ЛЕТОПИСАНИЕ

Представлено следующими памятниками.

Лаврентьевская летопись. Начальный разворот. 1377 г. (РНБ. F.IV.2. Л. 1 об.— 2)Лаврентьевская летопись известна в единственном списке (РНБ. F.п.IV.2), написанном в 1377 г. мон. Лаврентием и еще 2 писцами, вероятно, в Н. Новгороде. Отражает Л. Киева (в части до сер. XII в.), Переяславля-Южного (частично в тексте за XII в.) и Владимиро-Суздальской Руси (с сер. XII в.). К ней текстуально близка Троицкая летопись, доводившая изложение до 1408 г. и отражавшая в части за XIV - нач. XV в. Л. Москвы, Твери и других городов. Она сгорела в московском пожаре 1812 г., однако ее текст может быть с высокой степенью уверенности реконструирован на основе выписок Н. М. Карамзина из готовившегося в нач. XIX в. издания и др. источников.

Близкий к ним текст с описанием событий только до нач. XIII в. содержат еще 3 памятника. Радзивиловская летопись (БАН. 34.5.30, создана ок. 1487 на территории Литовского великого княжества) доводит изложение до 1206 г. Это древнейший сохранившийся иллюстрированный летописный кодекс: рукопись содержит 618 миниатюр, частично, как предполагается, воспроизводящих миниатюры утраченного протографа нач. XIII в. Московско-Академическая летопись (РГБ. Ф. 173.I.236) - рукопись кон. XV в., представляющая собой почти механическое соединение 3 памятников: до статьи 1206 г. она совпадает с Радзивиловской (и даже может быть названа ее Академическим списком); статьи 1205-1238 гг. совпадают с Софийской I летописью; текст за 1239-1419 гг. содержит краткую ростовскую летопись, в части за XIII в. родственную Лаврентьевской. Летописец Переяславля-Суздальского сохранился в 2 списках до 60-х гг. XV в. (РГАДА. Ф. 181. № 279/685; БАН. 45.11.16), из к-рых только 1-й содержит полный текст памятника до 1214 г. Статьи 1138-1206 гг. близки к Радзивиловской летописи; текст за 1206-1214 гг. оригинальный.

Под именем Ипатьевской летописи известна группа близкородственных списков, древнейший из к-рых (Ипатьевский, БАН. 16.4.4) написан ок. 1418 г., а 2-й по древности (Хлебниковский, РНБ. F.IV.230) - в 50-60-х гг. XVI в. (другие, еще более поздние списки близки к Хлебниковскому). Текст Ипатьевской летописи до кон. XII в. отражает киевское Л., а текст за 1201-1292 гг.- Л. Галицко-Волынской Руси.

Понятие «Новгородская I летопись» включает как старший извод - пергаменный Синодальный список (ГИМ. Син. 786; его 1-я ч. написана ок. 1234, 2-я - ок. 1330, также имеются приписки разными почерками о событиях 1330-1352 гг.; тетради с текстом до 1016 г. утрачены), так и младший извод: группу списков, древнейшие из которых - Комиссионный (СПбФИИ. Ф. 11. № 240) и Академический (БАН. 17.8.36) - датируются сер. XV в. (кроме того, есть неск. списков XVIII-XIX вв., восходящих к Академическому, а также Троицкий список 60-х гг. XVI в., РГБ. Ф. 173. IV. № 54, содержащий только текст до 1015 г.). Оба извода содержат почти идентичный текст новгородской летописи, отражающий события кон. XI - нач. XIV в., однако изводы различаются в части за XI в. Младший извод имеет продолжение о событиях XIV - 1-й пол. XV в. Ряд уникальных известий за XI и XIV вв. содержат также новгородско-софийские летописи, в целом представляющие сводческую работу уже XV в.

Три памятника содержат тверское Л. с кон. XIII в. и на протяжении всего XIV в.: Рогожский летописец - свод, сохранившийся в единственной рукописи 2-й четв. XV в. (РГБ. Ф. 247. № 253); Тверской сборник (Тв.), известный в 3 списках XVII в. (к Твери имеет отношение только текст с 1284 г.; более ранние статьи восходят к ростовскому своду 1534 г., который в свою очередь имел источники, близкие к новгородским и новгородско-софийским летописям), а также тверской летописный фрагмент за 1314-1344 гг., обнаруженный А. Н. Насоновым в рукописи XVII в. (ГИМ. Муз. № 1473).

История Л. XI-XV вв. во многих моментах может быть уверенно реконструирована на основе сравнительно-текстологического метода, анализа вставок, дублировок и внутренних т. н. швов, выявления языковой гетерогенности и др. методов. В то же время остается немало дискуссионных или не вполне проясненных вопросов.

Важнейшие из наиболее ранних сохранившихся летописных кодексов (Лаврентьевский, Радзивиловский, Московско-Академический, Ипатьевский, Хлебниковский) в части до 10-х гг. XII в. содержат почти идентичный текст, начинающийся словами: «Се повести времяньных лет...» и получивший поэтому в науке название «Повесть временных лет» (ПВЛ). Этот свод состоит из обширной недатированной части (рассказывающей о расселении народов после потопа, географии Вост. Европы, происхождении Киева, визите св. ап. Андрея Первозванного на Русь и др.) и погодных статей с 852 (6360) г. по 10-е гг. XII в. (конкретный момент, когда заканчивается ПВЛ и начинаются ее продолжения, является предметом дискуссии). Статьи ПВЛ за IX-X вв., очевидно, написаны ретроспективно, на основании устной традиции и визант. источников - прежде всего слав. перевода хроники Георгия Амартола с продолжением, а также подлинных договоров Руси с Византией, текст к-рых помещен в ПВЛ под 907, 911 (весьма вероятно, в этих 2 статьях помещены фрагменты одного и того же договора), 943 и 972 гг. С 1-й пол. XI в., наоборот, в ПВЛ появляются сообщения о событиях (часто лаконичные), точность датировки к-рых подтверждается зарубежными источниками. Следов., в это время в Киеве уже велись летописные записи, возможно в форме кратких анналов. С 60-х гг. XI в. в ПВЛ начинают регулярно встречаться т. н. дневные даты, а под одним годом сочетаться сообщения о событиях, друг с другом никак не связанных,- то и другое характерно для летописей, пополняющихся из года в год, т. е. во 2-й пол. XI в. в Киеве уже велось полноценное Л.

Существует т. зр., согласно к-рой ПВЛ 10-х гг. XII в. является 1-м пространным памятником древнерус. историографии, ей предшествовали только краткие записи (Т. Л. Вилкул, А. П. Толочко, В. Ю. Аристов). Однако значительная часть ученых (начиная с А. А. Шахматова, в совр. историографии - А. А. Гиппиус, С. М. Михеев и др.) полагают, что при анализе ПВЛ могут быть гипотетически выявлены более ранние этапы летописной работы.

Так, большинство ученых считают, что у истоков рус. историографии стоял какой-то пространный, не разделенный на годы текст о древнейшей истории Руси (Древнейший свод, Древнейшее сказание, «нарративное ядро»). Ученые по-разному датируют этот памятник - 90-ми гг. X в., 10-ми, 30-ми или 60-ми гг. XI в. и определяют его содержание. Во 2-й пол. XI в. в Киево-Печерском мон-ре этот памятник был, по-видимому, соединен с ведшимися на протяжении XI в. краткими анналами, в результате чего сформировался летописный жанр в известной в наст. время форме.

Конкретная история Л. 2-й пол. XI - нач. XII в. тоже составляет предмет дискуссий. Шахматов в работах кон. XIX - нач. XX в. предложил реконструкцию древнейших этапов Л., ключевым моментом которой стал т. н. Начальный свод - киево-печерский памятник 90-х гг. XI в. Согласно Шахматову, в составе Новгородской I летописи младшего извода (списки сер. XV в. и позже) сохранился текст за IX - нач. XI в., более ранний, чем «классическая» ПВЛ. В этом тексте отсутствует ряд фрагментов ПВЛ, заведомо известных как вставные (напр., рассказ о 4-й мести св. равноап. кнг. Ольги (Елены)), нет договоров Руси с Византией, части цитат из хроники Георгия Амартола и др. Эту гипотезу Шахматова поддерживает значительная часть ученых (О. В. Творогов, А. А. Гиппиус, А. Тимберлейк, П. С. Стефанович и др.), другие же настаивают на вторичности текста Новгородской I летописи в сравнении с ПВЛ (В. М. Истрин, С. А. Бугославский, Д. Островский, Вилкул и др.).

Кроме Начального свода 90-х гг. XI в. восстанавливается еще один, более ранний этап киево-печерского Л.- свод 70-х гг. XI в., часто атрибутируемый прп. Никону Печерскому. Не исключено, что именно Никон соединил Древнейшее сказание с краткими анналами, впервые создав развернутую погодную летопись. Иногда исследователями реконструируется еще один, более ранний этап Л.: по Шахматову, новгородский свод ок. 1050 г.; по Гиппиусу, киевский свод ок. 1060 г.

Нет ясности и с процессом составления ПВЛ в 10-х гг. XI в. В части списков ПВЛ содержится запись игумена киевского Выдубицкого во имя арх. Михаила мужского монастыря свт. Сильвестра (впосл. епископ Переяславский) о написании им летописи в 1116 г. В то же время, судя по содержанию, ПВЛ в своей основе сложилась в Киево-Печерском мон-ре. Киево-печерская традиция, отразившаяся в Киево-Печерском патерике, а также в Хлебниковском списке (XVI в.), приписывает создание ПВЛ монаху Печерского мон-ря прп. Нестору. Большинство ученых полагают, что Нестор был составителем ПВЛ, а Сильвестр - переписчиком или создателем 2-й редакции (соответственно, ПВЛ была создана в 1113 или 1115 г., а рукопись/редакция Сильвестра - в 1116 г.). Есть, однако, т. зр., согласно к-рой единственным автором ПВЛ был Сильвестр. Текст ПВЛ по Ипатьевскому и Хлебниковскому спискам имеет ряд особенностей в сравнении с др. кодексами (дополнительные известия, др. редакция нек-рых сообщений, напр. рассказа о призвании варягов). По мнению мн. ученых, в Ипатьевском и Хлебниковском списках отразилась еще одна, 3-я, редакция ПВЛ (ок. 1118); др. исследователи отрицают наличие особой 3-й редакции.

