ИОНА

Свт. Иона, архиеп. Новгородский. Роспись ц. прав. Симеона Богоприимца в Зверине мон-ре, Вел. Новгород. Между 1467 и 1472 гг.

Житие святителя («Месяца ноеврия в 5 день. Въспоминание о житии, чюдодеиствии и о преставлении о блаженем Ионе, архиепископе Великаго Новаграда, иже бысть по вторем архиепископе Еуфимии чюдотворци, иже на Вежищах, в лето 6976-е до лета 9-го»; в дореволюционной научной лит-ре имело название «Воспоминание», в советской - «Повесть») помещено под 5 нояб. в Великих Четьих-Минеях митр. св. Макария (1539). В XIX-XX вв. большинство исследователей считали, что Житие И. было составлено вскоре после его кончины. В. О. Ключевский привел аргументы в пользу того, что первоначальное Житие И., являвшееся по существу черновыми записками, в которых события излагались не в хронологической последовательности, но, как вспоминал автор, было составлено в 1472 г. (Ключевский. 1871. С. 184-188). Г. М. Прохоров высказал предположение, что в основе сохранившихся редакций Жития лежит произведение, написанное современником И. (Прохоров Г. М. Пахомий Серб // СККДР. Вып. 2. Ч. 2. С. 175-176). Я. С. Лурье полагал, что текст был создан вскоре после 1480 г., учитывая указание в нем на пророчество И. об освобождении Руси от ордынских царей (Лурье. 1993. С. 193). Однако, по мнению А. А. Турилова, ряд обстоятельств не позволяет отнести памятник (вернее, сохранившуюся редакцию) к посл. трети XV в., исследователь считает, что Житие было составлено специально для включения в Великие Четьи-Минеи (Турилов. 2005. С. 43-44; Он же. 2006. С. 184).

Ок. 1571/72 г. Зиновий, инок Отенского мужского монастыря, где был погребен И., написал Похвальное слово святителю («О обретении мощеи преподобнаго Ионы, архиепископа Великаго Новаграда, и о казнех, бывающих на нас от Бога»; опубл.: Калугин. 1894. С. 22-26). В Похвальном слове повествуется об обретении мощей И. в Отенской обители в 1553 г., чему Зиновий был свидетелем. В сочинении говорится о бедствиях, постигающих народы, «внегда бо нам не любити милости, и щедрот, суда и правды не творити». Среди этих бедствий названы эпидемия, во время которой скончался Новгородский архиеп. Серапион (1552), вскоре последовавшее появление ереси, пожары. Наряду с этим Господь ниспослал Русской земле Свою милость - обретение нетленных благоухающих мощей И. В Похвальном слове Зиновий сообщает о пожаре в обители, случившемся между 1568 и 1571 гг., во время к-рого гробница с мощами святителя была вынесена из горящего храма на монастырский двор.

Новгородские святители Феофил, Иона, Геннадий. Фрагмент иконы «Собор русских святителей». 60-е гг. XIX в. (собор во имя равноап. кн. Владимира, С.-Петербург)

Согласно Житию, И. род. в Вел. Новгороде, рано осиротел и воспитывался некой вдовой, к-рая отдала отрока в научение грамоте диакону («наказатися священным книгам»). Будущее архиерейство было предсказано Ивану, в то время еще ребенку, юродивым прп. Михаилом Клопским, когда прп. Михаил впервые прибыл в Вел. Новгород (до поселения в Клопском монастыре, в архиепископство Иоанна, т. е. в 1388-1415). Блаженный на улице увидел Ивана, к-рый не играл с детьми, поднял мальчика за волосы и воскликнул: «Иване... учи книгы прилежно, имаши бо великому граду сему архиепископ быти» (БЛДР. Т. 7. С. 236).

Как показал Турилов, рассказ о предсказании И. архиепископства встречается в качестве самостоятельной статьи в сборниках 1-й пол. XVI в. (БАН. Арханг. Д. 193. Л. 460 об.- 461; РГБ. Ф. 113. № 569. Л. 357 об.- 358 об.; ГИМ. Син. № 630. Л. 240-240 об.; см. также: Горский, Невоструев. Описание. Отд. 3. С. 223), включен в Новгородскую IV летопись по списку П. П. Дубровского (ПСРЛ. Т. 43. С. 184). Повествование в указанных статьях ведется от лица И. («Поведа нам сам господин архиепископ Иона...»), имя юродивого в большинстве случаев не названо (за одним исключением, о к-ром см. ниже). В рассказе приводятся дополнительные по отношению к Житию подробности: ко времени встречи с юродивым Иван уже 3 года как был круглым сиротой (за 7 лет до этого у него умер отец); вдова, взявшая мальчика на воспитание, названа Натальей, бабкой М. Медоварцева, известного книгописца кон. XV - 1-й трети XVI в., переписавшего данный рассказ на полях сборника БАН. Арханг. Д. 193. Л. 460 об.- 461 об., 1528-1531 гг. (см.: Синицына Н. В. Книжный мастер Михаил Медоварцев // ДРИ: Рукописная книга. М., 1972. С. 313-314. Примеч. 67); грамоте Иван был отдан учиться в уч-ще к дьяку, где занималось множество детей, среди к-рых Иван выделялся кротостью. По-видимому, первым, кто отождествил анонимного «уродивого Христа ради», фигурирующего в рассказе о предсказании И. архиерейства, с прп. Михаилом Клопским, был Медоварцев, назвавший имя юродивого - Михаил в сб. БАН. Арханг. Д. 193. По мнению Турилова, отдельная статья о предсказании И. архиерейства «обладает явными признаками первичности» по отношению к Житию И. Исследователь предполагает, что предсказать архиерейство И. мог один из новгородских юродивых кон. XIV - 1-й пол. XV в.: св. Никола Качанов или св. Феодор (Турилов. 2005. С. 45-47; Он же. 2006. С. 187-190). По мнению А. Г. Боброва, данную статью следует рассматривать в одном ряду с др. произведениями о Новгородских святых, к-рые исследователь предложил назвать «Новгородским патериком» и автором которых он считает Пахомия Логофета (Бобров. 2001. С. 48-50, 71-72).

И. принял постриг в Отенском мон-ре при архим. Харитоне, основателе обители. Через нек-рое время он был рукоположен во иерея, затем стал игуменом Белого во имя святителя Николая Чудотворца монастыря, кончанской обители Неревского конца Новгорода. После смерти 10(12) марта 1458 г. Новгородского архиеп. свт. Евфимия II И. 19 марта был избран владыкой в Новгороде в соборе Св. Софии «жребием, и нароком всех людий, и изволением всего собора» (БЛДР. Т. 7. С. 238; ср. запись об этом событии в списке Иерусалимского устава из новгородского Хутынского мон-ря ГИМ. Син. № 332 - Бобров. 2001. С. 44). Согласно «Летописи Авраамки», 1-я часть к-рой была переписана в кон. 60-х - нач. 70-х гг. XV в. и отражает владычное летописание эпохи архиерейства И. (возможно, оригинал свода И.), др. кандидатами на кафедру кроме «игумена святого Николы» И. были хутынский игум. Леонтий и мон. (игумен?) Коневского в честь Рождества Пресвятой Богородицы монастыря Варлаам (ПСРЛ. Т. 16. Стб. 197). В летописном рассказе об избрании И. и о введении его на владычный двор он характеризуется как «благоумный, и смиреный, и нищелюбивый» (Там же).

11 янв. 1459 г. вместе с послами от Вел. Новгорода И. отправился на поставление в Москву. По пути И., вероятно, посетил Троице-Сергиев монастырь, дав обет построить в Вел. Новгороде храм в честь прп. Сергия Радонежского. 1 февр. И. был хиротонисан в Москве во архиепископа Новгородского Собором епископов (в составе Феодосия (Бывальцева) Ростовского, Филиппа Суздальского (см. Филипп I, митр. Московский и всея Руси), Геронтия Коломенского, Евфросина Рязанского; 3 первых епископа позднее стали митрополитами всея Руси) во главе со св. митр. Ионой. И. дал митрополиту грамоту с обещанием не иметь отношений с непризнанным в Москве Киевским митр. Григорием. Такую же грамоту И. дал вел. князьям Василию II Васильевичу и Иоанну III Васильевичу. После кончины свт. Ионы в 1461 г. митр. Феодосий разослал рус. архиереям, в т. ч. И., послания с призывом быть верными своему обещанию и не подчиняться Григорию (грамота митр. Феодосия И.- РИБ. Т. 6. № 95. Стб. 691). В Вел. Новгород И. прибыл 6 марта, был торжественно встречен новгородцами.

