ДРАНДА

Церковь Успения Богородицы в Дранде. VIII-IX вв. Фотография. Нач. XXI в. [груз. დრანდა; абх. Дранда], с. в Гульрипшском р-не Абхазии, в 23 км к юго-востоку от Сухуми, на дороге в Очамчиру, с древним храмом (ныне Успенский собор, богослужение возобновлено в 2002), расположенным на холме в центре села. Изначальное посвящение храма в Д. неизвестно. Во все время существования Драндской епархии (не позднее 2-й пол. Х в.- не ранее 2-й пол. XVII в.) он был ее кафедральным собором. Под 1630 г. итал. путешественник Джованни да Лука упоминает его как ц. Пресв. Богородицы. В 1637 г. храм был разорен. В сер. XIX в. заброшенное здание, по свидетельству С. Саблина, имело прочные стены и своды, хотя на них «выросли и состарились фиговые и другие деревья» (Саблин. 1846. С. 4).

Совместными усилиями еп. Имеретинского свт. Гавриила (Кикодзе), управлявшего Абхазской епархией, и Об-ва восстановления правосл. христианства на Кавказе храм был восстановлен и освящен 21 окт. 1871 г. в честь Успения Пресв. Богородицы. Однако во время русско-тур. войны 1877-1878 гг. выступившие на стороне турок абхазы-мусульмане сожгли Сухум и разорили церковь. После решения об устройстве в Д. мон-ря в 1883 г. силами прибывших с Афона монахов начались восстановительные работы. Архитектурный облик храма был изменен: разобраны часть свода притвора и стена, отделявшая притвор от основной части храма, устроены хоры. На графиню П. С. Уварову восстановленный храм произвел «самое ужасное впечатление»: «Все зачищено, заштукатурено и замазано так, что сердце сжимается» (Уварова. 1891. С. 111-112). В Москве был заказан и изготовлен иконостас. Освящение храма после восстановительных работ совершил 27 сент. 1886 г. свт. Гавриил; был также освящен придел во имя свт. Николая Мирликийского.

Купол ц. Успения Богородицы в Дранде. Фотография. Нач. XXI в.

Архитектура храма в Д. отражает традиции ранневизант. периода. Это ротонда, совмещенная с подкупольным крестом и вписанная в прямоугольник (27,3×19,5 м), с 3 гранеными апсидами. Квадратные притворы, примыкавшие к сев. и юж. рукавам, утрачены; (неизвестно, были ли они построены одновременно с храмом).

Ротонда увенчана куполом (в плане - слабо выраженный эллипс диаметром 10,3 м) с 16 окнами. Купол имеет типичную ранневизант. структуру - на ребрах-нервюрах без барабана; низкий 16-гранный барабан выражен только снаружи. К ротонде по сторонам света примыкают прямоугольные рукава, перекрытые цилиндрическими сводами. В сев. и юж. рукавах находятся дверные проемы, над к-рыми помещены отделенные деревянными балками высокие окна. Зап. стена зап. рукава была разобрана в XIX в., к вост. рукаву примыкает алтарная апсида. В углах между рукавами креста расположены 4 помещения. Западные - круглые в плане, перекрытые низкими купольными сводами, с дверными проемами по сторонам света и полукруглыми нишами между ними (кроме углов со стороны ротонды); дверные проемы фланкированы парами окон, открывающимися в ниши, над дверями также имеется по окну. Вост. помещения - прямоугольные, перекрытые купольными сводами; по сторонам света устроены проходы, восточнее внешних дверных проемов - окна (позднее часть проемов всех помещений была заложена). С востока рукав и боковые помещения открываются в апсиды: центральную, 5-гранную снаружи, с 3 окнами, и боковые, 3-гранные, с 1 окном. С внешней стороны между апсидами выложены небольшие арочки-перемычки из черепицы (по мнению Л. Г. Хрушковой, они могут быть позднего происхождения - Хрушкова. 2002. С. 263). Боковые вост. апсиды и расположенные перед ними компартименты были скорее всего отдельными приделами, а не протесисом (жертвенником) и диаконником, как утверждает Хрушкова (Там же. С. 269). С запада к основному объему пристроен вперевязь вытянутый по оси «север-юг» нартекс, из к-рого 2 прохода ведут в зап. угловые компартименты; проход в зап. рукав прорублен в XIX в. С запада нартекс имеет 2 входа (по оси входов из нартекса в боковые компартименты), фланкированные парами окон; в торцевых стенах размещено по окну. Эта уникальная особенность храма Д.- наличие с запада боковых входов и отсутствие центрального - не находит пока убедительного объяснения ни в контексте визант., ни в контексте закавк. архитектуры.