Л. Юж. Руси XII в. (после окончания ПВЛ) отразила т. н. Киевская летопись - текст Ипатьевской летописи за 10-90-е гг. XII в. В окончательном виде Киевская летопись представляет собой обширный свод кон. XII или нач. XIII в., содержащий наиболее объемные в раннем Л. повествования о военно-политических событиях и дающий представление о значительном круге чтения его составителя, к-рый цитирует многочисленные переводные памятники - сочинения Иосифа Флавия, Иоанна Малалы и др. В составлении этого свода, вероятно, принимал участие выдубицкий игум. Моисей. Среди источников Киевской летописи были летописные записи не только Киева, но и др. городов - Переяславля-Южного, Чернигова, Галича, а также городов Владимиро-Суздальской Руси. Сравнение текста за XII в. в Ипатьевской и Лаврентьевской летописях обнаруживает значительные совпадения, к-рые обусловлены использованием как южнорус. (переяславской) летописи во Владимиро-Суздальской Руси, так и, наоборот, владимирского материала в Киевской летописи. При этом в ряде случаев Лаврентьевская летопись передает более ранние чтения, нежели Ипатьевская. По-видимому, напрямую к Киевскому своду кон. XII - нач. XIII в. восходит Московский свод кон. XV в., в к-ром сохранился ряд известий, выброшенных в Ипатьевской летописи. Киевская летопись доводит изложение до 1200 г., однако нек-рые ученые в др. летописях усматривают остатки киевского Л. за 1-ю треть XIII в.

Галицко-Волынская летопись (текст Ипатьевской летописи за 1201-1292 гг.; в действительности 1-е события, описанные в этой части, относятся к 1205) состоит из 2 частей: галицкой (до 1258) и волынской (1259-1292). Этот текст в отличие от других летописей в оригинале не был разбит на погодные статьи (в таком виде он дошел до настоящего времени в Хлебниковском списке, в Ипатьевском - явно вторичная, искусственно сделанная годовая сетка). Повествование Галицко-Волынской летописи отличается связностью, сюжетностью, вниманием к фигурам конкретных князей, что дало повод рассматривать этот памятник как серию княжеских биографий. Как и в Киевской летописи, в Галицко-Волынской имеется целый ряд заимствований из переводных исторических сочинений. При этом, в отличие от большинства других летописей, здесь нет систематических сведений по церковной истории. Не исключено, что оригинал памятника имел миниатюры. Фрагменты более раннего галицкого Л. (XII в.) вошли в состав Киевской летописи.

В Новгороде летописные записи делались уже с сер. XI в., но скорее всего это были лишь краткие заметки, сохранившиеся в Синодальном списке Новгородской I летописи (ср., однако, гипотезу Шахматова о новгородском своде сер. XI в., отразившемся в целом ряде памятников, включая ПВЛ). Первый новгородский свод, соединивший киевский материал с местным, может быть датирован 90-ми гг. XI в. или 10-ми гг. XII в. (Т. В. Гимон). С сер. 10-х гг. XII в. в Новгороде начали систематически, из года в год вести летопись, пополнявшуюся до XV в. (ее оригинал до нас не дошел, но к ней восходят оба извода Новгородской I летописи, а также летописи новгородско-софийской группы). Лингвистический анализ памятников новгородского Л. выявил моменты смены пополнявших эту летопись авторов (Гиппиус). Эти моменты в большинстве случаев совпадают со сменами новгородских (архи)епископов, что позволяет говорить о данном памятнике как о новгородской владычной летописи (впрочем, не исключено, что первое время, в 1115-1132, патроном летописца был князь). Весьма вероятно, что летописцем архиеп. Нифонта (статьи 1132-1156 гг.) был иером. Кирик, а летописцем свт. Новгородского Иоанна (Илии) (статьи 1164-1186 гг.), отредактировавшим начальную часть летописи,- свящ. Герман Воята. Пример пономаря Тимофея (XIII в.) показывает, что один человек, будучи клириком приходской церкви Новгорода, мог заниматься перепиской богослужебных книг на заказ и одновременно исполнять обязанности архиепископского секретаря, пополняя летопись и составляя официальные документы. Новгородское Л. XII-XIV вв. отличается лаконичностью, вниманием к местным, городским делам (внутренние конфликты, смены посадников и тысяцких, пожары, строительство церквей и др.), а также к природным явлениям. Л. XIII в. более пространное и лит. обработанное, чем Л. XII и XIV вв. Со 2-й четв. XIV в. (Л. свт. Василия Калики) новгородская владычная летопись начинает чаще интересоваться событиями за пределами Новгородской земли. Высказывались гипотезы о том, что Л. велось в Новгороде не только в соборном храме Св. Софии, но и в др. церквах и мон-рях Новгорода и его окрестностей. Однако имеется только 2 примера. Во-первых, это Синодальный список Новгородской I летописи, представляющий собой копию владычной летописи, сделанную для Юрьева новгородского мужского монастыря ок. 1234 г., пополненную по той же владычной летописи ок. 1330 г., а в 1330-1352 гг. получившую ряд приписок разными почерками о текущих событиях. Во-вторых, записи в рукописи Студийского устава кон. XII в. (ГИМ. Син. 330), которые представляют собой выписки из владычной летописи, касающиеся Благовещенского на Мячине монастыря. Т. о., в обоих случаях перед нами не самостоятельные летописи, а копия владычной летописи и выписки из нее, сделанные для нужд конкретных монастырей.

С XIII в. летописные записи стали делать в Пскове. В XIV в. псковское Л. приобрело более регулярный характер. По содержанию псковские летописи сходны с новгородскими: их отличают деловой стиль, интерес к городским событиям, строительству, природным явлениям, а также к взаимоотношениям Пскова с Ливонским орденом, Новгородом и Литвой. Центром Л. был Троицкий собор. Материалы псковского Л. XIII-XIV вв. сохранились в переработанном виде: в составе псковских сводов с сер. XV в., а также в т. н. новгородско-софийских летописях.

Л. Сев.-Вост. Руси началось в сер. XII в. и отразилось в Лаврентьевской, Радзивиловской, Московско-Академической летописях, Летописце Переяславля-Суздальского, Московском своде кон. XV в. и др. Местом ведения летописи в XII-XIII вв. были Владимир и/или Ростов. Традиционно патронами Л. считаются вел. князья Владимирские, однако в последние годы получен ряд данных о связи Л. с Ростовской епископской кафедрой. Тем не менее северо-вост. Л. отличается от новгородского особым вниманием к деятельности князей, а не к жизни одного из городов. К нач. XIII в. относится составление Владимирского великокняжеского свода, иллюстрации которого предположительно были использованы художниками Радзивиловской летописи. С кон. XIII в. Л. начинается в Твери (отразилось также в заключительных статьях Лаврентьевской летописи), а с XIV в.- в Москве (дошло гл. обр. в Троицкой летописи).

Для этого времени характерны объединительные тенденции в рус. княжествах и соответственно обострившаяся политическая и идеологическая борьба, которая провоцировала более частый пересмотр летописных текстов, особенно в Москве и Новгороде, что также способствовало составлению общерус. сводов (т. е. таких, к-рые не ограничивали внимание историей какой-то одной земли, подобно большинству памятников XII-XIV вв.). Кроме того, это время становления книжной культуры в новых монастырях-землевладельцах (Троице-Сергиевом (см. Троице-Сергиева лавра), Кирилловом Белозерском в честь Успения Пресв. Богородицы мужском монастыре и др.), что также сказалось на развитии Л. Наконец, в XV в. в широкое употребление вошел более дешевый, нежели пергамен, материал для письма - бумага, что облегчило составление новых летописных текстов.

Общерусский митрополичий свод нач. XV в., составленный в Москве и доведенный до 1408 г., отразился в Троицкой летописи. В этом своде были использованы летописные материалы из Москвы, Твери, Новгорода, Суздаля, Ростова и др. Особое внимание в своде уделялось митр. Киевскому свт. Киприану, вскоре после смерти которого (1406) свод был составлен. Тверская обработка этого свода (или, может быть, его протографа), охватывающая события до 1412 г., отразилась в Симеоновской и Никоновской летописях и в Рогожском летописце.

Особую группу памятников Л. составляют новгородско-софийские летописи: Новгородская Карамзинская (единственный список рубежа XV и XVI вв., РНБ. F.IV.603, имеющий необычную структуру: летописный текст в нем разделен на 2 подборки), Софийская I (представлена старшим и младшим изводами; списки с 60-70-х гг. XV в.) и Новгородская IV (также имеющая старший и младший изводы; списки с 70-х гг. XV в.). Эти летописи отражают сводческую активность в Новгороде, Москве и, возможно, в Троице-Сергиевом мон-ре в 1-й пол. XV в. и по-разному сочетают известия, взятые из новгородского Л., из летописи типа Троицкой, а также из др. источников. В новгородско-софийских летописях впервые появляются обширные повести о Куликовской битве, нашествии хана Тохтамыша, «Слово о житии и преставлении» св. блгв. кн. Московского и Владимирского Димитрия Донского и др. Если в Софийской I летописи доля новгородских известий сравнительно невелика, то в Новгородской Карамзинской она существенно больше, в Новгородской IV - еще значительнее. Существует 2 основные гипотезы относительно того, как соотносятся между собой новгородско-софийские летописи. Согласно первой, в их основе лежит т. н. Новгородско-Софийский свод (ученые датируют его временем от 10-х гг. XV в. до 1448 г.), к-рый впосл. по-разному редактировали в Новгороде и Москве (Шахматов, Я. С. Лурье, М. А. Шибаев). Согласно др. гипотезе, соотношение новгородско-софийских летописей объясняется сложнее, и, в частности, постепенное сложение этих текстов отражают 2 подборки Новгородской Карамзинской летописи, причем в 1-й представлен наиболее ранний этап сводческой работы (Г. М. Прохоров, А. Г. Бобров; при этом Прохоров считает, что новгородско-софийские летописи складывались с кон. XII в., а по более реалистичному взгляду Боброва, история их составления укладывается в 1-ю пол. XV в.). Часть ученых называют одним из этапов сложения новгородско-софийских летописей Московский свод (Полихрон) митр. Киевского свт. Фотия или даже отождествляют его с Новгородско-Софийским сводом (Б. М. Клосс). В любом случае Софийская I летопись представляет московскую ветвь новгородско-софийских летописей (и на ней основано московское Л. 2-й пол. XV в.), а Новгородская IV - новгородскую ветвь, использованную позднее в новгородских и псковских компиляциях.

