ОНИСИМ

(Пылаев Михаил Владимирович; 5.09.1876, дер. Марково (по др. сведениям, Куйский Никольский погост) Белозерского у. Новгородской губ.- 27.02.1938, Архангельск), сщмч. (пам. 14 февр., в Соборе святых Архангельской митрополии, в Соборе Тульских святых, в Соборе новомучеников и исповедников Церкви Русской, в Соборе святых Удмуртской земли ), еп. Тульский. Из семьи диакона Никольской Куйской ц. По окончании по 1-му разряду Новгородской ДС определен 5 окт. 1896 г. псаломщиком к Георгиевскому собору Новогеоргиевской крепости (ныне Модлин, Польша), в нач. 1898 г. перемещен к Христо-Рождественскому крепостному собору Двинска (ныне Даугавпилс, Латвия) с назначением учителем двинской крепостной церковноприходской школы. Осенью 1899 г. переведен псаломщиком к военному крепостному собору во имя арх. Михаила в Карсе (ныне в Турции), исполнял обязанности преподавателя местной церковноприходской школы. 6 авг. 1903 г. рукоположен во иерея и назначен полковым священником 4-го Стрелкового полка 1-й Стрелковой бригады, дислоцированной в г. Плоцке (ныне Польша). Во время русско-япон. войны 1904-1905 гг. вместе с полком находился в Маньчжурии с 28 окт. 1904 по 4 окт. 1905 г. 20 июля 1905 г. назначен благочинным 1-й Стрелковой дивизии. За заслуги во время войны был награжден орденами св. Анны 3-й степени (4 апр. 1905) и 2-й степени с мечами (8 апр. 1905). Не скрывал от начальства своих взглядов, что смысл и цели этой войны народу непонятны и уже поэтому последствия ее могут оказаться тяжелыми для страны.

Сщмч. Онисим (Пылаев), еп. Тульский. Фотография. 30-е гг. ХХ в.

В 1906 г. стал полковым священником 37-го Екатеринбургского пехотного полка, дислоцированного в Лодзи (ныне Польша). С 1907 г. в связи с перемещением полка в Н. Новгород продолжал там службу полковым священником. Во время первой мировой войны как полковой священник 37-го Екатеринбургского полка с авг. 1914 по янв. 1918 г. принимал участие в боевых действиях на Юго-Западном фронте. Был награжден орденом св. кн. Владимира 4-й степени с мечами (5 февр. 1915), наперсным крестом на Георгиевской ленте. С 9 июня 1916 г. исполнял обязанности благочинного 10-й пехотной дивизии. Определением Синода от 29 июля - 24 авг. 1916 г. возведен в сан протоиерея. 15 марта 1918 г. уволен с военной службы в связи с ликвидацией советскими властями должностей военных священников. Вернулся в Н. Новгород и в авг. 1918 г. был мобилизован в Красную Армию. Служил письмоводителем 1-й бригады, затем казначеем 11-й Нижегородской стрелковой дивизии. После того как в кон. 1918 г. Нижегородская дивизия была разгромлена на Южном фронте в боях с донскими казаками, занимал адм. должности в Сводной (в дальнейшем Петроградской) стрелковой дивизии, с апр. 1919 г. действовавшей под Псковом и Петроградом. В авг. 1919 г. направлен в Н. Новгород как председатель комиссии по ликвидации дел Нижегородской дивизии. По окончании этой работы назначен начальником распределительной части (управляющим делами) Нижегородского губернского военного управления, затем работал там же делопроизводителем. Оставил должность и вернулся к иерейскому служению, когда приходский совет храма Троицы Живоначальной на В. Посаде Н. Новгорода предложил ему занять место скончавшегося настоятеля. 15 нояб. 1921 г. уволен из губ. военного управления и 10 дек. того же года утвержден Нижегородским архиеп. Евдокимом (Мещерским) настоятелем Троицкого Верхнепосадского храма.

Остался в канонической Церкви после того, как в июне 1922 г. архиеп. Евдоким признал обновленческое Высшее церковное управление; активно боролся с обновленчеством. В кон. 1924 - нач. 1925 г. на его квартире проходили собрания священнослужителей и имевших духовное образование мирян, организованные для изучения вопросов апологетики, поскольку возникла необходимость давать достойные ответы на диспутах с атеистическими агитаторами. Неск. таких собраний посетил Нижегородский митр. Сергий (Страгородский; впосл. патриарх Московский и всея Руси). Участники встреч договорились, что каждый из них должен будет подготовить лекцию на определенную тему и зачитать ее собравшимся. Митр. Сергий высказался за то, чтобы на основе читаемых участниками встреч лекций были устроены курсы для духовенства. Местному отделу ОГПУ уже в кон. дек. 1924 г. стало известно, что «организован кружок духовенства, имеющий своей целью изучение апологетической литературы на предмет опровержения состоятельности марксизма как учения и борьбы с атеизмом»; за участниками собраний было установлено наблюдение. Вечером 26 февр. 1925 г. все они были арестованы и заключены в тюрьму в Н. Новгороде. На допросе подследственные признали, что собирались и вели беседы на религ. темы без разрешения властей, но отвергли предъявленные им обвинения в создании контрреволюционной орг-ции. 27 марта 1925 г. все находившиеся под стражей по делу о религ. собраниях были освобождены под подписку о невыезде из Н. Новгорода на время продолжавшегося ОГПУ следствия.

