«КИЕВСКИЕ ЛИСТКИ»
(«Киевские глаголические листки», «Киевский миссал»), один из древнейших памятников старославянского языка и глаголической письменности (X - нач. XI в.). Осенью 1870 г. в монастыре вмц. Екатерины на Синае архим. Антонином (Капустиным) были найдены 7 листков пергаменного кодекса (13,6/14,5×10,2/10,8 см). (Фонкич. 1972. С. 82-83); 2 мая 1872 г. он передал их в дар КДА (совр. место хранения: НБУВ ИР. ДА/П 328). В научный оборот памятник ввел И. И. Срезневский (Срезневский. 1878).
«Киевские листки» Х — нач. XI в. (НБУВ ИР. ДА/П 328. Л. 5)Основная часть «К. л.» (л. 1 об.- 7 об.) содержит перевод Сакраментария лат. Миссала и включает молитвы 10 месс: 1) сщмч. Клименту, папе Римскому; 2) мц. Фелиците; 3-8) мессы седмичного круга с понедельника по субботу; 9) св. мученикам; 10) всем небесным силам. Мессы седмичные и сщмч. Клименту состоят из 4 молитв: oratio (основная), super oblatae («надъ оплатъмъ»), praefatio («префацие») и postcommunio («на въсуде»), остальные не включают praefatio. Содержание основной части «К. л.» текстологически связано с Падуанским Сакраментарием (Padua. Bibl. Capit. D. 47), написанным при Римском имп. Лотаре (817-855) в районе Ахена - Льежа на нижнем Рейне в качестве парадной рукописи для Вероны; в нем находится лат. аналог praefatio мессы св. Клименту. Лат. аналоги молитв «К. л.» (отсутствующие в Падуанской рукописи) имеются и в Сакраментарии нач. IX в., происходящем, возможно, из Сев. Италии (St. Gallen. Stiftsbibl. 348), и в Фульдском Сакраментарии X в. (Goth. N 231). Эти рукописи не могут считаться текстами, с к-рых непосредственно был выполнен перевод, представленный в «К. л.», однако «К. л.» и Падуанский Сакраментарий могут восходить к общему архетипу, отражающему т. н. Григория Сакраментарий, кон. VI - нач. VII в. (Mohlberg. 1928. P. 213-220). При этом Падуанский кодекс воспроизводит позднюю редакцию Римского Сакраментария, которая широко использовалась в Аквилейском Патриархате и в связанных с ним епархиях в Зальцбурге, Пассау и Регенсбурге, занимавшихся миссионерством на землях соседней Вел. Моравии.
Вопрос о времени и месте перевода на слав. язык текстов «К. л.» является предметом дискуссий и едва ли может быть решен однозначно. Лексика древнейшей части памятника содержит значительные заимствования («фелицита», «поганьскъ», «префация», «въсудъ» и др.) и кальки («вълитие», «всемогы» и др.) из лат. и староверхненем. языков. При этом бесспорным источником таких слов, как «Богородица», «Приснодева», и имен собственных Иисус и Климент был греч. язык (подробнее о лексике «К. л.» см.: Hamm. 1979; Нiмчук. 1983). Синтаксис памятника в основном соответствует кирилло-мефодиевским нормам старославянского языка. Главнейшей фонетической особенностью текстов «К. л.», отличающей их от большинства старослав. памятников (имеющих южнослав. (болг.) происхождение), является употребление букв «з», «ц» для передачи *tj, *dj, «шч» для *skj, *stj, переход «з» в «ж» перед мягкими «л» и «н», наличие эпентетического «л» и «ђ». Эти и др. признаки указывают на чеш. или моравское происхождение текста (или его архетипа). Следов., перевод текстов «К. л.» был выполнен в слав. регионе, по соседству с областями распространения римского литургического обряда и староверхненемецкого языка, но ориентированном на кирилло-мефодиевскую книжно-письменную традицию, прежде всего это могут быть Моравия, Паннония (Блатненское княжество кн. Коцела (сер. IX в.)) или чешские земли. Единого мнения о более узкой локализации места создания рукописи в научной литературе не сложилось (обзор мнений см.: Нiмчук. 1983. С. 63-84; Минчева. 1995. С. 254-257). С одной стороны, это вызвано тем, что язык паннонских славян (растворившихся среди славян после венгерского завоевания в кон. IX в.) не засвидетельствован письменными памятниками (за исключением, быть может, «К. л.»), а с др. стороны - отражает колебания исследователей в определении самого отрывка: являются ли его правописно-языковые особенности исходными, или же они возникли при копировании текста в близкой, но не тождественной языковой среде. Это не умаляет уникальности «К. л.» как нового (моравского) текста, созданного в рамках кирилло-мефодиевских образцов, но в соответствии с местной культурной лексикой и церковной терминологией отражающими лат. и староверхненем. заимствования (Минчева. 1995. С. 257).
