МИТРОФАН

Смерть Митрофана, еп. Владимирского и Суздальского, в присутствии великокняжеской семьи на хорах Успенского собора во Владимире. Миниатюра из Лицевого летописного свода. 70-е гг. XVI в. Л. 324 (РНБ. F.IV.225. Л. 324)

После мученической кончины М. и ухода захватчиков с территории Сев.-Вост. Руси оставшиеся в живых горожане весной (скорее всего в апр.-мае) 1238 г. по приказу нового Владимирского кн. Ярослава Всеволодовича обрели тело М. и похоронили с останками погибших представителей правящей династии во владимирском Успенском соборе. Для поминания их имена были записаны в соборный синодик. Этот ранний источник не сохранился, но его древнейшая часть была переписана при создании соборных синодиков др. городов Сев.-Вост. Руси, а в кон. XV в. попала в синодик новгородского Софийского собора. В нем было написано: «Бл(а)женномоу Митрофану, епископу Володимерскомоу и всемоу с(вя)щенич(е)скому чину, и причту церковному, и благоверным князем и княгиням и всем православным крестьяном во градех и по всем местом скончавшимся нужною смертию от безбожнаго Батыя, вечная памят(ь)» (РНБ. F.п.IV.1. Л. 34 об.- 35. В 1є, список 2-й пол. XVI в.). Для вечного поминания имя М. было внесено в синодик ростовского Успенского собора (РГБ. Собр. П. П. Шибанова. Ф. 344. № 99. Л. 36-36 об. В 4є, список 1642 г.; Конев С. В. Синодикология. Ч. 2: Ростовский соборный синодик // Ист. генеалогия. Екат.; Н.-Й., 1995. Вып. 6. С. 98). В кон. XV - нач. XVII в. поминание православных, погибших во время Батыева нашествия на Сев.-Вост. Русь (1238), было объединено с поминаниями убиенных во время др. ордынских походов: «Иже благочестия ради, и святых ради церквей пострадавших за православие противо безбожных и нечестивых агарянских царей нашествия Батыя, и Мамая, и Тактамыша, и инех нечестивых царей и их злочестиваго воинства» (РГБ. Рум. Ф. 256. № 385. Л. 6. В 2є, список нач. XIX в.).

Из Владимира традиция поминания М. и членов семьи Владимирского вел. кн. Георгия Всеволодовича также попала в синодики нижегородского в честь Благовещения Пресвятой Богородицы мужского монастыря и нижегородского Печерского в честь Вознесения Господня мужского монастыря (основан в 1330).

Во 2-й трети XVII в. память о М. была связана с канонизацией св. блгв. вел. кн. Георгия Всеволодовича, почитание к-рого получило развитие по инициативе Московского патриарха Иосифа. 22 янв. 1645 г. состоялось торжественное перенесение мощей этого князя-мученика «из придела в соборную церковь Пресвятыя Богородицы» (Сиренов. 2003. С. 30). Гробница М. указывается в описаниях владимирского Успенского собора 40-80-х гг. XVII в. обычно после упоминания могил св. князей, на правой стороне собора «в углу», рядом с гробницами др. Владимирских святителей, «в головах» от захоронения свт. Симона (Он же. Описи древних гробниц в рукописных сборниках XVII в. // История в рукописях и рукописи в истории. СПб., 2006. С. 399-414; Тимофеева Т. П. Исследования по истории Владимирского Успенского собора. М.; СПб., 2013. С. 38-42).

Во 2-й пол. XVII в. в «Описании во граде Владимире, где положены святые мощи в соборной церкви» был упомянут М. (РНБ. Солов. № 888/998. Л. 225 об. В 1є, список 80-х гг. XVII в.; Сиренов. 2003. С. 38), а затем на основе летописного текста отмечалось, что на юж. стороне у столпа храма находилось царское место, где «прежде сего благоверныи князь владимерския стояли», к-рых вместе с М. монголы «хв[о]растием обложили церковь, и от дыму на тех полатех зад[о]хнулися до смерти» (РНБ. Солов. № 888/998. Л. 227; Сиренов. 2003. С. 39). Т. о., можно сделать вывод, что в XVII в. клирики Успенского собора еще хорошо помнили то место в храме, где 7 февр. 1238 г. приняли мученическую кончину М. и родственники св. блгв. вел. кн. Георгия Всеволодовича.

Митрофан, еп. Владимирский и Суздальский, поставил киот над алтарем Успенского собора во Владимире. Миниатюра из Лицевого летописного свода. 70-е гг. XVI в. Л. 324 (РНБ. F.IV.225. Л. 299)

О гибели М., похороненного в Успенском соборе, также упоминалось в его надгробном листе (РГБ. Муз. Ф. 178. № 4288. Л. 618 об.; Сиренов. 2003. С. 81-82). Текст листа, как установил А. В. Сиренов, «был составлен в Москве в окружении патриарха Иосифа, возможно, книжниками Печатного двора, к церемонии перенесения мощей» вел. кн. Георгия Всеволодовича, состоявшейся 22 янв. 1645 г. Во 2-й пол. XVII-XVIII в. этот текст неоднократно копировался (см., напр.: БАН. 34.4.27. Л. 1, 24), а надгробные листы были включены, как установил все тот же исследователь, в список 1670 г. Степенной книги старшего извода Пространной редакции (РГБ. Муз. Ф. 178. № 4288), находившейся в кон. XVII в. в составе рукописной б-ки Успенского собора во Владимире (Сиренов. 2003. С. 41).

