ИОСИФ

В первые годы после преставления И. в Волоколамском мон-ре были составлены краткие биографические заметки о святом (ГИМ. Епарх. № 381. Л. 92-94; РГБ. Вол. № 515. Л. 421 об.- 422 об.; РГБ. Муз. № 1257. Л. 28-29; Плигузов. Летописчик Иосифа Санина. 1984). Вскоре после кончины И. его племянник мон. Досифей (Топорков) написал «Надгробное слово», к-рое, по мнению К. И. Невоструева, стало первым агиографическим сочинением о преподобном. «Надгробное слово» содержит редкие биографические сведения, которые, однако, иногда неточны.

В 1546 г. Савва (Чёрный), еп. Коломенский, по благословению митр. Московского и всея Руси Макария написал Житие И. Как свидетельствует агиограф, он взялся за труд, видя, что никто из сродников и учеников преподобного ничего не написал о нем (ВМЧ. Сент. Дни 1-13. Стб. 453). Из предисловия к Житию следует, что еп. Савва, будучи пострижеником Волоколамского мон-ря, лично знал И. и участвовал в его погребении. Он также использовал биографические сведения из др. источников, в числе к-рых - «Надгробное слово» и Иосифо-Волоколамский патерик. По-видимому, еп. Савва написал Житие к церковному Собору 1547 г., на к-ром предполагалась канонизация И. В заключительной части Жития еп. Савва поместил описание 4 посмертных чудес преподобного: о явлении кн.-иноку Арсению (Андрею Голенину); о наказании инока Арсения (Андрея Квашнина Невежи) за хуление порядков в Иосифовом мон-ре; о наказании инока Исихия за нарушение монастырского устава; об исцелении сына боярского Дмитрия Выповского. Митр. Макарий включил в сентябрьский том ВМЧ Духовную грамоту И. (Там же. Стб. 499-615) и Житие, написанное еп. Саввою (Там же. Стб. 453-499).

Прп. Иосиф Волоцкий в молении Пресв. Богородице. Оборотная сторона хоругви. Кон. XVII в. (ГРМ)

Прп. Иосиф Волоцкий. Икона. Между 1572 и 1591 гг. (ЦМиАР)

Волоколамский патерик представляет собой сборник повестей о жизни преподобных И., Пафнутия Боровского и их учеников. Некоторые рассказы записаны со слов И. Вопрос о времени создания патерика является дискуссионным: В. О. Ключевский и И. М. Смирнов датировали его временем после 1546 г., Р. П. Дмитриева - сер. 40-х гг. XVI в., по мнению Л. А. Ольшевской, патерик был создан в 30-х гг. XVI в. (Ольшевская Л. А. История создания Волоколамского патерика // Древнерус. патерики: Киево-Печерский патерик, Волоколамский патерик / Подгот.: Л. А. Ольшевская, С. Н. Травников. М., 1999. С. 332).

В сер. XVI в. появилось новое Житие И. (в лит-ре обычно именуется как «Житие прп. Иосифа, составленное неизвестным»), к-рое, по предположению С. В. Иванова, было написано сербским агиографом Львом Филологом (Иванов. Кто был автором анонимного жития. 1915). Житие отличается высоким книжным стилем и риторическими украшениями. По словам автора Жития, одним из его информаторов был старец Волоколамского мон-ря Селифонт (Белокуров. 1903. С. 29). Гипотеза об авторстве Льва Филолога была поддержана Я. С. Лурье (Лурье Я. С. Житие Иосифа Волоцкого // СККДР. Вып. 2. Ч. 1. С. 273-276), но отклонена Дмитриевой (Дмитриева Р. П. Лев Филолог // Там же. Ч. 2. С. 5). Вопрос об авторстве нуждается в дополнительном исследовании.

В посл. четв. XVI в. была составлена 2-я редакция минейного Жития. В заглавии И. именуется «богоносным» и «новым чудотворцем», что свидетельствует об уже совершившейся канонизации. Главной особенностью этой редакции стало включение рассказа о том, что свт. Серапион, архиеп. Новгородский, живший на покое в Троице-Сергиевом монастыре, провидел смерть И. и просил у него прощения, а также оригинального рассказа «О видении старца Семиона» (Попов. 1914). Создание новой редакции Жития связано с деятельностью игум. Волоколамского мон-ря Евфимия (Туркова) (Там же. С. 71; см. также: Плигузов. Вторая редакция минейного жития Иосифа Волоцкого. 1984).