Свт. Иона, архиеп. Новгородский. Фрагмент иконы «Собор русских святых». Кон. XVIII — нач. XIX в. (МИИРК)

Согласно Житию, И. в качестве главы новгородского правительства проводил политику мирных отношений с Москвой, также «и тверьстии, и литовьстии, и смоленьстии, и полотстии, и немецстии (правители.- Авт.)... тверду любовь имеяху к нему», благодаря чему поддерживались мирные отношения («глубока тишина») Вел. Новгорода с соседями на всем протяжении его владычества. Точно так же и новгородцы, по Житию, не воздвигали между собой «усобныя брани» (БЛДР. Т. 7. С. 250). Однако это утверждение может быть отнесено только к начальному периоду архиерейства И.

Будучи в Москве зимой 1459 г., И. содействовал смягчению напряженности в отношениях между вел. князем Василием II и Новгородом, особенно обострившихся вследствие того, что новгородцы в 40-х - нач. 50-х гг. XV в. поддерживали противника Василия II в феодальной войне Дмитрия Георгиевича Шемяку. После смерти Шемяки московско-новгородский конфликт не прекратился, и в 1456 г., незадолго до поставления И., дело снова дошло до большой войны. Новгородская рать в февр. 1456 г. была разбита в сражении под Русой. По Яжелбицкому миру 1456 г. новгородцы выплатили вел. князю 10 тыс. р. и обязались порвать связи с его врагами, договор также предусматривал возвращение вел. князю и его наместникам тех полномочий и доходов, к-рые традиционно принадлежали княжеской власти в Новгороде. Однако новгородские бояре пытались искать поддержку в Литве, пригласив в 1458 г. литов. кн. Юрия Семеновича (Лугвеньевича) на пригороды.

Согласно Житию И., на переговорах с вел. кн. Василием II, к-рый «искаше подъяти руце на Великий Новъград... ярость приимаше помногу», новопоставленный новгородский архиепископ «отвещаваше за град» (БЛДР. Т. 7. С. 244). И. обещал Василию II молиться об освобождении Руси от Орды и об укреплении власти Московского вел. кн. Иоанна III («наипаче же свободу сынови твоему от ординьских царей приати от Бога испрошу за свободу града моего... еще же молитвую Господеви възвысити десницу сына твоего над всеми и покорити ему вся супостаты его»). В итоге Василий Темный «всяк гнев отложив, мир Великому Новуграду дарова, утвердив смирение» (Там же. С. 246; ср.: С. 250). По просьбе Новгородского архиепископа вел. князья Василий II и Иоанн III дали жалованную грамоту Отенской пуст., освободив население ее владений от суда наместников (возможно, это место из Жития указывает на составление текста в Отенской обители вскоре после присоединения Вел. Новгорода к Москве). Тогда же И. предсказал падение Новгорода после его кончины из-за внутренних усобиц. В авг. 1459 г., после возвращения И. в Новгород, из города выехал служилый литов. кн. Юрий Семенович. При И. возводится и расписывается ц. во имя прп. Сергия в Детинце, служба преподобному с Житием включена в Минеи служебные.

20 янв. 1460 г. в Новгород прибыл вел. кн. Василий II с сыновьями Георгием и Андреем, чтобы исполнить обязанности верховного судьи. Московский вел. князь «архиепископа посещая и дани своя приемля... часто с архиепископом беседоваше и вся по прошению его творяше» (БЛДР. Т. 7. С. 242; ср.: ПСРЛ. Т. 16. Стб. 200-202). Московские князья оставались в Новгороде до 10 февр. Согласно Софийской 2-й летописи (отражающей свод 1518 г. и восходящей к московскому неофиц. своду 80-х гг. XV в.), в 1460 г. И. резко выступил на вече против замысла новгородцев расправиться с Московским вел. князем и его детьми, приехавшими в Вел. Новгород; основным аргументом архиепископа была угроза привода в качестве мести старшим сыном вел. князя Иоанном на Новгород ордынских войск (ПСРЛ. Т. 6. Вып. 2. Стб. 131).

Встреча свт. Ионы, архиеп. Новгородского, с соловецкими монахами. Миниатюра из Жития святых Зосимы и Савватия Соловецких. Кон. XVI — нач. XVII в. (ГИМ. Вахром. № 71. Л. 43)

Летописные данные свидетельствуют об осложнении отношений Новгорода с Москвой, по крайней мере, с 1462 г., когда в Новгород приехали послы Московского вел. князя «со многими замышленьями». В янв. 1462 г. И., посовещавшись с новгородцами, отказался ехать в Москву по приглашению московских посланников, чем разгневал Василия II. Жестокая казнь по приказу вел. князей в 1462 г. серпуховских дворян, пытавшихся освободить из заточения серпуховско-боровского удельного кн. Василия Ярославича, в новгородской владычной летописи названа «злаго диавола научением» (ПСРЛ. Т. 16. Стб. 207-208). С 22 дек. 1462 по 9 февр. 1463 г. И. вместе с новгородскими послами ездил на переговоры в Москву к новому правителю Иоанну III, но «о блазем миру не успеша ничто же». В 1463 г. новгородцы направили послов к кор. Казимиру IV и к русским князьям-эмигрантам «о княжи възмущении еже на Великий на Новъгород Ивана Всильевича» с просьбой «побороть по Великом Новегороде от князя великого, и имашася (король и князья.- Авт.) побороть... И тое зимы умири Бог» (Там же. Стб. 211-212, 214). В 1469-1470 гг. вновь отмечается резкое обострение новгородско-московских отношений. По свидетельству созданного в митрополичьей канцелярии соч. «Словеса избранные», в это время московско-новгородские переговоры закончились неудачей, Иоанн III пригрозил Новгороду войной и предложил Пскову, если новгородцы не уступят, выступить с ним против Новгорода. Через неск. дней после кончины И., в нояб. 1470 г., в Вел. Новгород прибыл из Литвы кн. Михаил Олелькович, что было воспринято в Москве как враждебная акция; грамота в Литву, имевшая следствием приезд князя, была послана новгородцами, очевидно, при жизни И.

По-видимому, непростыми были отношения И. с Московской митрополичьей кафедрой. Когда Казимир IV отказался признать законность поставления митрополитом свт. Ионы, рус. иерархи 13 дек. 1459 г. обратились к западнорус. епископам с посланием, в к-ром просили поддержать Московского митрополита и не вступать в церковное общение с митр. Григорием (РИБ. Т. 6. Стб. 631-634, № 84). Это послание не подписали И. и Тверской епископ. После кончины митр. Ионы 31 марта 1461 г. И., как и Тверской еп. Геннадий (Кожин), не принял участия в Соборе, поставившем митр. Феодосия, прислав повольную грамоту (при этом в записи о смерти митр. Ионы в новгородской владычной летописи митрополит назван «святым»). И. не участвовал в хиротонии в Москве в 1464 г. митр. Филиппа I, поставление к-рого даже не отмечено в новгородских летописях (Лурье. 1993. С. 194).

В 1464 г. обострились отношения с Псковом, входившим в Новгородскую епархию. Псковичи направили грамоту вел. кн. Иоанну III, прося содействия в учреждении в Пскове епископской кафедры. Одновременно были захвачены владения Новгородской кафедры в Псковской земле («хлеб отъяша домовный святеи Софеи и отца своего архиепископа владыкы Ионы» - ПСРЛ. Т. 16. Стб. 213). Вел. князь, посовещавшись с митр. Феодосием, не удовлетворил просьбу псковичей, и в следующем году после переговоров с Вел. Новгородом псковичи вернули «землю и воду владычню» и целовали крест на вече «держати мир по старине, а владыке Новогородскому ездити во Псков по старине на свою пошлину» (имеется в виду архиепископский подъезд, сопровождавшийся сбором судебных и др. податей) (Псковские летописи. Вып. 1. С. 72; ср.: Вып. 2. С. 161). 6 окт. 1465 г. в Псков приехал И., торжественно встреченный горожанами, и оставался почти 4 недели. Пока он находился в городе, произошел крупный пожар, И. тогда был в псковском Снетогорском в честь Рождества Пресвятой Богородицы монастыре. После отъезда архиепископа псковичи пережили эпидемию, во время к-рой за один день, 8 дек., они поставили обетную церковь, посвященную самому почитаемому новгородскому святому - прп. Варлааму Хутынскому, что не может не восприниматься в т. ч. и как знак примирения с Вел. Новгородом.

