ПОГРЕБЕНИЕ

Погребение прп. Пафнутия Боровского. Миниатюра из Лицевого летописного свода. 70-е гг. XVI в. (РНБ. F. IV. 232. Л. 172)Процесс П. обычно описывается как обряд, обычай, ритуал и т. п., завершающий череду т. н. обрядов перехода, т. е. ритуально оформленных основных этапов жизненного цикла. Формы дохрист. П. отражают сложность отношения к покойному, включающую одновременно как почитание покойного как существа иного мира и/или покровителя рода, так и страх перед ним как представителем загробного мира и потому опасным существом. По этой причине облик покойного нередко стремились сохранить (путем мумификации, украшения и хранения черепа, созданием копии тела в виде скульптурного портрета), а его самого - обеспечить всем необходимым для загробного мира, но одновременно старались предотвратить возможное возвращение покойного и его нежелательное вмешательство в дела живых (отсюда возникают практики «умерщвления» погребального инвентаря, возможно, и представления о ритуальной нечистоте соприкасавшихся с телом, а главное - стремление изолировать или полностью уничтожить все, что было связано с последним). Т. о., обряд П. должен был, с одной стороны, обеспечить умершему существование в загробном мире, с другой - гарантировать поддержку живых членов рода и оградить их от опасного вмешательства из мира смерти.

П. можно считать одной из древнейших и наиболее устойчивых духовных практик человека, которая связана не только с самим существованием человеческой души, но и с осознанием ее бессмертия и продолжения жизни духа после завершения земного, телесного существования. Традиции П. также неразрывно связаны с представлениями о загробном мире, входящими в состав древнейших фундаментальных космологических моделей. Осознание необходимости П.- одно из важнейших открытий человечества.

Данные археологии позволяют восстановить практики П. в древнейший период человечества. Первыми формами П. можно считать обычаи сохранения тел и украшения отделенных от них черепов (предположительно ок. 130-100 тыс. лет до Р. Х.). Известен ряд сохранных погребений конца раннего - начала среднего каменного века (эпоха Мустье) в Зап. Европе, Палестине и России (пещера Киик-Коба в Крыму); в 1938 г. в гроте Тешик-Таш (Узбекистан) найден детский череп, окруженный неск. парами козлиных рогов; останки в пещере Шанидар (Ирак) были засыпаны цветами. Это свидетельствует о существовании культа предков (умерших родственников и прародителей) и стремлении сохранить связь умерших с живущими членами родового коллектива, о вере в необходимость взаимно оберегать друг друга.

Вместе с первыми примерами П. обнаруживается зарождение изобразительной деятельности (первобытного искусства), формируются тотемизм и др. первобытные формы верований, свидетельствуя о достижении новой ступени сознания. Яркий пример П. в среднем палеолите - могила 2 братьев-подростков на стоянке Сунгирь (предположительно 33-30 тыс. лет до Р. Х.) под Владимиром, одетых в украшенную одежду и снабженных при П. богатым инвентарем.

Семейный колумбарий на Виа-делле-Томбе в Остии. I в. до Р. Х. Фотография. 2017 г. Фото: В. Е. СусленковВ последующие тысячелетия следы П. становятся исключительно многочисленными и обретают функции важнейших свидетельств человеческой истории (см.: Арьес. 1992).

Ни в одном из видов обрядового творчества и связанных с ним форм практической деятельности древний человек не достиг такой изощренности и разнообразия, не оставил столько ярких произведений, как в погребальной обрядности. Конкретные формы П. зависели от представлений о той природной стихии, которая понималась как наиболее связанная со смертью и миром духов,- земле, огне, воде, пустыне, лесе и т. п. Ранние формы П., отмечаемые этнологами, весьма разнообразны и с трудом поддаются строгой классификации, их элементы часто совмещаются (напр., ингумация останков с мумификацией головы для сохранения ее в запретном месте). Обычно их делят на 8 групп: оставление тела; П. в воде; П. в воздушной среде; ингумация; кремация; мумификация (частный случай ингумации); расчленение; поедание. В ранних обществах достаточно распространены наземные и воздушные П., требующие оставлять останки на открытом воздухе на земле, особых помостах, деревьях, в башнях и т. п. Встречаются совмещенные виды П., предусматривающие повторное захоронение очищенных костных останков в особые костницы (наус, оссуарий). Не менее разнообразны были формы обращения с кремированными останками: их могли, напр., развеять, высыпать в воду, собрать в ларец или урну из керамики, стекла, металла, чтобы впосл. захоронить.

