ГРАБАР

Граба́р[франц. Grabar] Андре [Андрей Николаевич] (8.08.1896, Киев — 5.10.1990, Париж), выдающийся франц. медиевист рус. происхождения, один из создателей франц. школы совр. византиноведения, основатель и научный редактор ж. «Cahiers archéologiques» (1945).

А. Грабар. Фотография. 60-е гг. XX в.

В 1914 г., по окончании гимназии и после недолгого пребывания в армии, поступил на историко-филологический фак-т Киевского ун-та, откуда в следующем году перевелся в Петроградский ун-т. Учился истории искусства у Я. И. Смирнова, Н. П. Кондакова и Д. В. Айналова в семинаре к-рого занимался вместе с Н. Л. Окуневым. 1-я работа Г., опубликованная в студенческие годы, была посвящена древнерус. памятникам (Фрески Апостольского придела Киево-Софийского собора. Б. м., 1917). Диплом 1-й степени защитил в Новороссийском ун-те в Одессе. В янв. 1920 г. Г. эмигрировал в Болгарию, работал в Археологическом музее Софии. Занимался изучением средневек. памятников VI–XV вв., результатом к-рого стала монография о фресках Боянской церкви (Боянската църква. София, 1924) и докт. диссертация, затем кн. «Религиозная живопись в Болгарии» (1928, на франц. языке).

С окт. 1922 г. жил во Франции; в 1924–1937 гг. преподавал в ун-те Страсбурга сначала рус. язык, после защиты диссертации в 1928 г. искусство Византии и Вост. Европы. В Страсбургском ун-те слушал лекции франц. историков М. Блока и П. Пердризе. После издания 1-й кн. «Император в византийском искусстве» (L’Empereur dans l’art byzantine. P., 1936, рус. изд. М., 2000) Г. в 1937 г. получил приглашение Г. Милле занять место директора исследований визант. искусства и археологии в парижской Школе высших исследований. В 1946–1966 гг. профессор раннехрист. и визант. искусства в Коллеж де Франс. С 1955 г. член Французской академии. В 1947–1961 гг. Г. работал в сотрудничестве с Центром византиноведческих исследований Дамбартон-Окс (США), был организатором симпозиума 1968 г. «Искусство и общество Византии при Палеологах». Член научных академий Австрии, Болгарии, Великобритании, Дании, Норвегии, Сербии и США, почетный доктор Принстонского, Уппсальского и Эдинбургского ун-тов. В числе учеников Г.— К. Дюфренн, Н. Тьерри, Р. Штихель, А. Хачатрян, Т. Вельманс, К. Уолтер, В. Корач, Г. Бабич , В. Джурич, прот. Н. Озолин.

Научные предпочтения Г. определились в годы учебы в России. По его словам, это была «сфера... иконографических интересов и размышления относительно связей между религиозной жизнью и искусством». Плодом размышлений стали многочисленные труды, в к-рых реализовался новаторский подход Г. к исследованию средне-век. искусства на основе выработанного им «динамического иконографического метода» (термин Бабич), суть к-рого — в изучении иконографических характеристик различных памятников в широком историко-культурном контексте эпохи на основе структурно-функционального анализа их особенностей и восприятия искусства как формы отражения идей, изменявших жизнь общества и изменявшихся вместе с ним.

По признанию Г., его жизнь «в качестве исследователя высшего уровня» началась с выходом кн. «Император в византийском искусстве». Целью исследования стал поиск выражения в искусстве идей визант. монархической «теологии», поэтому в центре повествования оказались не «императоры», а «император» как смысловое понятие, точка соединения и воплощения этих идей. Новаторская «включенность произведений искусства в целостность всего, что известно о жизни эпохи, о социальной среде, о религии, обо всем том, откуда вышли анализируемые произведения» позволила увидеть их по-новому. По мнению Ж. Дагрона «эрудиция автора привела к полному, исключительно точному и плодотворному воссозданию истоков и развития Византийской империи». Смелым для того времени, но безусловно закономерным стал вывод Г. о заимствовании Византией не только изобразительных схем античных имп. культов, но и отдельных тем, продолживших существование в христ. державе. Рим. имп. иконография оказала прямое воздействие на формирование религ. иконографии, будучи способной к выражению идей, внутренне близких визант. христианству.

Программной для целого поколения историков средневек. архитектуры стала работа «Мартирий: Исследование культа мощей в раннехристианском искусстве» (Martyrium: Rech. sur le culte de relique et l’art chrétien antique. P., 1943–1946, 19712. 2 vol.). В этой книге Г., отказавшись от формально-типологического подхода для объяснения генезиса христ. архитектурной традиции, впервые поставил происхождение, обособление и развитие различных типов культовых сооружений (базилик и центрических храмов) в прямую зависимость от их предназначения и использования. Он развил идею о первоначальном разграничении 2 главных функций христ. храма как места соборного богослужения и как места, где хранятся и почитаются реликвии и мощи мучеников. Г. обосновал этим гипотезу о типологическом разделении христ. архитектуры на соборные базилики и центрические мартирии, прототипы буд. купольных храмов Византии. Как писал Р. Краутхаймер в рецензии на эту работу, противопоставлением отношения к реликвиям в храме Г. вскрыл самую суть проблемы происхождения различий в церковной архитектуре Востока и Запада. Именно привлечение внимания к литургическим потребностям культа было плодотворной частью в теории Г., нуждавшейся в дальнейших уточнениях и доработке.

Г. указал также на причинно-следственную связь между функцией культового места и собранными в нем изображениями, что открывало возможность для их дальнейшей интерпретации. Его исследования ампул Монцы и Боббио (1958) во многом повлияли на популярное в совр. медиевистике направление — изучение христ. реликвий, а публикация миниатюр т. н. Иерусалимского литургического свитка (1954) положила начало анализу взаимосвязи визант. храмовой декорации и литургии.

В кн. «Иконоборчество: Археологическое досье» (L’iconoclasme byzantin: Dossier archéol. P., 1957, 1984/2) Г. собрал корпус материальных и лит. источников, способных прояснить пути развития искусства в эти «темные века» визант. истории. Совокупность задействованных источников позволила Г. раскрыть смысл христ. образа, а также его статус и восприятие на протяжении неск. столетий — с VI до IX в.

Г. непрерывно совершенствовал и обогащал свою методологию. Результаты многолетнего изучения процессов формирования и развития христ. искусства были подытожены в книгах 1968 и 1979 гг., где были собраны его статьи по иконографии на различные темы. Ему удалось создать единственную в своем роде целостную панораму иконографического развития визант. искусства и ареала его воздействия. Г. принадлежит также издание полного свода визант. скульптуры IV–XIV вв. (Sculptures byzantines de Constantinople (IVe–Xe siècles). P., 1963; Sculptures byzantines du Moyen Âge (XIe–XIVe siècles). P., 1976).