Согласно Псковской 2-й летописи, когда псковичи отлучили от служения вдовствующих священников и диаконов, И. хотел «наложити на пскович неблагословение», но митр. Феодосий «о том ему възбранил» (Псковские летописи. Вып. 2. С. 54). Пространное повествование об этом событии содержится в Строевском списке Псковской 3-й летописи, где оно связано со 2-м визитом И. в Псков 22 янв.- 5 февр. 1469 г. Незадолго до этого в Пскове была составлена и утверждена вечем грамота о «священнических крепостех и о церковных вещех», запрещающая служение вдовым клирикам. На вече И. «нача въпрасивати о священскои грамоте о крепостнои как посадников псковскых, тако и всего Божиа священства, кто се тако учинил, а без моего ведома». Псковичи отвечали, что «о том таа грамота от всего священства из Намаканона выписав и в ларь (офиц. архив Псковской республики при Троицком соборе.- Авт.) положена по вашему же слову», т. е. право местному духовенству самостоятельно судить якобы было предоставлено самим И. во время предшествующего визита и его предшественниками. И. пообещал обратиться к митр. Филиппу. Осенью того же года в Псков пришла митрополичья грамота, в к-рой первоиерарх поддержал И. Тем не менее только 5 янв. 1470 г. псковичи разорвали свою грамоту о «священнических крепостех и о церковных вещех», а 7 янв. отправили посольство в Вел. Новгород и Москву во главе с посадником Я. И. Кротовым, в т. ч. по вопросам, связанным с церковным управлением. Во время пребывания посольства в Москве, как пишет недоброжелательный по отношению к Новгородскому владыке псковский летописец, И. вызывал к себе псковских вдовых священников и диаконов, и «у них нача имати мзду, в коего по рублю, в коего полтора», без должного разбирательства восстанавливая их в служении и выдавая новые ставленнические грамоты (Псковские летописи. Вып. 2. С. 166-169). Проясняет ситуацию новгородская владычная летопись, сообщающая о том, что во время эпидемии 1466-1467 гг. умерли мн. священнослужители, поэтому, чтобы не пустовали храмы, И. приходилось ставить новых священников, в чем помощь ему оказал приехавший в Вел. Новгород Пермский еп. св. Иона; нек-рые новгородские священники получили рукоположение от Тверского архиерея (ПСРЛ. Т. 16. Стб. 221-222).

Владычная летопись отмечает неоднократные чудесные события в Новгородской епархии в архиепископство И.: знамение у иконы Божией Матери в ц. Иоанна Предтечи на Чудинцевой ул. (1459; ПСРЛ. Т. 16. Стб. 299-300); исцеление постельника вел. кн. Василия II при гробнице прп. Варлаама Хутынского во время пребывания вел. князя в Вел. Новгороде (1460; Там же. Стб. 200-201) (в описании обоих случаев И. упом. как участник событий); чудесный звон колокола в Михайловской ц. Аркажа (Аркадиевского) в честь Успения Пресвятой Богородицы монастыря в марте 1461 г., узнав о к-ром И. возвестил о чуде всем новгородцам, «веля им говеть и въздержатися от всякого зла», возглавил крестный ход к обители (Там же. Стб. 204-205). В июне 1461 г., во время совершения И. литургии, в ц. св. Иоанна Предтечи (вероятно, на Опоках) обрушился притвор, придавив множество людей, при этом никто не погиб: «...и уязви комуждо по съгрешению, но не до смерти, молитвами святого Иоанна Предтечи» (Там же. С. 205-206). 1 апр. 1464 г., на Пасху, в мон-ре свт. Николая Чудотворца «на островке» (Николаевском Островском) произошло чудо, возвещенное И. игуменом: в обители дважды являлся светлый старец (свт. Николай Чудотворец) и повелевал сотворить крестный ход к новгородским храмам Успения на Волотовом поле и к Знаменскому собору на Ильине ул., чтобы совершить молебен перед чудотворной иконой Божией Матери «Знамение», что И. исполнил (Там же. Стб. 215-217). В 1461 г., во время острого конфликта Пскова с Ливонским орденом, в к-рый псковичи хотели втянуть Вел. Новгород, И. «повеле поститися по всему граду, и вне града молебны пети, и с кресты ходити» к Знаменскому собору, где находилась икона Божией Матери «Знамение», и к др. храмам. Вскоре после этого в Новгород приехали послы от псковичей и «немець» и противостояние кончилось миром (Там же. Стб. 203-204).

В 1469 г. «возмутившимся хрестьяном о неправды в Великом Новегороде, написаша грамоту и крест на ней человаша» (ПСРЛ. Т. 16. Стб. 222). По предположению Б. Н. Флори, в летописи сообщается о принятии Новгородской судной грамоты, что вряд ли могло произойти без участия И.

В окт. 1462 г. архиепископ повелел отлить 2 колокола для Николаевского Белого мон-ря взамен погибших в пожаре. В 1466 г. по повелению И. были расписаны Евфимиевская и надвратная Антониевская церкви в Вяжищском во имя святителя Николая Чудотворца монастыре, а также столпы в новгородском соборе Св. Софии. В архиепископство И. в Отенском монастыре на средства архиерея велось активное строительство. С 1462 г. перестраивался храм во имя Трех святителей, к которому была пристроена с юга каменная ц. Рождества Иоанна Предтечи (И. особо почитал Крестителя Господня, в честь к-рого был наречен в крещении) с приделом прп. Онуфрия Великого. По сообщению Жития И., потолок в Иоанно-Предтеченской ц. по желанию святителя был устроен деревянный. В 1463 г. в монастыре возведена каменная трапезная ц. Николая Чудотворца. В 1468 г. был расписан притвор Трехсвятительского собора.

И. находился в особых отношениях с Соловецким в честь Преображения Господня монастырем, создание к-рого приходится на время его управления Новгородской кафедрой. Согласно Житию преподобных Зосимы и Савватия Соловецких (нач. XVI в.), по просьбе собравшейся на Соловках братии И. благословил создание обители, поставил ее игуменом новгородского старца Павла и подписал антиминс для монастырского Преображенского храма (Дмитриева Р. П. Житие Зосимы и Савватия Соловецких в редакции Спиридона-Саввы // КЦДР, XI-XVI вв.: Разные аспекты исслед. СПб., 1991. С. 240-241). После того как, не вынеся трудностей, из монастыря уехали игум. Павел, затем игум. Феодосий, поставленный после Павла, И. по просьбе братии пригласил в Новгород прп. Зосиму (грамота И. пересказывается в Житии), где преподобный был рукоположен архиепископом во иерея и назначен игуменом Соловецкого монастыря (данное сообщение Жития преподобных Зосимы и Савватия является позднейшим преданием, в 60-70-х гг. XV в. игуменом Соловецкой обители был Иона; см. подробнее в ст. Зосима и Савватий, преподобные). «На устрои манастырю» И. выделил «сребра и злата, сосуды и ризы, и вся ихже на путь требующих» (Там же. С. 243-244). Житие содержит сообщение и о вторичном визите прп. Зосимы к Новгородскому владыке, связанном с притеснениями, которые Соловецкий мон-рь терпел от слуг новгородских бояр, желавших изгнать монахов с острова. И. обещал содействие, созвал бояр и поведал им о монастырской беде. От всего Вел. Новгорода (в Житии - только от бояр) Соловецкому монастырю была дана грамота, гарантирующая обители безопасность и неприкосновенность имущества (ГВНиП. № 96). В. Л. Янин датирует грамоту мартом - нач. авг. 1468 г. (Янин. 1991. С. 252-253). При грамоте сохранилась печать И. (ГВНиП. С. 151. № 96), имеющая надпись: «Иона, пресв(я)щ(е)нныи архиеп(ископ)пъ Великого Новагорода и Пскова», на обратной стороне - изображение сидящего на престоле Христа Пантократора, что является новым сфрагистическим типом для документов Новгородских владык (Янин В. Л. Актовые печати Др. Руси X-XV вв. М., 1970. Т. 2. С. 49, 178, 319. № 475).