Стены храма сложены из прямоугольной плинфы на толстом слое раствора, в нижних рядах иногда с добавлением булыжников (крупной гальки). Поздние реставрационные вставки выполнены др. плинфой, квадратной формы. На купол для облегчения конструкции положены вмурованные в бетон амфоры. Крыша была покрыта черепицей оранжевого цвета. В ходе реставрации в 1978 г. были удалены многочисленные переделки различного времени, в т. ч. луковичный купол и центральный зап. вход. Рукава креста получили 2-скатное покрытие, хотя первоначально оно, вероятно, было позакомарным. Стены храма оштукатурили, оставив для обозрения неск. фрагментов кладки. В нач. 90-х гг. ХХ в. в нартексе проводились чинки современным стандартным кирпичом. На первоначальной штукатурке интерьера сохранились врезанные линии, имитирующие квадры кладки. Поверх них был нанесен 2-й штукатурный слой, покрытый плохо сохранившимися росписями, которые по расположению композиции «Преображения» можно датировать средне- или поздневизант. временем. В 1846 г. Саблин определил сюжеты росписей следующим образом: Спаситель в куполе, арх. Михаил возле зап. дверей, св. Нил на сев. стене, Композиция «Благовещение» (с иконографически редкой фигурой коленопреклоненной Богородицы) на юж. стене. В 1860 г. груз. историк Д. Бакрадзе «видел фресковые изображения Спасителя, в своде (вероятно, одного из рукавов креста.- А. В.) - Преображение Господне и нескольких святых во весь рост» (Бакрадзе. 1875. С. 65).

К нач. XIX в. темплон из 6 беломраморных (?) колонок и антаблемента из известняковых плит был разбит. От него остались плита с изображением благословляющего Христа на троне с Евангелием (?) между идущими к Нему ангелами (сохр. 2 с правой стороны) и др. плита (вероятно, эпистилия) с изображением Деисуса в богатом обрамлении (сохр. стоящая фигура, благословляющий Спаситель с Евангелием в руке и Богоматерь в молении типа Агиосоритисса), а также фрагменты архитрава и столбика (Уварова. 1894. С. 30. Табл. XII). По свидетельству Ф. Дюбуа де Монперё (Dubois de Montpéreux. 1839. С. 318), части темплона соединялись металлическими стяжками. Стиль рельефов одинаков (на 1-м фигуры выглядят более грузными из-за сидящей фигуры Христа): сходны проработка складок, тип головы и нимба Христа, орнаментация с характерным килевидным завершением. Рельефы выполнены, вероятно, местным мастером по визант. образцам и могут быть датированы IX-XI вв. Хрушкова вслед за П. С. Уваровой считает 2-ю плиту более поздней и датирует их соответственно V и Х вв. (Хрушкова. 2002. С. 270-273). Тому же мастеру принадлежат 3 плиты из Цебельдинской долины (Уварова. 1894. Рис. 10, 11, 16).

Интерьер ц. Успения Богородицы в Дранде. Фотография. Нач. XXI в.

Синтрон находился в центральной апсиде, в юго-вост. углу нартекса была размещена крещальня глубиной 25 см, в форме креста, совмещенного с кругом, раскрытая в 1978 г. Ее первоначальная высота неизвестна, т. к. она оказалась под полом нартекса, который был настелен позднее. Если крещальня была сооружена одновременно с храмом, то это может означать, что он был основан как кафедральный собор; тогда, как считает Хрушкова (Хрушкова. 2002. С. 264), юго-зап. угловой компартимент может рассматриваться как помещение, где происходило миропомазание после крещения (консигнаторий). Однако крещальня частично перекрывала входв угловой компартимент и поэтому не являлась первоначальной постройкой. По описаниям XIX в. (Brosset. 1851) известны престол в центральной апсиде и стол (престол или протесис) в северной (датировка всех неясна). В 1846 г. Саблин видел 2 мраморные гробницы: под престолом (рака для мощей?) и у зап. дверей. Подземный ход из алтаря ведет к склону холма и пещерам.