Из огромного разнообразия обрядовых форм обращения с телом в археологических материалах представлены в основном 2 группы: кремация (трупосожжение) и ингумация (трупоположение; с вариантами сокрытия в земле или в пещере), а из архитектурных и строительных моделей - 4 главных типа, связанных с ними, а именно: «могила» (подземное пространство - яма в земле или скале, часто с подбоем; склеп и др.); «насыпь» (земляной или каменный курган); «храм-дом» (архитектурное сооружение для помещения в нем останков и отправления заупокойных ритуалов); «знак» (каменный или деревянный памятник, стела, плита, погребальный знак и др., см. Надгробие). Часто архитектурные типы совмещались и погребальный комплекс дополнялся связанными с ним объектами (путями подхода, аллеями, воротами и всевозможными сооружениями в пространстве комплекса). Для тела нередко использовались деревянные носилки, колесницы, лодки, иные средства перемещения останков, поскольку переход в загробный мир часто осмыслялся как дальнее и опасное путешествие. Вместилищами тела на ранних стадиях служили корзины, керамические сосуды, ткань; позже - гробы, каменные саркофаги разных форм, части зданий (аркосолии) и др.

Формы П. отличались даже внутри одного коллектива, поскольку обычно зависели от пола, возраста, занятий при жизни, от вида смерти и иных причин. Особо выделялись П. людей высокого социального статуса, в этих случаях представления о загробной жизни отражались наиболее ярко. В зависимости от развития общества и его верований с П. могли быть связаны выдающиеся, заметные сооружения, такие как пирамиды Др. Египта и др., труднодоступные, как гробницы императоров Китая, или даже полностью скрытые комплексы, многие из к-рых до сих пор неизвестны, напр., гробница Чингисхана.

В процессе П. этнологией выделяются 3 стадии: подготовка, т. е. предсмертные обряды, работа с останками и их выставление для прощания; действо захоронения останков, т. е. череда конкретных ритуально-обрядовых актов, включая прощание; поминание, т. е. посмертный пир, тризна, поминки и др. При исключительном разнообразии форм, 3 стадии сохраняют актуальность во всех культурных традициях. В 1-ю включаются прижизненное приготовление к смерти, подготовка необходимого для П., а именно: сооружений (от могилы до мавзолея), особых облачений, всевозможных предметов (оружия, орудий труда и быта, запасов пищи, в т. ч. животных, и особенно средств доставки, в качестве к-рых выступают лодки, сани, колесницы, кони и др.); т. н. сегрегация, т. е. ограничение контакта с покойным кругом тех, кто призваны участвовать в подготовке П. и обладают доступом к телу; подготовка тела покойного, включающая ритуалы (от омовения до бальзамирования, расчленения, одевания и др.); обряды охранения покойного до наступления 2-й стадии (бдение и др.). Вторая стадия включает перемещение подготовленных останков и всего необходимого к месту П. (в т. ч. живые жертвы, к-рые в Др. мире могли включать умерщвление людей, близких к покойному,- слуг, женщин, рабов и/или пленных), процессии, восхваления и иные обращенные к покойному тексты (см. Эпитафия) и ритуальные действия. Третья стадия включает завершение работ по сооружению комплекса (в т. ч. закрытие гробницы) и проведение поминальных ритуалов: совместных молений, оплакиваний, ритуальных пиров, театрализованных представлений, воинских игр, спортивных состязаний, представлений актеров (в т. ч. в роли покойного). Частично обряды П. отражают обряды свадеб и рождений детей, а также календарные обряды (карнавал, масленица).

Все 3 стадии могут оставить характерные следы, делая возможной реконструкцию обряда путем археологического изучения, соединив его с мифологическими текстами древних культур и религий (см. в статьях Буддизм, Зороастризм, Индуизм, Ислам, Иудаизм раввинистический).

В христианской традиции

Катакомбы св. Каллиста в Риме. Фотография. 2017 г. Фото: В. Е. Сусленков Ранние христиане практиковали те формы П., к-рые были типичны для их родной среды (так, в Палестине использовались оссуарии, а в греко-рим. мире - саркофаги), за исключением кремации. В первые века христианства П. обычно устраивались на общих с язычниками кладбищах. Богатые христиане строили себе семейные мавзолеи с саркофагами внутри (напр., т. н. гробница Альбаны в Трире), среднего достатка - семейные склепы, а бедных хоронили в коллективных погребальных сооружениях: в Риме, напр., в бывш. каменоломнях - катакомбах, где в коридорах вырубались горизонтальные ниши - локулы, закрывавшиеся керамической или каменной крышкой. С течением времени стали возникать отдельные христ. кладбища, в к-рых устройством гробниц занимались профессиональные могильщики - фоссарии. Не позднее III в. фиксируется появление особой концентрации П. вокруг захоронения святых - апостолов или мучеников (т. н. П. ad sanctos или ad corpus). Известны случаи помещения П. святого в частный мавзолей (мартирий Анастасия в Марусинаце близ Сплита нач. IV в.). В местах П. христиан родственники совершали ежегодные заупокойные службы и трапезы, а у могил святых собиралась на поминовение вся община. Раннехристианские П. обычно сопровождались надписями, в т. ч. благопожелательными (напр., «покойся в мире»), и изображениями: христ. символами, аллегориями, библейскими сценами воскрешений, исцелений и спасений.