Особое место в вопросе о происхождении «К. л.» занимает гиперкритическая, не получившая признания в науке т. зр. австр. исследователя Й. Хамма, который пытался доказать, что памятник является подделкой, созданной в 1-й пол.- сер. XIX в. фальсификатором западнослав. письменных древностей чеш. ученым В. Ганкой. Но физико-химическое изучение кодекса, проведенное на рубеже 70-80 гг. XX в. в лаборатории судебно-технических исследований документов Киевского научно-исследовательского ин-та судебных экспертиз и лаборатории радиофизики Киевского ун-та показало отсутствие в «К. л.» палимпсестных текстов и отличие состава их чернил от чернил, к-рыми пользовался Ганка (Нiмчук. 1983. С. 26, 28-29).
Основная (древнейшая) часть «К. л.» написана 2 почерками. Первым - 2 начальные мессы (Л. 1 об.- 2 (верхние 8 строк)), вторым - остальные (Л. 2-7 об.). Оба почерка представляют древнейший, не вполне круглый вариант глаголицы, письмо «висящее» (буквы не стоят на линии строки, а подвешены к ней), что свойственно ряду древнейших слав. рукописей, как глаголических, так и кириллических. В «К. л.» употребляются 34 глаголические буквы: нет букв «зело», «омега», «щ», «юс малый» и «х паукообразное»; «у» встречается только в составе диграфа «оу». Литургические тексты снабжены развитой системой надстрочных знаков, отсутствующей в других старослав. памятниках, истолкованию к-рой посвящена обширная лит-ра (Н. К. Грунский, Дж. Л. Трагер, Э. Зиверс, Э. Кошмидер, О. Неделькович, Ф. Кортландт, Й. Схакен, В. М. Загребин). Изолированное положение почерков «К. л.» среди древнейших памятников глаголической письменности осложняет их датировку, к-рая в научной лит-ре колеблется от кон. IX - нач. X в. до кон. X - нач. XI в. (последняя считается наиболее вероятной).
На лицевой стороне 1-го листа позднее (вероятно, в XII в.) были приписаны отрывок Послания к римлянам ап. Павла (Рим 13. 11-14; 14. 1-4) и молитва Богородице из мессы на Благовещение. Единого мнения о месте написания этой части рукописи также не сложилось: высказывались предположения о ее древнеболг. (Б. Велчева, Схакен) или хорват. (далматинском) происхождении (И. В. Ягич, М. А. Пантелич).
Время и обстоятельства, при которых «К. л.» оказались на Синае, остаются невыясненными. В 1985 г. М. Пантелич (Pantelić. 1985) отождествила почерк писца позднейших дополнений на лицевой стороне Л. 1 «К. л.» с письмом пасхальных таблиц, приписанных на Л. 2 отрывка Синайского Евхология (РНБ. Глаг. 2). Отождествление представляется вполне вероятным, несмотря на ограниченное число глаголических графем, содержащихся в таблицах. Однако вопрос о месте, где были сделаны обе приписки - на родном языке писца (будь то Болгария или Далмация) или же на Синае (либо в Палестине), остается открытым.
- Рубрики
- Ключевые слова
- См.также
- АНДРОНИКОВО ЕВАНГЕЛИЕ иллюминированная рукопись, 1-я четв. XV в.
- БАРСОВСКАЯ ПАЛЕЯ бумажн. кодекс новгородского происхождения нач. XV в.
- «ГЕРМАНОВ СБОРНИК» среднеболг. пергаменный кодекс
- ЕВГЕНИЕВСКАЯ ПСАЛТИРЬ древнерус. пергаменная кириллическая рукопись XI в.
- «ЗЛАТОСТРУЙ» некалендарный четий сборник относительно устойчивого состава, содержащий Слова и поучения, к-рые преимущественно надписаны именем свт. Иоанна Златоуста
- «ЗОГРАФСКИЕ ЛИСТКИ» 2 пергаменных листа XI в., один из древнейших памятников кириллической письменности
- ЗОГРАФСКОЕ ЕВАНГЕЛИЕ -тетр, старослав. (древнеболг.) кодекс, одна из частей к-рого является древнейшим памятником слав. глаголической письменности
- «ЗОРОВАВЕЛЯ БЛАЖЕННОГО СЛОВО» ветхозаветный апокриф, компилятивный переводной древнерус. памятник, отражающий русско-евр. лит. связи домонг. времени
- «ИЗМАРАГД» древнерус. четий некалендарный дидактический сборник относительно устойчивого состава
- АГАФОН (1-я пол. XVI в.), свящ. ц. Гурия, Самона и Авива при соборе Св. Софии в Новгороде