«ОДИГИТРИЯ»

Наиболее ранние сведения о к-польском мон-ре Одигон представлены в «Церковной истории» Феодора Чтеца (рубеж V и VI вв.) и известны в пересказах позднейших визант. авторов (Theodoros Anagnostes. Kirchengeschichte / Hrsg. G. C. Hansen. B.; N. Y., 1995. P. 100, 102; PG. 86а. Col. 166-168). К этому древнему источнику восходит свидетельство о том, что ок. 450 г. имп. св. Пульхерии в К-поль из Иерусалима была прислана и подарена имп. св. Евдокией икона Божией Матери; начиная с этого памятника и далее практически во всех источниках эту икону называют иконой письма евангелиста Луки (Ciggaаr. 1976. P. 249; см. об этом: Angelidi, Papamastorakis. 2000. P. 377; Pentcheva. 2006. P. 124-127).

Одно из первых известных упоминаний иконы с указанием ее наименования «Одигитрия» находится в описании святынь К-поля в лат. рукописи нач. XII в., являющейся переводом греч. оригинала (между 1063 и 1081; рукопись - Bodl. Digbeianus. lat. 112. Fol. 17r - 28v, опубл.: Ciggaar. 1976; рус. перевод: Описание святынь К-поля. 1996; данная рукопись определена как более полная и древняя версия т. н. Анонима Меркати - Vat. Ottob. lat. 169; опубл.: Mercati. 1936). Текст о мон-ре Одигон относительно краткий, но содержащий все основные сведения о мон-ре и его главной святыне - иконе Божией Матери «О.». Кроме того, в рукописи говорится о происхождении названия иконы, к-рое она получила как проводница 2 слепых «в церковь свою и просветила их глаза»; св. источник и проводники (одиги) не упоминаются; икона определяется как портрет Богородицы с Младенцем Христом «на руке Ее» письма евангелиста Луки; кратко рассказано о процессии с иконой по всему городу, совершавшейся каждый вторник (Описание святынь К-поля. 1996. С. 443).

Моление перед иконой Божией Матери «Одигитрия». Миниатюра из Псалтири Гамильтона. Ок. 1300 г. (Гос. музеи Берлина. Berolin. Mus. Kupf. 78A. 9 (Hamilton 119)). Фото: bib-lia.okis.ru

Более подробный источник сведений об «О.» - рукопись Таррагонского Анонима («О граде К-поле»), составленная в кон. XII или нач. XIII в. (Публ. б-ка Таррагоны, Испания; происходит из цистерцианского мон-ря Сантес-Креус, является списком с неизв. оригинала, созданного между 1075 и 1098 гг.) (Ciggaar. 1995; рус. пер.: Таррагонский аноним. 2000). В этом тексте впервые название церкви ассоциируется не с группой служителей св. источника, а с иконой Божией Матери, хотя и не названной «О.» («…церковь, называемая Одигитрия, в которой находится славная икона Богородицы» (Таррагонский аноним. 2000. С. 166)); икона, «как говорят греки», отождествляется с образом Богородицы, написанным евангелистом Лукой; особое внимание автор уделил описанию вторничной процессии с иконой (Там же. С. 166-167).

В рукописи кон. XII в. «Об отбытии датчан во Св. землю» (De profectione Danorum in Terram Sanctam, опубл.: Scriptores minores historiae Danicae medii aevi. 1918/1920; Ciggaar. 1995. P. 140; рус. перевод: Таррагонский аноним. 2000. С. 170) икона названа «Одигитрия» в следующем контексте: «На своем языке называют… они (греки.- Авт.) ее Eudoxa, то есть Благая Слава, на народном же наречии - Одигитрия»; о связи иконы с евангелистом Лукой умалчивается; особое внимание уделено описанию процессий, совершаемых «в определенные дни… из квартала в квартал», и «в третий… день каждой недели» (Таррагонский аноним. 2000. С. 170).

Почитание «О.» в XII в. во многом связано с имп. династией Комнинов. В 1136 г. имп. Иоанн II Комнин (1118-1143) в Типике основанного им мон-ря Пантократора дал указание о совершении ежегодных поминальных богослужений в дни памяти его самого, его супруги и сына Алексея, на которые приносили икону «О.» и оставляли возле захоронений на ночь для совершения агрипнии и на следующий день - литургии (Gautier P. Le typicon du Christ Sauveur Pantocrator // REB. 1974. Т. 32. P. 81-83 (строки 883-894); Бутырский. 1996. С. 146-147, 157; Паттерсон-Шевченко. 1996. С. 134). Представители династии оказывали честь иконе подношениями. Имп. Иоанн II пожертвовал «О.» драгоценную корону в благодарность за то, что она была его покровительницей с детства (Nicolaus Callicles. Carmi / A cura di R. Romano. Napoli, 1980. Р. 95. N 20). Анна Комнина (1083-1148) поднесла иконе драгоценную пелену с шитым образом «О.», ее муж, Иоанн Арбантенос,- пурпурный с золотом покров. Пурпурные и золотые покровы за исцеления от болезней как самих вкладчиков, так и их детей были поднесены иконе Евдокией Комниной, женой Федора Стиппейотиса, севастократиссой Ириной, женой имп. Андроника Комнина (1183-1185), Георгием Дукой Комнином Палеологом (Nicolaus Callicles. Carmi / A cura di R. Romano. Napoli, 1980. P. 77-78, N 1; 104-105, N 26).

При имп. Исааке II Ангеле (1185-1195) здание источника мон-ря Одигон было обновлено. Вероятно, оно состояло из источника св. воды и «общественной купальни»; над источником мог помещаться мраморный образ Богоматери, предположительно отождествляемый с рельефом кон. XI в. (с надписью, относящейся к иконе-целительнице) из музея в Стамбуле (Angelidi, Papamastorakis. 2000. P. 380, 382. Pl. 193).

В кон. XII в. «О.» воспринималась почитателями не только как фамильная святыня Комнинов, икона-целительница, но и как главная покровительница имп. власти и столицы империи К-поля. В апреле-мае 1187 (1186?) г., во время мятежа вельможи Алексея (Иоанна) Врана, имп. Исаак II Ангел (1185-1195) передал город под защиту Пресв. Богородице: он поставил икону «О.» на городскую стену, полагаясь на нее, как на неприкосновенную и неприступную крепость, и одержал победу над противником (Nicet. Chon. Historia / Ed. I. Bekker. Bonn, 1835. P. 497. (CSHB; 20); idem. Orationes et Epistulae / Ed. I. A. van Dieten. B.; N. Y., 1972. P. 382. 55-58). Это первое свидетельство об «О.» как о покровительнице К-поля и Византийской империи.

На рубеже XII и XIII вв. «О.», вероятно, по-прежнему находилась в мон-ре Одигон. Посетивший К-поль в 1200 г. архиепископ Новгородский Антоний (Добрыня Ядрейкович) сообщил: «Целовали же есмя и образ пречистыя Одигитрии, юже святыи апостол Лука написал»; из контекста неясно, где это было: в «Золотых палатах» (в Большом дворце, во дворце во Влахернах?) или в мон-ре Одигон (Книга Паломник. С. 21, 55-56, 82).