Ряд памятников отражает московское великокняжеское Л. 2-й пол. XV в., для к-рого реконструируется неск. последовательных этапов переработки. Свод нач. 70-х гг. XV в. (основанный в свою очередь на Софийской I летописи) отразился в Никаноровской, Вологодско-Пермской летописях, Летописи Лавровского и Музейском летописце (по Лурье); свод 1477 г.- в «Летописце русском от 72-х язык» (в Лихачёвском, Прилуцком и Уваровском списках). Свод 1479 г. сохранился в почти неизменном виде в Архивском списке кон. XVII-XVIII в. и Эрмитажном списке XVIII в., в несколько переработанном виде - в Уваровском списке XVI в.; в лит-ре называется также «Московский свод кон. XV в.». Свод 1479 г. отличается от предшествующего Л. более светским характером содержания, значительным объемом дополнительно привлеченных источников (владимиро-суздальских, южнорусского). Составитель этого свода в изложении событий прошлого целенаправленно изменял текст источников в промосковском духе. В 80-90-х гг. XV в. московское великокняжеское Л. продолжалось. Его материалы за эти годы отразились в ряде памятников: в тексте Уваровского списка за 1479-1493 гг., в неопубликованном Лихачёвском списке «Летописца русского от 72-х язык» (Арх. СПбИИ РАН. Кол. 238 (Н. П. Лихачёва). № 365), в Погодинском и Мазуринском видах Сокращенных сводов, в Симеоновской летописи (последняя представляет собой свод рубежа XV и XVI вв.), а также в Воскресенской летописи и др. сводах XVI в.

Московское Л. 2-й пол. XV в. не сводится, по-видимому, к официальным памятникам. Так, «частной» летописью (по С. Н. Кистерёву) являлся один из источников свода 1518 г.,- общего протографа Софийской II и Львовской летописей,- к-рый ученые связывают с клиром одной из кремлевских церквей.

Л. в XV в. развивалось и в др. центрах, причем некоторые летописи характеризует независимая политическая позиция, отличавшаяся, скажем, от взгляда великокняжеских летописцев. Примером может служить Л. Ростова, по-прежнему связанное с Ростовской кафедрой. До 1419 г. ростовское Л. отразилось в Московско-Академической летописи. Согласно О. Л. Новиковой, текст этой летописи за 1413-1419 гг. составлен уже в Москве, в резиденции ростовского владыки в Дорогомилове. К этому же памятнику восходит «Летописец русский» кон. XV в., опубликованный Насоновым по спискам ГИМ. Син. 941 и РГБ. Муз. 3841. Ростовский свод 1489 г. составил основу Типографской летописи. В этом своде обнаруживается независимая от великокняжеской власти позиция по ряду вопросов (напр., летописец осуждает репрессии в присоединенных к Москве Новгороде и Твери).

В Ермолинской летописи (доходящей до 1481 г. с приписками за 1485-1488 гг.), а также в Устюжской и Сокращенных сводах отразился (по гипотезе Лурье) летописный свод 70-х гг. XV в., составленный в Кирилловом Белозерском мон-ре и тоже отличавшийся независимым взглядом на ряд событий. В статьях 1462-1472 гг. Ермолинской летописи присутствуют известия о деятельности архитектора и строителя В. Д. Ермолина. С Кирилловым Белозерским мон-рем связывается и младший извод Софийской I летописи (60-е гг. XV в.). В составе одного из сборников известного кирилло-белозерского книжника 2-й пол. XV в. мон. Евфросина (ныне в 2 кодексах: РНБ. Кир.-Бел. 22/1099; РНБ. Погод. 1554) известен краткий «Русский летописец», к-рый нек-рые исследователи атрибутируют самому Ефросину.

В Твери Л. продолжалось до утраты независимости в 1485 г. (последовательный ряд тверских известий до этого времени сохранился в составе Тверского сборника). Л. Вологды с 70-х гг. XV в. отразилось в Вологодско-Пермской летописи. Летописные записи, делавшиеся в кон. XIV-XV в. в Вел. Устюге отразились в Устюжской (Архангелогородской) летописи. Из состава Коми-Вымской летописи (80-е гг. XVI в.) вычленяется серия известий, восходящих к пермской владычной летописи, ведшейся в Усть-Выми в кон. XIV-XV в. (вероятно, также послужила источником Вологодско-Пермской летописи).

В Новгороде в 1-й пол. XV в. Л. представлено, с одной стороны, продолжением новгородской владычной летописи (отразилось в Новгородской I летописи младшего извода), а с другой - новгородской версией Новгородско-Софийского свода (Новгородская IV летопись), тоже созданной по инициативе архиеп. свт. Евфимия II Вяжицкого. В сер. XV в. по его же инициативе создается Новгородская V летопись - сокращенная переработка Новгородской IV с исправлениями по Новгородской I. В 1450 г., судя по упоминанию в Новгородской II летописи (XVI в.), какой-то памятник Л. был создан в Лисицком мон-ре. К XV в. относится и несохранившийся краткий новгородский летописец, послуживший источником таких памятников, как Летопись Авраамки, Летописец еп. Павла, Рогожский летописец, Новгородская Большаковская летопись и др. Новгородское Л. кон. 40-х - 70-х гг. XV в. отразилось в Строевском и Синодальном списках Новгородской IV летописи, в Летописи Авраамки, а также в Устюжском летописце. По гипотезе Боброва, в 70-х гг. XV в. Л. перешло из ведения архиепископов в ведение коллегии посадников. После утраты Новгородом независимости (1478) Л. здесь возобновляется лишь в XVI в.

В Пскове на протяжении XV в. также вели Л., разные его слои отразились в Псковских I, II и III летописях (из них только II дошла в рукописи 80-х гг. XV в., остальные - в более поздних). В основе всех 3 памятников лежит псковский свод сер. XV в., которому было предпослано жизнеописание св. кн. Псковского Довмонта (Тимофея). В этом своде были использованы источники из Новгорода, Смоленска и др.; т. о., псковское Л. тоже приобрело общерус. характер. Уже в 1-й пол. XV в., на одном из этапов работы над новгородско-софийскими летописями, в распоряжении сводчика имелся какой-то псковский летописный текст за XIV - нач. XV в. Для 2-й пол. XV в. предположительно реконструируется ряд этапов летописной работы в Пскове.

Наряду с пространными памятниками Л. с древнейших времен известны разнообразные краткие летописчики и подобные им тексты. Так, в составе «Памяти и похвалы князю Владимиру» Иакова Мниха (XI в.) читается роспись событий времен Владимира Святого, датированных по годам его правления. Часть «Поучения» Владимира Мономаха составляет перечисление в хронологическом порядке его военных и охотничьих достижений. В рукописи Студийского устава кон. XII в. (ГИМ. Син. 330) на последней, чистой странице сделано неск. выписок из новгородской владычной летописи, касающихся строительства Благовещенского мон-ря под Новгородом и смертей 2 архиепископов - его основателей. Рус. известиями, доходившими до 1278 г., в XIII в. в Ростове был продолжен славянский перевод «Летописца вскоре» патриарха Никифора (древнейшие списки в составе Кормчих книг). Известны 2 серии летописных записей на пасхалиях: 1) ок. 40 кратких записей, вписанных в клетки пасхальной таблицы в новгородской рукописи сер. XIV в. (ГИМ. Син. 325), вероятно, имевшей тверской протограф; 2) ок. 50 сообщений о событиях 2-й пол. XV в. на полях пасхалии в сборнике РГБ. 304.I.762, принадлежавшей Симеону (Сергию), протопопу московского Успенского собора, Новгородскому архиепископу, а затем монаху Троице-Сергиева мон-ря († 1495). Родственной летописям формой историописания были перечни князей, церковных иерархов, новгородских посадников и тысяцких, а также епископий и городов, читающиеся в целом ряде рукописей XV в.- чаще всего внутри летописного текста или в составе его «конвоя». Весьма вероятно, что нек-рые из этих перечней имели протографы кон. XI и/или 60-х гг. XII в. Во многих рукописях нелетописного содержания имеются приписки об отдельных исторических событиях (иногда в составе выходных записей писцов, но нередко и в виде самостоятельных «летописных» записей или серий таковых). Наконец, нек-рое количество «летописных» надписей известно среди граффити древнерус. церквей (с XI в.).

В отличие от Л. XV в. традиция XVI в. почти не знает памятников, оппозиционных по отношению к гос. власти; местное Л. продолжалось лишь в Новгороде, Пскове и Устюге, но не носило антимосковской направленности. По мнению Лурье, в XVI в. происходил относительный спад в развитии рус. Л. Д. С. Лихачёв, напротив, считал XVI в. расцветом Л.- в это время были созданы крупнейшие исторические компиляции (Никоновская, Воскресенская летописи, Лицевой летописный свод). Летописи претерпели изменения: годовые статьи стали более пространными, некоторые памятники по форме сблизились с историческими повестями и трактатами, сохраняя при этом все особенности летописного жанра. По мнению Я. Г. Солодкина, в это время существовали также неофициальные (как правило, боярские) частные летописцы, к-рые не сохранились, но дошли до настоящего времени в летописях XVII в.

Софийская 1-я летопись (С1) по списку Царского (С1Ц) была создана вскоре после 1508 г. (текст доведен до этого года). С1Ц существенно отличается от др. списков С1. В ее основу была положена С1 младшей редакции. Кроме того, был привлечен Сокращенный свод кон. XV в. (близкий к Погодинскому списку), а также записи московского великокняжеского Л., доведенные до 1508 г. (Клосс). Поднимался вопрос о влиянии С1Ц на последующее рус. Л. Памятник был использован при создании Воскресенской летописи (Шахматов, В. А. Кучкин, Клосс).