Согласно Житию И., архиепископ состоял в переписке с митр. св. Ионой. Сохранилось послание 1459 г. митр. Ионы И. с известием об отправке в Великое княжество Литовское митрополичьих послов и с предписанием не признавать митрополитом Григория (РФА. 2008. С. 159-161, № 34; Абеленцева. 2009. С. 438-441. Прил. № 52; Н. В. Синицына датирует послание дек. 1459 г. (Синицына Н. В. Третий Рим. М., 1998. С. 95-96), А. И. Плигузов апр.-июлем 1459 г. (РФА. Вып. 5. С. 969), О. А. Абеленцева - 1459, не позднее 13 дек. (Абеленцева. 2009. С. 259-261)). Одна из грамот И. митр. Ионе была посвящена вопросу о преемнике митрополита: Новгородский архиепископ выразил готовность признать того, кто будет избран (БЛДР. Т. 7. С. 248; см. также: Абеленцева. 2009. С. 273-281). В Житии И. сообщается, что к Новгородскому архиепископу «московьстии князи (Василий II и Иоанн III.- Авт.)... писание множицею посылаху... и от него въсписаниа желанно приимаху, беаше бо и разумен, и в словех благ, множицею аки и пророчески вещати ему» (БЛДР. Т. 7. С. 242). Единственный дошедший до нас памятник этой переписки - послание Иоанна III И. о том, чтобы он не имел отношений с митр. Григорием (ААЭ. Т. 1. С. 58-60, № 80; РИБ. Т. 6. Стб. 707-712, № 100).

И. принадлежит послание к митр. Московскому и всея Руси Феодосию, написанное в 1464 г. в ответ на 2 адресованные ему грамоты главы Церкви (известна одна грамота митр. Феодосия И. от 8 июля 1461 г.: РИБ. Т. 6. № 95. Стб. 690-694). В послании к митрополиту И. вновь обещает не признавать митр. Григория («не обыче дом Премудрости Божия Святыя София волка вместо пастыря приимати, ни горкаго вместо сладкых, ниже камению причащатися, хлебу предлежащу, но дръжатися истинного пастыря, иже дверми в ограду овчю приходящаго и душю за овця полагающа, а не от Рима прелазящаго») и дает согласие на то, что преемником тяжело болевшего Феодосия на митрополии станет еп. Филипп, при этом сожалеет, что не может посетить митрополита и получить благословение у него, поскольку «и самих нас старость и болезнь постигла есть» (согласно Житию, И. долгое время страдал болезнью ног) (РИБ. Т. 6. Стб. 703-706, № 99).

Кроме того, сохранились (в основном в формулярном изводе) послания, адресованные И.: от митр. Феодосия - сообщение о кончине митр. Ионы (31 марта - 3 мая 1461), «опасная» (охранная) грамота на беспрепятственный проезд в Москву (27 марта - 22 дек. 1462), заповедная грамота на владение церковными селами, землями, водами и на сбор церковных пошлин (26 янв. 1463, вероятно, составлена в Москве по просьбе находившегося там в это время И.), указная заповедная грамота, утверждающая юрисдикцию Новгородского архиепископа по отношению ко всем церковным людям, право распоряжаться церковными селами, землями, водами и собирать церковные пошлины (27 янв. 1463), милостинная грамота, данная митр. Кесарии Филипповой Иосифу для сбора пожертвований на «искупление» храма Воскресения в Иерусалиме (4 апр.- 15 мая 1464); от митр. Филиппа - заповедная грамота о неотчуждаемости сел и имений, завещанных мон-рям и церквам (8 апр. 1467; по-видимому, составлена при участии И.); формулярный извод грамоты одного из названных митрополитов И. с предупреждением о побеге из Москвы в Вел. Новгород некоего монаха-расстриги (РФА. 2008. № 1. С. 77-81; № 4. С. 87-88; № 6. С. 92; № 23. С. 136; № 27. С. 145-148; № 42. С. 177; № 66. С. 227-228). Грамоты, охраняющие имущество Новгородского архиерейского дома и церковных учреждений, свидетельствуют о том, что И. отстаивал имущественные права кафедры перед лицом новгородцев, опираясь на поддержку Москвы.

По приглашению И. в Вел. Новгороде работал агиограф Пахомий Логофет, написавший неск. житий Новгородских святых и похвальных слов им. В 1460 г. И. заказал Пахомию Житие прп. Варлаама Хутынского, Похвальное слово святому и канон, одарив книжника «множеством сребра, куны же и соболми почтив зело» (БЛДР. Т. 7. С. 242). Согласно Житию И., впосл. Пахомию были заказаны служба св. Онуфрию Великому, Жития равноап. кнг. Ольги, прп. Саввы Вишерского, св. Евфимия II, архиеп. Новгородского. После кончины митр. Ионы И. благословил Пахомия на написание канона святителю. Ко времени вскоре после возведения ц. во имя прп. Сергия Радонежского на владычном дворе в Новгороде (1459), очевидно, относится заказ И. Пахомию на составление канона прп. Сергию («да уяснить память в храме его» - Там же. С. 248). Житие прп. Михаила Клопского, написать которое И. просил Пахомия, не было создано, из-за того что агиограф покинул Вел. Новгород. В нояб. 1463 г. И. принимал в Вел. Новгороде митр. Кесарии Филипповой Иосифа.

По заказу И. в 1463-1464 гг. был переписан комплект пергаменных служебных Миней. На 2 томах имеются записи писцов: РНБ. Соф. № 201 (апр.) и 205 (май). К этому же комплекту могут быть уверенно отнесены рукописи РНБ. Соф. № 194 (дек.), 197 (февр.), 209 (июль), БАН. 16.14.14, РГАДА. Ф. 381. № 86 (сент.) и, вероятно, 108 (март) (см.: Шварц Е. М. Новгородские рукописи XV в.: Кодикологическое исследование рукописей Новгородско-Софийского собр. ГПБ. М.; Л., 1989. С. 20-21, 23-25; Жучкова И. Л., Мошкова Л. В., Турилов А. А. Каталог славяно-рус. рукописных книг XV в., хранящихся в РГАДА. М., 2000. С. 140-142 (№ 40), 154-155 (№ 49)).

В большинстве летописей, отметивших кончину И., смерть архиепископа отнесена к осени 1470 г. В Строевском списке Псковской 3-й летописи указывается 4 нояб. (Псковские летописи. Вып. 2. С. 170; ср.: С. 172 (5 нояб.)), в Московском своде кон. XV в. и в Новгородской летописи по списку Дубровского приводится дата 8 нояб. (ПСРЛ. Т. 25. С. 284; Т. 43. С. 188). В заглавии Жития И. кончина святителя отнесена к 5 нояб.; как следует из текста, эта дата была назнаменована на гробнице святителя (БЛДР. Т. 7. С. 252). Мнения исследователей по вопросу о дне смерти И. расходятся. Одни авторы придерживаются даты 5 нояб. (Хорошев. 1980. С. 188; Рождественская. 1988. С. 426 (относит ее к 1471)), другие называют осень (Бернадский. 1961. С. 270), окт. (Янин. 1991. С. 117, 118) или нач. нояб. 1470 г. (Петров. 1995. S. 122. Примеч. 62). Во всяком случае И. скончался до избрания и наречения Новгородским архиепископом Феофила 15 нояб. 1470 г. (см.: Янин. 1991. С. 187). Поскольку в великокняжеском своде 1-й пол. 90-х гг. XV в. кончина И. отнесена к 8 нояб. и эта дата подтверждается Новгородской летописью по списку Дубровского, представляющей собой новгородский свод архиеп. св. Макария (Лурье Я. С. Летопись Новгородская Дубровского // СККДР. Вып. 2. Ч. 2. С. 52-54), то данную информацию, по-видимому, следует считать наиболее достоверной (Житие И., составленное, что наиболее вероятно, для Великих Четьих-Миней ок. 1539, является более поздним и менее надежным источником).

И. был погребен в дубовом гробу в выстроенной по его повелению ц. св. Иоанна Предтечи в Отенской пуст. Незадолго до смерти, по сообщению Жития, святитель составил «завет... о монастыри своем, яко не насиловати ему, снабдети же братии своей» (БЛДР. Т. 7. С. 252). Поскольку тело святителя «не издасть воня», гроб, покрыв досками, 40 дней не засыпали землей и совершали панихиды.