Образ «О.» фигурирует в полемике между латинянами и греками о поклонении иконам. Так, в 1203 г. папа Римский Иннокентий III обвинил греков в идолопоклонстве, проявлявшемся в почитании к-польской святыни «О.»; по его утверждению, греки будто бы верят, что в этой иконе пребывает «дух Богоматери» (Bacci. 1998; Плюханова. 2016. С. 166). В апр. 1204 г., при разделе к-польских сокровищ и святынь, «О.» досталась еп. Петру Вифлеемскому, а по его кончине, после поражения Балдуина I Фландрского в Адрианопольском сражении, она попала в руки брата последнего, Генриха I Фландрского (Успенский Ф. И. История Византии. М.; Л., 1948. С. 435), и была помещена в часовню дворца Буколеон (Wolff. 1948. P. 320). Перед коронацией Генрих согласился отдать «О.» лат. патриарху К-поля Томмазо Морозини, и 20 авг. 1206 г. икона была принесена в собор Св. Софии для участия в коронационных торжествах (Heisenberg. 1923; Idem. 1973; Wolff. 1948. P. 319-321). Во вторник после коронации греческое население К-поля просило отдать их святыню для совершения традиц. богослужения и подношения ей даров. Томмазо Морозини поставил условие - поминать его имя в молитвах, на что греки не согласились, тогда он запретил греч. богослужение во всех храмах города. В это же время спор за обладание иконой «О.» разгорелся между Томмазо Морозини и венецианcким подеста Марино Дзено, к-рый требовал отдать икону, ссылаясь на имп. Генриха, якобы обещавшего ему «О». Томмазо Морозини, будучи уверен, что икона надежно сокрыта в соборе Св. Софии, предложил подеста отыскать ее и забрать. Святыня хранилась запертой на 3 замка в сокровищнице собора Св. Софии, закрытого изнутри. Проникнув в храм через дымоход, человек подеста разбил запор главного входа в Св. Софию, и венецианцы ворвались в собор. Место хранения иконы им указал предатель-грек. Двери в сокровищницу были взломаны, и икона захвачена. Во время этого грабежа Томмазо Морозини, взобравшись на крышу Св. Софии, с кадилом в руках посылал венецианцам слова анафемы, а его люди безуспешно пытались отнять икону, к-рую венецианцы перенесли в церковь принадлежавшего им в К-поле мон-ря Пантократора. 13 янв. 1207 г. папа Иннокентий III ратифицировал анафему, оглашенную лат. патриархом. Папа писал, что, хотя был вынужден принять меры против чрезмерного и суеверного почитания «О.» нек-рыми греками, он тем не менее согласен, что кощунственный поступок венецианцев не может остаться незамеченным (PL. 215. Col. 1077; Wolff. 1948. P. 321). Несмотря на анафему, «О.» пребывала в мон-ре Пантократора до 1261 г.

В рус. источниках, сообщающих историю «О.» во время лат. владычества, содержится иная, положительная коннотация обозначенных событий. В «Повести о взятии Царьграда крестоносцами в 1204 г.», входящей в Новгородскую I летопись, автор рассказывает о бесчисленных утратах сокровищ собора Св. Софии и др. храмов К-поля, но отмечает, что «Одигитрию же дивную, которая ходила по городу, святую Богородицу, спас Бог руками добрых людей, и цела она и ныне, на нее и надежды наши» (цит. по: ПЛДР. XIII в. М., 1981. С. 113, 537, 539). В Новгородской IV летописи в статье за 1395 г., описывающей путешествие дьяка Александра в К-поль, помещен следующий текст: «…некогда бысть иконоборение, и съхра[ни]ша сию икону в Пантократори манастыри в стене, зажегше кандило пред нею; и тожде кандило 60 лет не оугасло пред нею» (ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. С. 376-377). В Софийской I летописи рассказ об «О.» сохраняет ту же канву, но он более пространный по изложению (ПСРЛ. Т. 6. Вып. 1. Стб. 259-260). Причем в визант. источниках сообщение о 60-летнем сокрытии «О.» в период владычества латинян не встречается (Zerou Tognazzi. 1986. P. 240). М. Б. Плюханова полагает, что эта легенда, вероятно, «сложилась между Византией и Русью, и ее действительно принес и отчасти выстроил, сплел сам дьякон Александр, что-то в этом роде услышавший во время своего пребывания в Константинополе» (Плюханова. 2016. С. 165). По мнению В. А. Кучкина и Т. А. Сумниковой, появление в рус. источниках заметок о визант. иконе «О.» (и ризе Богородицы в «Лахерне») связано с окружением грека митр. Фотия; первоначально эти сведения входили в общерус. свод 1423 г., откуда были перенесены в др. летописи (Кучкин, Сумникова. 1996. С. 481).

Божия Матерь «Одигитрия». 2-х сторонняя икона. Кон. XII в. (Византийский музей, Катория)

Имп. Михаил VIII Палеолог видел в освобождении К-поля в 1261 г. от латинян и в последующем восстановлении правосл. Византийской империи покровительство Божией Матери. В знак благодарности в праздник Успения Пресв. Богородицы была проведена особая церемония, в которой важнейшая роль в торжественном въезде императора в К-поль отводилась освобожденной из «плена» иконе «О.»: император-победитель вошел в Золотые ворота с крестным ходом, перед ним несли чудотворный образ «О.»; он проследовал с иконой в Студийский мон-рь, где оставил ее; затем верхом на коне достиг Св. Софии, где отслужили праздничную литургию (Georg. Pachym. Hist. Vol. 1. P. 160; Niceph. Greg. Hist. Vol. 1. P. 87; George Akropolites. The History / Introd., transl., comment. R. Macrides. Oxf., 2007. P. 380-388). «О.» стала символом и «обобщенным образом византийского православия» (Плюханова. 2016. С. 168).

Имп. Андроник II Палеолог, узнав о победе над бунтовщиками в 1297 г., последовал примеру своих предшественников: воздал триумфальные почести иконе «О.» как покровительнице императора и палладиуму империи (Angelidi, Papamastorakis. 2000. P. 383). Он отправился пешком из дворца во Влахернах в мон-рь Одигон, чтобы возблагодарить Божию Матерь и почтить Ее икону. После 1297 г. Андроник II Палеолог издал указ о посвящении месяца августа Деве Марии, святой патронессе К-поля (Ibidem). Согласно указу, церковные службы в честь праздника Успения Пресв. Богородицы должны были совершаться в 3 главных храмах: предпраздничное богослужение - в Одигоне, литургия - в соборе Св. Софии, отдание праздника - во Влахернской ц. (Grumel. 1932. P. 257-261; Angelidi, Papamastorakis. 2000. P. 383). Т. о., благодаря императорам Михаилу Палеологу и Андронику II Палеологу чествование «О.» оказалось связано с празднованием Успения Пресв. Богородицы, мон-рь Одигон обрел статус одного из самых важных святилищ столицы, а «О.» стала главной Богородичной иконой К-поля и возрожденной Византийской империи.

В XIV-XV вв. помимо «публичной функции» - иконы-палладиума К-поля и святыни многолюдных вторничных процессий - «О.» оставалась личной иконой-покровительницей императора. Благочестивый и набожный Андроник II Палеолог связывал с заступничеством Богоматери в образе почитаемой им иконы не только свои победы, но и обращался к Ней как к неизменной утешительнице в поражениях и несчастьях. Потерпев поражение в междоусобной войне, он перенес «О.» во дворец во Влахерне; в 1328 г. перед иконой он передал имп. власть внуку Андронику III Палеологу (1328-1341), захватившему К-поль (Niceph. Greg. Hist. IX 6. Vol. 1. P. 421-425; Angelidi, Papamastorakis. 2000. P. 383, 385); низложенный император принял постриг и умер в 1332 г. в одном из мон-рей.