Два важнейших памятника рус. исторической книжности - Львовская летопись (Львов.) и Софийская 2-я летопись (С2) - восходят к Летописному своду 1518 г. (Св.1518). Львов. представляет собой компиляцию 2 памятников: сначала следует тексту Св.1518 вплоть до его завершения, а после этого - Своду 1560 г. (Клосс). С2 совпадает с Львов. с кон. XIV в. и до 1518 г. (Шахматов). Позже было выяснено, что источником С2 и Львов. послужила одна и та же рукопись (Клосс, Лурье). Выделяют 2 редакции Св.1518: первая возникла в результате соединения Ростовского свода 1489 г. и великокняжеской летописи, доведенной до 1518 г. (сохр. в составе Уваровской летописи); вторая сложилась в результате дополнения 1-й по различным источникам, среди которых - великокняжеский Московский свод кон. XV в., Сокращенный свод 1491 г., материалы митрополичьего архива, компиляция, включавшая Ермолинскую летопись, летопись, сходную с Типографской, и С1 (Клосс). Одним из основных источников Св.1518 считается летописный свод 80-х гг. XV в., оппозиционный по отношению к Иоанну III; к этому своду восходит цепь уникальных известий в С2 и в Львов., завершающаяся на 80-х гг. XV в. Составителями были книжники Успенского собора (по мнению Клосса, В. Д. Назарова), или это был летописец священника московской ц. во имя св. Иоанна Лествичника Петра-Кифы, составителя «Слова на второе перенесение мощей митрополита Петра» и «Сказания от чудес некоего любомудреца» (как считает Кистерёв).

Иоасафовская летопись (Иоасаф.) сохранилась в единственной рукописи. Она охватывает события с 1437 по 1520 г., название дано по имени владельца рукописи митр. Московского Иоасафа (Скрипицына). В основе Иоасаф. лежит Московский свод кон. XV в., продолженный записями до 1520 г., к-рый был дополнен материалами церковного происхождения, в частности известиями Св.1518, рассказами о чудесах при гробницах святителей Московских Петра и Алексия и др.

Крупнейший памятник русского Л. XVI в.- Никоновская летопись (Ник.), названная по одному из списков, который принадлежал патриарху Московскому Никону. Этот летописный свод митр. Даниила (Клосс) охватывает события до 1520 г. Оригинал Ник. сохранился в составе рукописи М. А. Оболенского (Обол.) РГАДА. Ф. 201. № 163 (конволют). Часть этой рукописи, содержащая Ник., датируется 20-30-ми гг. XVI в. Основные источники Ник.- Симеоновская, Иоасаф. и Новгородская хронографическая летописи, протограф Владимирского летописца, тверской источник (по Клоссу - летописный свод, сходный с Рогожским летописцем и Тверским сб.); вероятно, был привлечен Св.1518, что согласуется с предположением об использовании Св.1518 при создании Иоасаф. (Насонов), Московский свод кон. XV в., Хронограф 1512 г. (С. П. Розанов), 2-й хронографический памятник, сходный с Западнорусским хронографом (Клосс). Особенность Ник.- наличие родословных росписей рядом с именами князей, близких к генеалогическим материалам, читающимся на листах 389-477 сборника БАН. Арханг. Д. 193. Некоторые известия Ник. уникальны. Источники были творчески обработаны составителями этой летописи в интересах митрополичьей кафедры, последовательно проведены идеи защиты церковного имущества и прав Церкви на собственность, а также союза гос-ва и Церкви, дано историческое обоснование ряда вопросов, которые были предметом обсуждения на церковном Соборе 1531 г. В 50-х гг. XVI в. со списка Обол. была снята копия, дополненная по Воскресенской летописи и «Летописцу начала царства» (см. ниже), доведенному до 1556 г., рукопись (БАН. 32.14.8) получила наименование Патриаршего списка (Патр.), бытовала в церковных кругах. Обол. использована при создании Лицевого свода и Летописного свода 1560 г., а впосл. рукопись оказалась в Троице-Сергиевом монастыре, где в 30-х гг. XVII в. была использована для создания особой, Троицкой, редакции Ник. (Клосс).

Вторым по масштабам летописным памятником XVI в. считается Воскресенская летопись (Воскр.), сохранившаяся в нескольких списках: одни содержат 1-ю половину, другие - 2-ю половину текста. Полный текст Воскр. отразился в Библиотечном списке (РНБ. F.IV.239; F.IV.585) и копиях с него. Списки, содержащие половину текста произведения, восходят к несохранившемуся списку-двухтомнику (А. В. Сиренов). Основные источники Воскр.- Свод 1479 г. и С1Ц. Текст доведен до 1541 г., древнейшие списки относятся к 50-м гг. XVI в. При определении времени создания Воскр. учитывалось, что в последних статьях ее составитель симпатизирует Шуйским, к-рые имели наибольшее влияние в 1542 г., последним в перечне митрополитов назван Макарий (митрополит с 1542), а польск. кор. Сигизмунд (ум. в 1548) упоминается живым (С. А. Левина). Но в Библиотечном списке имя Макария приписано др. почерком, следов., работа велась до 19 марта 1542 г. Тексту Воскр. предшествуют 2 оглавления: в первом повествование доведено до 1533 г., во втором - до 1537 г. На этом основании выделяют 2 редакции памятника - 1533 и 1537 г. (Шахматов). Два кратких летописца (ГИМ. Син. 939 и БАН. Арханг. Д. 193), вышедшие из-под пера известного книжника 1-й трети XVI в. Михаила Медоварцева, отразили текст Воскр. (Сиренов). Один из них (БАН. Арханг. Д. 193) составлен в 20-х гг. XVI в., когда, следов., появилась первоначальная редакция Воскр.

В нач. 50-х гг. XVI в. был создан «Летописец начала царства царя и великого князя Ивана Васильевича» (ЛНЦ) - произведение, оригинальное по форме и содержанию, по жанровой принадлежности сближающееся с историческими повестями. В ЛНЦ соединены документальное и хронографическое начала, для него характерно совмещение «деловой приказной речи с литературно-украшенной» (Лихачёв). Еще до обнаружения древнейших списков ЛНЦ Шахматов предположил, что повествование о событиях за 1534-1556 гг. в Патр., за 1542-1558 гг. в Обол. и за 1534-1560 гг. во Львов. заимствованы из официальной летописи. Впосл. Н. Ф. Лавров обнаружил списки (происходящие из Кириллова Белозерского монастыря), содержащие ЛНЦ вне состава более крупных компиляций. А. А. Зимин установил, что это наиболее ранняя редакция ЛНЦ. Первоначально ЛНЦ описывал события до взятия Казани и возвращения царя в Москву в форме панегирика по случаю победы (С. О. Шмидт). Повествование начинается с вокняжения Иоанна IV Васильевича (1533). Особое внимание уделено внешнеполитическим контактам, дипломатическим отношениям, военным походам. Со временем текст был отредактирован, 2-я редакция положена в основу офиц. летописца эпохи Иоанна IV (А. Е. Жуков). Вопрос о круге создателей ЛНЦ спорный: составление памятника связывали с деятельностью свт. Макария (Лавров, Насонов) или же приписывали авторство А. Ф. Адашеву (Зимин). Светский характер ЛНЦ не следует преувеличивать: значительная часть известий в его составе посвящена вопросам истории Церкви. Возможно, в его создании участвовали как светские, так и духовные лица (А. С. Усачёв). Текст ЛНЦ вошел в состав ряда летописных сборников XVI-XVII вв. и послужил источником Летописного свода 1560 г. и Лицевого летописного свода.

Летописный свод 1560 г. (Св.1560) - компиляция текстов на основе Воскр. и Ник. (Обол. и один из списков двухтомника Воскр.); другими его источниками были Св.1518 в списке, более исправном, чем тот, что использовали составители С2 и Львов., Новгородский свод 1539 г., Житие прп. Михаила Клопского и разрядные материалы семейства Колычевых (Жуков). Клосс и Жуков предположили, что Св.1560 появился при митр. сщмч. Филиппе II (Колычеве), возможно в его окружении. А. Е. Пресняков обнаружил список РГАДА. МГАМИД № 11, к-рый назвал Архивским летописцем, а Насонов - список РГБ. Рум. Ф. 256. № 255 (Румянцевский летописец). Позже Клосс установил, что это один и тот же текст, совпадающий также с текстом Львов. после 1518 г.

Крупнейший памятник официального русского Л. XVI в.- Лицевой летописный свод (ЛЛС), компиляция, состоящая из 10 томов, украшенных 16 тыс. миниатюр. Первые 3 тома посвящены всемирной истории, последующие - рус. истории. Последние 2 тома (т. н. Синодальный том и Царственная книга) охватывают правление Иоанна IV. Завершается текст 1567 г. Первую публикацию во 2-й пол. XVIII в. осуществил М. М. Щербатов, обнаруживший Царственную книгу (ГИМ. Син. 149). Долгое время создание ЛЛС относили к XVII в. Но водяные знаки бумаги свидетельствуют о том, что памятник был создан в 70-х гг. XVI в., т. е. в годы правления Иоанна IV (Н. П. Лихачёв). Высказывалось мнение, что ЛЛС составляли с 1568 и до сер. 1576 г. в царской книгописной мастерской в Александровой слободе (Клосс) или же что в дек. 1576 г. была завершена только хронографическая часть памятника и активно шла работа над летописной (А. А. Амосов); существует гипотеза, что в его создании принимали участие книжники из митрополичьего или чудовского скриптория, ранее составившие Степенную книгу (Усачёв). Выявлены неск. рукописей, к-рые были непосредственными источниками памятника: «История Иудейской войны» Иосифа Флавия (В. Ф. Покровская), Обол., список Еллинского летописца 2-го вида (Клосс), Томский список Степенной книги царского родословия (Сиренов). Переписчики ЛЛС соединяли фрагменты, заимствованные из источников, практически не изменяя их текст (в этом ЛЛС сходен со Св.1560). По поводу авторства приписок к тексту ЛЛС за период царствования Иоанна IV возникла дискуссия. Согласно одной т. зр., они были сделаны непосредственно царем (Д. Н. Альшиц). По другому мнению, приписки были сделаны лицом из окружения Иоанна IV (Шмидт). Существует также гипотеза, согласно которой приписки к Царственной книге сделал дьяк И. М. Висковатый между 1568 и 1570 гг. (Н. Е. Андреев). Одни исследователи считали содержание приписок тенденциозным (Альшиц, Шмидт), другие - достоверным (Андреев).

