ЕВА

Праматерь Ева. Икона. Кон. XVII в. (НГОМЗ) [евр.  ,   - жизнь], имя 1-й женщины, жены Адама и праматери человеческого рода. В библейском повествовании о создании человека, в т. ч. женщины, это имя еще не обозначено. Сначала Адам называет ее «женой» (Быт 2. 23), а после грехопадения - Е. (Быт 3. 20). Прп. Ефрем Сирин находит этому следующее объяснение. Первое имя, замечает он, «не собственное»: оно «принадлежит целому роду» (Ephraem Syr. In Gen. 2). Этим подчеркивается единство человеческого рода, к-рый берет начало от мужа ( ,  ) и продолжается в жене ( ,  ). Что же касается собственного имени, то «данное ей теперь, евр. «Хавва», означает «жизнь» или, собственно, «производительница жизни» (Ζωοϒόνος - у Симмаха). В том обстоятельстве, что даже в самый момент божественного приговора о смерти Адам не усомнился в непреложности божественного обетования о жене (и ее Семени) как восстановительнице жизни («Еве»), отцы Церкви справедливо видят доказательство сознательной, живой и горячей веры падших прародителей в обетованного Искупителя (Мессию)» (Лопухин. Толковая Библия. Т. 5. С. 163-165).

Кн. Бытие повествует о создании женщины дважды. В гл. 1 говорится о том, что «сотворил Бог человека... мужчину и женщину сотворил их» (1. 27), а во 2-й гл. дается более подробное описание творческого акта: «И сказал Господь Бог: не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему… И навел Господь Бог на человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из ребер его, и закрыл то место плотию. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку. И сказал человек: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою, ибо взята от мужа [своего]» (2. 18-23). Этот текст библейские толкователи относят к одному из самых трудных для объяснений мест Свящ. Писания. Он, по замечанию свт. Иоанна Златоуста, «превосходит всякий разум человеческий», так что понять его можно «не иначе... как только рассмотрев… очами веры» (Ioan. Chrysost. In Gen. XV 2). Поэтому повествованию о создании женщины иногда хотели придать мифологический или аллегорический характер (Orig. Contr. Cels. // PG. 11. Col. 1087). Однако правосл. экзегетическая традиция до сих пор придерживается наиболее распространенной т. зр., согласно к-рой Адам и Е. выступают в этом тексте реальными историческими лицами, и само создание первой женщины из первого мужчины является здесь конкретной исторической реальностью. Эта традиция основывается на словах Иисуса Христа и апостолов о прародителях человеческого рода (Мф 19. 4-9; 1 Кор 11. 8; 1 Тим 2. 13) и на святоотеческих высказываниях о 1-й супружеской чете (Филарет (Дроздов), свт. Толкование на кн. Бытия. М.: Лепта-Пресс, 2004. С. 94-95).

