ПОПОВ

А. Н. Попов. Фотография. 60-е гг. XIX в. Род. в дворянской семье. Отец - потомственный дворянин (утвержден в 1839) Николай Андреевич Попов (19 апр. 1801 - между июнем 1857 и февр. 1859), коллежский советник (31 янв. 1854, со старшинством с 24 мая 1853), товарищ председателя Тамбовской палаты уголовного суда (с 23 окт. 1854). Мать - Евпраксия Петровна († после 1859), происходила из купеческой семьи. П. учился в Тамбовской губ. гимназии (1851-1858). Выпускник историко-филологического фак-та Московского ун-та (1863; со званием кандидата). Ученик Ф. И. Буслаева и О. М. Бодянского. По окончании курса оставлен при ун-те на 2 года для подготовки к профессорскому званию (1863-1865).

В 1863-1881 гг. преподавал в Лазаревском ин-те вост. языков: старший преподаватель рус. словесности (19 окт. 1863 - 3 окт. 1867; утвержден в должности 13 янв. 1866), исправляющий должность профессора рус. словесности (3 окт. 1867 - 28 авг. 1871); исправляющий должность экстраординарного профессора (28 авг. 1871 - 12 янв. 1874) и экстраординарный профессор (12 янв. 1874 - 30 мая 1881) рус. словесности специальных классов, секретарь Совета специальных классов (3 сент. 1871 - 30 мая 1881). Одновременно состоял приватным преподавателем рус. языка во 2-й Московской военной гимназии. 13 нояб. 1873 г. Совет Московского ун-та удостоил П. звания доктора русской словесности (ЦГА Москвы. ОХД до 1917 г. Ф. 213. Оп. 2. Д. 211. Л. 40).

После смерти К. И. Невоструева (29 нояб. 1872) указом Синода от 15 апр. 1874 г. П. был назначен на место покойного «с производством ему того же вознаграждения» для продолжения работы по описанию рукописей Синодальной б-ки. Однако уже 6 мая того же года он подал в Московскую синодальную контору заявление, что «по непредвиденным и независящим от него обстоятельствам не может принять возложенного на него труда» (Попов. 1917). Одной из возможных причин отказа могло быть то, что ближайший по очередности подготовки том описания (вышедший в результате в 1917 в ЧОИДР) состоял из богослужебных рукописей, к-рые не входили в основную сферу научных интересов П.

В 1878/79 уч. г. П. тяжело заболел и в течение 4 месяцев не имел возможности преподавать (ЦГА Москвы. ОХД до 1917 г. Ф. 213. Оп. 2. Д. 211. Л. 67). Врачи рекомендовали ему отправиться для излечения в отпуск на юг, в связи с чем находившийся в стесненном материальном положении П. был вынужден обратиться к руководству Лазаревского ин-та за денежной ссудой. Дело затянулось до весны 1881 г. (Там же. Л. 66-77 об.), когда П. все же была выделена сумма в 1 тыс. р.

Член, позднее секретарь и редактор «Чтений» (27 окт. 1877 - 30 мая 1881) Общества истории и древностей российских (ОИДР); действительный член Московского археологического об-ва (1871), Об-ва любителей российской словесности (1872).

Награжден орденами св. Анны 3-й (29 апр. 1869) и 2-й (31 дек. 1876) степени, св. Станислава 2-й степени (28 марта 1871), св. Владимира 3-й степени (1 янв. 1881).

Скоропостижно скончался на ст. Тамбов (Тамбовские ГВ. 1881. Отд. неофиц. № 53, 6 июня. С. 2; Московские ведомости. 1881. № 155. С. 1; ЦГА Москвы. ОХД до 1917 г. Ф. 213. Оп. 2. Д. 211. Л. 78), по всей видимости, по пути на юг на лечение.

Архив П. был куплен ОИДР у его душеприказчика А. А. Зборжевского в 1882 г. за 1 тыс. р. В 1930 г. в составе собрания и архива ОИДР поступил в ОР ГБЛ (ныне НИОР РГБ), где составляет отдельный фонд (РГБ. Ф. 235).

Еще обучаясь в ун-те, П. проявил способности к научной работе. Его кандидатское соч. «Очерк из литературной истории древнерусских сказаний о Богородице» было высоко оценено Буслаевым (ЦГА Москвы. ОХД до 1917 г. Ф. 418. Оп. 32. Д. 42. Л. 29).