В 3-й четв. XVI в. составлена общерусская Холмогорская летопись (Холм.), доведенная до 1558 г. («Книга Летописец Киевский и Володимерский и Московский и всех руских князей»), впервые исследованная (в одном списке) Лурье. Более ранний список, кон. XVI в., обнаружен А. В. Лаврентьевым. В начальной части Холм. сходна с Типографской летописью; с сер. XII до кон. XIV в.- со Львов.; с кон. XIV по кон. XV в. текст сближается с Вологодско-Пермской летописью (в особой редакции, к к-рой восходит ряд уникальных известий Холм.); источниками были Сказание о князьях Владимирских, Повесть о Флорентийском Соборе Симеона Суздальского, «Просветитель» Иосифа Волоцкого, Послание Филофея Мисюрю Мунехину «на звездочетцев». Соединение источников не было механическим: компилятор выстраивал известия в хронологическом порядке, в нек-рых случаях вставлял в текст собственные комментарии, проводил своеобразный анализ фактов и пытался согласовать противоречивые сведения своих источников (Лурье). Важное место в Холм. занимают сведения по истории Русского Севера (Холмогор и Двинской земли), особенно с кон. XV в.

В XVI в. создается Тверская летопись, или Тверской сборник (Тв.), дошедший в 3 списках XVII в. Предполагают, что составитель был ростовцем. Первая часть Тв. заимствована из Ростовского свода, близкого к Ермолинской и ко Львов., в распоряжении составителя была Н1, на протяжении 6793-6883 (1285-1375) гг. текст совпадает с Рогожским летописцем. Источником Тв. и Рогожского летописца был тверской летописный свод 1375 г. в редакции 1455 г., составленной в Твери под влиянием Свода 1448 г. (Насонов), однако есть мнение (Лурье), что никакого влияния Свода 1448 г. в Тв. не обнаруживается, а сходный текст Тв. и Рогожского летописца возник под влиянием др. памятника - Свода 1408 г., отразившегося в Троицкой летописи.

В XVI в. Л. развивается и на севере России. Одним из наиболее ярких памятников местного Л. XVI в. является Устюжская летопись (Устюж.) 1-й четв. XVI в. Она содержит местные и общерус. известия, состоит из 3 частей: с 852 по 1114 г., с 1124 по 1473 г., с 1474 по 1516 г. Устюж. сохранилась в 2 редакциях. Первая представлена списком Мацеевича, обнаруженным К. Н. Сербиной (ИРЛИ (ПД). Древл. Оп. 23. № 134), 2-я была известна Шахматову под названием Архангелогородского летописца. В 3-й части списки Устюж. содержат большее количество расхождений, на это время приходятся наиболее важные события для устюжан, когда они активно участвовали в жизни Московского гос-ва. По мнению Сербиной, эта летопись ближе всего стоит к Сокращенному своду по Погодинскому списку; составитель Устюж. во 2-й части привлек протограф, общий с Сокращенным сводом, дополнив его общерусскими, ростовскими, новгородскими и устюжскими известиями, извлеченными из великокняжеского Московского свода XV в. и др. письменных и устных источников. Согласно Лурье, Устюж. восходит к независимому Кирилло-Белозерскому своду. В рукописи содержится ряд уникальных общерус. и новгородских известий, присутствуют особые изложения тех событий, к-рые читаются и в др. летописях. Сербина отмечала противоречивый характер Устюж.: с одной стороны, преданность устюжан вел. князьям Московским, с другой - критические замечания в адрес как великокняжеских воевод, так и самого вел. князя. Составитель во мн. случаях отмечает участие устюжан в походах вел. князей Московских против удельных князей, подчеркивает особую роль «добрых людей» Устюга, т. е., вероятно, верхушки городского посада.

Лурье считал, что новгородское Л. не продолжалось после присоединения Новгорода к Московскому гос-ву, однако позднее выяснилось, что это не так. Как показала Новикова, в 1-й пол. XVI в. оно базировалось на новгородском Л. 30-40-х гг. XV в. В основу большинства новгородских летописей XVI в. легла Новгородская 4-я летопись (Н4), 2 списка к-рой содержат текст до 1515 г. и до 1516 г., а также общий текст до 1513 г. Вероятно, в это же время был составлен еще один летописный свод новгородского происхождения. Среди источников Свода 1513 г. был и Сокращенный свод Мазуринского вида, 2-м источником была краткая новгородская летопись, завершавшаяся примерно на 1500/01 г. (может быть приблизительно реконструирована на основании сопоставления нек-рых новгородских летописей).

В Новгородской летописи по списку Дубровского (НлД) и в Архивской (Ростовской) летописи (Шахматов) отразился новгородский летописный Свод 1539 г. В основе 1-й части НлД лежит Н4 Старшей редакции, близкая к Голицынскому списку, привлекались также Н4 Младшей редакции, близкая к Академическому списку, а также новгородская редакция Сокращенного свода (Новикова). По мнению Шахматова, к Своду 1539 г. восходит также Отрывок Летописи по Воскресенскому Новоиерусалимскому списку (ГИМ. Воскр. № 154б (далее: Отрывок)), в к-ром с 7022(1414) по 7046(1538) г. содержится текст, первичный по отношению к НлД. С. Н. Азбелев полагает, что Отрывок отражает 1-ю редакцию Свода 1539 г.; по мнению Новиковой, Отрывок - это подготовительный этап работы над этим Сводом.

Др. традицию в новгородском Л., не связанную со Сводом 1539 г., представляет Новгородская Большаковская летопись, содержащая ряд уникальных известий 1-й пол. XVI в. Характер статей за 20-30-е гг. XVI в. позволяет предположить, что ее создание связано с деятельностью новгородского наместника М. С. Воронцова (Е. Л. Конявская).

В единственной рукописи сохранился Постниковский летописец (обнаружен М. Н. Тихомировым), 1-я часть к-рого близка к С2, 2-я содержит текст, изобилующий уникальными известиями - своеобразными мемуарами в форме летописных записей; текст обрывается на 1547 г. Более ранние памятники подобного рода неизвестны. Составитель был хорошо осведомлен о внешнеполитических и внутренних вопросах жизни Московского гос-ва, зафиксировал подробности политических расправ 30-40-х гг. XVI в.- возможно, это был Постник Губин, дьяк Разрядного приказа с 1542 по 1558 г. (Тихомиров).

Псковское Л. сместилось в это время в псковские мон-ри (Насонов). В сер. XVI в. создан псковский свод 1547 г., оригинал к-рого представлен Варшавским списком. Памятник связан с псковским Елизаровым во имя святителей Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста монастырем и старцем Филофеем. Псковская 3-я летопись (П3) создана ок. 1567 г. Псковская 1-я летопись и П3 до 1481 г. восходят к общему протографу, после этого сближаются только в отдельных известиях. Насонов предполагал, что Свод 1567 г. был создан в Псково-Печерском в честь Успения Пресв. Богородицы мужском монастыре в окружении игум. Корнилия; ученый считал, что этот текст антимосковской направленности. Другого взгляда придерживался Андреев, полагавший, что Корнилий был иосифлянином и в летописи не выражено никакой специфически местной т. зр.

Вопрос о Л. на рубеже XVI и XVII вв. несколько раз поднимался в литературе. В. И. Корецкий полагал, что в это время существовала летопись Иосифа, келейника св. патриарха Иова, к-рая была положена в основу мн. последующих летописных сочинений, но эта гипотеза не нашла поддержки. Е. И. Дергачёва-Скоп высказывала предположение о том, что существовал Сибирский летописец кон. XVI в., который лег в основу Румянцевского летописца. Но твердых данных о существовании Л. этого периода, как и самих летописей, к-рые можно было бы датировать этим временем, нет. По мнению Лурье, офиц. Л. прекратилось в годы опричнины. Корецким и Б. Н. Морозовым обнаружен т. н. Поволжский летописец нач. XVII в. (датировка по Солодкину), использовавший воспоминания какого-то участника начала Смуты.

В период правления царя Михаила Феодоровича появилось неск. исторических сочинений, традиционно названных летописцами, хотя, возможно, некоторые из них нельзя уже считать летописями в прямом смысле слова. Новый летописец (НЛ) был составлен ок. 1630 г., сохранился в многочисленных списках разного времени, к-рые можно разбить на 2 редакции: Академическую (или редакцию Овчинникова) и Ундольского (по В. Г. Вовиной-Лебедевой). В НЛ излагаются события, начиная с покорения Сибири Ермаком и заканчивая 1630 г. Большинство исследователей памятника (С. Ф. Платонов, Л. В. Черепнин, Вовина-Лебедева) считают, что НЛ вышел из офиц. кругов, предположительно связанных с патриархом Филаретом. Черепнин считал, что в работе участвовал Посольский приказ, хотя это мнение оспаривала Вовина-Лебедева. Андреев писал, что начальные статьи, повествующие о завоевании Сибири, попали в Москву при помощи Тобольского архиеп. Киприана (Старорусенкова; впосл. Новгородский митрополит) (Андреев); возможно, архиепископ был причастен к составлению их источника (Вовина-Лебедева). Л. Е. Морозова считает Киприана автором НЛ. На основе НЛ в результате дополнения его текста во 2-й пол. XVII в. составили многочисленные поздние редакции, напр. НЛ по списку Оболенского, «Летопись о многих мятежах» и др.