Со времени имп. Андроника II Палеолога церемония перенесения «О.» во Влахернский дворец вошла в имп. ритуал. Икона прибывала во дворец на 5-й день Великого поста, у входа ее встречал император, затем «О.» помещали в часовню Богоматери Никопеи, там служили короткую поминальную службу, и она оставалась в часовне до Пасхи; император же провожал икону обратно в мон-рь Одигон (Ps.-Codin. De offic. P. 231. 1-12; Angelidi, Papamastorakis. 2000. P. 385).

Верен был традициям Палеологов и Андроник III Палеолог. В 1322 г., в период временного примирения императоров, он посетил ц. Одигитрии, чтобы поблагодарить Христа и Богоматерь за сохранение мира (Cantacuzenos. I 34 / Ed. L. Schopen. Bonn, 1828. P. 166-169; Angelidi, Papamastorakis. 2000. P. 385). Император неоднократно молился в монастыре Одигон, благодаря Господа и Богородицу за победы, попечение о его слабом здоровье, и щедро одаривал икону (Niceph. Greg. Hist. XI 1, 5, 11. Vol. 1. P. 541-542, 554-555, 559; Cantacus. Hist. I 59. P. 305; Angelidi, Papamastorakis. 2000. P. 385). Византийский историк Никифор Григора привел не менее 6 случаев, когда императоры Андроник II Палеолог и Андроник III Палеолог давали торжественные клятвы перед иконой «О.» и прибегали к покровительству Богородицы в монастыре Одигон (Niceph. Greg. Hist. I, II. Vol. 1. P. 298, 422, 543, 555, 559; 576; Wolff. 1948. P. 325); в этом мон-ре Андроник III Младший скончался (Cantacus. Hist. II 40. Vol. 1. P. 557).

В февр. 1347 г. имп. Иоанн VI Кантакузин также был на поклонении у «О.»: пешим он явился в ц. Одигитрии, чтобы поблагодарить Богородицу за победу; там он поклялся, что возьмет под покровительство малолетнего Иоанна V Палеолога (1341-1391), после чего перед ним были открыты ворота дворца во Влахернах, и Иоанн VI Кантакузин повторил свою клятву уже перед иконой «О.» (Cantacus. Hist. III 99; IV 1. Vol. 2. P. 607, 614; Vol. 3. P. 8-9); Angelidi, Papamastorakis. 2000. P. 385).

В XIV - 1-й пол. XV в. мон-рь Одигон оставался одной из самых значительных обителей К-поля. «О.» по-прежнему приносили во Влахерны на 5-й неделе Великого поста. Большинство путешественников, посетивших К-поль в этот период, оставили гл. обр. впечатления о вторничных процессиях. Это были: в кон. XIII - нач. XIV в. автор «Анонимного хожения в Царьград» (Новгородский архиеп. Василий Калика?) (Книга хожений. С. 84, 259, 396; Majeska. 1984. P. 114-128, 139); в 1348-1349 гг. Стефан Новгородец (Книга хожений. 1996. С. 95, 271, 400; Majeska. 1984. P. 15-27, 37); между 1391 и 1397 гг. дьяк Александр (Сахаров И. П. Сказания рус. народа. СПб., 18493. Кн. 2. С. 71; Majeska. 1984. P. 156-159, 161); в 1410-1422 гг. диакон Троице-Сергиева мон-ря Зосима (Книга хожений. 1996. С. 121, 299, 406; Majeska. 1984. P. 166-175, 183); о своем пребывании у иконы (без описания вторничной процессии) в 1389 г. упомянул Игнатий Смолянин (Книга хожений. 1996 С. 102, 280, 403; Majeska. 1984. P. 48-74, 95).

В более подробных сведениях об «О.», оставленных испанскими путешественниками, содержится информация не только о вторничном шествии, но и об облике иконы. Посол (камергер) испанского короля Руй Гонсалес де Клавихо, посетивший К-поль в 1403-1406 гг., записал в дневнике: «В этом городе Константинополе есть одна очень почитаемая церковь, которая называется Святая Мария della Dessetria. Эта церковь маленькая… превосходно отделана мозаикой, и в ней находится образ св. Марии на доске, который, как говорят, сделал и нарисовал своею рукою славный и блаженный св. Лука… Этот образ написан на квадратной доске около шести пальм в ширину и столько же в длину; он стоит на двух ножках; доска его покрыта серебром и в нее вделано много изумрудов, сапфиров, бирюзы, жемчугу и других разных камней; и он вставлен в железный киот» (Клавихо. 1881. С. 82). Испанец Перо Тафур, находившийся в К-поле в 1437 г. отметил в своем дневнике, что: «ходил в церковь Святой Марии, где погребен Константин. В этой церкви есть икона Госпожи Девы, выполненная святым Лукой, а на другой стороне Распятие Господа. Икона написана на камне; говорят, что с окладом и подставкой она весит несколько сотен гирь. Она так тяжела, что шесть мужчин не могут поднять ее» (Tafur. 1926. P. 141-142).

В этот период окончательно сложился цикл сказаний о мон-ре Одигон и его святыне, получивший распространение в правосл. мире в различных версиях, но имеющий в основе сведения из «Церковной истории» Феодора Чтеца. Одно из наиболее ранних компилятивных сочинений этой серии - «Повесть о храме Богородицы, именуемом Одигон», составленная в 1438-1439 гг., вероятно, в этом мон-ре (Angelidi. 1994. P. 113-149; рус. пер.: Повесть о храме Богородицы. 1996). Согласно тексту, на месте буд. мон-ря был «некий источник» с чистой водой. Два слепца, умывшись водой из источника, тотчас увидели свет, а это место прозвали именем Проводников (τῶν ῾Οδηγῶν). О чуде узнала имп. св. Пульхерия и построила здесь храм, посвятив его Божией Матери, Которая «зримо представлена на этой божественной и священной иконе», постоянно осенявшей это место; «почти что нерукотворное и божественное изображение» создал ап. Лука. Его долгие годы сохраняли св. мужи, а затем уже в Антиохии икону получила из рук св. пустынников в награду за свои благодеяния имп. Евдокия. Она же и отослала икону и др. божественные дары имп. св. Пульхерии. Та поместила святыню в храме Богородицы. Икону Божией Матери она нарекла «Проводником, указывающим путь к всевозможным благам», и заповедала, чтобы она всегда оставалась в храме, приказав каждый вторник обходить с этой иконой весь город.

Сказания и записки путешественников XV в. свидетельствуют о том, что «О.» оставалась особо чтимой иконой до завоевания К-поля турками в 1453 г., но о богослужениях перед святыней в этот период сведений нет. На богослужении в соборе Св. Софии вечером, накануне штурма города в ночь на 29 мая, главной Богородичной иконы К-поля, вероятно, не было (Васильев. 1998. С. 355-356). В русской «Повести о взятии Царьграда турками в 1453 г.» «О.» упоминается один раз в начале повествования: цесарь с патриархом и архиереями собрал весь церковный клир, царский синклит и множество народа на богослужение; они вознесли молитвы «и предали город и весь народ в руки святой Богородицы Одигитрии…» (Повесть о взятии Царьграда турками в 1453 г. 1982. С. 221, 602). О судьбе иконы при захвате К-поля турками рассказывает только визант. историк Михаил Дука. Согласно его сведениям, ворвавшись в город, янычары начали сразу грабить дворец и мон-ри, в т. ч. мон-рь Хора, в котором тогда находилась «О.»: один из янычар разрубил палашом икону в драгоценном окладе на 4 части, и каждый из воинов по жребию получил свою долю (Duсae. 1834. P. 272, 288, 292; Васильев. 1998. С. 348-361).