По свидетельству Жития И., и на 2-й год после кончины тело святителя оставалось нетленным. Почитание святителя было связано в первую очередь с Отенским мон-рем. В ц. св. Иоанна Предтечи «присно людем поющим ту и у гроба его стоящим... и многа исцелениа бываху от телеси святаго отца» (Там же). В Похвальном слове И., написанном Зиновием Отенским, содержится рассказ о чудесах, совершившихся по молитвам к И. до 1571 г. При митр. Московском и всея Руси Кирилле (1568-1572) храм в Отенской пуст. сгорел, но мощи И. чудесным образом были сохранены. О случившемся игумен обители сообщил Новгородскому архиеп. свт. Пимену (Чёрному; † 1571), который приказал возобновить пострадавшую от пожара церковь. Мощи И. были положены в том месте, к-рое определил святитель при жизни. Когда архиеп. Пимен, прибывший в Отенский мон-рь для освящения возобновленного храма, открыл св. мощи, все ощутили благоухание. В 1600 г. монастырь вновь сгорел, мощи И. не пострадали. В 1800 г. большинство построек Отенской обители было разобрано, и на месте Трехсвятительского и Иоанно-Предтеченского храмов был возведен грандиозный одноглавый собор с 3 престолами, из к-рых северный был посвящен И. (престолы собора освящены в 1808-1809). В 1803 г. в соборе, в арке между Трехсвятительской и Ионинской церквами, над захоронением И. была устроена бронзовая позолоченная рака с сенью. В сер. XIX в. за версту от Отенского мон-ря стояла часовня с неглубоким колодцем внутри, по преданию выкопанным И. В монастыре память святителя праздновалась 5 нояб. и в пятницу перед днем памяти прор. Илии (Ильинская пятница). В Ильинскую пятницу к Отенскому мон-рю шли крестные ходы из Новгорода и из ближайших деревень, из мон-ря шествие направлялось в часовню, где совершался водосвятный молебен. В обители хранился почитаемый образ И.- покров с его раки, украденный шведами при разорении Отенского мон-ря в 1614 г., впосл. выкупленный ладожским купцом Шаровым и доставленный в мон-рь.

И. был канонизирован к общерус. почитанию на Соборе 1549 г. По мнению Ф. Г. Спасского, служба святому составлена Зиновием Отенским в сер. XVI в., вскоре после канонизации (Спасский. 2008. С. 176-178; имя Зиновия читается в акростихе в 7-й песни канона). В грамоте 1563 г. царя Иоанна IV Васильевича по случаю взятия Полоцка И. упоминается среди святителей-чудотворцев (АИ. Т. 1. С. 320, № 168). В Чиновнике новгородского Софийского собора XVII в. отмечено, что 5 нояб. «в соборе у Софеи вечерню, и утреню, и литоргию поют Ионе архиепископу, празднуют с литиею по уставу, а святитель ездит в санех празновать к вечерни, и ко всенощному, и к обедни к Ионе архиепископу на Опоки... После вечерни поют молебен, а на молебне канон Ионе архиепископу, а вечерню, и всенощное, и заутреню, и литоргию поют певцы, новгородцкой весь обиход» (Голубцов. Чиновник. С. 47-48). В Уставе московского Успенского собора (ок. 1634) под 5 нояб. записано: «...трезвон в лебедь, а поют по уставу с полиелеосом» (РИБ. Т. 3. Стб. 34). В «Описании о российских святых» по рукописи Савваитова сообщалось: «...чюдотворные мощи Ионы, архиепископа Новгородцкаго, наверх земли в раце древяне. Поют ему службу с полиелеосом» (Барсуков. Источники агиографии. Стб. 273).

Имя святого включено под 5 нояб. в «Палинодию» архим. Захарии (Копыстенского) 1621-1622 гг. (РИБ. Т. 4. Стб. 850), в святцы Коряжемского мон-ря 1621 г. (ГИМ. Унд. № 237. Л. 68 об.), в Месяцеслов келаря Троице-Сергиева монастыря Симона (Азарьина) (РГБ. МДА. № 201. Л. 306 об., 50-е гг. XVII в.), в «Алфавит русских святых» старообрядческого мон. Ионы Керженского (ЯИАМЗ. № 15544. Л. 314 об.- 317, 1807-1811 гг.). Имя И. вошло в Собор Новгородских святых, празднование которому было возобновлено 10 июля 1981 г. (Собор учрежден ок. 1831).

В нач. 20-х гг. XX в. Ионо-Отенский мон-рь был закрыт. Этому предшествовало прошение местных жителей от 4 дек. 1918 г. о сохранении обители, в к-ром упоминался И.: «Мы, нижеподписавшиеся граждане сельских местностей сел. Руссы Подборецкой волости Новгородской губернии... заявляем, что как верные сыны и дщери православной Церкви долголетнее время являлись поклонниками Отенской обители, видели и привыкли к ее монастырскому богослужению, и благолепию монастырских храмов, и посещению крестных ходов с чудотворною иконою Тихвинской Божьей Матери и святителем-угодником Ионою Отенским и преп. Онуфрием Великим, а посему желаем искренне, чтобы Отенский монастырь и впредь существовал и никаким принудительным мерам не подвергался... Храмы, имущество монастыря и братию мы берем под свою защиту и охрану» (цит. по: Жервэ. 2000. С. 208). В 1930 г. был упразднен приход, действовавший после закрытия мон-ря при Ионинском соборе, в 1934 г. власти закрыли бывш. монастырскую Никольскую ц., все постройки мон-ря перешли колхозу «Переселенец». Бывш. монастырские здания были уничтожены во время Великой Отечественной войны. В наст. время место, где под спудом покоятся мощи И., отмечено деревянным крестом, крест стоит также над срубом колодца, по преданию выкопанного святителем. В Ильинскую пятницу местные жители совершают паломничество к святыням.

Церковь прав. Симеона Богоприимца в Покровском Зверине мон-ре, Вел. Новгород. 1467 г. Фотография. 2006 г.

Святитель являлся заказчиком почти половины церквей, построенных в 1458-1470 гг. в Новгородской земле. Летописи сообщают о возведении 21 храма, из к-рых архиепископ был заказчиком 12; из 8, датированных на др. основаниях, к его заказу с разной долей вероятности может быть отнесен ряд построек в Вяжищском (см. ниже), Полистском (ц. свт. Николая Чудотворца) и Гостинопольском (ц. свт. Николая Чудотворца) мон-рях (Антипов. 2002).

На территории владычного двора, резиденции Новгородских владык, сразу после хиротонии И. построил ц. прп. Сергия Радонежского (1459), позже - ц. Богоявления (1466); согласно археологическим данным, при И. там продолжалось строительство каменных гражданских сооружений. В кремле И. возвел церкви равноап. вел. кн. Владимира (1461), вмц. Анастасии (1463) и Положения пояса Пресв. Богородицы (1464), отремонтировал церкви св. Исповедников (1459) и святых Бориса и Глеба (1462; надстройка барабана была осуществлена по случаю чуда слезоточения иконы Божией Матери). Видимо, по заказу И. была перестроена соборная ц. ап. Иакова, брата Господня (1459). При нем также были возведены храмы и, вероятно, жилые постройки в пригородных мон-рях. В Вяжищском мон-ре построил ц. прп. Евфимия Великого (1463) и, возможно, ц. прп. Антония Великого (1464-1465?), в Отенском мон-ре, пострижеником к-рого он был,- деревянную трапезную ц. свт. Николая Чудотворца (1458; сразу же по восшествии И. на кафедру, ок. 1463, перестроена в камне), затем каменные ц. Трех святителей (1462) и св. Иоанна Предтечи (1462?). Храмы в Отне были возведены на личные средства владыки, о чем может свидетельствовать формулировка «повелением и тщанием» (Петров. 1995. S. 124-125). И. в качестве одного из руководителей Новгородского гос-ва (Там же. S. 133-135) построил крепости в Новгороде (1459) и Орешке (1460), а также деревянную ц. прав. Симеона Богоприимца (1466) в Зверине в честь Покрова Пресв. Богородицы мон-ре, возведение к-рой было связано с обстоятельствами т. н. Симеоновского мора (сент. 1465 - март 1467; ПСРЛ. Т. 16. Стб. 219-221). Из построек И. сохранились ц. прав. Симеона Богоприимца, частично церкви прп. Сергия Радонежского и святых Гурия, Самона и Авива. Архитектурные формы ряда др. памятников известны благодаря описаниям, рисункам или фотографиям.