Нек-рые компилятивные летописцы сохранились в единичных списках. Так, список Пискарёвского летописца (ПЛ) 40-х гг. XVII в. был обнаружен О. А. Яковлевой. ПЛ содержит краткое изложение библейской и русской истории, наиболее ценными считаются его части, посвященные событиям XVI в., в т. ч. опричнине. Связный текст оканчивается известием о воцарении Михаила Романова, в заключительной части имеются сообщения о его смерти и воцарении Алексея Михайловича. Делались предположения, что памятник возник в 20-30-х гг. XVII в. в посадской среде и что к составлению причастны печатник Никита Фофанов (Тихомиров) или дьяк Нечай Перфильев (С. И. Хазанова), что ПЛ использовал воспоминания какого-то москвича, причастного к каменному строительству (Яковлева), что источником для ПЛ была НЛ (Морозова, оспорено Солодкиным), что оба памятника имели общие источники (Вовина-Лебедева). Хазанова предположила использование в ПЛ разрядных записей. Усачёв писал о связи ПЛ с нек-рыми памятниками XV-XVI вв.

Бельский летописец (БЛ) сохранился в единственном дефектном списке сер. XVII в. (ГИМ. Увар. Д. 569; начало утрачено). Составители, возможно, были близки к роду князей Прозоровских. Начинается БЛ с сообщения о смерти царя Феодора Иоанновича. БЛ доведен до 1632 г., примерно тогда же, вероятно, и составлен (Корецкий). Статья (возможно, добавленная др. составителем) о войне с Речью Посполитой в 1664 г. обрывается на фразе, наверное относящейся к 1667/68 г. Морозовский летописец (не опубл.) сохранился в единственном списке сер. XVIII в. (РНБ ОР. F.IV.228), содержит известия за 1380-1612 гг., основанные на Хронографе Кубасова с дополнениями, в т. ч. с уникальными известиями об опричнине. Московский летописец сохранился в одном списке, имеет сбитую хронологию: излагает основные события Смуты нач. XVII в., затем возвращается ко времени Иоанна III и последующим событиям до 1599 г. Содержит некоторые уникальные сведения о периоде царствования Иоанна IV и Феодора Иоанновича. Очевидно, был составлен после 1635 г., но до 1645 г. в среде московского духовенства (Солодкин) или служилых людей (Зимин). Среди источников выделяют многочисленные записи типа разрядных.

Во 2-й пол. XVII в., особенно в кон. XVII - нач. XVIII в., в разных городах России составлялись многочисленные компилятивные летописцы. Этим временем датируются списки НЛ в соединении со Степенной книгой, с Хронографом, «Повестью о Словене и Русе». Эти и др. неизданные рукописи можно расценивать как попытки создать связную «летопись» от начала Руси до современного составителям периода. Наиболее известный результат таких попыток - летописный Свод 1652 г. (не опубл., самые ранние списки: РНБ ОР. Вяз. Q.206; РНБ. Погод. 1406; РНБ. Q.IV.139; РГБ. Больш. № 423; ГИМ. Увар. № 543). Он был открыт Насоновым и подробно исследован Лаврентьевым, датировавшим его 1652-1658 гг. Свод 1652 г. основывался на Никоновской и Воскресенской летописях, житиях, исторических повестях, НЛ, дополненном некоторыми оригинальными известиями о Смуте. Лаврентьев полагал, что Свод 1652 г. отразил какую-то более раннюю, чем сохранившиеся, редакцию НЛ, но это не подтвердилось при последующем изучении памятника Вовиной-Лебедевой. Позднее был составлен Летописец 1686 г. (не опубл., наиболее ранние списки: РГАДА. Ф. 181. № 20/25; ГИМ ОР. Син. № 153; РГБ ОР. Ф. 256. № 413). Выделяют Пространную и Сокращенную редакции памятника, к-рый обосновывал идею исконной принадлежности малороссийских земель московским государям как наследникам рода Рюриковичей. В основе Летописца 1686 г. лежит НЛ с продолжением. По Черепнину, источником продолжения были документы Посольского приказа. С этим не согласился А. П. Богданов, который отнес создание Летописца 1686 г. к деятельности патриаршего скриптория. С патриаршим двором связаны и компилятивный Летописный свод 70-80-х гг. XVII в., составленный Варлаамом (Палицыным) (по Клоссу и Корецкому), и следующий за ним по содержанию Летописный свод 80-х гг. XVII в. В патриаршем скриптории возник Летописец 1619-1691 гг., сохранившийся в Пространной и Краткой редакциях; его значение - в содержащихся в тексте записях очевидца о событиях 2-й пол. XVII в.

Три фрагмента в тексте Летописца 1686 г. относятся к отдельному Летописцу Ф. Ф. Волконского (согласно Богданову). Существуют и другие частные (фамильные) летописцы служилых людей. Летописец Черкасских (ЛЧ) кон. XVII в. (не изд., единственный список 2-й пол. XVIII в.- РГАДА. Ф. 357. № 274) - историческое сочинение, соединившее части Синопсиса, НЛ, Хронографа 1617 г. (Богданов), или один из исторических сборников XVIII в. (А. Ю. Самарин). Внимание исследователей привлекли его известия о городских восстаниях сер. и 2-й пол. XVII в. Летописец Дашкова 80-х гг. XVII в. (единственный список 2-й пол. XVIII в. изготовлен для Эрмитажной б-ки -РНБ ОР. Эрм. № 567) связывают с патриаршим и государевым стольником А. Я. Дашковым, составившим его на основе Хронографа и Разрядной книги частной редакции. В Витебске в сер. XVIII в. на польск. языке с примесью белорусского витебскими мещанами была составлена т. н. Летопись Панцырного и Аверки с 974 по 1767 г. Мазуринский летописец (Маз.) сохранился в одном списке 80-х гг. XVII в. Он начинается с легендарных известий «Повести о Словене и Русе», изложение доходит до 1682 г. Очевидно, Маз. был связан с окружением патриарха Московского Иоакима (Савёлова). Основан на НЛ (или Своде 1652 г.), Хронографе 1617 г., разрядах, Хронике М. Стрыйковского и др. Содержит несколько оригинальных известий по XVII в. В тексте Маз. есть ссылка на один из его источников («…писано в другом летописце моем же Сидора Сназина»). Исходя из этого, исследователи памятника (Богданов и др.) считают служилого человека Сназина составителем Маз., хотя эта фраза, как считает Вовина-Лебедева, может указывать просто на принадлежность ему обоих летописцев. Беляевский летописец 1696 г. (единственный список - РГБ ОР. Ф. 29 (собр. Беляева). № 65/1754), по мнению Богданова, также вышел из патриаршего скриптория, текст начинается записью о смерти матери царя Михаила Феодоровича в 1631 г. и заканчивается статьей 1696 г., после чего помещена приписка о смерти Петра I Алексеевича; содержит некоторые оригинальные известия о событиях сер.- 2-й пол. XVII в. Из многочисленных кратких летописцев исследователи выделяют также «Летописец выбором» (не опубл., ранние списки - ОПИ ГИМ. Ф. 440 (колл. Забелина). № 20; РГБ ОР. Ф. 330. Карт. II. 57; РНБ ОР. Q.XVII.22) - сохранившийся в 20 списках текст, представляющий собой краткий перечень известий о событиях рус. истории с 1154 г. (перенесение Владимирской иконы Божией Матери во Владимир) до 2-й четв. XVII в. Текст представляет собой совокупность разного рода компиляций, имеющих некоторые общие признаки и восходящих к одному протографу, написанному посадским человеком или стрельцом (Богданов).

Местные (или городовые) летописи XVII - нач. XVIII в. составлялись в кругах, близких к канцеляриям воевод, или в крупных мон-рях. Встречаются и частные летописцы, в основном составленные посадскими людьми. Местные летописи являют собой смесь общерусских и местных известий. Набор последних стандартен: назначения и смены воевод (позднее губернаторов), а также игуменов мон-рей, приезд других должностных лиц, описания необычных природных явлений (бури, наводнения, сильные ледоходы, землетрясения и проч.) и бедствий (пожары, эпидемии), поступления царских грамот (иногда приводятся цитаты из них), проведение гос. ревизий и переписей населения. Отдельный ряд известий - это описания чудес местных святых; строительству церквей и монастырей часто посвящали сказания. Со временем общерус. события отражались в летописцах в виде кратких записей о новых царствованиях, рождениях и смертях особ царского рода, начале и конце войн и заключении мирных договоров. В качестве источников таких сообщений использовали в основном не более древние рукописи, а офиц. сообщения, а в летописцах XVIII в.- иногда даже печатные издания по рус. истории.