Главным богослужением с «О.» в средневизант. период был крестный ход по городу, описанный в упомянутых выше источниках. Каждый вторник процессия с иконой «О.» направлялась из мон-ря Одигон в один из к-польских храмов, вероятно, в тот храм, в к-ром был престольный праздник; икону несли «клирики», в шествии принимало участие множество народа; все пели гимны, несли горящие свечи; впереди «О.» «шли» др. образы из мн. церквей.

Божия Матерь «Одигитрия». Икона из ц. вмч. Димитрия Солунского Маркова мон-ря в Македонии. 1406–1418 гг. (Музей икон, Охрид)

Дополнительные сведения о процессии с «О.» содержатся в кн. «Об отбытии датчан в Святую землю» кон. XII в. Ее автор говорит о 2 разных процессиях: об общегородском «хождении» (икону переносили из одного квартала в другой «каждый день») и о шествии на площадь в 3-й день каждой недели, когда «она кружит вместе с собой своего носильщика» - самое раннее упоминание о «вращении» иконы «ангельским движением». Указание на то, что икону носили по городу «каждый день», является ошибочным, что может быть обусловлено как тем, что данный текст был составлен не очевидцем, а «понаслышке» - со слов др. людей, так и тем, что в это время общегородские процессии стали редкими или прекратились совсем, оставив о себе лишь воспоминания.

В текстах XIII-XV вв. свидетельства о вторничных «хождениях» иконы по городу отсутствуют, что можно считать показателем окончательного пресечения традиции. В то же время в записках паломников XIV-XV вв. подробно описаны выходы и чудотворения «О.» на площади. Отмечается, что большую, тяжелую икону в драгоценном окладе перемещали из храма на площадь, где ее по очереди особым образом носили неск. избранных мужей. Общим местом для всех паломников является краткое замечание о чудесах и исцелениях, происходивших от чудотворного образа. В относительно подробных описаниях авторы отметили пение клириков и народа, моление народа с плачем перед иконой.

Сведения паломников, сходные в главном, отличаются деталями и их интерпретацией: новгородский «аноним» кон. XIII - нач. XIV в. упоминал, что икона «утомляет 8 человек»; Стефан Новгородец констатировал, что икону поднимают 7-8 чел., ставят на плечи одному мужу, он расставляет руки в стороны, «его мотает из стороны в сторону, глаза его закатываются», икону носят по площади по очереди 3-4 чел., перед ней 2 диакона держат рипиды, а другие - киот. Клавихо сообщал о нескольких «монашествующих канониках», живущих при храме Одигон и отличающихся строгостью жизни (не едят мяса и к.-л. жира, не пьют вина), а также о том, что икону выносят из церкви на площадь 3-4 чел. на кожаных поясах с крюками, один избранный старик легко поднимает ее себе на плечи и ходит с ней по площади; действо начинается утром, во время «чтения часов». Согласно Типикону, краткие литии в притворе храма совершались после утрени, перед чтением 1-го часа. Лития с иконой «О.» имела др. характер, но ее выход из храма именно в это время мог быть обусловлен молитвословиями 1-го часа, прежде всего «Богородичным» («Что Тя наречем, о Благодатная…»), представляющим собой торжественное прославление Богоматери, явившей миру Спасителя («имела еси в объятиях Сына всех Бога»), и не повторяющимся в др. чтениях. В дневнике Тафура впервые рассказывается о служении «О.»: 6 мужчин не могут поднять тяжелую икону; приходят 20 мужей «особого рода», каждый в красном одеянии с куколем на голове, и совершают службу; один из них, избранный Богородицей, легко ставит икону себе на плечи и обходит с ней площадь 50 раз, потом то же делают другой и следующий за ним. Характерные для этого автора «точные цифры» (в т. ч. вес иконы (по рассказам) «в несколько сотен гирь» и кажущийся - «один унций») - скорее всего не реальные подсчеты, а усиливающие впечатление цифровые обобщения, характерные для эпоса. Тафур также писал о том, что во вторник на площади был рынок и пришедшим людям служители раздавали миро от иконы.

Упоминаемые в текстах «клирики» (или «богобоязненные мужи») были либо монахами, либо членами особого братства. Подобное братство было создано для служения Римской иконе Божией Матери (см.: Dobschütz. 1903; Ehrhard. Überlieferung. Bd. 2. S. 623-624), к-рая после возвращения в К-поль из Рима предположительно в IX в., при имп. Михаиле III (840-867), была поставлена в Халкопратийский храм; члены братства (одиги) отвечали за еженедельную процессию Римской иконы с иконой «О.» и при посещении др. храмов почтительно несли ее вместе с «О.» во главе процессии (Dobschütz. 1903. S. 196-197, 201-202; Angelidi, Papamastorakis. 2000. P. 378; Паттерсон-Шевченко. 1996. С. 135, 141. Примеч. 17). Подобные братства в XI-XII вв. создавались для служения и у других чтимых икон вне К-поля; напр., известны братства в Фессалии у иконы «О.», в сельской округе г. Фивы у иконы «Богоматери Навпактиссы» (49 чел.); членами такого братства были и священнослужители, и женщины-мирянки (Паттерсон-Шевченко. 1996. С. 135-136).

Время появления вторничного шествия с иконой неизвестно, нет сведений о том, в память какого события оно было установлено, ничего не говорится о его значении, об участии в нем императора и патриарха; определенного ответа на эти вопросы нет ни в записках путешественников, ни в исторических источниках. Визант. сказания, зафиксированные Николаем Месаритом и Никифором Каллистом, связывают традицию вторничной процессии с имп. св. Пульхерией, но, возможно, это шествие было организовано в IX в. после восстановления иконопочитания. И. А. Шалина полагает, что «последование вторничного действа» состояло из 2 сформированных в разное время «самостоятельных ритуалов»: сначала возникло шествие с иконой по городу, а позднее - утреннее «действо» на площади. Определяя истоки вторничной процессии, исследователь выдвинула оригинальное предположение, связывая эту традицию с воспоминанием о многомесячном землетрясении в 438-439 гг. при имп. Феодосии II, брате Пульхерии, которое могло прекратиться «с появлением иконы «Одигитрии» в Константинополе, согласно преданию, полученной Пульхерией именно в это время». Т. о., вторничное шествие могло быть «повторением вторничной литии, установленной в V веке» (Шалина. 2003. С. 63-68). Рассматривая возможные символические составляющие процессии с иконой, Шалина отметила такие элементы, как «отражение древнейшего иерусалимского цикла еженедельных праздников Пасхи», к-рые приходились на ночные бдения со вторника на среду,- в этот день совершалось шествие на Елеонскую гору и читалось пророчество о разрушении Иерусалима, а также то, что «пятидесятикратное обхождение площади… восходит к древней символике» 50-дневного пасхального цикла (Там же. С. 68-69). В основе же оформления утреннего «действа», приходящегося на IX в. (восстановление храма Одигон имп. Михаилом III Палеологом), по мнению Шалиной, лежит «прославление иконы как чудотворной целительницы и путеводительницы», отсюда включение таких эпизодов, как «инсценированное чудо прозрения слепых... раздача святой воды и мира как зримых знаков чудотворности образа» (Там же. С. 69-70). Амер. исследовательница Б. Пентчева рассматривает вторничную процессию XI-XII вв. как символическую параллель событию Введения Богородицы во храм; в ее интерпретации девы, сопровождающие Марию, олицетворяют мудрых дев, притча о к-рых читается в Великий вторник Страстной седмицы; во вторничной процессии по городу «Богоматерь Одигитрия» - Дева-Путеводительница, Наставница - ведет чистых, украшенных шелками дев со свечами в руках и всех верных ко спасению (Pentcheva. 2006. P. 136-143). Противоречит фактам предположение А. М. Лидова о том, что вторничная процессия с «О.» была установлена в память о победе над аварами в 626 г. (на основании проповеди Феодора Синкелла в 627 г. и что городские стены были обнесены иконой во вторник; см.: Lidov. 2000. P. 50-53; Он же (Лидов). 2009). Однако источники не называют эту икону «О.» и не связывают с к.-л. чудотворным образом (Nicetas Choniates. Orationes et Epistulae / Ed. I. A. van Dieten. B.; N. Y., 1972. P. 174-178); как показала Шалина, в 626 г. на городские стены выносили Нерукотворный образ Спасителя (Шалина. 2003. С. 73-74. Примеч. 114), тогда как икону «О.» не приносили на городские стены и во время осады К-поля в 727 г. (Angelidi, Papamastorakis. 2000. P. 387. not. 70).