Строительную деятельность И. необходимо воспринимать в контексте деятельности др. Новгородских архиепископов, в первую очередь архиеп. Евфимия II. Строительство И. в Отенском мон-ре деревянной трапезной с ц. свт. Николая Чудотворца аналогично возведению архиеп. Евфимием II деревянной ц. св. Иоанна Златоуста в Лисицком монастыре (1457). Сооружение остальных построек Отенского мон-ря также соотносится со строительством архиеп. Евфимия II в Вяжищах. Традиционным было и возведение только что хиротонисанным владыкой церкви на владычном дворе, а также его участие в реконструкции новгородских крепостей. Следует подчеркнуть особую преемственность в типах создаваемых построек: как и архиеп. Евфимий II, И. строил и монастырские храмы с трапезными палатами, и надвратные храмы (не только на владычном дворе, но и в Детинце и в Вяжищах).

Изобразительное искусство времени И., для к-рого характерно господство камерных форм и лирических интонаций, противопоставляется масштабному, активному искусству времени архиеп. Евфимия II (Смирнова. 1994. С. 62, 92, 97). В области архитектуры в 60-х гг. XV в. также заметна тенденция к строительству небольших монастырских храмов: достаточно отметить, что из больших церквей в 60-х гг. XV в. были возведены только 2 храма: ц. вмч. Димитрия на Славковой ул. и Воскресения на Мячине. Новгородская архитектура во 2-й пол. XV в. шла по пути создания все более камерных построек: уменьшались размеры храмов, их внутреннее пространство становилось более тесным. При этом упрощение форм не допускалось, а происходило «сжатие»: небольшому храмовому объему придавались цельность и компактность. Наиболее ярко это проявляется в ц. прав. Симеона Богоприимца Зверина монастыря и в ц. свт. Николая Чудотворца в Гостинополье. В то же время небольшие монастырские храмы строились и в 30-50-х гг. XV в., поэтому вряд ли можно однозначно говорить о повороте в культурной политике с кон. 50-х гг. XV в.

Построенные И. церкви не отличаются от остальных памятников храмовой архитектуры Новгорода 60-х гг. XV в. Храмы, возведенные в 1458-1470 гг., можно условно разделить на 2 группы: церкви «на старой основе», в той или иной степени повторяющие планировочное и объемно-пространственное решение храма-предшественника, и «новые» храмы, архитектурная композиция к-рых уже целиком связана с развитием новгородского зодчества XV в. При этом перестроенные церкви имеют мн. черты, свойственные «новым» храмам, прежде всего декор, характерный для памятников XV в. Т. о., в последний период развития новгородской архитектуры наблюдается нек-рое смешение, переплетение 2 основных стилистических линий, характерных еще для архитектуры 40-50-х гг. XV в.: при сохранении общей типологии, свойственной храму-предшественнику, «храмы на старой основе» обретают черты «новой» архитектуры.

Все новгородские храмы 60-х гг. XV в. 2-этажные. Подцерковье, отделенное от верхнего, храмового этажа деревянным накатником, использовалось под хозяйственные нужды. Верхний и нижний этажи имели отдельные входы, но соединительные лестницы сохранились только в храмах «на старой основе». Архитектурная типология представлена разнообразными вариантами. Надвратные и придельные храмы, безусловно, были бесстолпными (церкви прп. Сергия и святых Гурия, Самона и Авива), основная часть др. построек - небольшие 4-столпные одноглавые одноапсидные храмы (ц. прав. Симеона Богоприимца). Храмы «на старой основе» тоже 4-столпные, но гораздо большие по размеру (церкви вмч. Димитрия и Воскресения на Мячине, выстроенные по заказу уличан). Фасады 4-столпных храмов разделяются на 3 прясла лопатками. В 60-х гг. XV в. встречаются разнообразные типы покрытий фасадов: 1) 3-лопастное (ц. прав. Лазаря); 2) позакомарное (ц. Воскресения на Мячине); 3) 16-скатное с повышенным центральным фронтоном и пониженными боковыми (церкви вмч. Димитрия и прав. Симеона Богоприимца); 4) 8-скатное, пофронтонное (ц. прп. Сергия Радонежского, вероятно, ц. прп. Антония Великого в Вяжищах и ц. святых Гурия, Самона и Авива). Зодчие И. впервые в новгородской архитектуре вместо сводов применяют для перекрытия основного объема храма деревянные конструкции (ц. св. Иоанна Предтечи Отенского мон-ря). В 60-х гг. XV в. изменяется тип кирпичей, появляются постройки, возведенные только из кирпича (церкви прп. Сергия Радонежского и прав. Симеона Богоприимца). Нек-рые особенности храмов, возведенных по заказу И. (напр., завершение ц. прп. Сергия Радонежского - крутые (50°) щипцы, образующие 8-скатное покрытие), могут быть связаны с влиянием архитектуры Сев. Европы.

Если в XIV - нач. XV в. основными элементами, образующими декоративное целое фасадов новгородских храмов, были закладные и кирпичные кресты, розетки, короткие отрезки декоративной кладки, а также сочетание окон различной формы (со стрельчатым завершением, с горизонтальной перемычкой), то в сер.- 2-й пол. XV в. происходит смена ориентиров. Почти все окна одинакового типа, их расположение более-менее стандартно, фасады украшают ряды декора, при этом чередуются 3 основных мотива: бегунец, поребрик и зубчики. На смену асимметрии, свойственной фасадам храмов 2-й пол. XIV - нач. XV в., приходит симметрия, декор имеет строчный характер, помимо общей вертикальной оси, к-рой подчиняется построение фасадов всех памятников новгородской церковной архитектуры, появляется и 2-я, горизонтальная ось. Меняется и характер декора барабанов: декор барабанов становится продолжением декора фасадов храма, от к-рого теперь во многом зависит насыщенность барабана декоративными поясами.

Оценивая значение новгородской архитектуры 1458-1470 гг., нужно отметить, что т. н. реставрационное строительство сер. XV в., при к-ром фактически копировались формы памятников XII в., вряд ли могло способствовать развитию архитектурной мысли. Гораздо более перспективной являлась «новая» архитектура 2-й пол. XV в. Однако из-за большого количества построек, возведенных в эти годы, их художественный уровень был неоднороден. В 20-х гг. ХХ в. К. К. Романов сопоставил новгородскую архитектуру 30-60-х гг. XV в. с зодчеством Москвы и Пскова: по его мнению, новгородская архитектура в XIV-XV вв. не была связана с зодчеством Москвы и до кон. 3-й четв. XV в. с зодчеством Пскова (Романов. 1925). Совр. уровень знаний о зодчестве этих крупнейших городских центров рус. средневековья позволяет говорить об отсутствии связей между новгородской и московской архитектурными школами в сер.- 2-й пол. XV в. (необходимо отметить, что памятники московского зодчества этого времени практически не сохр.). Но можно найти немало точек соприкосновения с архитектурой Пскова того же периода: оформление фасадов ц. Успения в Мелётове (1462) напоминает фасадные композиции новгородских памятников XV в.; многоскатное покрытие, отмеченное в 60-х гг. XV в. в Новгороде, в псковской традиции представлено церковью в Мелётове и ц. святых Космы и Дамиана с Примостья в Пскове (1463). Сер.- 2-я пол. XV в.- эпоха тесных архитектурных контактов Новгорода и Пскова: псковские зодчие используют нек-рые новгородские формы, но творчески перерабатывают их. Псковская архитектура 2-й пол. XV в.- самостоятельная ветвь древнерус. зодчества, к-рая, однако, имеет очевидные точки пересечения с архитектурой Новгорода.

Храмоздательная деятельность И. завершает историю новгородской архитектуры XI-XV вв. Памятники 60-х гг. XV в. послужили источником, откуда зодчие XVI в. заимствовали мн. архитектурные формы.

Свт. Иона, архиеп. Новгородский. Покров. 4-я четв. XV в. (?) — 1-я треть XVI в. (?) (НГОМЗ)

Облик И. описан в иконописных подлинниках под 5 нояб.: «В белом клобуке, брада доле Сергиевой, седа, риза святительска» (ИРЛИ (ПД). Перетц. № 524. Л. 81 об.); «...в белом клобуке, брада доле Сергиевы, сед, ризы святительския» (Большаков. Подлинник иконописный. С. 45); «...подобием стар, сед, в белом клобуке, брада доле Сергиевы, риза святительская» (Филимонов. Иконописный подлинник. С. 186); «...старец рускаго типа, сед, с бородой немного более, чем средней величины, телом сух и болезнен; в белом клобуке; в фелони и омофоре. Надпись на хартии: «Безумцы, что вы замыслили; если вы и убьете великого князя, то чего вы добьетесь: только одно несчастие и бедствие навлечете на Новгород» или «Великий государь, не позволяй гневу овладевать твоим сердцем, не внимай клеветникам и завистникам, не карай многих невинных из-за горсти виновных, но отечески вразуми жителей нашего города и окажи им свою любовь и милость»» (Фартусов. Руководство к писанию икон. С. 67). В Строгановском иконописном лицевом подлиннике 1-й четв. XVII в. есть ростовое изображение И. с подписью: «Стыи Иона архепскъ Новгородъский, сед» (см.: Маркелов. Святые Др. Руси. Т. 2. С. 306-307).