Ермак отпускает Кутугая. Миниатюра из Ремезовской летописи. 1744 г. Худож. С. У. Ремезов (БАН. 16.16.5. Л. 11)Сибирские летописи - большая группа связанных между собой летописных текстов, рассказывающих о завоевании Сибири казаками Ермака и последующем освоении рус. людьми этих территорий; в них описаны народы, проживавшие в Сибири, реки и дороги, рыбы и звери. Во всех известных сибир. летописях содержатся различные варианты таких рассказов. С. В. Бахрушин полагал, что все сибир. летописи восходят к единой основе, а именно к записям показаний ветеранов похода Ермака, собранных в Тобольске по приказу архиеп. Тобольского Киприана (Старорусенкова) для составления синодика казаков Ермака (казачье «Написание»). Вопрос о первичности одних сибир. летописей по отношению к другим неоднократно ставился в литературе, но единой т. зр. у исследователей нет. Предлагалось считать в качестве основы Румянцевский летописец (Дергачёва-Скоп, Лаврентьев), Погодинский летописец (Е. К. Ромодановская) и др. Есиповская летопись (Есип.) - единственный точно датированный текст, составленный в 1636 г. в Тобольске архиепископским дьяком Саввой Есиповым. Сохранилась в большом количестве списков и в неск. редакциях, из к-рых выделяют Основную и Распространенную. Строгановская летопись сохранилась в единственном списке, созданном (судя по филиграням) в 20-х гг. XVII в. в вотчине Строгановых. Она содержит особую версию о начале похода Ермака, отличающуюся от Есип. и др. Есипов стремился показать Ермака христ. просветителем Сибири, по собственному почину отправившимся покорять языческие народы. Составитель Строгановской летописи, наоборот, выставил главными инициаторами и организаторами похода торговых людей Строгановых. Румянцевский летописец (РЛ) существует в 2 видах: А и Б, дополненном выдержками из НЛ. По мнению Дергачёвой-Скоп, в основе РЛ лежит повесть «О Сибири» (ее источник - Есип.). Погодинский летописец сохранился в единственном списке кон. XVII в. и считался переработкой Есип., но Ромодановская привела аргументы в пользу того, что он восходит к протографу, более раннему, чем Есип., т. е. к «Написанию» (поддержаны А. Т. Шашковым). Автором этого раннего текста (по Ромодановской), вероятно, был казак Черкас Александров. Абрамовский летописец («Летописец Тобольский о Сибирской стране») известен в 2 списках, имеющих большое сходство с Есип., но вопрос о первичности этой летописи в отношении протографа Абрамовского летописца не решен. Кроме того, в Абрамовском летописце читаются известия, имеющие народную основу. К более поздним летописным памятникам Сибири относится Сибирский летописный свод (СЛсв.) - офиц. летопись (основанная на Пространной редакции Есип.), которая велась в Тобольске в кругах, близких к воеводской канцелярии и митрополичьему двору. СЛсв дошел в неск. редакциях (по Н. А. Дворецкой), некоторые носят особые названия («Книга записная», «Записки, к сибирской истории служащие», «Описание о поставлении городов и острогов в Сибири» и др.). Наиболее ранняя редакция СЛсв. составлена в 1687 г. Др. редакции продолжают изложение до сер. XVIII в. Одна из них уделяет особое внимание томским воеводам. Ремезовская летопись (Ремез.), или «История Сибирская», была написана тобольским сыном боярским Семеном Ульяновичем Ремезовым ок. 1703 г., сохранилась в оригинале и копии XVIII в., снабжена 154 черно-белыми миниатюрами. В основу ее положена Есип., устные легенды, а также более древняя Кунгурская летопись (названная им так по месту обнаружения, вставлена в текст Ремез.). Частные сибирские летописи составлялись и позднее. Так, в Тобольске ок. 1760 г. окончил свой труд ямщик Илья Черепанов. Черепановская летопись охватывает события с 1578 по 1760 г., основана на СЛсв., Есип., Ремез. и др. источниках, офиц. бумагах из Сибирской губ. канцелярии, устных известиях, а также использует выдержки из трудов Г. Ф. Миллера. Иркутская «Летопись П. И. Пежемского» начинается с 1652 г. (основание Иркутска) и оканчивается 1807 г., отличается подробностью изложения событий. Автор использовал печатные источники, офиц. сообщения, публикации в «Сибирском вестнике», воспоминания старожилов Иркутска. Некоторые документы приводятся в тексте целиком. Об отдельных известиях сказано, что они взяты «из летописи». Составленная также в Иркутске «Летопись В. А. Кротова» начинается с 1807 г. и заканчивается 1856 г. Очевидно, автор пользовался теми же источниками, что и Пежемский или сходными.

Др. большая группа местных летописей - новгородские. Неопубликованная Новгородская Корнильевская летопись (Корнил.) составлена в 60-х гг. XVII в. Основной текст доведен до 1646 г., но имеется ряд позднейших дополнений. В ее основе лежат Н1, Н2, Н4, С1 и др. источники (единственный список - БАН. 34.4.1). На Корнил. опиралось все последующее новгородское Л. Особенно интенсивно летописная работа велась в Новгороде с 70-х гг. XVII в. до 1689 г. Вариант Корнил.- неопубликованная Новгородская Уваровская летопись (сохр. 2 списка). Новгородская 3-я летопись (НЗ) основана на Корнил., связана с деятельностью Новгородского митрополичьего двора (по Азбелеву; В. В. Яковлев оспорил эту т. зр.), известна во мн. списках и 2 редакциях: в Пространной 70-80-х гг. XVII в. (по Азбелеву) или после 1692 г. (по Яковлеву), в Краткой (1682-1690, по Азбелеву; кон. XVII в., по Яковлеву). Новгородские события в памятнике превалируют над общерусскими (некоторые списки продолжают текст до нач. XVIII в.). Неопубликованная полностью Новгородская Забелинская летопись (НЗЛ) названа по основному списку (ГИМ. Забелин. № 261). Это обширная компиляция, охватывающая период с начала становления Руси до 1679 г., составлена в Новгороде на основе НЗ (Азбелев) или Корнил. (Яковлев) с дополнениями не позднее 1681 г. (Черепнин, Азбелев) или в период с сер. 80-х до нач. 90-х гг. XVII в. (Яковлев). В нач. XVIII в. летописная работа продолжалась при дворе митр. Иова, известного просветительской деятельностью. Новгородская Погодинская летопись (Погод.) сохранилась в 30 списках (архетипный список РНБ ОР. Погод. № 1411), в некоторых текст доведен до 1716 г., в других - до нач. XIX в., в основу положены НЗЛ, др. новгородские источники, «Казанская история».

Еще одна группа - летописи Русского Севера. Устюжский летописец, составленный на основе Устюжской летописи 1-й четв. XV в., существует в 2 редакциях: 1-я оканчивается на 1677 г., 2-я охватывает события 1192-1745 гг. Последнее сообщение - о пожаре в Устюге, во время к-рого растопился медный колокол Воскресенской ц. Летописец был составлен в устюжском во имя арх. Михаила монастыре. Использован в качестве основного источника летописец 1679-1680 гг. Летописец Льва Вологдина (ЛЛВ) был составлен в 1765 г. священником устюжского Успенского кафедрального собора (сохр. автограф и много списков XVIII-XIX вв.). Начинается с 1192 г., общерус. известия заимствованы из «Краткого Российского летописца с родословием» М. В. Ломоносова; основным источником был Устюжский летописец 1746 г., дополненный известиями др. летописцев. Существует 2-я редакция, доходящая до 1779 г. ЛЛВ был использован штаб-лекарем Я. Я. Фризом для составления в 1793 г. «Исторического и физического описания областного города Устюга Великого». Летописец Ивана Слободского составлен в 1716 г. певчим Вологодского архиерейского дома, содержит исключительно местные известия, сохранился в 2 редакциях (нач. 1147 г., окончание соответственно - 1676 г. и 1654 г.). Редакция 1654 г. составлена не ранее 1782 г. Вологодский летописец известен в одной рукописи, охватывает события с 862 по 1770 г. Очевидно, составлен в Спасо-Прилуцком мон-ре. До кон. XV в. текст близок к Погодинской летописи, далее - к нек-рым общерус. летописцам XVII в. Двинской летописец, составленный в Холмогорах в 70-80-х гг. XVII в., известен в неск. редакциях. Охватывает события с 1397 по 1682 г. Ряд списков Краткой редакции, связанной с воеводской канцелярией, продолжает текст, описывающий в основном местные события 1682-1705 гг. Пространная редакция, исходящая из окружения архиепископа, оканчивается на 1750 г. Среди событий XVIII в. подробно рассказано о приезде царя Петра I в 1702 г. в Холмогоры и об освящении в его присутствии новой церкви в Архангельске. Подробно перечислены выборы бурмистров в городскую ратушу и выборы в городской магистрат. Пинежский летописец (открыт А. И. Копаневым) составлен в 1661-1667 гг. в семье крестьян-староверов Поповых, известен в 2 списках. Использует разнообразные источники о Смуте, в т. ч. «Сказание» Авраамия (Палицына), включает также оригинальные местные известия.

К кратким монастырским летописцам XVII в. относятся, напр., Летописец Кириллова Белозерского мон-ря 1604-1617 гг., наиболее известный Соловецкий летописец (Летописец Соловецкого мон-ря), повествующий о событиях с начала построения обители, о Зосиме, Савватии и Германе Соловецких, и далее в тексте, расположенном по годам смены игуменов, описываются монастырское строительство, царские пожалования монастырю, Соловецкое восстание 1667-1676 гг., посещение мон-ря Петром I. Последнее известие за 1759 г.- о смерти архиеп. Архангелогородского и Холмогорского Варсонофия. Одна из редакций продолжает текст до 1814 г. Последнее известие - о выведении из мон-ря артиллерии и орудий в Новодвинскую крепость.

Летописец Соловецкий. 2-я пол. 90-х гг. XVIII в. (НБРК. Инв. № 45614р. Л. 1)Соликамская летопись появилась в соликамском во имя Св. Троицы мужском монастыре в XVII в. и велась мн. лицами до кон. XVIII в.; начинается с описания местоположения Чердыни и Соли-Камской, затем идет ряд кратких общерус. известий с 990 г., более подробно даны местные известия начиная с 1579 г. С кон. XVII - нач. XVIII в. записи велись по годам. Последнее сообщение - об упразднении в Соли-Камской мон-ря и о переносе его в Пермь. Одновременно при Богоявленской ц. в Соли-Камской велась др. летопись, повествующая о событиях с нач. XVIII в. Обе были опубликованы А. А. Дмитриевым. Первое известие этой более поздней Соликамской летописи - 1158 г., затем упомянуты краткие общерус. известия об истории возникновения Пыскорского мон-ря, о набегах татар и вогулов на пермские городки, а также местные известия за XVII-XVIII вв., в т. ч. о Пугачёвском бунте и движении в его поддержку, о сражении под Кунгуром; последние известия - под 1781 г. Далее снова следуют местные записи с 1741 по 1824 г. Очевидно, после 1781 г. летопись была дополнена и переделана др. лицом. Кроме этого, в Соли-Камской составляли летописные сочинения Савватий и Никита Арефины, а также Василий Лучников, известные по выборке из этих текстов, напечатанной В. Н. Берхом. Эти частные летописи соликамских граждан начинались с Сотворения мира и продолжались до времени жизни их создателей. О Лучникове известно, что он умер в 1803 г. Отец и сын Арефины жили в 1-й пол. XVIII в.

В мон-рях составляли и др. поздние летописцы; напр., Летопись Боголюбова мон-ря, опубликованная П. А. Гильтебрандтом (1879), содержит краткие известия за 1158-1770 гг. По мнению издателя, она была составлена на основании монастырских актов и записей игум. Аристархом. Черниговская летопись известна в 3 списках, доведенных до 1725 и 1750 гг. Она начинается сообщением об избрании в 1587 г. Сигизмунда III Вазы польск. королем и состоит из неск. частей, которые, как полагают, писал один человек (очевидно, на Правобережье Украины) до 1703 г., затем продолжали другие, и последняя часть была составлена еще кем-то в Чернигове. Межигорская летопись содержит ряд кратких сообщений о Межигорском в честь Преображения Господня мужском монастыре; она была составлена в этой обители, возможно настоятелем Илией (Кощаковским). Летопись Подгорецкого мон-ря представляет вариант синопсиса, содержит выписки из документов, известия о местных монастырских событиях (текст до 1715 г., затем имеются записи 1726 и 1729 гг.). Запись 1729 г.- о смерти игум. Парфения (Ломиковского), при к-ром эта летопись и могла быть составлена. Известна еще Краткая летопись о событиях в Новороссии с 1765 по 1806 г., неизвестно кем составленная, она касается как местных, так и общерус. известий.