Костница в Петрицонском (Бачковском) мон-ре. Фотография. 2017 г.После 313 г. П. христиан приобретали более публичный характер. Это привело к строительству больших наземных христ. мавзолеев, причем династия Константина следовала образцам эпохи тетрархов. Со 2-й пол. IV в. по их образцу начали строиться большие погребальные сооружения для святых - мартирии. Вначале христиане следовали рим. санитарной практике погребения за стенами городов, однако уже очень скоро ее стали нарушать: так, если мавзолеи родственников Константина Великого находятся за стенами Рима, то его собственный мавзолей, храм св. Апостолов,- внутри стен К-поля. Мощи святых стали помещать внутри храмов: в отдельном помещении или в крипте. Вслед за этим к концу ранневизант. периода получила распространение практика устраивать П. христиан внутри храма, чаще всего в нартексе или во вспомогательных помещениях; могилы (обычно в виде каменных ящиков) располагали под полом церкви и перекрывали каменной плитой без надписи. В отличие от язычников христиан погребали, как правило, без инвентаря (кроме предметов личного благочестия), однако в разных новых христ. культурах этот обычай нарушался.

В областях с недостатком земли для П. возникли практики т. н. подхоранивания, а также временного помещения тела умершего в вырубленную в скале одиночную могилу до разложения мягких тканей (обычно на 3-5 лет) и последующего перезахоронения в общей могиле. Последнее получило со средневизант. периода широкое распространение в монашеской среде, а на Афоне даже стало нормативным, что привело к возникновению отдельных сооружений - костниц, часто 2-ярусных: внизу общая могила, а наверху - небольшой храм. Др. тенденция того же периода - строительство богатыми людьми отдельных погребально-поминальных церквей: в них П. размещались либо внутри аркосолиев в стенах, либо в крипте. В поздневизант. период получила также распространение практика строительства погребальных парекклисионов. П. в храмах совершали чаще всего в юж. части, а юж. апсиду использовали как алтарь поминального придела. В связи с этим погребально-поминальная тематика нашла отражение и в декорации интерьера храмов.

В древнерус. правосл. традиции и рус. практике П. в Новое время строго сохранялась ингумация. С конца X в. исследования показывают чрезвычайную устойчивость такого захоронения на протяжении тысячи лет по всей России. Предшествовавший обряд П. у славян известен как языческий курганный, знавший как кремацию, так и ингумацию останков. Спорадически он сохранялся до XIII в., но уже к тому времени повсеместно сменился христианским П. на городских и сельских кладбищах приходов, мон-рей и городских соборов. В домонг. эпоху в П. древнерус. аристократии можно встретить обильный инвентарь, в т. ч. оружие, что следует считать пережитком старых дохрист. верований (см.: Михайлов. 2016).

В рус. правосл. традиции П. голова усопшего ориентирована на запад, крест ставится в ногах. Впрочем, нередко при П. возможно отклонение от оси восток-запад, если это продиктовано планировкой церковного участка и осью самой церкви - они зависели от общей топографии города, улично-дорожной сети, конфигурации владения и т. п.

Для православных в России в процедуре П. характерно использование деревянных гробов (колод, тесанных из цельного дерева, или сборных из досок) на всем протяжении рус. истории вплоть до современности (в 1723 имп. Петром I был введен запрет на дубовые цельнотесаные колоды в связи с экономией строевого леса (ПСЗ. Т. 7. N 4158, 4377, 4379.20), но на практике их использование продолжалось и позже). В ранние периоды престижные П. совершались в каменных саркофагах разных типов: мраморных византийских в форме храма, сборных из плит (Северо-Запад Руси) и тесаных: в форме лодки (Вел. Новгород), в форме ящика (Центр. Россия в основном до XIII в. и с кон. XVII в. до сер. XVIII в.), трапециевидных в плане, с выделенным изголовьем, т. н. антропоморфных (Москва с кон. XIV до сер. XVII в.). На последних саркофагах на крышке могла быть резная надпись, сообщавшая сведения о покойном, дне и иногда часе его смерти. С XVII в. распространялись индивидуальные склепы, в основном кирпичные, изредка белокаменные, служащие неподвижными гробами. Начиная с XVIII в. они стали обязательными при П. на городских и монастырских кладбищах. Согласно имп. указу от 16 окт. 1723 г. (подтверждался в 1740, 1756 и 1808), предписывалось закапывать покойников как можно глубже: глубина могил должна была составлять «не менее двух аршин с половиною» (ПСЗ. Т. 40. № 22919a; Т. 30. № 23172). П. совершались не только на открытых кладбищах, но и в церквах - обычно в специально пристроенных галереях, подклетах или в наосах вдоль южной, западной и северной стен. Надгробиями служили кресты и плиты на могилах из камня и дерева, часто с надписями и орнаментами, а также намогильные кирпичные сооружения с вмонтированными в них надписанными досками и др.