1 марта 1926 г. заместитель патриаршего местоблюстителя Нижегородский митр. Сергий снял с прот. Михаила Пылаева церковное бракоблагословение из-за безвестного отсутствия супруги священника в течение 15 лет. 26 марта того же года он был пострижен митр. Сергием в монашество с именем Онисим, в честь св. апостола. 28 марта митр. Сергий возглавил хиротонию О. во епископа Краснобакинского (по с. Красные Баки, переданному в 1923 из Костромской в Нижегородскую губ.). О. стал викарием Нижегородской епархии. Между тем было закончено следствие по делу о собраниях нижегородского духовенства в 1924-1925 гг. В обвинительном заключении говорилось: «Священник Пылаев... виновен в том, что, являясь руководителем тихоновщины 1922 г. и поэтому пользуясь популярностью среди тихоновщины за свою стойкость и верность этому течению... организовал нелегальный кружок духовенства. На его квартире было устроено первое собрание кружка». 26 марта 1926 г. Особое совещание при Коллегии ОГПУ приговорило О. как «руководителя нелегального контрреволюционного кружка тихоновского духовенства» к высылке на 3 года за пределы Нижегородской губ. (также ему было запрещено проживание в 6 главных городах страны и прилегающих к ним местностях). 12 апр. постановление о высылке из Н. Новгорода было объявлено О. В качестве места жительства он избрал пос. Воткинск Сарапульского окр. Уральской обл. (ныне город в Удмуртии), в связи с чем 13 апр. 1926 г. митр. Сергий назначил его епископом Воткинским, викарием Сарапульской епархии.

Служение О. викарным архиереем в Предуралье пришлось на время происходивших там церковных нестроений. В этих сложных условиях новопоставленный епископ проявлял большое умение и такт для успешного преодоления разногласий между архиереями, священнослужителями и мирянами. Не случайно митр. Сергий в переписке с Сарапульским еп. Алексием (Кузнецовым; впосл. архиепископ), укоряя его за тяжелый характер и споры с др. епископами, приводил для сравнения пример О., единственного викария еп. Алексия, с которым у того не возникало конфликтов (Малых. 2010. С. 65). Вскоре после прибытия в Воткинск, 20 апр. 1926 г., О. вернул через покаяние в каноническую Церковь клир Благовещенского собора, ранее уклонившийся по неведению в григорианский раскол. Больше года О. терпеливо решал проблему с занимавшим прежде Воткинскую кафедру еп. Иоанном (Братолюбовым; впосл. архиепископ). Переведенный 9 апр. 1926 г. на Суздальскую кафедру, еп. Иоанн отказался подчиниться решению заместителя патриаршего местоблюстителя митр. Сергия, не признал О. Воткинским архиереем и продолжал служить в Николаевском соборе Воткинска как правящий епископ. 20 мая 1926 г. О. после тщетных уговоров, обращенных к еп. Иоанну и его сторонникам, запретил клир Никольского собора в священнослужении и объявил любые распоряжения еп. Иоанна по управлению вик-ством незаконными и недействительными. В окт. 1926 г. еп. Иоанн примирился с О. и неск. раз сослужил ему в Никольском соборе. По просьбе еп. Иоанна О. обратился к митр. Сергию с ходатайством оставить того на покое в Воткинске. Бывш. сторонники еп. Иоанна, однако, не признавали О. своим епископом и пытались захватить воткинскую Преображенскую ц. Только в марте 1927 г. О. сумел вернуть их общину в каноническую Церковь, в результате чего прекратилась продолжавшаяся в Воткинске 2 года церковная смута. Весной и летом 1927 г. О. пришлось урегулировать вопрос о епархиальных границах, т. к. Ижевский еп. священноисп. Виктор (Островидов) включил в состав своей епархии неск. сельских приходов Воткинского викариатства. О. и Сарапульский еп. Алексий обратились к митр. Сергию с разъяснениями по этому вопросу. По решению митр. Сергия и Временного Синода от 5 авг. 1927 г. еп. Виктору было поставлено на вид, а спорные приходы возвращены под управление О. После отделения еп. Виктора от митр. Сергия из-за издания «Декларации» 1927 г. в конце того же года зам. местоблюстителя назначил О. временно управляющим Ижевской епархией.