В списках кон. XVII-XVIII в. «Книги, глаголемой Описание о российских святых» ошибочно отмечалось, что М. погиб «февраля во 2 день», а в комментариях М. В. Толстого указывалось 3 февр. (Описание о российских святых. № 404. С. 223; № 414. С. 227). В нач. XVIII в. в «Книге, обдержащей в себе собрание всех российских святых чудотворцов…», принадлежавшей П. И. Савваитову, был отмечен «Святый Митрофан, епископ» (Барсуков. Источники агиографии. С. VII. № 47). В иконописном подлиннике Г. Д. Филимонова день памяти М. ошибочно записан под 12 февр. (Филимонов. Иконописный подлинник. С. 45, 46).

В старообрядческом Месяцеслове Ионы Керженского под 4 февр. в числе «убиенных от татарского воинъства» во Владимире в 1238 г. был указан и М. (ЯИХМЗ. № 15544. Л. 8. В 1є, 1807-1811 гг.). В справочных изданиях 2-й пол. XIX в. отмечалось, что М. «не канонизирован» (Барсуков. Источники агиографии. Стб. 362; Леонид (Кавелин). Св. Русь. № 658. С. 168). В 1882 г. во время реставрации во Владимире Успенского собора в нем были приведены в порядок гробницы. В 1901 г. архиеп. Сергий (Спасский) отмечал, что в месяцесловах нет единого дня поминания М., встречаются 2, 3 и 12 февр., а «дело было 7 февр.» (Сергий (Спасский). Месяцеслов. Т. 3. Прил. 3. С. 566).

Канонизация М. подтверждена включением его имени в Собор Владимирских святых, празднование которому установлено в 1982 г. по инициативе архиеп. Владимирского и Суздальского Серапиона (Фадеева) по благословению патриарха Московского и всея Руси Пимена (Извекова).

Древнейшие изображения М. находятся в составе Лицевого летописного свода (Голицынский том) среди сведений о событиях 2-й четв. XIII в. В цикле о распре между сыновьями Всеволода Большое Гнездо Ярославом, Георгием (Юрием) и ростовскими князьями в 1229 г. в заключительной сцене проиллюстрирован пир «у епископа Митрофана в Суздале» на праздник Рождества Пресв. Богородицы (8 сент.); святой изображен старцем с недлинной бородой, на нем черный клобук, мантия с источниками, зеленое платье. Он сидит у левого края стола, жесты указывают на активную беседу (РНБ. F. IV. 225. Л. 264 об., 70-е гг. XVI в.). Под 1230 г., рядом с упоминанием о начале росписи в суздальском соборе в честь Рождества Пресв. Богородицы «старанием владыки», М. стоит, благословляя строителей, он в белом клобуке, мантии с источниками, в коричневом платье, его свиту составляют монахи (Л. 275); в 1232 г. М. соорудил и украсил драгоценный «кивот» (сень) над алтарем во владимирском Успенском соборе - показана торжественная служба в соборе в присутствии кн. Георгия Всеволодовича. М. облачен в светло-зеленую фелонь, крещатый омофор, светлое платье с золотыми поручами, его голова не покрыта, видны волнистые пышные пряди. На следующей миниатюре, иллюстрирующей сообщение летописи о росписи притвора в Успенском соборе, М. указывает, как писать образ свт. Николая Чудотворца. Епископ в обычном облачении, на голове - черный клобук. Изображение М. присутствует на иллюстрациях, представляющих нападение на Владимир татар во время Батыева нашествия на Сев.-Вост. Русь в 6745 (1238) г.: «плач» кн. Георгия Всеволодовича с М. после известий о гибели Москвы и русских князей - владыка в черном клобуке, он обнимает князя, сердечно сочувствуя ему; М. вместе с 2 княжичами провожает князя с войском на р. Сить; он скорбит с воеводой Петром Ослядюковичем о начале осады Владимира, предчувствуя трагическую гибель жителей. На одной из миниатюр показано пострижение в «ангельский образ», которое совершил М. ввиду близящегося приступа: он в архиерейском облачении (светлая фелонь), с Евангелием на левой руке, с ножницами в правой, постригает в монашество, возможно, воеводу Петра в присутствии собора священников, княгини, ее сыновей и жителей Владимира. Еще раз его образ появляется в изображении церковной службы: владыка причащает княгиню и княжеское семейство. В правой верхней части композиции княгиня со свитой и владыка уже изображены над галереей Успенского собора, на месте своего последнего земного пребывания. Там же художник XVI в. изображает святителя и в эпизодах, когда татары врываются в собор; взгляд владыки направлен на княгиню, утешение которой было его задачей в последние часы жизни. Вместе они взирают на стоящих внизу татар, требующих спуститься, вместе принимают смерть от огня. Т. о., к кон. XVI в. в Лицевом летописном своде были сформированы ок. 10 композиций, которые могли быть использованы для иллюстрирования самостоятельного Жития святого, будь оно рукописным или представленным на иконе.

Сведения иконописных подлинников о М. скупы: «Сед, брада аки Ионы митрополита, в ризе [святительской], со амфором, без шапки» (ИРЛИ. Перетц. № 524. Л. 122 об.; под 12 февр.; см.: Маркелов. Св. Др. Руси. С. 168). На поздних иконах старообрядческого письма с образом Собора русских святых, как на иконе 1-й пол. XIX в. (ГМИР), в сонме архиереев образ М. опознаётся по подписи: «Ст. Митрофан Владимирский»; наряду с др. святыми он в белом клобуке (в левой части, верхний ряд).