Вещей, сопровождавших усопших, в древнерус. П. почти нет, за исключением появлявшихся с кон. XIV-XV в. небольших сосудов для остатков елея от помазания и/или окропления тела. Обычно они делались в виде глиняных поливных кубков без ручки (сосудик из погребения св. кн. Димитрия Донского), в XVI в. появились дорогие на то время стеклянные сосуды для питья (кубки из Центр. Европы и Венеции в саркофагах царя Иоанна IV Васильевича Грозного и его сыновей), в XVII-XVIII вв. в могилах оставляли стеклянные стаканчики и аптечные бутылочки, а позже кофейные фаянсовые чашечки, обычные фарфоровые чашки и т. п.

До XV-XVI вв. в древнерус. П. крайне редко встречаются нательные кресты, но с XVII в. практика хоронить покойников с нательным крестом (металлическим, каменным, деревянным, реже из др. материалов: слюды, перламутра, янтаря) получает распространение и с XVIII-XIX вв. становится нормативной. На кладбищах мон-рей встречается подложенный под голову кирпич: «возглавье» оговорено в некоторых уставах о П. монаха, но все толкования символики имеют совр. происхождение и документально не подтверждены. С XVIII в. довольно часто в монастырских П. обнаруживают четки. Антропология и надписи на плитах позволяют установить, что на кладбищах девичьих мон-рей значительно чаще хоронили детей, чем на кладбищах мужских, на кладбищах жен. обителей - в 2-3 раза чаще, чем на кладбищах муж. монастырей. Существовал важный (хотя очень редко сохранявшийся) обряд помещать в П. грамоту с письменным отпущением грехов (с XVIII в. и до наст. времени такие грамоты изготавливаются печатно). В ранний период такие грамоты скрепляли восковые и сургучные печати.

В П. XVI-XIX вв. иногда находят остатки текстильных изделий: саванов, налобных венчиков, одеяний (муж. парадных рубах, жен. головных уборов-волосников), облачений монахов, схимников и священства. С XVIII в. в П. светских и церковных людей существенно меняется состав одежды и облачений в соответствии с быстро приобретавшей европ. облик модой и обычаями; примером П. высшего иерарха может служить склеп архиеп. Никифора Феотоки в московском Даниловом мон-ре. Часто начинают обнаруживать мундиры у мужчин и украшения у женщин.

С раннехрист. времен подготовка тела к П. на греч. Востоке подразумевала сначала ограничение доступа к телу всех, кроме наиболее близких людей, положение тела на невысокое ложе, омовение теплой водой, умащение благовониями (по возможности), оборачивание чистой тканью (не всегда), облачение в лучшие из имевшихся одежды; затем тело покойного помещали на возвышенный одр для т. н. протесиса - предоставления всем желающим возможности попрощаться с усопшим; наконец в ритуальной процессии тело несли к месту П. и предавали земле (см.: Kyriakakis. 1974; Vogel C. L'environnement cultuel du défunt durant la période paléochrétienne // La maladie et la mort. 1975. P. 381-413). Протесис первоначально происходил в частных помещениях, принадлежавших усопшим или их родственникам, однако достаточно быстро сложилась практика приносить тела усопших священнослужителей, а впосл. всех христиан для прощания в церковь. Во время протесиса могли петься различные гимны (над монахами - службы суточного круга, т. к. братия, прощавшаяся с усопшим, не освобождалась от обязанности их совершения); с древних времен в Церкви известны и специальные молитвы над усопшими, читавшиеся в один из перечисленных выше моментов церемонии П. Особенно большим значением с древнейших времен обладало поминовение усопших во время совершения Евхаристии (см. ст. Заупокойное богослужение). Объединение этих элементов - заупокойных гимнов, частей служб суточного круга, священнических молитв об усопшем и отсылок к таинству Евхаристии (а также к др. важнейшим церковным таинствам: см. ниже) - привело к формированию правосл. литургических чинопоследований П., или, в просторечии, чинов отпеваний.