Нижегородский летописец по неск. спискам был издан в XIX в. А. С. Гациским. Как выяснила позднее М. Я. Шайдакова, существуют 2 летописных памятника, к-рые следует различать: «Летописец о Нижнем Новгороде» (ЛНН, 3 списка) и собственно «Нижегородский летописец» (НижЛ, 29 списков, неск. редакций). ЛНН был создан в 50-х гг. XVII в. и представляет собой выписки из общерус. летописи с добавлением местных известий (со статьи об основании Н. Новгорода до статьи о моровом поветрии 1654 г.). НижЛ составлен не ранее 1655 г. в кругу нижегородского духовенства на основе ЛНН, Хронографа 1617 г., Воскресенской летописи и Степенной книги (в 2 частях: с основания города до 1422; в 1509-1540 с добавлением различных текстов в разных списках в основном местного содержания за XVII в., в поздних редакциях текст доходит до сер. XVIII в.).

Л. на Вятке известно по нескольким редакциям «Повести о стране Вятской» (ПСВ), созданной в нач. XVIII в. в Хлынове и являвшейся компиляцией разного рода книжных и устных местных легенд; возможно, памятник составлен на основе какой-то местной летописи. ПСВ состоит из 4 частей. Собственно вятские известия начинаются со 2-й части, 1-я редакция к-рой - «Сказание о вятчанех» (по Д. К. Уо) связана с именем местного книжника С. Ф. Попова. Третья часть повествует о начале почитания иконы свт. Николая Великорецкого. Четвертая часть представляет собой отдельные летописные записи о Вятке (с 1389 по 1553). Еще одним вариантом краткого местного летописца является Слободская летопись (РНБ. F.IV.844, список сер. XVIII в.), доведенная до 1698 г.

Т. о., Л. продолжалось и в XVIII в., и частично в нач. XIX в. Постепенно характер поздних летописей менялся. Они теряли прежнее гос., политическое значение, что отражалось и на точности воспроизводимых известий. Мн. летописцы XVII в., а тем более XVIII в. изобилуют ошибками и искажениями из-за небрежности в соединении источников. Все больше проявляется компилятивная природа Л. Поздние летописцы уже не являются летописными сводами, в к-рых каждый последующий автор продолжал труд своего предшественника. Они часто составлялись единовременно одним человеком, были посвящены отдельным сюжетам и в этом смысле перенимали мн. особенности исторической повести, получившей особенное развитие после Смуты нач. XVII в. В эпоху Петра I предпринимались новые попытки составить общерус. летопись: напр., появилась «Подробная летопись от начала России до Полтавской баталии», которая охватывает события до смерти Петра I. Это компиляция отрывков разных текстов: извлечений из «Повести о Словене и Русе», кратких известияй о первых Рюриковичах и происхождении царского венца, известий до времен Иоанна Грозного, фрагментов «Казанской истории», смеси известий русских и иностранных источников о событиях XVII в. Особое внимание уделено Чигиринским, Крымским, Азовским походам, стрелецким бунтам. В текст включены краткий «реестр» основных событий царствования Петра I, записанных по годам, а также таблица потерь рус. армии в сражениях при Лесной (1708) и под Полтавой (1709). Предполагается, что эта летопись была составлена Г. Г. Скорняковым-Писаревым (Насонов), очевидно, по указанию царя и является одной из попыток создать офиц. летописную историю его царствования. Др. такой попыткой было создание летописной «истории» Федора Поликарпова. Но крупнейшие сочинения о прошлом («Скифская история» А. И. Лызлова 1692 г., «Синопсис» архим. Иннокентия (Гизеля) и др.) с кон. XVII в. написаны уже в иной, нелетописной манере.

(ВКЛ). Первые памятники Л. на восточнослав. землях ВКЛ были составлены в XV в. на основе памятников Л., создававшихся в Сев.-Вост. Руси. В составе этих первых компиляций сохранился летописец, созданный в окружении митр. Киевского Фотия, содержащий сведения о его поездках на земли ВКЛ в 1412-1427 гг. В этих же компиляциях есть краткие известия о митр. Киевском Герасиме. Создававшиеся в XVI в. на основе этих компиляций (с продолжением описания XVI в.) официальной летописи ВКЛ к.-л. известий, касавшихся жизни православного населения на землях княжества, не содержат. Только составленная, видимо, в нач. XVI в. «Волынская краткая летопись» содержит ряд известий о церковной жизни на Волыни и в ВКЛ на рубеже XV и XVI вв., гл. обр. связанных с возведением на Киевский митрополичий стол Макария (Чёрта), а затем Иосифа (Болгариновича).

Положение стало меняться к кон. XVI в., когда появился ряд местных летописей, составители к-рых уделяли внимание церковной жизни. Один из таких источников - «Баркулабовская летопись», написанная приходским священником городка Баркулабова в районе Могилёва. В ней есть известия о событиях местной церковной жизни и даже о реакции местных жителей на попытки введения нового календаря, на переход епископов в унию. Летопись содержит подробное описание работы правосл. Собора в Бресте 1596 г.

Главный памятник украинского Л.- «Густынская летопись», созданная в 20-х гг. XVII в. в окружении архим. Киево-Печерской лавры Захарии (Копыстенского). В этом летописном своде рассказывается о событиях, происходивших в Вост. Европе с древнейших времен до нач. XVI в. Заканчивается летопись на известиях 1597 г.; по одной из гипотез, 1-я версия завершалась 1515 г. Ее источниками были текст Ипатьевской летописи, а также какая-то великорус. летопись (не ранее XVI в.), известия различных европ. и польск. хроник. Летопись содержала подробный рассказ о Ферраро-Флорентийском Соборе (с правосл. т. зр.), а в конце к своду был присоединен обширный рассказ «О унии, како почася в Руской земле», к-рый заканчивался сообщением об аресте протосинкелла Никифора.

Памятник местного происхождения, описывающий монастырскую жизнь на Левобережье в 1-й пол. XVII в.,- «Летописец Густынского монастыря», который включает уникальный рассказ о восстановлении правосл. иерархии в 1620-1621 гг. в Киевской митрополии. Фрагменты таких памятников местного происхождения входили в состав разного рода летописных компиляций. В одной из них сохранился летописный фрагмент с сообщениями о событиях церковной жизни Киева, в т. ч. о попытках принудить население принять унию после смерти кн. К. К. Острожского в 1608 г. В «Острожском летописце» сохранились записи об основании правосл. обителей на Волыни в нач. XVII в., о репрессиях, сопровождавших принуждение населения Острога к унии. Некоторые известия о событиях церковной жизни встречаются во «Львовской летописи» - наиболее крупном местном повествовании о событиях, происходивших на Украине в 20-40-х гг. XVII в. Здесь рассказывается о разорении польским войском киевских мон-рей во время восстания 1630 г., о посвящении свт. Петра (Могилы) во Львове.

Среди укр. летописей 2-й пол. XVII - нач. XVIII в. наиболее ранний памятник - «Летопись Самовидца», написанная духовным лицом, протопопом, служившим сначала в Брацлаве, а затем в Стародубе. Однако события церковной жизни получили в этом тексте слабое отражение. Автор даже не всегда отмечает смены на Киевском митрополичьем столе. Те или иные высокопоставленные представители духовенства гл. обр. упоминаются, когда они принимают участие в политической борьбе.

Лишь с 70-х гг. XVII в. в источнике появляются сообщения о нек-рых событиях церковной жизни, связанных в основном со Стародубом. Особый интерес представляет рассказ о поездке автора как посла митр. Иосифа (Тукальского) к К-польскому патриарху (1670). «Летопись Самовидца» послужила одним из главных источников важнейшего памятника укр. Л. 1-й пол. XVIII в.- «Летописи» Грабянки. Как показано в работах А. М. Бовгири, краткая редакция памятника была составлена духовным лицом, уделявшим внимание событиям церковной жизни. Эта редакция, однако, остается неизданной, а в Пространной редакции памятника, к-рую теперь связывают с именем Грабянки, этот материал подвергся сильному сокращению.

Особое место среди этих памятников занимает «Летопись» С. Величко, к-рый отвел заметное место описанию событий церковной жизни на Украине (гл. обр. на Левобережье) во 2-й пол. XVII в. Часть сведений он заимствовал из сочинений церковных писателей того времени (прежде всего Иоанникия (Галятовского)), но часть восходит к неизвестным источникам, как, напр., известия о Мгарском мон-ре. В 1690 г. Величко стал служащим гетманской канцелярии, и это дало ему возможность включить в свою летопись большое количество грамот 90-х гг. XVII в., отражающих борьбу против распространения унии, отношения патриарха Московского со светской и с церковной властью на Левобережной Украине, местных иерархов с гетманской властью и представителями Вост. Церквей.

Для более позднего времени должна быть отмечена составленная в XVIII в. в Могилёве «Хроника» Т. Р. Сурты и Ю. Трубницкого. В ней помещены известия о возвращении в 1633 г. православным в Могилёве храмов, к-рые были закрыты в течение 20 лет, и о восстановлении их при помощи Огинских, о митр. Иосифе (Тукальском) и о его заключении в Мальборке, о приезде в Могилёв в 1699 г. еп. Серапиона (Полховского), о его смерти и похоронах в 1704 г., о приезде еп. Сильвестра (Святополк-Четвертинского) в 1707 г., о репрессиях против униатов царя Петра I Алексеевича в Полоцке, об ограблении шведами в 1708 г. храмов в Могилёве; далее содержатся известия, связанные с деятельностью еп. Иеронима (Волчанского) в 40-х гг. XVIII в.