ГЕЛАСИЙ

Блж. Иероним характеризует Г. как писателя, обладавшего отточенным стилем, но скрывавшего свои труды. Из сочинений Г. известно 17 отрывков, сохранившихся у блж. Феодорита Кирского, Леонтия Византийского, Севира Антиохийского и в анонимной компиляции «Учение отцов о Воплощении Слова» (Doctrina Patrum de Incarnatione Verbi), где собраны тексты, касающиеся догмата о двух природах во Христе. Отрывки заимствованы из «Изъяснения учения» (᾿Εξήγησις τοῦ μαθήματος - Doctrina Patrum. P. 31, 92), 2-й кн. трактата «О церковных действиях» (῾Η κατὰ τὴν ἐκκλησίαν πρακτική - Ibid. P. 102), «Слова на Пасху» (Ibid. P. 76), «Слова на Богоявление» (Theodoret. Eranistes. P. 244). По всей видимости, первые 2 сочинения Г. представляли собой катехитические и тайноводственные поучения наподобие тех, что дошли до нас от свт. Кирилла Иерусалимского. Патриарх Фотий упоминает только одно соч. Г.- «Церковную историю», продолжавшую одноименный труд Евсевия Кесарийского, над к-рой Г. работал по просьбе свт. Кирилла. Со ссылкой на неопределенный источник Фотий уточняет, что Г. не писал особого сочинения, но ограничился переводом истории Руфина Римлянина (Bibl. 89). Геласий Кизический в «Церковной истории» также ссылается на текст Г. под именем Руфина (Rufin. Hist. eccl. Praef. I 1. 7). Этого «Руфина Римлянина» естественно отождествить с Руфином Аквилейским, к-рый в нач. V в. перевел «Церковную историю» Евсевия на латынь, добавив к ней 2 книги с продолжением до смерти Феодосия I (395). Однако, как следует из предисловия Руфина, он приступил к переводу вскоре после 401 г., когда Г. уже не было в живых. Исходя из этого была высказана гипотеза, что, напротив, Руфин положил в основу 2 последних книг «Церковную историю» Г. В таком случае именно к нему, а не к Руфину следует относить указания автора о самом себе, содержащиеся в этих книгах: 1) он узнал об обращении эфиопов от пресв. Эдесия из Тира, спутника Фрументия (Rufin. Hist. еccl. 10 (1). 9); 2) узнал об обращении иберов от их царя Бакурия, находившегося на рим. службе (Ibid. 10); 3) был очевидцем чудес нитрийских монахов, когда был в Египте во время епископата Лукия Александрийского (375-378) (Ibid. 11 (2). 4). Однако уже Сократ Схоластик цитирует эти места как относящиеся к Руфину (Socr. Hist. eccl. I 19, 20; IV 24), на к-рого он часто ссылается, не упоминая о Г. Прп. Феофан Исповедник передает историю об обращении иберов также со ссылкой на Руфина (Theophan. Сhron. P. 24), хотя у этого автора мы находим также и одно место из «Церковной истории» Г.: императоры Диоклетиан и Максимиан после отречения (305) пытались вернуться к власти, но были устранены по решению сената (Ibid. P. 11). Если «Церковная история» Г., по Фотию, продолжала труд Евсевия, то правление Диоклетиана и его наследников не должно было входить в нее. Но 3 ссылки Геласия Кизического на Руфина (в одном случае вместе с Г.) также относятся к этому периоду (Gelasius. Hist. eccl. I 1, 7, 10). Между тем Руфин не описывал этот период, хотя и сократил 10-ю книгу Евсевия, объединив ее с 9-й, так что она вполне могла восприниматься и как авторское сочинение; так, Геласий Кизический сообщает, что Руфин почти ничего не пишет о Лицинии (Hist. eccl. I 10), чье правление охватывала именно 10-я книга Евсевия. Э. Хонигманн высказал гипотезу, что Руфин Римский, о к-ром упоминают греч. авторы,- это не Руфин Аквилейский, а др. автор, писавший на греч. языке. В наст. время большинством исследователей признано, что если сочинение Г. и не легло в основу 2 последних книг Руфина, то по крайней мере Руфин пользовался им, так же как Сократ Схоластик, Геласий Кизический, Феофан Исповедник, Георгий Амартол и анонимный автор Жития св. Митрофана.

Кроме того, свт. Фотий упоминает соч. «Против аномеев» некоего Геласия, еп. Кесарии Палестинской, к-рого он отличает от автора «Церковной истории» (Phot. Bibl. 88, 102). Возможно, этот Геласий занимал кафедру Кесарии после сер. V в. (Aubert R. Gélase (7) // DHGE. T. 20. Col. 301). Фотий характеризует это сочинение как написанное кратко и строго, аттикизированным языком, с четкой аргументацией, однако упрекает автора в недостаточном владении приемами диалектики.