Древнейшие сохранившиеся примеры молитв христ. П. содержатся в егип. Серапиона Евхологии сер. IV в. (Serap. Thmuit. Euch. P. 68, 163-166) и в составленных, предположительно в Антиохии ок. 380 г., «Апостольских постановлениях» (Const. Ap. VIII 40-42). По рукописям визант. Евхология известен ряд подобных молитв, наиболее известной из к-рых является молитва ῾Ο Θεὸς τῶν πνευμάτων καὶ πάσης σαρκός̇ (     ). Она засвидетельствована уже в папирусе нач. VII в. из г. Ниссана (P. Nessana III 96) на юго-западе пустыни Негев и восходит, вероятно, к еще более древнему времени; многократно отмечено ее использование в составе надгробных надписей в Египте и Нубии (ср. предварительный перечень таких надписей в ст.: Łajtar A. Varia Nubica IV: Das älteste nubische Epitaph mit dem Gebet vom sogenannten Typus Euchologion Mega? // ZfPE. 1996. Bd. 113. S. 101-108). Молитва      доныне занимает ключевое место в различных чинах П. и заупокойных поминовений (см. комментарий к ней: Preda N. The Prayer «God of the Spirits»: A Brief Historical and Liturgical Analysis // EphLit. 2018. Vol. 132. N 2. P. 220-232); с XV в. она вошла и в формуляр евхаристической литургии (возможно, поэтому в нек-рых рукописях авторство молитвы приписывается свт. Василию Великому) для чтения в особые дни поминовений усопших. В Барберини Евхологии кон. VIII в. эта молитва сопровождается еще одной, главопреклонной: Κύριε, Κύριε ἡ τῶν θλιβομένων παραμυθία̇; далее выписаны 3 «иные» молитвы об усопших и по одной молитве на П. епископа и монаха (Vat. Barber. gr. 336. Fol. 248-251v). В ряде др. древнейших Евхологиев, включая глаголический Синайский, тексты, относящиеся к П., также сводятся к тому или иному набору молитв, причем молитва Κύριε, Κύριε ἡ τῶν θλιβομένων παραμυθία̇ в большинстве случаев присоединяется к молитве ῾Ο Θεὸς τῶν πνευμάτων καὶ πάσης σαρκός̇ в качестве главопреклонной, образуя с ней, т. о., единое последование. В частности, в к-польском Стратигия Евхологии 1027 г. (он важен как свидетельство аутентичной практики визант. столицы) содержатся: молитва кадила над усопшим; уже описанное сочетание молитвы ῾Ο Θεὸς τῶν πνευμάτων καὶ πάσης σαρκός̇ (с прибавлением к ней «другой» молитвы, ῾Ο Θεὸς, ὁ Θεὸς ἡμῶν, ὁ δημιουργὸς καὶ σωτὴρ τῶν ἁπάντων̇) и главопреклонной молитвы Κύριε, Κύριε ἡ τῶν θλιβομένων παραμυθία̇; затем еще одно сочетание из особой молитвы о скончавшемся священнике и все той же главопреклонной молитвы; наконец, молитвы: о скончавшемся диаконе, «иная» об усопшем, о скончавшемся младенце, о скончавшемся монахе (Paris. Coislin. 213. Fol. 88v-91r).

Погребение патриарха Московского и всея Руси Алексия II в Елоховском соборе, Москва. Фотография. 2009 г. Фото: www.patriarchiaС рубежа I и II тыс. по Р. Х. в греч. рукописях начинают появляться развернутые чины христ. П., весьма вариативные (см. подробные описания многочисленных известных по греч. рукописям молитв и песнопений П. в кн.: Χριστόδουλος. 2005). Уже в древнейшем известном изложении такого чина из Евхология Crypt. Γ. β. X, X-XI вв., структура чинопоследования изменяется в зависимости от того, был ли усопший мирянином или монахом: в 1-м случае П. предписано начинать с шестопсалмия утрени, во 2-м - с Пс 90 (Crypt. Γ. β. X. Fol. 77; возможно, первоначально такое различие было обусловлено тем, что П. монахов совершались преимущественно вечером, а мирян - утром). Впосл. чины П. монахов («чернеческое») и мирян («бельческое») образовали 2 самостоятельных чинопоследования, доныне остающиеся 2 основными вариантами чина П. в правосл. традиции (в частности, в слав. Требниках XIII-XIV вв. изложены именно эти 2 чина, причем порядок «чернеческого» совпадает с указаниями Студийско-Алексиевского устава по ркп. ГИМ. Син. 330, 70-х гг. XII в.- см.: Желтов. 2017; более древние коллекции отдельных молитв П. в древнерус. традиции XIV в. стали специфическим чином панихиды, существенно отличным от позднейшего: Он же. Последование заупокойной панихиды // Смъртта и погребението. 2011. C. 221-231). Помимо чина П. «мирских человек» и чина П. монахов в совр. рус. изданиях богослужебных книг содержатся еще 3 чина П.: священников, младенцев и в дни Светлой седмицы (особые чины П. епископов и диаконов, известные по нек-рым рукописям, офиц. статуса не имеют, хотя вопрос введения их в обиход неоднократно обсуждался - в т. ч. на Поместном Соборе 1917-1918 гг.).