Предложенные совр. исследователями объяснения выбора вторника для процессии с иконой «О.» в наст. время остаются гипотезами, не имеющими исторического подтверждения. Однако всеобъемлющее духовное значение вторничного выхода «О.» как главной чудотворной иконы К-поля было хорошо понятно византийцам и без указания на то исторических причин, что отражено в «Повести о храме Богородицы, именуемом Одигон»: по установлению имп. св. Пульхерии «икона должна была… находиться во храме ради безопасности дворцов, града сего и всего мира», а «каждый вторник при зажженных свечах, с пением псалмов и гимнов» с ней надлежало обходить город «во отгнание всякого супостата, больным же - во посещение, скорбящим - милосердное утешение и по-иному недугующим и страждущим - во всесильную помощь» (Повесть о храме Богородицы. 1996. С. 469). Именно это значение процессия с «О.» имела как при «хождении» по храмам города, так и в сокращенном вторничном выходе на площадь, продолжавшемся вплоть до последних лет существования Византийской империи.

В отношении совр. попыток символически интерпретировать яркие сами по себе детали в описаниях очевидцев «действа» с иконой следует заметить их нек-рую преувеличенность и надуманность. Так, напр., поза носильщика иконы, напоминающая распятого человека, страшная мимика его лица и шатающаяся походка могут быть объяснимы объективными причинами: тяжелым весом иконы, заставляющим человека двигаться быстро, шатаясь и вращаясь под тяжестью ноши, а от невероятного напряжения закатывать глаза. Причины же, по к-рым в XIV-XV вв. икону обносили по площади неск. раз, можно объяснить необходимостью народа успеть приобщиться к святыне, а также, возможно, в знак ее прежнего продолжительного «хождения» по городу.

По сообщениям рус. паломников, в проч. дни недели «О.», стоявшая в монастырском храме, была доступна для поклонения - целования и помазания елеем.

Божия Матерь «Одигитрия». Икона. Кон. XIV — нач. XV в. (мон-рь Ксенофонт, Афон)

Никифор Каллист сообщал, что перед началом вторничной процессии с «О.» совершалось богослужение, прославлявшее святыню (Zerou Tognazzi. 1986. P. 238-240; Плюханова. 2016. С. 133-134). В это богослужение мог включаться «Канон радостный» с тропарями «О.», созданный иером. Игнатием, возможно, в мон-ре Одигон и первоначально исполнявшийся только там (Плюханова. 2016. С. 133-135). Канон входит в состав молебного чина и является упрощенным, «общественно радостным» (народным) вариантом акафиста, выполняющим роль благодарственной молитвы. Главная его особенность - «наименование Богоматери Одигитрией»; как и в молитве «О.» патриарха Филофея, он «становится богослужением Одигитрии и подразумевает присутствие иконы» (Там же. С. 142-143, 152-153). На Русь канон был привезен митр. Киприаном; переведенный на рус. язык, он получил широкую известность (в отличие от Греции и южнослав. стран), возможно, благодаря распространению списков к-польской иконы «О.»; использовался в службах иконам-спискам «О.»: Смоленской, Казанской, Тихвинской и в «общей службе чудотворным иконам» (Там же. С. 135, 149).

В богослужении Вел. Новгорода в XV в. «Канон радостный» стал одним из недельных чтений (отмечено в Псалтири архиеп. Новгородского Геннадия): вторник был посвящен «пречистой Одигитрии и Леонтию»; в выборе вторника отразились влияния древней греч. традиции (Там же. С. 159-161). В рус. богослужебной практике канон читается вместо полунощницы на Успение Пресв. Богородицы и воспринимается как элемент греческого почитания «О.» (Дмитриевский. 1884. С. 191; Плюханова. 2016. С. 160). Черты визант. богослужения иконе «О.» присутствуют и в пространном компилятивном «Сказании о иконе Божией Матери Одигитрии» XVII в. (Сказание о иконе Божией Матери Одигитрии: Facs. из ркп., принадлежащей кн. П. П. Вяземскому, № LXIII. СПб., 1878. (Изд. ОЛДП; № 19)). В этом сочинении «О.» понимается и как икона Богоматери, и как Сама Божия Матерь; икона «О.» описывается по типу Тихвинской (пяточка Младенца Христа обращена к зрителю); этой и др. деталям «даются символические истолкования, в смелости доходящие до произвола» (Плюханова. 2016. С. 175-180). Инок Арсений Глухов (1-я пол. XVII в.), писатель и справщик Печатного двора, составил 2 службы «О.» на вторник Светлой седмицы, использовав «Канон радостный» и др. греч. источники (Там же. С. 180-188).

В греч. (визант.) источниках нет календарного церковного праздника, посвященного «О.», но имеются др. формы ее активного почитания. В кон. XIV - 1-й пол. XV в. прославление «О.» в Византии выражалось не только в еженедельной вторничной процессии и др. перемещениях иконы. Николай Кавасила в проповеди на Успение Пресв. Богородицы прославляет «О.» как Спасительницу. Молитвы к Богоматери «О. » включены в службу Страстной cедмицы, составленной Никифором Ксанфопулом (Zerou Tognazzi. 1986. P. 251-252, 254; Плюханова. 2016. С. 138-139, 188). Исследователи видят в этой службе взаимосвязь между иконой Божией Матери и Распятием (Zerou Tognazzi. 1986. P. 249-250). Для чтения в Великую пятницу визант. полемистом Иосифом Вриеннием (1-я пол. XV в.) была составлена гомилия, посвященная иконе «О.»; с этой святыней он связывал все основные победы К-поля (Ibid. 1986. P. 244; Плюханова. 2016. С. 177, 188). После падения Византии чествование «Одигитрии» во вторник Светлой седмицы сохранялось не только на Руси, но и в Италии (Плюханова. 2016. С. 188-189).

Сохранились неск. памятников, показывающих не только общий вид чудотворной иконы, но и фиксирующих ее почитание, соответствующее описаниям путешественников XIV-XV вв. На фреске юж. стены в нартексе ц. Панагии Влахернитиссы в Арте, Греция (ок. 1300) с большими подробностями представлена вторничная процессия с «О.» в мон-ре Одигон (Achimastou-Potamianou. 1981; Angelidi, Papamastorakis. 2000. Il. 211. P. 379). В центре композиции изображена крупная квадратная икона «О.», к-рую держит на плечах носильщик с распростертыми, как на кресте, руками; его красно-коричневая туника препоясана по груди крест-накрест ремнем; по сторонам от него стоят др. носильщики с подобными поясами, а также женщины с подсвечниками-кацеями в руках. В нижней части композиции показаны сцены рыночной торговли, раздачи св. воды и мира народу. Слева вверху - многоэтажное здание на арочных колоннах, в окнах и проемах верхних этажей - фигуры женщин, смотрящих на процессию. Над иконой написано ее наименование «ΜΡ ΘΥ ΗΟδηΐτρÏα», выше - надпись с названием композиции, указывающим на празднество иконы «Богоматери Одигитрии» в К-поле («Η χαρά της υπεραγίας Θεοτόκου της Οδηγήτριας της εν τη Κωνσταντινοπόλει»). Изображение Богоматери с Младенцем на иконе почти полностью утрачено; частично сохранились лишь нимбы и очертания голов, позволяющие определить фронтальное положение обеих фигур.

