«ИГРУШКИ ИМПЕРАТРИЦЫ ФЕОДОРЫ»

[«куклы», «ляльки»; греч. τὰ νινία], название миниатюрных икон (диптиха) Богоматери и Спасителя в мон-ре Ватопед на Афоне. Святогорское предание связывает их историю с эпизодом позднеиконоборческой эпохи, упоминаемым Продолжателем Феофана (Theoph. Contin. 1992. S. 27). Согласно этому историческому сочинению, имп. Феодора, жена последнего имп.-иконоборца Феофила (829-842), втайне от мужа хранила иконы небольшого размера под подушкой в спальне. Однажды во время молитвы ее застал дворцовый шут Дендрис и спросил, что это за предметы и что императрица с ними делает. Феодора ответила, что это ее игрушки, к-рые она очень любит. Вскоре во время обеда Дендрис рассказал Феофилу, что у императрицы есть очень красивые игрушки, к-рые она прижимает к груди и целует. Взбешенный Феофил обвинил супругу в идолопоклонстве, но Феодоре удалось убедить его, что шут-дурачок принял за игрушки отражения в зеркале ее и придворных дам. Позже Феодора либо уговорила Дендриса не рассказывать больше никому об игрушках, либо наказала его (пригрозила наказанием), поскольку в дальнейшем он боялся говорить на эту тему, хотя Феофил и склонял его к этому. На миниатюрах лицевых Минологиев XI-XII вв. имп. Феодора изображается держащей в руках маленький круглый образ.

Отдельного сказания, посвященного «И. и. Ф.» и их судьбе, до сер. XVI в. не существует. По дошедшим известиям, впервые в 1559 г. в рассказе о хиландарском посольстве в Москву (см. ст. Евхаитская икона Божией Матери) среди монастырских святынь, к-рые св. Савва, архиеп. Сербский, принес «от Иерусалима, и Раита, и Егупта, и Царя града», упоминается «образ Пречистыя Богородицы невелик, златом обложен, и от того образа великое благоухание исходит, что цесарица Феодора в подушце держаше в тайне, при цари Феофиле иконоборце» (Турилов. 1996. С. 523). Вероятно, та же икона упоминается и в Повести о чудотворной хиландарской иконе Божией Матери «Троеручица», дошедшей в списке 1804 г. (НБС. Рс 74. Л. 243-243 об.), но написанной скорее всего в посл. трети XVII - cер. XVIII в. Повесть связывает с ней предание о смерти имп. Феофила: «...трета [икона], иже имеяше блаженая Феодора царица в ковчезе своем; егда же ея муж, цар Феофил, иконоборец, умираше, и зинувши тако, яко утроба его изнутрь зряшеся, и сию икону ему пред очи постави, и помалу составишася, кое и святыя мощи вельми благоухание имеет» (Штављанин-Ђорђевић. 1984/1985. С. 290). Источником последнего известия послужило «Небо новое» архим. Иоанникия (Галятовского) (Львов, 1665. Л. 59), возможно в церковнослав. переводе (его влияние ощущается в Повести); менее вероятно, что рассказ восходит к церковнослав. переводу «Деяний церковных и гражданских» Цезаря Барония в сокращении П. Скарги (М., 1719). В. Г. Григорович-Барский в 1744 г. упоминает под названием «И. и. Ф.» («некии древни икони малы… зело достохвалнаго и удивительного художества: Христос на особной дщицы, и Богородица с Младенцем на другой, зело ветхии и удивителнаго живописания, висящии над игуменскою кафедрою, именуемы гречески «неня тис василессис Феодорас», си есть куклы царыци Феодоры») миниатюрный диптих, хранящийся в мон-ре Ватопед. Его рассказ восходит к тексту Продолжателя Феофана. В кратком перечне святынь афонских мон-рей (Краткое описание священныя и царскыя монастыры поклонения Святыя Горы Афонские. Солунь, 1838), составленном не ранее рубежа 1-го и 2-го десятилетий XIX в. (собор мон-ря Эсфигмен, построенный в 1806-1810, именуется в нем «новый»), «И. и. Ф.» не упоминаются ни в Ватопеде, ни в Хиландаре (вероятно, они не считались первостепенными реликвиями). В совр. работе, посвященной афонским чудотворным иконам Божией Матери, «И. и. Ф.» также не фигурируют (Татић-Ђурић М. Чудотворне иконе Пресвете Богородице на Светоj Гори Атонскоj // Четврта казивања о Светоj Гори. Београд, 2005. С. 48-83).

В наст. время трудно судить, имеют ли отношение упоминания XVI в. и 1804 г. хиландарской святыни к диптиху, находящемуся в Ватопеде, о к-ром сообщали ученые путешественники и паломники XVIII - нач. XX в. Этого нельзя исключить, поскольку в пределах Афона имело место перемещение святынь (не относящихся к числу главных) из одного мон-ря в другой. В то же время против такого отождествления говорит упоминание в хиландарских преданиях не диптиха, а только иконы Богоматери. В историчности и достоверности ватопедского предания сомневался еще архим. Антонин (Капустин), ссылаясь на то, что в древнейших лицевых минологиях имп. Феодора изображена с миниатюрными круглыми (типа медальонов), а не прямоугольной формы иконками. По мнению Н. П. Кондакова, «ватопедскую икону, сохраняемую ныне в складне с двумя другими иконами, еще можно признать греческою, хотя позднейшею, иконою Богородицы с Младенцем на правой руке, но, очевидно, только ее малый размер дал повод к легенде… Письмо ее не ранее XVI в., но на доску набиты части древнего оклада из ленточной скани XIV-XV вв.». В наст. время ватопедский диптих датируется рубежом XIV и XV вв. и определяется как вклад трапезундской имп. Анны Палеологины Кантакузины Филантропины, жены имп. Мануила III, правившего в 1390-1412 гг. (см.: ПЭ. 2004. Т. 7. С. 325-326).

Иконографический тип (изображения поясные) - Спас Всемилостивый и Богоматерь «Умиление» (правый вариант), в верхней части иконы Божией Матери - поясные изображения архангелов. Размер (по Кондакову) - 22×17 см. Помимо упоминаемой исследователем древней басмы на иконах имеется одинаковый серебряный позолоченный оклад XVIII (?) в. с изображениями серафимов по углам; к тому же времени относится и позолоченная корона, венчающая Богоматерь. Правая кисть Богоматери окована серебром.

Сюжетные изображения, связанные с «И. и. Ф.», и песнопения в их честь неизвестны, отдельное празднество не установлено.