ВАВИЛОНСКАЯ БАШНЯ

важнейший эпизод из рассказа о древнейшем человечестве в кн. Бытие (11. 1-9). Согласно библейскому повествованию, потомки Ноя говорили на одном языке и поселились в долине Сеннаар. Здесь они начали строительство города и башни, «высотою до небес, сделаем себе имя,- говорили они,- прежде нежели [в МТ «чтобы не»] рассеемся по лицу всей земли» (Быт 11. 4). Однако строительство было пресечено Господом, Который «смешал языки». Люди, переставшие понимать друг друга, прекратили строительство и рассеялись по земле (Быт 11. 8). Город получил название «Вавилон». Т. о., рассказ о В. б. (Быт 11. 9) строится на созвучии древнеевр. названия «Вавилон» ( ,  ) и глагола «смешивать» ( ,  ). По преданию, строительством В. б. руководил потомок Хама Нимрод (Ios. Flav. Antiq. I 4. 2; Epiph. Adv. haer. I 1. 6).

Строительство Вавилонской башни. Клеймо иконы «Св. Троица в бытии» из Благовещенского собора в Сольвычегодске. XVI в. (СИХМ)

Библейское повествование о В. б. дает символическое объяснение причины появления разнообразия языков мира, к-рое может быть соотнесено и с совр. пониманием развития языков человечества. Исследования в области исторического языкознания позволяют сделать заключение о существовании единого праязыка, условно названного «ностратическим»; из него вычленились индоевроп. (яфетические), хамито-семитские, алтайские, уральские, дравидийские, картвельские и др. языки. Последователями этой теории были такие ученые, как В. М. Иллич-Свитыч, И. М. Дьяконов, В. Н. Топоров и Вяч. Вс. Иванов. Кроме того, рассказ о В. б. является важным указанием на библейское понимание человека и исторического процесса и, в частности, на вторичность для человеческой сущности разделения на расы и народы. В дальнейшем эта идея, выраженная в др. форме у ап. Павла, стала одной из основ христ. антропологии (Кол 3. 11).

В христ. традиции В. б.- символ, во-первых, гордыни людей, считающих возможным своими силами достичь неба и имеющих в качестве главной цели «сделать себе имя», и, во-вторых, неизбежности наказания за это и тщеты человеческого разума, не освященного Божественной благодатью. В даре сошествия Св. Духа в день Пятидесятницы рассеянное человечество получает некогда утраченную способность полного взаимопонимания. Антитезу В. б. представляет чудо основания Церкви, к-рая соединяет народы Духом Святым (Деян 2. 4-6). В. б. также является прообразом совр. технократии.

Образ «города и башни» в кн. Бытие отразил целый комплекс мифологических универсалий, напр., идею «центра мира», к-рым должен был стать построенный людьми город. Исторически засвидетельствованные храмы Месопотамии действительно выполняли эту мифологическую функцию (Oppenheim. P. 135). В Свящ. Писании строительство В. б. описано с позиций Божественного Откровения, в свете к-рого оно есть прежде всего выражение человеческой гордыни. Др. аспектом рассказа о В. б. является указание на перспективы прогресса человеческой цивилизации, и в то же время в библейском повествовании присутствует отрицательное отношение к урбанизму месопотамской цивилизации (Nelis J. T. Сol. 1864).

Образ В. б., несомненно, обнаруживает параллели с месопотамской традицией храмового строительства. Храмы Месопотамии (зиккураты) представляли собой ступенчатые сооружения из неск. террас, расположенных одна над др. (их число могло достигать 7), на верхней террасе находилось святилище божества (Parrot. Р. 43). Свящ. Писание точно передает реалии именно месопотамского храмового строительства, где в отличие от большинства др. гос-в Др. Переднего Востока в качестве основного материала использовались высушенный на солнце или обожженный кирпич и смола (ср.: Быт 11. 3).

Вавилонская башня. 1563 г. Худож. П. Брейгель (Музей истории искусств. Вена)

Во время активного археологического изучения Др. Месопотамии было сделано множество попыток найти т. н. «прообраз» В. б. в одном из раскопанных зиккуратов, наиболее обоснованным можно считать предположение о вавилонском храме Мардука (Jacobsen. P. 334), к-рый имел шумер. название «e-temen-an-ki» - храм краеугольного камня неба и земли.

Найти остатки В. б. пытались уже в XII в. Вплоть до кон. XIX - нач. XX в. с ней отождествляли 2 зиккурата, в Борсиппе и Акар-Куфе, на месте древних городов, находившихся на значительном расстоянии от Вавилона (в описании Геродота город имел столь большие размеры, что мог включать оба пункта). С зиккуратом в Борсиппе В. б. отождествляли раввин Бенджамин из Туделы, дважды посетивший Вавилонию (между 1160-1173), нем. исследователь К. Нибур (1774), англ. худож. Р. Керр Портер (1818) и др. В Акар-Куфе В. б. видели немец Л. Раувольф (1573-1576), купец Дж. Элдред, описавший в кон. XVI в. руины «башни». Итал. путешественник Пьетро делла Валле, составивший первое подробное описание городища Вавилона (1616), считал В. б. самым сев. из его холмов, к-рый сохранял древнее название «Бабил». Попытки найти В. б. в одном из 3 теллей - Бабиле, Борсиппе и Акар-Куфе - продолжались до кон. XIX в.

В нач. ХХ в. границы Др. Вавилона были выявлены и соседние города уже не воспринимались как его части. После раскопок К. Дж. Рича и Х. Рассама в Борсиппе (городище Бирс-Нимруд, 17 км юго-западнее Вавилона, II-I тыс. до Р. Х.) стало ясно, что в связи с В. б. речь не может идти о ее зиккурате, входившем в храм богини Набу (старовавилонский период - 1-я пол. II тыс. до Р. Х.; перестройка в нововавилонский период - 625-539). Г. К. Роулинсон отождествил Акар-Куф с Дур-Куригальзу, столицей царства касситов (30 км к западу от Вавилона, основан в кон. XV - нач. XIV в., уже в XII в. до Р. Х. оставлен жителями), что исключило возможность его зиккурат, посвященный богу Энлилю (раскопан в 40-х гг. XX в. С. Ллойдом и Т. Бакиром), считать В. б. Наконец, раскопки Бабиля, самого сев. из холмов Вавилона, показали, что он скрывает не зиккурат, а один из дворцов Навуходоносора II.

Найти В. б. внутри Вавилона было одной из задач, поставленных перед герм. экспедицией Р. Кольдевея (1899-1917). В центральной части города были открыты остатки фундаментной платформы, к-рые в 1901 г. отождествили с основанием зиккурата Этеменанки. В 1913 г. Ф. Ветцель осуществил зачистку и обмеры памятника. Его материалы, опубликованные в 1938 г., стали основой новых реконструкций. В 1962 г. Ветцель завершил исследования памятника, а Х. Шмид провел детальный анализ собранных за столетие материалов и опубликовал (1995) новую, более обоснованную периодизацию и реконструкцию зиккурата Этеменанки.

Иконография