МОКВСКОЕ ЧЕТВЕРОЕВАНГЕЛИЕ

Обрезание Господне. Миниатюра из Моквского Четвероевангелия (НЦРГ. Q 902. Л. 168 об.)Выходные миниатюры («Деисус». Л. 8 (утрачена); «Матфей». Л. 12 об.; «Генеалогия Христа». Л. 14; «Евангелист Марк и перед ним благословляющий ап. Петр». Л. 105 об.; «Евангелист Лука перед Пресв. Богородицей». Л. 161 об.; «Евангелист Иоанн, диктующий св. Прохору». Л. 254 об.; «Сошествие Св. Духа» и «Успение Пресв. Богородицы». Л. 327; «Пресв. Богородица с Младенцем и коленопреклоненный заказчик рукописи архиеп. Моквский Даниил». Л. 328) задуманы как независимые композиции. Они вписаны в более богато оформленные рамки, чем сюжетные миниатюры, в них доминирует золотой фон. Оригинальным строением иконографических схем, необычными связями со старыми оригиналами, особенностями композиционной трактовки выходные миниатюры определяют уникальный характер М. Ч.

Тайная вечеря. Миниатюры из Моквского Четвероевангелия. 1300 г. (НЦРГ. Q 902. Л. 89 об. (слева), 301 об. (справа))Расположение на титульном листе Деисуса - особенность грузинских рукописных книг. Возможно, эта композиция в М. Ч. соответствовала аналогичным в др. груз. Четвероевангелиях XII в. (Гелатском - НЦРГ. Q 908, 2-м Джручском - НЦРГ. H 1667) и была представлена кратким иконографическим изводом, состоящим из 3 ростовых фигур. Композиционно связанные парные изображения евангелистов и апостолов встречаются исключительно редко, в основе их изображения лежит отработанная иконографическая традиция, берущая начало в лит. традиции II в. В греч. рукописях ап. Петр сопутствует евангелисту Марку, а ап. Павел - евангелисту Луке. При изображении евангелиста Луки, который предстоит Пресв. Богородице, мастер выбирает композицию, дающую возможность выделить символический образ Богородицы Параклисисы (Утешительницы), символ неисчерпаемого источника Откровения, символ Заступницы. По своей иконографической схеме и характеру пространственного решения этот сюжет не находит себе аналогов в совр. ему грузинских и греческих рукописях. Композиция «Генеалогия Христа» состоит из 42 полуфигурных изображений; имеет парадный характер, что обусловлено стремлением мастера открыть ею не только Евангелие от Матфея, но и Четвероевангелие в целом. Композиция «Успение Пресв. Богородицы», не имеющая аналогов в груз. рукописях, следует греч. традиции. Ее включение в программу оформления М. Ч. обусловлено посвящением церкви монастыря Мокви Успению Пресв. Богородицы. Ростовые изображения Божией Матери с Младенцем на руках и ктитора, нехарактерные для груз. рукописи, являются вместе с тем логическим завершением цикла выходных миниатюр М. Ч. Выбор сюжетов на выходных миниатюрах, осуществленный заказчиком и художником, отразил основную волновавшую их идею - защиту Пресв. Богородицей страны, доставшейся Ей в удел. По мастерству исполнения выходные миниатюры не уступают лучшим образцам к-польской художественной школы; характерными признаками являются динамичность фигур, выразительность поз, живописность драпировок. Каждая воспроизводит сюжеты X-XI вв., однако мастер наполнил их новым идейным содержанием.

Несение Креста. Миниатюра из Моквского Четвероевангелия (НЦРГ. Q 902. Л. 89)Сюжетные миниатюры (всего 151) неравномерно распределены по тексту. Так, Евангелие от Матфея иллюстрируется 95 миниатюрами, которые посвящены основным эпизодам жизни Христа. В остальных (в Евангелии от Марка - 6, от Луки - 27, от Иоанна - 23) иллюстрируются те события, к-рых нет в Евангелии от Матфея. В тех редких случаях, когда сцены повторяются, они даны в др. иконографическом изводе. Неск. композиций (напр., «Обрезание Господне». Л. 168 об.) из всех грузинских и греческих рукописей XIII в. встречаются только в М. Ч. Мастер редко обращается к т. н. способу последовательного рассказа, когда на одной миниатюре одно и то же лицо повторяется дважды или объединяются сцены - один сюжет иллюстрирует одна миниатюра. Но есть неск. случаев подробного рассказа: напр., эпизод 3-кратного моления Христа в Гефсиманском саду (Л. 49 об.- 50) представлен 6 миниатюрами, в к-рых особое внимание уделено взаимоотношениям Христа и апостолов. Сюжетные миниатюры даны по окончании выбранного для иллюстрирования текста, поэтому в левый нижний угол миниатюры врезаны заглавная буква или инициал большого размера, к-рые начинают новый эпизод. В большей степени иллюстрированы эпизоды из жизни, чудеса и страдания Христа, меньшее внимание уделено притчам и проповедям.