4 февр. (по др. сведениям, 28 янв.) 1928 г. О. был арестован, т. к. в доме его секретаря свящ. Александра Бирукова были обнаружены номера церковного ж. «Вера и жизнь», издававшегося в Латвии. Епископу было предъявлено обвинение в «распространении нелегальной литературы контрреволюционного характера», хотя журналы были привезены из-за границы легальным путем и прошли проверку на таможне, на что епископ указывал в обращении к прокурору. 22 июня 1928 г. Особая тройка Полномочного представительства ОГПУ в Уральской обл. приговорила О. к 3 годам заключения в Соловецком ИТЛ. В лагере епископ исполнял обязанности смотрителя маяка и должен был еженощно в любую погоду на утлой лодке плыть к расположенному на удаленной скале маяку и зажигать там огонь. В связи с истечением срока заключения в лагере Особое совещание при Коллегии ОГПУ 3 янв. 1931 г. дополнительно приговорило О. к 3 годам ссылки в Северный край. Отбывал срок ссылки в Архангельске, работал фотографом в гос. учреждении. 7 мая 1933 г. О. направил митр. Сергию (Страгородскому) письмо, в к-ром сообщал о своем тяжелом положении и просил ходатайствовать перед властями о досрочном освобождении «по старости и неспособности к труду». 10 авг. 1933 г. Особое совещание при Коллегии ОГПУ постановило досрочно освободить О.

5 дек. 1933 г. митр. Сергий назначил О. епископом Тульским. Приступив к управлению епархией и не имея помещения для епархиального управления, О. устроил его в собственной квартире, где принимал священников. Пытался по мере сил противодействовать развязанной властями кампании по закрытию храмов. Узнав, что где-то в приходе нет иерея (арестован или лишен регистрации), епископ сразу же направлял туда другого священника, чтобы храм не был закрыт. Если руководство колхоза, не закрывая формально храм, использовало его как зернохранилище, О. благословлял священников совершать богослужения на паперти. Если власти все же закрывали храмы, О. прикреплял их клир к еще открытым церквам. Священников, оставшихся без приходов, он благословил совершать богослужения в домах прихожан. О. не боялся оказывать материальную помощь ссыльным и арестованным священнослужителям, отправлял им посылки. Всем возвращавшимся из мест заключения священникам О. старался найти место служения, а если это было невозможно, давал рекомендательные письма к Рязанскому архиеп. Иувеналию (Масловскому) или Скопинскому еп. Игнатию (Садковскому) с просьбой принять священника к себе и дать приход. В Туле О. проводил архиерейские службы в Ильинской ц., бывшей тогда кафедральным собором. Храм в это время всегда бывал переполнен, даже в обычные дни многие стояли на улице, поскольку небольшое помещение не вмещало всех молящихся. За каждым богослужением О. говорил проповеди, призывая к этому и духовенство, из-за чего иной раз конфликтовал со священниками, которые отказывались проповедовать, оправдываясь гонениями, когда любую проповедь власти могли истолковать превратно.

18 дек. 1935 г. О. был арестован в Туле, этапирован в Москву и заключен в Бутырскую тюрьму. По одному делу с ним были арестованы 26 священников, монахов и мирян. О. обвинили в том, что он, «пользуясь положением правящего епископа, группировал вокруг себя контрреволюционное духовенство и церковников, совместно с которыми занимался контрреволюционной деятельностью - подготавливал переход Церкви на нелегальное положение, распространял ложные контрреволюционные слухи о якобы проводимых советской властью гонениях на религию и верующих, обрабатывал молодежь в антисоветском духе, организовывал материальную помощь ссыльному духовенству, находящемуся в ИТЛ за контрреволюционную деятельность…». На допросах О. не скрывал, что оказывал помощь и поддержку репрессированным священнослужителям, совершал монашеские постриги, разрешал духовенству служить в домах прихожан, но заявил, что не считает свою деятельность нелегальной и незаконной. О. отверг все предъявленные ему обвинения в контрреволюционной деятельности, в произнесении антисоветских проповедей. 16 апр. 1936 г. решением Особого совещания при НКВД СССР приговорен к 5 годам ссылки в Северный край. В ссылке проживал в г. Каргополе (с сент. 1937 в Архангельской обл.), в небольшом деревянном доме, где устроил домашнюю церковь. 6 янв. 1938 г. был арестован по обвинению: «участие в тайных богослужениях, контрреволюционная агитация, попытка создать контрреволюционную группировку из ссыльного духовенства». Как показали свидетели обвинения, в нояб. 1937 г. О. высказался по поводу газетной статьи, посвященной «церковникам-шпионам»: «...газетам современным верить нельзя, пишут разную чепуху и ложь, никаких шпионов в нашей среде нет. Все эти шпионы и диверсанты выдуманы для того, чтобы оправдать поголовные аресты населения и священнослужителей». Находился в заключении в тюрьме в Каргополе, после 11 янв. 1938 г. был переведен в Архангельск. Виновным в контрреволюционной деятельности себя не признал. Был расстрелян по приговору Особой тройки УНКВД по Архангельской обл. от 13 янв. 1938 г., погребен в безвестной могиле.

Имя О. включено в Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской определением Синода РПЦ от 17 июля 2001 г.