Наиболее ранним сохранившимся изображением И., вероятно, следует считать его ктиторский портрет на фресках ц. прав. Симеона Богоприимца в Зверине мон-ре Новгорода (между 1467 и 1472, заново написан в XVII в.). Фигура в рост расположена на юж. стене в подкупольном пространстве, справа от окна (надпись вязью: «аги иона архиепископ новгородский»), слева над окном в облачном сегменте помещена полуфигура Христа, благословляющего святителя. И. облачен в крещатую белую фелонь, в омофор с золотыми крестами, в крещатый зеленый подризник, в шитые золотом епитрахиль и поручи, на голове клобук с золотыми воскрилиями. Борода недлинная, округлая. В руке И.- модель одноглавого храма со скатным перекрытием (на иконе над входом - фигура со свитком), возможно ц. св. Иоанна Крестителя в Отенском мон-ре.

О формировании почитания И. свидетельствует происходящее из Отенского мон-ря произведение лицевого шитья (4-я четв. XV в., НГОМЗ), сохраняющее портретные черты святителя. По мнению Е. В. Игнашиной, это шитая икона (Игнашина. 2003. С. 12-13, 37. Кат. 12), А. С. Преображенский считает его традиц. надгробным покровом, принадлежащим к особой, новгородско-псковской, традиции (Преображенский А. С. Надгробные покровы рус. святых: К вопросу об иконографии, происхождении и функциях // Древнерус. шитье: Сб. ст. (в печати)). Вертикальный формат и размер (175,5×70 см) соответствуют типу надгробного покрова. Своеобразна иконография: И. стоит вполоборота влево, руки подняты в молении на уровне груди, обращается к Спасителю, благословляющему с облаков. Облачение святителя традиционно: клобук, крещатая фелонь и подризник, орнаментированный крестами в кругах. Необычно изображение омофора, спускающегося с правого плеча, и палицы на левом боку, что, вероятно, связано с погрешностями при знаменовании изображения. Технологические и стилистические особенности шитья свидетельствуют об исполнении его, вероятнее всего, в новгородской архиепископской мастерской в традициях лицевого шитья, выработанных во времена свт. Евфимия II Вяжицкого.

К кон. XVI в. в иконографии И. возникают различные варианты. Вероятно, с канонизацией, состоявшейся в 1549 г., связано появление поясных изображений святителя, как, напр., на иконе северных писем (возможно, соловецкой мастерской) из ц. апостолов Петра и Павла с. Вирма Беломорского р-на Карелии (кон. XVI в., МИИРК). Иконы подобного, пядничного, размера могли служить образами «в раздачу». И. в крещатой белой ризе, в белом клобуке с узорчатыми воскрилиями, правая рука благословляет, в левой - Евангелие с красным обрезом; личное письмо очень темное, почти санкирное, с использованием вохрения коричневого тона; борода средней длины. Видимо, этот тип иконографии стал принятым после канонизации И.

Святители Иоанн, Никита, Иона и Евфимий Новгородские, прп. Варлаам Хутынский. Пелена. Сер. XVII в. (НГОМЗ)

Фигура И. включается в композиции моления святых, прежде всего Новгородских: в нижнем ряду 2-рядной иконы «Огненное восхождение прор. Илии» вместе с поясными прямоличными фигурами святителей Никиты, Иоанна представлены фигуры И. (с подписью: «Оа[гиос] Иона архиепис[ко]пъ») и прп. Михаила Малеина (кон. XVI - нач. XVII в., ГЭ). Новгородское влияние проявилось в выборе для письма землистых красок, охры, сажи. И. с недлинной бородой, в белой крещатой ризе, в белом клобуке, в омофоре с крестами, правой рукой благословляет, в левой покровенной руке держит Евангелие. Известна прорись с иконы XVI в. с 3 фигурами святых в рост: преподобных Василия Нового, Евфросина Псковского и И., к-рый облачен в святительские ризы и клобук, с палицей на боку, святитель держит Евангелие в одной руке, другая поднята в благословляющем жесте (БАН. СВ. № 751. Л. 6; см.: Маркелов. Святые Др. Руси. Т. 2. С. 232-233).

Нередко И. в паре со свт. Евфимием II изображался на подносных иконах, подобных пяднице, происходящей, вероятно, из Соловецкого мон-ря, но написанной по заказу Новгородского архиерейского дома, в басменном окладе (ныне в пядничном ряду ц. Ризположения в Московском Кремле, кон. XVI - нач. XVII в., ГММК). В ее среднике - Богоматерь с Младенцем на престоле со святителями Никитой и Иоанном Новгородскими, а на боковых полях - святители И. и Евфимий. Ростовое изображение И. и свт. Евфимия II представлено на правой створке складня московской работы (кон. XVI - нач. XVII в., собрание О. Ашберга, Национальный музей, Стокгольм; см.: Abel U., Moore V. Icons. Stockholm, 2002. P. 84-85. N 946). И. в молении обращен влево, к несохранившемуся центру триптиха; на нем белый клобук и крещатые ризы, красный подризник.

Со 2-й пол. XVI в. образ И. включается в состав минейных икон. Так, на Минее на нояб. из часовни в честь Рождества Христова на о-ве М. Муксалма Соловецкого архипелага (2-я пол. XVI в., СГИАПМЗ) И. изображен в верхнем ряду (подпись: «  ») рядом с мч. Галактионом, в рост, благословляющим отведенной в сторону правой рукой, в левой, покрытой омофором, держит Евангелие. На нем белые клобук и омофор, зеленая с золотым шитьем риза, испод к-рой багровый, зеленый подризник, шитые золотом епитрахиль и палица на правом боку.

Свт. Иона, архиеп. Новгородский, благословляет прп. Зосиму Соловецкого и поставляет его в игумены. Миниатюра из Жития святых Зосимы и Савватия Соловецких. Кон. XVI — нач. XVII в. (ГИМ. Вахром. № 71. Л. 44 об.)

Изводы, созданные мастерами-иконниками, работавшими для Новгородских владык сер. XVI в., использовались в др. произведениях для софийской казны. На серебряной святительской панагии, происходящей из новгородского Юрьева мон-ря (в нач. XIX в. служила привесом к иконе Богоматери с Младенцем в Георгиевском соборе по левую сторону царских врат), гравирована композиция, в к-рой в молении Богоматери на престоле преклоняются, припадая на колени, святители Никита и И. Новгородские (2-я пол. XVI в., НГОМЗ; см.: Декоративно-прикладное искусство Вел. Новгорода: Худож. металл XVI-XVII вв.: Кат. / Ред.-сост.: И. А. Стерлигова. М., 2008. С. 423-424. Кат. 152); И. (надпись: « ») облачен в клобук и крещатую фелонь. Дробницы с резным изображением И. 2-й пол. XVI - XVII в. сохранились на подвесных пеленах к местным иконам Благовещенского собора Московского Кремля, иногда в рост (подписи: «Архиепископ Иона», «Агио(с) Иона Новгородский»).

Сохранившиеся описи новгородских мон-рей свидетельствуют, что со временем получили распространение иконы, где И. изображался с др. местными святыми. В Спасо-Преображенском соборе Хутынского мон-ря, согласно описи 1642 г., почитаемая икона Богоматери Одигитрии в правой части иконостаса (одна из неск. пядниц в дорогих окладах, с прикладами и пеленами; располагалась сразу после местного образа прп. Варлаама Хутынского, с житием, на золоте) была помещена в киот, на правой створке к-рого были изображены арх. Гавриил, И. и «Варлам Футынский» (Макарий (Миролюбов). 1856. С. 14). Створки киота имели оклад и сканые венцы. В трапезной ц. во имя прп. Варлаама Хутынского в иконостасе помимо 5 местных икон находилась пядница с образами «Ионы архиепископа с Александром, Сверским чудотворцем, во облаце Спас, писаны на празелени» (Там же. С. 54), большая икона в деревянном киоте располагалась на столпе: «…Ионы архиепископа да Василия Блаженного, во облаце Спас, писан на красках, в киоте, киот деревяной» (Там же. С. 55). В б-ке мон-ря, находившейся в ц. Всемилостивого Спаса, хранилась книга «в тетрадех, в полдесть, писменая, Житие Ионы, архиепископа Новгородского, в красной коже» (Там же. С. 118).