При всей историчности события состояние Адама в момент создания праматери человечества было необычным: хотя оно называется «крепким сном», толкователи описывают этот сон как «исступление», «оцепенение» (Ioan. Chrysost. In Gen. XV 2), «экстаз» (Aug. De Gen. IX 19). Библейские параллельные места подтверждают такое толкование. «Крепким сном» называется состояние Авраама, в к-ром он заключил завет с Богом (Быт 15. 12-18); «сон от Господа напал» на Саула и его войско, когда он преследовал Давида (1 Цар 26. 12); «дух усыпления» навел Господь на врагов, «воюющих против горы Сиона» (Ис 29. 8-10). Сон Адама был таким, что 1-й человек, как отмечает свт. Иоанн Златоуст, «совсем не чувствовал, что происходит с ним» (Ioan. Chrysost. In Gen. XV 2). На вопрос: как Адам не почувствовал боли? - Иоанн Златоуст отвечает, что «знает это один Тот, Кто совершил создание» (Ibidem). Мн. библейские экзегеты не исключают того, что при описании этого акта автор книги использовал антропоморфизмы, «чтобы придать конкретную форму учению, которое (он.- М. И.) преподает нам: женщина имеет ту же природу, что и мужчина, и ей назначено соединиться с ним в браке» (Гальбиати Э., Пьяцца А. Трудные страницы Библии: (Ветхий Завет). Милан; М., 1992. С. 92). Проявлением антропоморфизма, по-видимому, является упоминание о ребре, из к-рого 1-я женщина была создана. Однако «ребро» не единственное значение использованного в древнеевр. тексте слова  ,  . Последнее может переводиться и как «бок», «сторона», и вообще как часть чего-либо. «С одной стороны, антропоморфический, т. е. иносказательный, контекст… не позволяет нам настаивать на объективности такой детали, как «ребро», с другой - мы не располагаем в настоящее время материалом (почерпнутым из Библии или из восточных литератур), который дал бы нам возможность, как в других случаях, найти проясняющие вопрос параллели. Во всяком случае, не подлежит обсуждению, что существует нечто, благодаря чему тело первой женщины сроднилось с телом мужчины и является как бы его составной частью» (Там же. С. 94). Это «нечто», определяющее двуединство человека, может быть объяснено тем, что автор кн. Бытие производит слово «жена» ( ,  ) от слова «муж» ( ,  ) (Быт 2. 23). Так появляется феномен пола - одного из основных свойств человеческой природы. Пол завершает творение человека, определяя при этом соотношение «мужчина - женщина» как совершенное равенство 2 супругов. Однако их физиологические различия далеко не исчерпывают особенностей полов. «Мужчина и женщина являют собой два различных образа существования в едином человечестве. Они нуждаются в общении и взаимном восполнении» (Основы социальной концепции РПЦ. Х 1). Сужать их назначение и обязанности только до рождения детей, как это делает блж. Августин (Aug. De Gen. XI 3), было бы ошибкой. С созданием жены открывается новая возможность проявления Божественного образа, теперь уже не только в человеке, но, как отмечает свт. Григорий Нисский, и в человеческой семье, в к-рой он усматривает тайну Триипостасного Божества. «Адам,- пишет он,- не имеющий тварной причины и нерожденный, есть пример и образ не имеющего причины Бога Отца, Вседержителя и Причины всего; рожденный сын Адама предначертывает образ рожденного Сына и Слова Божия; а происшедшая от Адама (но не рожденная от него) Ева знаменует исходящую Ипостась Св. Духа. Потому-то Бог и не вдувает ей дыхание жизни, что она является примером (τύπον) дыхания и жизни Св. Духа и что она имеет через Св. Духа воспринять Бога, Который есть истинное дыхание и жизнь всех» (Greg. Nyss. Ad imagin. Dei et ad similitud. // PG. 44. Col. 1329). Столь глубокое проникновение в тайну пола, брака и семьи позволяет по-иному посмотреть на положение и достоинство женщины. Восприятие ее лишь как существа, зависимого от мужа и подчиненного ему, обусловлено вошедшим в мир грехом, к-рый не только повредил природу человека, но и исказил половые, брачные и семейные отношения. Библейские слова: «...сотворим ему (Адаму.- М. И.) помощника, соответственного ему» (Быт 2. 18) - включены в повествование о создании прародителей не с тем, чтобы принизить достоинство женщины и признать за ней лишь служебные функции, а для того, чтобы подчеркнуть единство полов. «Для того-то Бог и называет ее (жену.- М. И.) помощницей,- замечает свт. Иоанн Златоуст,- чтобы показать, что они - одно» (Ioan. Chrysost. In Col. 12. 5). Продолжая мысль свт. Григория Нисского о тайне Св. Троицы, нашедшей отражение в человеческой семье, можно отметить, что Адам как носитель Божественного образа нуждался в общении; человеку действительно «не хорошо быть… одному» (Быт 2. 18). Сотворенный Богом Любви (1 Ин 4. 16), он должен был проявлять эту любовь в окружающем мире и к «близким», среди к-рых на 1-м месте стоит семья, и к «дальним» (Евр 2. 17). 1-я семья есть Троический образ: с одной стороны, в единстве их природы, а с другой - в ипостасях этой семьи.

Слова, лежащие в основании брака: «...оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут [два] одна плоть» (Быт 2. 24) - находят разное объяснение. Свт. Филарет предполагал, что они могли быть сказаны Адамом, к-рый осознал «естественное следствие сотворения жены, или от лица Моисея, показывающего начало супружества». Однако «Иисус Христос приписывает оные Богу»,- замечал святитель, имея в виду точно такие же слова, сказанные Христом искушавшим Его фарисеям (Мф 19. 5) (Филарет (Дроздов), свт. Толкование на кн. Бытия. С. 96). Свт. Иоанн Златоуст толкование Быт 2. 24 предварял рядом вопросов: «Откуда… пришло ему (Адаму.- М. И.) на ум сказать это? Откуда узнал он будущее, то, что род человеческий размножится? Откуда известно ему стало, что будет совокупление между мужем и женою?» Эти и подобные им вопросы возникли у свт. Иоанна потому, что изменения, о к-рых идет речь, появятся после грехопадения. Так что до совершения греха Адам не мог ничего знать о них. До греха, замечал свт. Иоанн, «люди жили в раю, как ангелы... не разжигались похотью (и)… не обременялись нуждами телесными». Разрешение своих недоумений свт. Иоанн Златоуст усматривал в том, что Адам до совершения преступления был «причастен пророческой благодати», поэтому «видел все это духовными очами» (Ioan. Chrysost. In Gen. XV 4).