Одной из основных тем исследований П. стали хронографы. В 1866 г. после длительной и скрупулезной подготовительной работы он опубликовал 1-й вып. фундаментального исследования «Обзор хронографов русской редакции», в 1869 г.- 2-й вып. (в 1870 труд П. удостоен Большой Уваровской награды). В качестве приложения к этому труду был издан «Изборник славянских и русских сочинений и статей, внесенных в хронографы русской редакции» (М., 1869). На основании изучения большого рукописного материала архивохранилищ Москвы и С.-Петербурга П. впервые подробно изучил состав и выявил источники древнерус. хронографических сочинений с XI по XVII в. Он рассмотрел Летописец Еллинский и Римский 1-й и 2-й редакций, Русский Хронограф редакции 1512 г., Хронограф особой редакции, известный по спискам Новгородской Софийской б-ки и Кириллова Белозерского мон-ря, Хронограф редакции 1617 г. (к-рую П. определял как 2-ю), хронографы С. И. Кубасова и архиеп. Астраханского и Терского Пахомия (Борзунова). Попутно П. ввел в научный оборот ряд редких текстов, входивших в состав хронографов либо сопровождавших их в рукописях, напр. «Именник болгарских ханов». Труд П. получил высокую оценку специалистов, положительную рецензию на него написал И. И. Срезневский. Большинство наблюдений и выводов П. надолго закрепились в научной лит-ре, в отношении древнейших хронографических сводов - вплоть до трудов О. В. Творогова 2-й пол. XX - нач. XXI в. В кон. XIX в. исследователи отказались от вывода П. о том, что Хронограф редакции 1512 г. создан первоначально серб. книжниками и лишь позднее дополнен рус. известиями. К изучению хронографов и связанных с ними Палей П. неоднократно обращался и позднее.

С преподавательской работой связано составление П. «Пособия при изучении образцов русской литературы», к-рое долгое время оставалось одним из самых востребованных руководств для учителей словесности и неоднократно переиздавалось (М., 1867, 18785, 18877).

В 1869-1870 гг. П. приступил к описанию собрания А. И. Хлудова (см. в ст. Хлудовы), основную и наиболее важную в научном отношении часть к-рого составляли болг. и серб. рукописи, привезенные А. Ф. Гильфердингом из путешествия по Болгарии, Македонии и Албании в кон. 1868 г. Описание было роскошно издано на средства владельца собрания (Описание. 1872). Особенностью описания П. стало совмещение собственно научного каталога со своеобразной антологией: П. опубликовал в нем мн. тексты из описываемых рукописей (прежде всего интересовавшие его лично - апокрифы, Жития и чудеса; тексты, отмеченные особой древностью,- напр., «Проглас к Евангелию», ряд Слов равноап. Климента Охридского и др.). Последнее обстоятельство сделало каталог особенно привлекательным для исследователей, в частности, его очень высоко оценивал В. Ягич (Ягич. 1910. С. 644-645). Однако исследования кон. XX в. показали, что описание П. носило откровенно избирательный характер и местами было выполнено не слишком добросовестно: автор явно не любил работать с богослужебными рукописями, порой путался в их содержании и даже не просматривал их до конца, иногда ограничиваясь лишь самым началом. Особенно показателен пример сборника № 123 кон. XVI-XVII в. (у П. датирован XV в.), к-рый начинается Часословом с восследованием (в описании назван Уставом). Здесь П. просмотрел менее половины кодекса, не дойдя до большого четьего сборника смешанного содержания, включающего целый ряд текстов, несомненно заинтересовавших бы его как исследователя: апокрифы (в т. ч. т. н. Болгарская апокрифическая летопись, открытая и опубликованная в 90-х гг. XIX в. Л. Стояновичем), антикатолич. полемический сборник и др. (Турилов. 1995). Не замеченная П. служба слав. первоучителю равноап. Мефодию с каноном, написанным Климентом Охридским, в составе пергаменной серб. Минеи на март-авг. (Хлуд. 156) была в итоге открыта и опубликована лишь в кон. XX в. (Мошкова, Турилов. 1998). В 1875 г. П. издал дополнение к каталогу (Первое прибавление. 1875).