Второе изображение - выходная миниатюра в лист в Псалтири Гамильтона (Berolin. Mus. Kupf. 78 A 9 (Hamilton 119), ок. 1300). В центре композиции, под киворием с треугольным навершием,- большого формата квадратная икона Божией Матери с 3-частной ручкой, вставленной в пирамидальную подставку. На иконе представлена поясная фигура Богоматери, слегка склонившей голову к Младенцу Христу, сидящему на Ее левой руке. Правая рука Богоматери в жесте моления обращена к Христу; правой рукой Он благословляет, в левой - держит свиток. Мафорий Богоматери коричневый, одежды Христа золотые. В верхних углах иконы - полуфигуры архангелов; в центре нижнего поля к средней части ручки прикреплена небольшая икона, являющаяся уменьшенным, сокращенным (без архангелов) списком большой иконы, предназначенным для целования. Наверху иконы - свернутая красная завеса, концы к-рой спускаются с обеих сторон; вторая, ажурная, завеса закреплена на кивории. Слева от иконы находятся фигуры 2 юношей, препоясанных коричневыми ремнями, и ребенок; справа - 3 жен. фигуры. На переднем плане - коленопреклоненные донаторы: слева - бородатый мужчина, справа - женщина. Все предстоящие и поклоняющиеся иконе в красных одеяниях, они простирают к ней руки в жесте моления. Донаторы отделены от предстоящих фигур 2-го плана невысокой ажурной преградой-завесой, сходной с завесой в верхней части кивория. По мнению исследователей, на миниатюре представлена либо чудотворная к-польская святыня с членами служащего ей братства, либо, что более вероятно, один из чтимых списков «О.».

Местночтимые иконы Богоматери с Младенцем, возможно восходящие к иконографии к-польской «О.» и почитавшиеся подобно чудотворному оригиналу, но с местными особенностями, упоминаются в источниках XI-XII вв.: «Одигитрия» в Фессалонике (Eustathios of Thessaloniki. The Capture of Thessaloniki / Trad. J. R. Melville Jones. Canberra, 1988. P. 142. 3-21; Паттерсон-Шевченко. 1996. С. 135-136), «Богоматерь Навпактисса» в сельской округе близ Фив (Nesbitt, Wiita. 1975; Паттерсон-Шевченко. 1996. С. 136), «Богоматерь Эфесская» прп. Ефросинии Полоцкой (Шалина. 1996). Поскольку эти иконы (кроме последней) не сохранились, нельзя сказать, являлись ли они списками к-польской святыни.

Вторничное действо с к-польской «О.» представлено на шитой пелене кон. XV - нач. XVI в. (ГИМ; см.: Преображенский. 2012). Больших размеров икону на 3-частной ручке несет на плечах крестообразно препоясанный носильщик с разведенными в стороны руками. «О.» по общей схеме и деталям иконографии (полуфигуры архангелов) полностью соответствует изображению иконы на миниатюре в Псалтири Гамильтона.

Так же изображена Богоматерь с Младенцем на иконе из Вознесенского мон-ря Московского Кремля (ГТГ; см.: Дионисий «живописец пресловущий»: [Кат. выст.] М., 2002. Кат. 1), к-рая, согласно летописной записи, является точным списком к-польской святыни («в ту меру сделана якоже в Цареграде чюдная»; в 1482 г. она обгорела и была вновь написана Дионисием, повторившим иконографию и композицию (рисунок) пострадавшей греч. иконы («…написа... в тои же образ») (ПСРЛ. Т. 6. С. 234). Эта икона может быть отождествлена с одним из 2 списков «О.», выполненных либо Суздальским архиеп. Дионисием, либо по его заказу, и посланным на Русь в 1381 г. На этой иконе фигуры Богоматери и Младенца Христа представлены фронтально, в верхних углах иконы - полуфигуры архангелов; особенностью изображения является то, что свиток, придерживаемый левой рукой Христа, поставлен вертикально на Его колено (об иконе см.: Гусева. 1984; Щенникова. Царьградская святыня. 1999; она же. Икона «Богоматерь Одигитрия». 1999).

Названные выше изображения свидетельствуют о том, что в кон. XIII-XV в. главный чудотворный Богородичный образ К-поля представлял собой икону с поясной фигурой Богоматери, держащей Младенца Христа на левой руке; обе фигуры были показаны фронтально, но лик Богоматери мог быть слегка склонен и повернут к Младенцу; правая рука Богоматери с раскрытой ладонью была обращена к Христу в жесте моления; правой, приподнятой и слегка отведенной в сторону рукой Христос благословлял, в левой руке держал свиток, который, судя по большинству примеров, мог быть поставлен на колено вертикально, но мог располагаться и по-другому - горизонтально или диагонально. В верхних углах иконы, вероятно, находились изображения архангелов. Как выглядела древняя чудотворная икона из мон-ря Одигон и очевидно заменявшие ее списки в предшествующие столетия, до лат. завоевания, точно не известно. По мнению большинства ученых, в общих чертах она была похожа на сохранившиеся более поздние иконы с надписью «О.», но имела свои особенности. Определение этих особенностей затруднительно, поскольку связано с проблемой разграничения чудотворного образа из мон-ря Одигон и многочисленных изображений Богоматери с Младенцем, к-рые исследователи относят к иконографическому типу «О.».

«О.» как иконографический тип в иконописной традиции и в совр. медиевистике воспринимается в первую очередь через соотношение фигур: Пресв. Богородица держит Младенца Христа на левой руке (тип, в к-ром Она держит Его на правой, получил греч. название «Дексиократусса»). По мнению В. Н. Лазарева и др. искусствоведов XIX-XXI вв., в данном типе Пресв. Богородица может быть изображена в рост, по пояс или сидящей на престоле, т. е. к этой иконографии относится любое изображение Божией Матери с Младенцем, отличающееся от др. распространенного иконографического типа - «Умиление», в к-ром лики Божией Матери и Младенца Христа максимально сближены или соприкасаются.

Связь этого обобщенного долгой традицией иконографического типа с чудотворной иконой К-поля трактуется по-разному. Н. П. Кондаков считал, что чудотворная икона монастыря Одигон имела изображение Божией Матери в рост и появилась не ранее X-XI вв.; более ранние иконы этого типа не являются списками образа из мон-ря Одигон. По мнению др. исследователей, чудотворная икона появилась раньше, до иконоборчества, и все подобные ей иконы (и их варианты) восходят к ней.

Большинство исследователей разделяли т. зр., что все иконографические варианты и чтимые иконы «О.» (Иверская, Тихвинская и др.) восходят к чудотворному образу мон-ря Одигон как списки и могут именоваться так же, как к-польская икона,- «О.». Однако, по мнению Пенчевой, к-польская икона «О.» - это прежде всего процессионная (выносная) икона, к-рая и была создана специально для процессий (литий, станциональных богослужений). Ее списки-реплики XIV-XV вв. отмечены именующей надписью, и в них переданы точные особенности иконографии: позы, положения рук, голов, типы одежд и украшений, наличие медальонов с ангелами. Т. е., подобные по иконографии иконы неправильно называть «О.» при отсутствии указанных элементов. Данное мнение во многом разделяет Л. А. Щенникова, к-рая полагает, что необходимо различать иконографический тип и чудотворный образ-оригинал, учитывать 2 значения «извода»: конкретное, связанное с чудотворной иконой К-поля, и обобщенно-условное, применимое для данного иконографического типа.