Описание состояния первых людей: «И были оба наги, Адам и жена его, и не стыдились» (Быт 2. 25) - при всей лаконичности заключает в себе глубокий смысл. Прежде всего оно говорит о том, что у прародителей, хотя они и были «одной плотью» (Быт 2. 24), отсутствовала какая бы то ни было страстность и похотливость. Однако главным было не это. Основное достоинство прародителей заключалось в том, что они «были облечены славой» (Ephraem Syr. In Gen. 2); «высшей славой» (Ioan. Chrysost. In Gen. XV 4).

Cвт. Андрей Критский в толковании на Быт 2. 25 идет еще дальше. Описывая в великопостном каноне (1-я песнь) последствия грехопадения, он указывает, что душа грешника стала «обнажена от Бога», заключая тем самым, что «высшей славой», в к-рую были облечены первые люди до падения, являлся Сам Бог. Размышление свт. Филарета о наготе Адама и Е. является своего рода итогом патристических высказываний на эту тему: «Нагота первых человеков есть такое состояние, в котором они, ходя во свете и истине, ничего не имели скрывать от Бога и своей совести… наша одежда есть памятник грехопадения; стыдливость - род покаяния, а бесстыдство - нераскаянности и закоснения» (Филарет (Дроздов), свт. Толкование на кн. Бытия. С. 97-98).

Библейское сказание о 1-й женщине послужило мн. отцам и учителям Церкви символом для осмысления христ. реальности. Чаще всего оно использовалось для сравнения Е. с Девой Марией (см. ст. Богородица). Первым, кто, по замечанию прот. Петра Преображенского, «противопоставил Марию и Еву и их роль в домостроительстве спасения рода человеческого, тем самым дополняя противопоставление Христос - Адам, сформулированное ап. Павлом», был мч. Иустин Философ. «По пути Иустина пошли св. Ириней и другие отцы Церкви, именовавшие Богоматерь «Новой Евой»» (Раннехристианские отцы Церкви: Антология. Брюссель, 1988. С. 269). Для объяснения чудесного рождения Иисуса Христа от Девы свт. Кирилл Иерусалимский останавливался на происхождении 1-й женщины: «Кем рождена в начале Ева? Какая матерь зачала безматернюю? - вопрошал он и отвечал: - Писание говорит, что произошла она из ребра Адамова. Итак, Ева из мужского ребра рождается без матери, а разве из Девического чрева Младенец не может родиться без мужа?» Такое рождение осуществилось, по замечанию свт. Кирилла, «от Святого Духа Божией силой» (Cyr. Hieros. Catech. 12. 29). При сравнении Е. и Девы Марии прп. Иоанн Дамаскин основное внимание обращал на то, что «первая Ева впала в преступление, и через нее, послужившую змею против прародителя, смерть вошла в мир»; Мария же, «послушная воле Божией, обманула змея, обманувшего нас, и ввела в мир нетления» (Ioan. Damasc. In Nativ. B. V. M. 1. 7). Для блж. Августина символическим является сон Адама, во время к-рого из ребра была создана женщина. В нем он усматривает даже пророчество о Христе и Церкви, «ибо сон мужа (Быт 2. 21) означал смерть Христа, ребра Которого, когда Он висел бездыханным на Кресте, были пронзены копьем, и из них излилась кровь и вода, что мы считаем таинствами, которыми созидается Церковь» (Aug. De civ. Dei. XXII 17). В древней Церкви, когда широкое распространение получил аллегорический метод толкования Свящ. Писания, толкователи иногда сопоставляли Адама с Христом, а Е.- с Церковью. Напр., в приписываемом сщмч. Клименту Римскому 2-м Послании к Коринфянам сказано: «Сотворил Бог человека - мужа и жену; муж есть Христос, жена - Церковь» (Clem. Rom. Ep. II ad Cor. Suppl. 14. 2).

Иконографию