С. 90-91).

Киево-Печерская икона «Успение Пресв. Богородицы». Иконописец Симон Ушаков. Ок. 1671 г. (СПГИАХМЗ)

Списки К.-П. и., традиционно украшенные богатым окладом, имелись в наиболее значительных рус. храмах - в Успенском соборе Московского Кремля и в Софийском соборе в Вел. Новгороде; там, подобно «Успению» в Великой лаврской церкви, они крепились на кронштейне над местным рядом иконостаса вблизи царских врат, что «трудно объяснить… иначе, чем аллюзией на размещение «Успения» в киевском храме» (Смирнова. 2003. С. 436).

После закрытия лавры вплоть до исчезновения иконы во время Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. она оставалась в Успенском соборе. В процессе изъятия большевиками церковных ценностей с К.-П. и. была снята драгоценная риза (весом более 6 фунтов, т. е. ок. 7,5 кг). 27 апр. 1922 г. в лавру, оцепленную войсками, прибыла Комиссия по изъятию ценностей во главе с зам. наркома ВД УССР М. П. Серафимовым. В акте комиссии о снятии ризы указывалось: «Икона же… вставлена по-прежнему в металлический круг, в котором она помещалась и который оставлен Комиссией ввиду невысокой ценности его… лишь за бриллиантовый нимб вокруг головы Бога-Саваофа на этом круге Комиссия потребовала выкуп в 17 каратов бриллиантов, каковые и выданы из доброхотных пожертвований верующих. Художественной работы золотая риза, сияющая многоцветными переливами драгоценных камней, была оценена ювелиром Комиссии в 62 550 руб. золотом». Собранные средства на выкуп ризы совет церковной общины постановил возвратить жертвователям (Бiлокiнь С. I. Втрати укр. культурноï спадщини пiд час голоду 1922 р. // Могилянськi читання, 2004. К., 2005. С. 95-97).

В 1942 г., во время немецко-фашистской оккупации Киева, иконы из Всеукраинского музейного городка на территории лавры были переданы в Музей русского искусства и Музей западного и восточного искусства. В одном из актов передачи икон в штаб А. Розенберга, а затем в Музей западного и восточного искусства имеется запись: «Ж-279. 10/Хi-42 р. Икона. Успение Богородицы. Чудотворная из Великой Успенской церкви Киево-Печерской лавры. Дерево. Темпера. Розмiр 27,7×39,2. Акт Музея Западно-европейского искусства в Киеве от 10 ноября 1942 г. Много глубоких выпадов, дырочки от ризы. Не достает шпонки. По краям часть дерева обломаны. Выбыла во время немецкой оккупации согласно списков порядков. № 17» (Бiлокiнь С. I. Гiркiй спогад про П. А. Кульженко // Пам'ятки Украни: Iсторiя та культура. 1998. № 1. С. 148. Примеч. 48). В янв. 1944 г. лаврские иконы вместе с экспонатами Музея русского искусства и Музея западного и восточного искусства были вывезены в Вост. Пруссию, где, по свидетельству очевидцев, погибли во время пожара с 17 на 18 февр. 1945 г. в имении Вильденхоф близ Кёнигсберга (см. подробно: Этингоф. 2005. С. 241-243). Более точных сведений о судьбе чудотворной К.-П. и. в наст. время нет.

В 40-50-х гг. XX в. почитаемый список чудотворной К.-П. и. 1-й пол. XIX в. находился в Крестовоздвиженской ц. на Ближних пещерах лавры. Его особенностью было изображение на полях иконы преподобных Антония и Феодосия. Вероятно, это была икона из Успенского собора, лежавшая прежде на аналое с правой стороны от царских врат. При возобновлении монашеской жизни в лавре в 1988 г. она была возвращена в Крестовоздвиженскую ц. (Дятлов В. Киево-Печерская лавра: Справ.-путев. К., 2008. С. 342). Список чудотворной лаврской иконы находится над царскими вратами иконостаса и, согласно старому обычаю, опускается по окончании литургии для поклонения. Возобновлена также традиция соборного чтения по средам акафиста Успению Богородицы перед иконой.