Вероятно, один из наиболее ранних списков к-польской святыни с именующей надписью «Одигитрия» - образ Богоматери кон. XIII в. на лицевой стороне 2-сторонней иконы из галереи икон в Охриде (Македония) (Миљковиќ-Пепек. 1984). Иконография и композиция соответствуют названным выше изображениям; свиток в опущенной руке Христа расположен горизонтально, архангелы не представлены. На серебряном окладе - пластинка с надписью.

Близкое изображение - на небольшой визант. иконе 1-й трети XIV в. из Благовещенского собора Московского Кремля, в серебряном окладе, с именующей надписью «Одигитрия» на пластинке оклада (Византийские древности. 2013. Кат. 82). Во 2-й пол. XIV в.-1-й трети XV в. подобные изображения Богоматери с Младенцем с именующей надписью «Одигитрия» становятся многочисленными, напр.: небольшая икона из Благовещенского собора Московского Кремля (полуфигуры архангелов в медальонах, диагонально расположенный свиток в поднятой руке Христа, см.: Византийские древности. 2013. Кат. 84); 2-сторонняя икона из Византийского музея в Афинах (полуфигуры архангелов, вертикально поставленный свиток, на верхнем и боковых полях - двунадесятые праздники, см.: Mother of God. 2000. Cat. 64); 2-сторонняя икона из Родоса (диагонально расположенный свиток в опущенной руке Христа, архангелы отсутствуют, см.: Ibid. Cat. 66); икона ок. 1370 г. из Музея Македонии в Скопье (полуфигуры архангелов, вертикально поставленный свиток, см.: Drpić I. Epigram, Art, and Devotion in Later Byzantium. Camb., 2016. P. 357. Fig. 7.2); 2 иконы из монастыря Ватопед (одна (утрачена и заменена в XVIII в., в окладе нач. XIV в.) - с именующей надписью на 2 табличках, полуфигурами архангелов и чеканными двунадесятыми праздниками на окладе - см.: Цигаридас Е. Н., Ловерду-Цигарида К. Священная великая обитель Ватопед: Византийские иконы и оклады. М., 2016. С. 299-311. Ил. 234-249; другая - 2-й пол. XIV в., с местным названием «Элеовритисса», в окладе того же времени с надписью «Одигитрия» на пластинке оклада, в опущенной руке Христа - горизонтально расположенный свиток, архангелы отсутствуют - см.: Там же. С. 311-313. Ил. 250); икона из ц. вмч. Димитрия Солунского Маркова мон-ря в Македонии (1406-1418, Музей икон, Охрид). Образы Богоматери аналогичной иконографии с надписью «Одигитрия» встречаются в этот период и на произведениях личного благочестия, и на печатях.

В Др. Руси к прославленным спискам-репликам к-польской «О.» (из ныне известных по истории почитания и реконструируемых по особенностям иконографии) относится Смоленская икона Божией Матери «Одигитрия» (Щенникова. Визант. иконы. 2017). Еще один чтимый рус. список-реплика, с иным расположением свитка в руке Христа - надвратная Смоленская икона «Одигитрия» из Успенского собора Смоленска (кон. XVI - нач. XVII в.; см. в ст.: Смоленская икона Божией Матери «Одигитрия»), к-рая была особенно почитаема в XVIII-XIX вв.

(Празд. 21 янв.). Согласно монастырскому преданию, внесенному в рус. лит. своды о чудотворных иконах Пресв. Богородицы С. И. Снессоревой и Е. Н. Поселянина (Погожева), эта икона с незапамятных времен пребывала в мон-ре Ватопед. Она находилась в кафоликоне при колонне левого (сев.) клироса, откуда в 1730 г. чудесным образом исчезла; нашли ее в монастыре Ксенофонта, от которого до Ватопедской обители 3 часа пути. После возвращения и повторного исчезновения святыни, она была оставлена в мон-ре Ксенофонта. Там икона была поставлена в кафоликоне на том же месте, что и в мон-ре Ватопед, откуда к ней нек-рое время присылали елей и свечи. Посетивший мон-рь Ксенофонта в 1726 и 1746 гг. В. И. Григорович-Барский отмечал его крайнее оскудение и запустение из-за крупного долгового обязательства «жидам в Солуне» (Григорович-Барский. 2004. С. 292). Он не называет подобной иконы среди святынь мон-ря; возможно, в монастырском предании было зафиксировано участие в восстановлении мон-ря Ксенофонта во 2-й пол. XVIII в. братии мон-ря Ватопед, в к-ром почиталось под разными наименованиями неск. икон типа Одигитрия. Икона мон-ря Ксенофонта находится в новом кафоликоне обители (см. ст. Ксенофонта преподобного монастырь на Афоне), имеет мощевик на уровне правой руки Божией Матери, украшена серебряным позолоченным окладом XIX в. с многочисленными привесами.

Н. П. Кондаков, видевший икону в 1898 г., считал ее произведением «отличного письма XVI в.». Изучение и реставрация иконы во 2-й пол. XX в. показали, что она была написана в кон. XIV - нач. XV в. (размер иконы 122×73 см; у Кондакова - 121×71 см). По композиции она следует основному типу к-польской иконы «О.», но Младенец сидит ближе к Матери, Его фигура почти целиком помещается на фоне Ее левого плеча. Подпись «Одигитрия» в одну строку расположена над правым плечом Богородицы. Стиль исполнения соответствует принципам столичной живописи, отличаясь благородством рисунка и чистотой красок. Лик Богоматери имеет классические пропорции, он вытянутый, подчеркнуто овальной формы, с крупными глазами и румяными губами, вишневый мафорий имеет орнаментированный край в виде расшитой камнями и жемчугом золотой каймы и золотого кружева. Еммануил облачен в белую тунику с узорами и золотисто-желтый хитон, Его короткие, волнистые волосы - золотистого, почти рыжего оттенка. В углах - медальоны с архангелами. Нимбы орнаментированы тиснением по золотому фону. По типу и стилю икона принадлежит к кругу списков, распространенных в Византийской империи позднепалеологовского периода: 2-й пол. XIV в.- как иконы из мон-ря Влатадон, Фессалоники, из Византийского музея в Афинах, из ц. Богоматери Перивлепты в Охриде, или рубежа XIV и XV в., как иконы из мон-ря вмц. Екатерины на Синае, афонского мон-ря Пантократор; или иконы, составляющей центральную деталь композиции «Торжество Православия» (ок. 1400, Британский музей, Лондон).

Костромская икона «О.», одна из святынь костромского Богоявленско-Анастасииного мон-ря, см. в ст.: Смоленская икона Божией Матери «Одигитрия».