В составе всех чинов П. содержатся: 1) элементы служб суточного круга (в чинах П. мирян, монахов и священников это прежде всего Пс 118, символизирующий суточный круг как целое (ср. Пс 118. 164), а также Пс 90 и 50, имеющиеся в т. ч. и в чине П. младенцев; особый строй суточных служб в дни Светлой седмицы является причиной существования специального чина П. для этих дней, не содержащего перечисленные псалмы); 2) разнообразная гимнография, в т. ч. знаменитый кондак Μετὰ τῶν ἁγίων ἀνάπαυσον̇ (   ; в чине священнического П. кондак приведен полностью, с 24 икосами), большое число стихир, включая осмогласный цикл, восходящий к прп. Иоанну Дамаскину, циклы стихир на прощание с телом, в чине П. монахов - осмогласный цикл авторства Феофана, тропари (как самостоятельные, так и циклы тропарей по непорочнах и на блаженнах), седальны, а также (не во всех вариантах чинов П.) каноны и антифоны; 3) священнические молитвы и диаконские ектении; 4) чтения из Апостола и Евангелия, являющиеся символической отсылкой к чину литургии, т. е. таинству Евхаристии. Отсылкой к др. церковным таинствам - Крещения и/или Елеосвящения - является предписание полить тело усопшего елеем, содержащееся в конце чина П. мирян: в рукописях этот обряд нередко излагается с рядом подробностей (в т. ч. елей мог освящаться с той же молитвой, что и при таинстве Крещения; кое-где встречалась и практика помазания тел усопших священников и епископов св. миром), в XV-XVI вв. имел хождение даже особый чин соборования умерших (см. в ст. Елеосвящение). Впрочем, в наст. время обряд помазания усопшего елеем не является общепринятым, хотя практика выливать на тело умершего елей, оставшийся от предсмертного соборования (если таковое имело место), все же существует. Гораздо большее значение приобрела еще одна символическая отсылка - к таинству Покаяния,- выражающаяся в чтении над телом специальной грамоты с разрешительной молитвой, к-рая затем вкладывается усопшему в руки, что известно с поздневизант. времен.

Подчеркнуто сакральный характер церковного П., с отсылками к важнейшим христ. таинствам, является основанием для запрещения его совершения над людьми, не имевшими при жизни отношения к правосл. Церкви,- над нехристианами, некрещеными, инославными. Впрочем, в греч. практике допускается отпевать инославных в случае «отсутствия священника той конфессии [к которой принадлежал усопший]» (решение Синода Элладской Церкви от 15 марта 1891), а также детей правосл. родителей, к-рых не успели крестить (решение Синода той же Церкви от 3 июля 2001). Для последнего случая был создан даже специальный чин, центральное место в к-ром занимает упомянутая выше молитва Κύριε, Κύριε ἡ τῶν θλιβομένων παραμυθία̇. В РПЦ отпевание таких младенцев не допускается; 14 июля 2018 г. Синодом было одобрено «Последование об усопших младенцех, не приемших благодати святаго Крещения», не имеющее характера П. Отпевание инославных также не допускается; в синодальную эпоху в России правосл. священникам предписывалось лишь проводить тело усопшего до могилы, возложив на себя епитрахиль (но не полное облачение), и спеть Трисвятое при предании тела земле. Традиционно не разрешается отпевать самоубийц (каноническим основанием является запрет поминать таковых в церкви: прав. 14 Тимоф. Алекс.), однако при наличии достоверных медицинских свидетельств о том, что усопший наложил на себя руки в невменяемом состоянии, епархиальное начальство вправе разрешить совершение отпевания (соответствующая практика существовала в России до революции 1917 г. и была подтверждена решением Синода РПЦ от 27 июля 2011; в Греции аналогичное решение принято Синодом Элладской Церкви 12 марта 2001; для тех случаев, когда сознательное самоубийство документально подтверждено и, следов., отпевание невозможно, Синод РПЦ одобрил «Чин молитвеннаго утешения сродников живот свой самовольне скончавшаго», не имеющий характера П.).