П. занимался исследованием и изданием слав. и рус. средневек. полемических памятников. Им посвящен 2-й фундаментальный труд П. - «Историко-литературный обзор древнерусских полемических сочинений против латинян» (XI-XV вв.) (М., 1875; удостоен Малой Уваровской награды в 1876). В нем П. обобщил сведения об антилат. полемических сочинениях, содержавшихся помимо собственно полемических сборников в составе летописей и канонических книг (Кормчие, Пандекты). Эта работа во многом сохраняет научное значение до наст. времени. Тему религ. полемики (причем не только антилатинской, но и антииудейской и антипротестантской) П. активно разрабатывал и позднее.

В качестве секретаря и редактора «Чтений» ОИДР П. много сделал для публикации творческого наследия своего учителя Бодянского. Значительная часть трудов П. (преимущественно издания текстов), остававшихся после его смерти в рукописях, была подготовлена к публикации и издана в ЧОИДР др. исследователями (в т. ч. М. Н. Сперанским).

В соответствии с кругом интересов владельца собрание состояло преимущественно из рукописей литературного, исторического и полемического содержания. Рукописи П. приобретал начиная по крайней мере с 1863 г., в основном посредством покупок у московских букинистов-антикваров (в частности, у С. Т. Большакова (см. в ст. Т. Ф. Большаков)) и на «толкучих рынках» - на Сухаревской и Старой площадях. К числу таких случайных покупок, незамедлительно введенных П. в научный оборот, относится автограф сочинения известного деятеля петровского времени И. Т. Посошкова «Завещание отеческое к сыну» 1719 г. (РГБ. Ф. 236. № 22). Одной из особенностей рукописного собрания П. является значительное число болгарских (не менее 4) и сербских (не менее 11) рукописей и их отрывков начиная с XIII в. Наличие среди них отрывков из ряда кодексов собрания Хлудова делает более чем вероятным предположение о том, что то же происхождение могут иметь и целые южнослав. рукописи в коллекции П. (по крайней мере нек-рые из них). Так, 2-томный сборник раннего XIV в. среднеболг. извода с сербизмами (РГБ. Ф. 236. № 93.1 и 93.2), где большую часть 1-го тома занимает Скитский Патерик, по всей вероятности, идентичен рукописи № 185, в наст. время отсутствующей в собрании Хлудова (см.: Николова С. Патеричните разкази в българската средновековна литература. София, 1980. С. 33). Открытым остается вопрос, каким образом рукописи, принадлежавшие Хлудову, оказались в собрании П. (даже с учетом их тесных контактов как исполнителя и заказчика). Одна из версий объяснения (прежде всего это относится к отрывкам) состоит в том, что Хлудов т. о., помимо денежного вознаграждения, расплачивался с П. за выполненную работу. Что касается целых (или относительно целых) кодексов, то П. мог брать их у Хлудова для научных занятий и не успеть вернуть из-за внезапной кончины, а владелец, переживший П. всего на год, мог не решить за оставшееся время вопрос о возвращении книг с душеприказчиками. П. составил рукописный каталог своего собрания книг и рукописей, по к-рому можно судить о его первоначальном составе (ГИМ ОПИ. Ф. 179. № 6).

После смерти П. основную часть собрания (218 ед., XIII-XIX вв.) приобрели Московский публичный и Румянцевский музеи (МПРМ; ныне РГБ). Не менее 11 рукописей (ГИМ. Вахр. № 5, 34, 53, 104, 121, 123, 124, 127, 128, 220, 239) несколько ранее купил известный ярославский предприниматель и коллекционер И. А. Вахрамеев (Титов А. А. Рукописи славянские и русские, принадлежащие… И. А. Вахрамееву. М., 1888. Т. 1). Не поступивший в собрание МПРМ отрывок «Глав Максима Исповедника», датировавшийся рубежом XII и XIII вв., с большой степенью вероятности отождествляется (по дате и содержанию) с рукописью XIII в., хранящейся в БАН (Собр. Н. К. Никольского. № 323 (СКСРК, XI-XIII, № 308)), происходящей из кодекса ГИМ (ГИМ. Хлуд. 10Д (СКСРК, XI-XIII, № 229)). Местонахождение еще одной рукописи - серб. сборника антикатолич. полемических сочинений («Сборник о латинох»; XV в. по датировке П.) «на бомбицине» - не установлено (Рыков. 1983. С. 187). С 1964 г. собрание П., хранившееся первоначально в составе музейного, представляет собой отдельный фонд (РГБ. Ф. 236).