Воронинская икона «О.» (не сохр.), чудотворная, святыня Воронинской в честь Успения Пресв. Богородицы пуст. Череповецкого у. Новгородской губ. (близ совр. дер. Воронино Череповецкого р-на Вологодской обл.). Сказание об иконе известно в неск. списках, древнейший из к-рых датируется посл. четв. XVII в. Икона обретена в 1-й четв. XVI в. (2 редакции Сказания называют разную дату - 15 июня 1509 или 1518) пономарем ц. во имя арх. Михаила в с. Ильинском Иоанном. Возвращаясь из леса, он неск. раз оказывался на одном и том же месте, у дерева с иконой, пока не решил перенести ее в Архангельскую ц. Дважды образ исчезал из храма и вновь обнаруживался на месте своего явления. После исцеления слепой от рождения девицы Феодосии местные жители убедились в чудесах от иконы и возвели для нее часовню в лесу. Близ часовни стали селиться иноки. В 1522 г. на ее месте была построена ц. в честь Успения Пресв. Богородицы и основана пустынь, получившая название Воронинской по имени одного из первых настоятелей, Марка Вороны. Период наибольшего почитания иконы относится к сер. XVIII в., тогда же была создана служба ее явлению (ЧерМО). В 1792 г. пустынь была упразднена после сильнейшего пожара, в к-ром сгорели деревянные монастырские постройки, в т. ч. и церковь, где находилась икона. Существует версия, зафиксированная лишь в устном предании, что икона не погибла при пожаре, а была похищена и продана перекупщикам, у к-рых ее выкупили монахи Югской Дорофеевой пуст. На пепелище в 1804 г. была построена приходская каменная Успенская ц. Согласно описи храма 1895 г., в его главном алтаре, за жертвенником, слева, находился список с чудотворного образа (Главная церковная и ризничная опись Успенской Воронинской церкви, 1895 // ЧерМО. Ф. 8. Oп. 21. Д. 54).

Расширенная редакция Сказания описывает икону как «честнаго и славнаго Ея Одигитрия, имуща на руце образ начертанный Превечнаго Младенца». Литература о Богородичных иконах XIX - нач. XX в. относила образ к спискам Смоленской иконы Божией Матери. Однако в рукописном сборнике, содержащем тексты о святых и святынях Белозерского края (Гос. музей-усадьба «Архангельское». Инв. № 18405, сер. и посл. четв. XVIII в.), время и место создания к-рого соответствуют наибольшему почитанию образа, в качестве иллюстрации к Сказанию о Воронинской иконе приведена миниатюра, изображающая икону в типе Умиления. Совр. вариант Воронинской иконы воссоздан на основе этого изображения.

Усть-Недумская икона «О.» (не сохр.), чудотворная, святыня Леонидовой Усть-Недумской в честь Введения во храм Пресвятой Богородицы пустыни. Сказание, к-рое датируют 50-ми гг. XVII в., сообщает о том, что в 1603 г. Пресв. Богородица явилась прп. Леониду Усть-Недумскому и повелела взять из Моржегорской Николаевской пуст. Холмогорского у. «Ее икону, именуемую Одигитрией», перенести образ на Туринскую гору в Устюжском у. и возвести там для иконы храм. После неоднократного повторения видения прп. Леонид выполнил повеление Пресв. Богородицы. 17 февр. 1608 г. икона была помещена в построенную прп. Леонидом деревянную ц. в честь Введения Пресв. Богородицы во храм, после чего, согласно сказанию, почти сразу же начались чудеса. Страждущие получали исцеления как непосредственно на месте пребывания иконы, так и удаленно - по обету совершить паломничество к образу. Забывшим или отложившим исполнение обета являлся с напоминанием старец, в к-ром некий Конков, исцелившийся от беснования в 1610 г., узнал прп. Леонида. Икону неск. раз перемещали между храмами обители, в 1652 г.- в деревянный Введенский с приделом во имя вмц. Параскевы, возведенный из-за опасности половодья на новом месте, в устье р. Недумы, после чего и пустынь, и саму икону стали называть Усть-Недумскими; в 1678 г.- в деревянный храм в честь иконы Божией Матери «Одигитрия», построенный для чудотворного образа. Сохранившаяся каменная ц. (1763) в честь Введения Пресв. Богородицы во храм с приделом вмц. Параскевы после упразднения пустыни (1764) стала приходской. Чудотворная икона была помещена в соименный образу придел храма, пристроенный к основному зданию в 1833 г.

Согласно описанию В. Лебедева, «образ Одигитрии небольшого размера, хорошей иконописи; на нем венец, поля и оклад сребро-золоченые, чеканной работы; оглавие и риза низаны по фольге мелким жемчугом с разноцветными камнями и вставками» (Лебедев. 1907. С. 296). После революции устьнедумская Введенская ц. долго оставалась действующей, однако в 1932 г. в качестве ее святынь упоминаются лишь мощи «угодника Леонида» и икона вмц. Параскевы, сведения о чудотворной иконе Божией Матери отсутствуют (Мельчакова З. А. Усть-Недумский свет: История Леонидовой пуст. // 5-е Подосиновские духовно-нравственные чт.: Сб. мат-лов. Подосиновец, 2017. С. 43-58). На современных иконах прп. Леонид Усть-Недумский изображается держащим на плате образ Божией Матери «Одигитрия», иногда сокращенного типа, близкий по иконографии к Казанской иконе Божией Матери.

Псковская икона «О.», чтимая икона псковского мужского мон-ря во имя прп. Сергия Радонежского (с Залужья). Небольшая по размерам (по сведениям Н. Ф. Окулича-Казарина, 10×8 вершков, т. е. 44×33 см), она располагалась как привес (приклад) на храмовой иконе с образами «праздников» (видимо, с 12 композициями Господских праздников). В лит-ре приводится надпись на ризе иконы, в к-рой упоминается чудесное истечение слез «из десного» (правого) ока Божией Матери, происходившее в 1650 г. 3 раза - 5 февр., 11 и 12 мая. Церковь была выстроена после осады города Стефаном Баторием и переноса монастыря с посада, между 1582 и 1589 гг. В 1650 г. в городе был моровой бунт, прекратившийся после чуда от иконы. Она была обложена серебряным окладом, к ней были приложены цата и убрус с жемчужной обнизью. Икона с образами праздников, стоявшая в левой части иконостаса, получила серебряный оклад в 1688 г., как связанная с чудотворной. Украшение иконы с праздниками было сделано по обету строителя мон. Митрофана, т. е. еще в то время, когда Сергиевская ц. оставалась монастырской (после 1710 она стала подворьем псковского Любятовского мон-ря).

В Пскове по летописям известны неоднократные случаи, когда в разных храмах города в XIV-XV вв. источали воду или слезы иконы Божией Матери (Псковская I летопись // Псковские летописи. М.; Л., 1941. Вып. 1. Л. 33, 45 об.- 46; Псковская 2 летопись // Там же. Л. 179, 191. Псковская 3 летопись // Там же. 1955. Вып. 2. Л. 41 об.- 42, 61 об.; среди них Чирская икона Божией Матери. Такое же чудо было зафиксировано летописями в 1642 г. (Псковская 3 летопись // Псковские летописи. М.; Л., 1955. Вып. 2. С. 285). Почитание икон «О.» в Пскове зафиксировано созданием мн. списков этого извода «храмового формата» (икона из ц. свт. Николая Чудотворца от Кожи, где некогда был мон-рь (рубеж XIII и XIV вв., ГТГ)), в т. ч. напрямую к визант. образцам, о чем можно судить не только по воспроизведению столичного стиля, но и по надписанию в виде ставрограммы, как на иконе XIII-XIV вв. из ПИАМ (Иконы Пскова. М., 20123. Т. 1. Кат. 1. С. 36-40). В качестве келейных икон в Пскове также были известны иконы извода «О.», такая икона рубежа XIV и XV вв. (6×4 вершка, т. е. 24,1×18,5 см) была найдена в составе клада в 1978 г. на территории псковского Иоанно-Рождественского мон-ря в Завеличье (ПИАМ, см.: Там же. Кат. 8. С. 56-57). Возможно, икона «О.» из псковского Сергиевского мон-ря также была изначально келейной.