Предпочтительным днем П. в русской традиции считается 3-й со дня смерти, однако такая практика установилась лишь с XVIII в., начиная с указа Петра I от 28 янв. 1704 г. (Сазонов С. В. Время похорон // ИКРЗ, 1994. Ростов, 1995. С. 50-58); в более древнюю эпоху нормой было совершать П. сразу, в день смерти. Тело усопшего, одетое в чистые одежды (если усопший был монахом или священнослужителем, на него возлагают соответствующие облачения), приносят в церковь, где и совершается чин П. (строго говоря, чинопоследование предписывает священнику участвовать также и в подготовке тела к изнесению из дома в церковь, и в предании тела земле; 1-е встречается крайне редко, 2-е совершается, как правило, в случае личного знакомства священника с усопшим или его родственниками). В советское время из-за невозможности во мн. случаях спеть чин П. в церкви над телом широкое распространение в РПЦ получила практика т. н. заочного отпевания, но в совр. ситуации его нельзя считать допустимым без веских на то оснований. В руки усопшего обычно вкладывается икона, о чем писал еще свт. Симеон Солунский (PG. 155. Col. 676), а также крест (диаконам - кадило, священникам и епископам - Евангелие). В дониконовской традиции после отпевания икону из гроба изымали, в совр. практике хоронят прямо с ней (тем более что икона, как правило, используется не писаная, а печатная). На лоб помещается венчик: с одной стороны, для удобства прощания с телом (покойника целуют в лоб через венчик), с другой - как символическое напоминание о древней практике обвязывания головы усопшего (ср.: Ин 20. 7). Различные практические аспекты церковного П. в рус. традиции подробно рассмотрены в книгах: Сильченков. 1878; Булгаков. 1913; Нефедов. 1999; в греческой - в ст.: Παπαγιάννης. 1997 и кн.: Τζέρπος. 2012, а также в материалах конференций Драмской митрополии (Νεκρώσιμα τελετουργικά. 2001) и 9-го Всегреческого литургического симпозиума (Волос, 5-7 нояб. 2007).

Погребение мертвых. Икона (панель?) из цикла «Дела милосердия». 1410–1420 гг. Худож. Оливуччо ди Чиккарелло (Пинакотека Ватикана)В католической Церкви в средние века чины П. были тесно связаны с чинами посещения больных, исповеди на смертном одре, виатика (см. ст. Viaticum) и Последнего помазания (см. в ст. Елеосвящение). Ранние рукописи рим. Сакраментариев обычно содержат набор молитв над усопшим, формуляры мессы для скончавшихся новокрещеных, пенитентов (проходивших публичное покаяние), одного или нескольких верных, пресвитера, епископа, молитвы на кладбище и поминальные мессы на 3, 7, 30-й день после кончины и ежегодного поминовения. Ранний рим. чин П. в собственном смысле слова, составленный, вероятно, в VII в., известен только по поздним рукописям Ordines Romani (наиболее важная - OR 49 - ркп. Vat. Ottob. Lat. 312, XI в.; изд.: Andrieu. Ordines. Vol. 4. P. 523-530; см. также: Sicard. 1978). Этот чин носит подчеркнуто общинный характер, а центральными элементами в нем являются погребальные процессии. Община верных собиралась вокруг умирающего, к-рый принимал причастие (особо отмечается, что причащение допустимо даже без подготовительного евхаристического поста, т. к. причастие «будет ему защитником и помощником в воскресении праведных, ибо он сам восстанет с ними»), читался евангельский текст о Страстях Господних, пелись респонсорий Subvenite, Пс 113 (или 114) с антифоном Chorus angelorum. Затем священник читал заупокойную молитву, совершались омовение тела и положение умершего во гроб. Далее процессия отправлялась в церковь с пением антифона De terra formasti me и псалмов (Пс 22, 32 или 92). Усопшего вносили в церковь с пением антифона Tu iussisti nasci me и Пс 41, затем имела место служба с чтением из Книги Иова. Бдение проходило в обычное время (совершение мессы не указано). На следующий день процессия отправлялась на кладбище с пением Пс 14 и Пс 50. При опускании гроба в могилу пелись антифон Aperite mihi portas и пасхальный Пс 117 (Confitemini Domino). В молитвах и песнопениях этого чина смерть христианина предстает как переход и возвращение в землю обетованную. Видимо, не случайно в эпоху Каролингов наряду с классическими лат. выражениями для описания христ. смерти стали использоваться формулы с глаголом migrare (переходить, переселяться) (см.: Chélini J. L'Aube du Moyen Âge. P., 1991. P. 467-470). При этом в IX в. на основе галликанских традиций во франк. землях появляется множество новых вариантов чина П., в к-рых пасхальная тематика отступает на 2-й план, а основными темами становятся забота о душе усопшего, избавление от действий сатаны и тяжести грехов, прошения о милости на Страшном Суде (см., напр.: Sacramentarium Rhenaugiense: Handschrift Rh 30 der Zentralbibliothek Zürich / Hrsg. A. Hänggi, A. Schönherr. Freiburg, 1970. N 1330-1341; ркп. Colon. 123, X в. (изд.: Haenni G. Un ordo defunctorum du Xe s. // EphLit. 1959. Vol. 73. P. 431-434); Sacr. Gelas. Vetus. XCI 1611; Sacr. Greg. Suppl. Anianense. CIII // Deshusses. Vol. 1. P. 457-463). В этих чинах (In agenda mortuorum) большое значение придается моменту предсмертной агонии и приготовлению умирающего к смерти через молитвы commendatio animae (букв.- «вручение или представление души»; в древней Церкви это выражение относилось не к умирающим, а к уже усопшим и означало всю церемонию П., см.: Aug. De cura pro mortuis. 1. 3 // CSEL. 41. P. 624). Также заметна крещальная тематика (омовение тела и переоблачение усопшего рассматриваются как образы очищения души и облачения в одежду нетления; известны чины, в которых при commendatio animae совершается исповедание веры в форме ответов на вопросы, подобно некоторым чинам Крещения - см.: Lambot C. North Italian Services of the XIth Cent. L., 1931. P. 46). Рукописи т. н. Романо-германского Понтификала содержат особое дополнение к вигилии за усопшего в виде патристических чтений, раскрывающих учение Церкви о смерти и воскресении (Vogel, Elze. PRG. P. 322-330: Aug. Serm. 109; Greg. Magn. In Evang. 26; Idem. In Ezech. 2. 8; Idem. Moral. 12. 8; Cypr. Carth. De mort. 20-26).