Несмотря на то что истоки отдельных иконографических схем лежат в искусстве христ. Востока, в совокупности они основаны на визант. прототипах. Также в миниатюрах проявились и восточнохрист. традиции (включение в программу композиции «Обрезание», таких деталей, как босоногие апостолы, белые капюшоны на головах иудеев, перекрещенные ноги и др.). Сцены носят и черты древней иконографии (апостолы не имеют нимбов, молодые всегда стоят за стариками, Христос часто изображен босоногим). Динамичные фигуры, экспрессивные лица, многофигурные сцены и др. детали наполняют старые иконографические схемы новым содержанием. По шаблону строится определенное число композиций; вместе с тем использованы и такие изводы, к-рые не встречаются в др. груз. рукописях и редки также и для визант. рукописей того времени. Напр., композиция «Избиение младенцев» (Л. 17) сложна и многофигурна: матери стараются скрыть младенцев от солдат, в расщелине скалы изображены фигуры женщины и младенца - деталь, отсутствующая в Евангелии, но основанная на предании о том, что св. Иоанн Предтеча и его мать прав. Елисавета во время избиения младенцев укрывались в пещере. Сюжет «Обрезание» (Л. 168 об.) редко встречается в греч. рукописях XIII-XIV вв., в груз. рукописях вообще отсутствует. В сцене «Крещение народа св. Иоанном Предтечей» (Л. 18) представлен юноша в белой одежде со свечой в руках (деталь, встречающаяся также в ркп. Paris gr. 64, XII в.; в ней усматривают пример литургического влияния на вост. искусство). В сцене «Преображение Господне» (Л. 59 об.) прор. Моисей представлен со скрижалями заповедей в руках, что аллегорически отсылает к Пресв. Богородице - «Одушевленной Скрижали». В композиции «Несение Креста» (Л. 98) сохранена визант. редакция, основанная на каппадокийских традициях, к-рая в деталях следует апокрифу: Христос изображен в коловиуме и со связанными впереди руками; его сопровождают 2 группы - иудеи и иерусалимские женщины. Сцена «Христос в доме Лазаря» (Л. 202 об.) лаконична: сидящий на низком стуле Христос беседует с Марией (сидит напротив) и Марфой (стоит вполоборота), присутствуют бытовые детали (стол со снедью). В композиции «Тайная вечеря» в Евангелии от Иоанна (Л. 301 об.) изображены 11 апостолов (находит параллели в мозаике ц. Сант-Аполлинаре-Нуово в Равенне, во фресках ц. Балык-килисе в Каппадокии, в миниатюрах Paris gr. 115 и Матенадаран. 316). На обеих миниатюрах, изображающих «Тайную вечерю» (Л. 89 об., 301 об.), Христос сидит не слева, а справа, что указывает на влияние восточнохрист. образца.

Сюжеты объединены в самостоятельные законченные циклы. В сценах цикла «Жизнь Христа» отмечается особое внимание к образу Богоматери. Явлению Христа посвящено до 15 миниатюр. В М. Ч. отсутствует миниатюра со сценой «Сошествие во ад» (в эпоху Палеологов эта сцена осмысливалась как сцена «Воскресение Христа»). Особую художественную и смысловую нагрузку оформлению М. Ч. придает широко представленный цикл чудес и исцелений (32 миниатюры), интерес к к-рым проявился в оформлении груз. рукописной книги еще в X в. (1-е Джручское Четвероевангелие). Каждая сцена подана как преобразование мира, потрясающее присутствующих; во всех сценах правая рука Христа, направленная к исцеляемому или воскрешаемому, показана как чудотворящая носительница Божественной силы. Цикл проповедей и притч относительно немногочисленный, его особенностью является лаконичная трактовка сцен, без изображения деталей, указывающих на их символическое значение. Циклу жизни св. Иоанна Предтечи отводится 10 миниатюр (в Гелатском и 2-м Джручском Четвероевангелиях миниатюр больше).

Сюжеты, обрамленные простыми графичными красными или голубыми рамками, свободно развернуты на представленной плоскости. Редко, не привлекая внимания, наступают на рамку ступни ног, переходят за нее части развевающихся одеяний и др. детали; либо элементы, наоборот, иногда срезаются рамкой и их законченный вид можно представить за ее пределами, при этом создается иллюзия неразрывности линии обрамления миниатюры. В то же время мастер размещает часть фигуры в глубине, за рамкой. Композиции лаконичны, все внимание перенесено на главных действующих лиц, второстепенные детали сведены до минимума, часто представлены в виде символов. Большинство сцен многофигурны, но не перегружены; каждая фигура, находясь в свободном пространстве, хорошо видна и узнаваема. При показе групп людей, когда передние фигуры перекрывают находящихся позади, чувствуется характерный для того времени интерес к пространственности; в позах и в выражениях лиц переданы психологические характеристики персонажей. Принцип асимметрии продиктован желанием более наглядно представить сцену, яснее передать содержание текста, сообразно развернув сцену в пространстве, и др. Архитектурный и пейзажный фон носит необычный для эпохи характер, выраженный в стремлении показать глубину пространства.