На пелене из Хутынского монастыря, шитой в мастерской Строгановых, И. представлен прямолично в рост среди избранных Новгородских святых (сер. XVII в., НГОМЗ; Игнашина. 2003. С. 62. Кат. 36): И. стоит в центре, плечом к плечу со свт. Евфимием II, в одинаковых с ним клобуке и ризах, с Евангелием в руке. Среди Новгородских святых, стоящих в молении рядом с шитым изображением новгородского Детинца, И. находится на т. н. омофоре патриарха Никона (сер. XVII в., НГОМЗ; Там же. С. 66-67. Кат. 40).

Особый круг памятников, включающих изображение И., связан с почитанием его современника прп. Зосимы Соловецкого. Напр., образ И. трижды встречается в раннем развернутом житийном цикле из 55 клейм на иконе преподобных Зосимы и Савватия, происходящей из Преображенского собора Соловецкого мон-ря (ок. 1549, ГИМ; см.: Овчинникова Е. С. Икона «Зосима и Савватий Соловецкие» с 56 житийными клеймами из собр. ГИМ // Архит.-худож. памятники Соловецких о-вов. М., 1980. С. 293-307). В клейме 26 на фоне 5-нефного 5-главого каменного собора (очевидно, собора Св. Софии в Новгороде) восседающий справа на троне И. благословляет склонившегося к нему прп. Зосиму. К ногам И. припадают монахи, он одет в клобук, подризник и темную фелонь, в руке посох. В клейме 27 И. в митре и крещатой фелони поставляет прп. Зосиму в игумены. Клеймо 32: прп. Зосима просит у И. грамоту на владение Соловецким о-вом. Иконографию клейм этой иконы повторяют клейма на боковой стороне резной раки прп. Зосимы, созданной новгородскими резчиками в 1566 г. по заказу игум. св. Филиппа (ХVI в., ГТГ; Соколова И. М. Деревянные резные иконы и раки Соловецких чудотворцев // Сохраненные святыни Соловецкого монастыря: Кат. выст. М., 2001. С. 117; Она же. О резных раках соловецких чудотворцев // Древнерус. скульптура: Проблемы и атрибуции: Сб. ст. М., 1991. [Вып. 1]. С. 66-90).

На мн. житийных иконах преподобных Зосимы и Савватия показано лишь возвращение прп. Зосимы из Новгорода после встречи с И. (напр., на иконе 1545 г. «Преподобные Зосима и Савватий Соловецкие с братией монастыря в молении Богоматери, с клеймами жития преподобных», ГММК; см.: Сохраненные святыни. 2001. С. 66-69. Кат. 9). Вероятно, образ И. присутствует только в памятниках, создание к-рых связано с Вел. Новгородом.

Более подробно история связей И. и прп. Зосимы отражена на миниатюрах Жития преподобных Зосимы и Савватия Соловецких. Так, в рукописи кон. XVI - нач. XVII в. из б-ки И. А. Вахромеева изображение И. встречается неск. раз. Три миниатюры (Л. 37, 38, 44) практически одинаковы по композиции: в левой части показан берег, к к-рому направляются лодки с монахами, в правой - в стенах Новгородского кремля И. принимает посольство. С этими миниатюрами сходна композиция на л. 43, где акцент перенесен с прибытия соловецких монахов (показана лишь лодка на берегу) на встречу с И., более узнаваемо представлены собор Св. Софии и интерьер палаты, где происходит беседа. На л. 44 об. И. представлен дважды: слева - беседующим с прп. Зосимой, справа - в интерьере собора Св. Софии в парадном облачении поставляющим прп. Зосиму в священники и игумены. На л. 45 слева И. представляет нового игумена соловецкой братии, справа новгородские бояре одаривают монахов.

Образ И. включен в состав различных композиций, в XVIII-XIX вв. представляющих «соборное моление» Новгородских святых: на иконе письма свящ. Григория Алексеева (1728, ГТГ); на иконе «образ святителей Новгородских Нифонта, Евфимия, Моисея и Ионы, вверху образ Знамения Пресвятыя Богородицы, образ писан краски», известной из описи Софийского собора 1833 г. как икона на 2-м столбе собора с правой стороны (Описи имущества Софийского собора 1833 г. / Публ.: Э. А. Гордиенко, Г. К. Маркина // НИС. СПб., 2003. Вып. 9(19). С. 525); наряду с Новгородскими святителями Моисеем, Иоанном и Евфимием, прав. Иаковом Боровичским - на иконе кон. XIX в. с врезным крестом-мощевиком нач. XVIII в. (частное собрание). Сохранились прориси с иконы XVII в. (ныне в ГРМ), на к-рой представлены 3 Новгородских святителя: Евфимий в клобуке, Нифонт в митре и, вероятно, И. с непокрытой головой (Маркелов. Святые Др. Руси. Т. 1. С. 396-397); с иконы «Собор Новгородских чудотворцев» XVIII в., где И. представлен с левого края 1-го ряда святителей, он в клобуке и ризах (Там же. С. 398-399).

Свт. Иона, архиеп. Новгородский. Фрагмент иконы «Собор русских святых». Нач. XIX в. (НКПИКЗ)

В составе Соборов рус. святых И. изображен на поморской иконе кон. XVIII - нач. XIX в. (МИИРК); на северодвинской иконе XIX в. и на иконе письма мастера-старообрядца П. Тимофеева 1814 г. (ГРМ; см.: Образы и символы старой веры: Памятники старообр. культуры из собр. Рус. музея: Кат. выст. / ГРМ. СПб., 2008. С. 72-73, 82-85. Кат. 62, 70; прорись см.: Маркелов. Святые Др. Руси. Т. 1. С. 456-457); на иконе 1-й пол. XIX в. из дер. Чаженьга Каргопольского р-на Архангельской обл. (ГТГ). Поясной образ И. расположен в верхнем ряду слева: борода святителя имеет округлую форму, он облачен в клобук, фелонь, правая рука в молении, в левой закрытое Евангелие, подпись: «   ». На иконе нач. XIX в. из Черновицкой обл. (НКПИКЗ) И.- в 6-м ряду в левой части, в архиерейской мантии, омофоре и белом клобуке. На иконе сер.- 2-й пол. XIX в. (ГТГ) он показан во 2-м ряду, в клобуке, с Евангелием в руках.

В иконописи XX в. И. представлен среди Новгородских святых на иконе «Все святые, в земле Русской просиявшие», созданной в 1934 г. мон. Иулианией (Соколовой) для свт. Афанасия (Сахарова) (ризница ТСЛ), а также на ее повторениях 50-х гг. XX в. (ризница ТСЛ, СДМ; см.: Алдошина Н. Е. Благословенный труд. М., 2001. С. 231-239). Ростовое изображение И. (в куколе, с книгой в руках) помещено под 5 нояб. на рис. мон. Иулиании в лицевых святцах рус. святых (после 1959, частное собрание; см.: Juliania (Sokolova), nun. Russian Saints = Святые Руси / Ed. N. Aldošina. [Jyväskylä], 2000. С. 36. Обл.). Существует прорись с поясным изображением И. того же автора. Образ И. включен в состав Собора Новгородских святых, напр. на иконе 60-х гг. XX в. из местного ряда нижнего иконостаса ц. ап. Филиппа в Вел. Новгороде, на списке иконы кон. XX - нач. XXI в. из новгородского Софийского собора. В совр. подлинниках предлагается изображать И. по образцу фрески из ц. Симеона Богоприимца в Зверине мон-ре: И. обращен влево, к благословляющему Христу; в руке модель храма; на нем крещатые ризы, фелонь, подризник, омофор, клобук; борода средняя, округлая, подпись: «стль» (Изображения Божией Матери и святых Правосл. Церкви: 324 рис., выполненные свящ. Вяч. Савиных и Н. Шелягиной. М., 2001. С. 54).