Последующее развитие чина П. было связано с возросшим влиянием монашеской традиции. Одним из наиболее разработанных является чин, принятый в Клюнийской конгрегации, в к-рой особое значение придавалось непрестанному поминовению мертвых: братия по очереди дежурила при постели умирающего и молилась вместе с ним; помимо предсмертной исповеди совершался обряд взаимного прощения умирающего с братией; как только становилось известно о кончине брата, все в мон-ре читали молитвы на разлучение души с телом и литанию; совершались заупокойные вечерня (vesperue) и утреня (laudes и matutinae), параллельно происходило омовение и облачение тела усопшего, положение его на одр и перенесение в церковь; в промежутках между службами суточного круга над усопшим непрерывно читали Псалтирь и совершали каждение; на следующий день после мессы тело с пением псалмов переносили на кладбище; после каждения и окропления св. водой гроб опускали в могилу; участники обряда совершали поклон (ante et retro), процессия возвращалась в церковь с пением 7 покаянных псалмов; важную роль играл погребальный звон колоколов (Paxton. 2013; CCM. T. 10. P. 272-278).

Унификация чина П. происходит только в Новое время. Согласно Ритуалу 1614 г., чин начинается в доме усопшего, читаются литания и молитвы commendatio animae, 17-я и 18-я главы из Евангелия от Иоанна, Пс 117-118; тело покойника окропляют св. водой с пением Пс 129, далее - Requiem aeternam и респонсорий Subvenite; тело переносят в церковь, где совершают заупокойную службу с мессой (интроит - Requiem aeternam; секвенция - Dies irae). Священник совершает полное разрешение усопшего от грехов (absolutio). Погребальная процессия отправляется на кладбище с пением антифонов. Священник произносит молитву Deus cuius miseratione, благословляя могилы и окропляя их св. водой, кадит гроб. Читается молитва Fac quaesumus, которая завершается стихами Requiem aeternam и прошением об упокоении Requiescat in pace. В посттридентскую эпоху при П. детей мессу обычно не служили, хотя особые чины П. крещеных младенцев, одобренные Конгрегацией обрядов, существовали.

В соответствии с решениями II Ватиканского Собора чин П. был реформирован, с тем чтобы «яснее выражать пасхальный характер христианской смерти и лучше отвечать условиям и традициям отдельных стран» (CVatII. SC. 81). Обновленный чин (Ordo exsequiarum) был опубликован в 1969 г. Он имеет 3 варианта совершения. В 1-м варианте, сохранившем наибольшее число элементов из предшествующей католич. традиции, основная часть чинопоследования совершается в церкви. После приготовления тела усопшего дома погребальная процессия отправляется в церковь, там совершаются месса с молитвой верных и чин commendatio animae, затем процессия идет на кладбище, где совершаются благословение могилы и П. Во 2-м варианте, предназначенном для стран с доминирующей секулярной культурой, основные обряды совершаются на кладбище, при этом в капелле можно читать Свящ. Писание и совершать поминальную службу. Третий вариант больше подходит для стран, в к-рых христиане находятся в меньшинстве или где культурные традиции П. имеют особенности, не допускающие публичного совершения обрядов, принятых в христианстве. Основные элементы чина (в т. ч. месса и commendatio animae) совершаются в доме усопшего. Главными отличиями от Тридентского чина являются обращение священника к родственникам и друзьям усопшего и особые молитвы за живых. Тексты из Свящ. Писания во всех вариантах чина больше связаны с пасхальной тематикой и надеждой на Царство Небесное для усопшего. Вместо разрешения от грехов предлагается совершать прощание с усопшим (valedictio). Также имеются особые чины П. детей (с мессой) и П. при совершении кремации.