Тип и датировка храма спорны из-за отсутствия подобных строений не только в Абхазии, но и во всем Закавказье. (Возможная аналогия - это неопубликованный и недатированный купольный (диаметр купола 10,70 м) храм в с. Ахштырь близ Адлера, к-рый, впрочем, может относиться и к XIX в.) В XIX в. церковь в Д. датировали предположительно XI в. (Толстой, Кондаков. 1891. С. 67) или VIII-X вв. (Павлинов. 1893). Г. Н. Чубинашвили считал его вариантом храма «типа Джвари» и датировал VIII в. (Чубинашвили. 1948. С. 62, 67, 99); эту т. зр. разделяли Л. Д. Рчеулишвили (Рчеулишвили. 1978), Р. Меписашвили и В. Цинцадзе (Mepisashvili, Tsintsadze. 1977. 64-65). Хрушкова посредством анализа купольных амфор пыталась доказать возможность датировки церкви не только кон. V-VI в., но и VII в. (Хрушкова. 2002. С. 270). К последней датировке она склоняется по историческим причинам, однако они не дают оснований для отказа от традиц. отнесения храма к VI в., когда (до 548) была учреждена кафедра в Абхазии (Alpago-Novello, Beridze, Lafontaine-Dosogne. 1980. P. 489; Хотелашвили, Якобсон. 1984; Леквинадзе. 1985).

Основанием для отнесения церкви в Д. к «типу Джвари» (сходство планов отметил еще Павлинов) служили следующие черты: купольное центрическое здание с большим крестом в плане и изолированными помещениями между его углами, схожесть угловых помещений в храме в Д. с планом Джвари. Впрочем, это сопоставление даже для его сторонников не являлось непререкаемым аргументом. Так, Меписашвили позднее отказалась от него (Меписашвили. 1983), Э. Нойбауэр (Neubauer. 1978), М. К. Хотелашвили и А. Л. Якобсон (Хотелашвили, Якобсон. 1984), В. А. Леквинадзе (Леквинадзе. 1985) критиковали эту концепцию и справедливо указали на существенные отличия храма в Д. от Джвари, выраженные в отсутствии черт тетраконха, в наличии прямоугольного внешнего абриса, нартекса и 3 апсид, визант. кладки из плинфы, в отсутствии скульптурной декорации и применении амфор в конструкции купола, в низких пропорциях здания и купола. К этому можно добавить устройство купола на ребрах без подпружных арок, множество крупных окон и широкий нартекс с 3 (если центральный существовал изначально) проходами в наос. Не могут считаться признаком груз. происхождения церкви и арочки-перемычки между апсидами: если они поздние (см. выше), то свидетельствуют лишь о груз. влиянии на одном из этапов существования храма. Т. о., невозможно принять датировку храма VIII в., опирающуюся на эволюцию груз. зодчества.

Основную архитектурную проблему храма в Д. сформулировали Меписашвили (Меписашвили. 1983), Хотелашвили и Якобсон (Хотелашвили, Якобсон. 1984): большой купол покоится не на опорах, а непосредственно на стенах ротонды. Данный прием не позволяет отнести храм к визант. церквам типа вписанного креста VIII-IX вв., таким как Атик-Мустафа-паша-джами в К-поле, и датировать его IX в. (Neubauer. 1978). Актуальная для визант. архитектуры V-VI вв. проблема совмещения круга купола с крестом рукавов и прямоугольником стен решалась в Д. своеобразно, но с т. зр. классической ранневизант. архитектуры решение ее имело существенный недостаток: в местах примыкания рукавов к ротонде арки отклонялись от вертикали, приобретая слишком сложную (в т. ч. и для создания их мраморного обрамления) курватуру. Единственная аналогия такой конструкции обнаружена на др. окраине визант. мира - это ц. Сан-Сальваторе в Рометте близ Мессины, на о-ве Сицилия (кон. IX - нач. Х в. (?); Nicklies. 1994). Сходным образом решено центральное пространство церкви мон-ря Патлейна близ Велики-Преслава в Болгарии (кон. Х - 1-я пол. XI в.; Хотелашвили, Якобсон. 1984. С. 202). Различия в устройстве угловых компартиментов и вост. частей этих 3 храмов не позволяют утверждать, что они копируют один образец.