Не ранее 1585 г. составлена 3-я редакция минейного Жития И. Она включила предисловие из «Надгробного слова», 2-ю редакцию минейного Жития, «Похвальное слово» И., текст 46-го Апостольского правила, «Сказание мало и отчасти поведание чюдес преподобного отца нашего игумена Иосифа бывших преж преставления его». В 3-й редакции отсутствуют рассказы о борьбе И. с ересью жидовствующих и о конфликте с Новгородским архиеп. Серапионом, что является ее главной особенностью. В то же время добавлены нек-рые подробности о жизни и быте мон-ря и рассказ о монашеской жизни матери преподобного (текст этой редакции не изд.; по мнению А. И. Плигузова, древнейшим является список: РНБ. Соф. № 451/1. Л. 89-128 об. (Плигузов. Вторая редакция минейного жития Иосифа Волоцкого. 1984. С. 30)).

И. происходил из дворян-вотчинников Волоцкого у. Видимо, в 1408 г. его прадед Александр Саня выехал на Русь из Литвы в свите кн. Свидригайло и в числе проч. выходцев был пожалован вотчиной (ПСРЛ. Т. 11. С. 204). Деда И. звали Григорий, впосл. он и его супруга приняли иноческий постриг предположительно под именами Герасим и Ирина (ГИМ. Епарх. № 1. Л. 5). Родовой вотчиной Саниных являлись с. Язвище и дер. Спировская близ г. Волока Ламского (Зимин. 1977. С. 170-171. Примеч. 3). Родители И. Иван и Марина приняли монашество вскоре после пострижения сына (1460): отец - под именем Иоанникий в Пафнутиевом Боровском в честь Рождества Пресвятой Богородицы монастыре, мать - инокиня Мария прожила в мон-ре во имя св. Власия на Волоке 30 лет (Досифей (Топорков). 1865. С. 162, 164; ВМЧ. Сент. Дни 1-13. Стб. 459). Известно о 3 младших братьях преподобного: Вассиане II (Санине) (в 1506-1515 архиепископ Ростовский), Акакии и Елеазаре, а также о 3 племянниках: Досифее и Вассиане Топорковых и Кассиане. Архим. Макарий (Веретенников), отождествив племянника И. Кассиана, бывшего в 1508-1514 гг. архимандритом Симонова монастыря, с архим. Кассианом, имя которого встречается в поминании рода митр. Московского Макария, высказал гипотезу о возможном родстве И. и митр. Макария (Макарий (Веретенников). 1996. С. 123-133).

В 7-летнем возрасте Иван был отдан в обучение старцу Арсению Леженке в волоколамский мон-рь в честь Воздвижения Креста Господня и к 9 годам уже в церкви «чтец бысть и певец» (ВМЧ. Сент. Дни 1-13. С. 455; Досифей (Топорков). 1865. С. 165). В детские годы завязалась его дружба с Борисом Кутузовым (впосл. окольничий вел. князя), происходившим из влиятельной семьи волоцких вотчинников (ВМЧ. Сент. Дни 1-13. Стб. 456).

Богоматерь Молебная, с припадающим прп. Иосифом Волоцким. Икона. 2-я пол. XIX в. (ЧерМО)

Прп. Иосиф Волоцкий. Миниатюра из «Книги на еретиков» («Просветитель»). XVIII в. (РНБ. Q.771. Л. 4 об.— 5)

В 20-летнем возрасте Иван решил принять монашеский постриг и отправился в тверской Саввин монастырь, однако сквернословие мирян в монастырской трапезной неприятно поразило благочестивого юношу, и он с благословения старца Варсонофия Неумоя ушел в Боровск к прп. Пафнутию (ВМЧ. Сент. Дни 1-13. Стб. 457). 13 февр. 1460 г. Иван был пострижен в монашество, старец Пафнутий взял его к себе в келью, «уча и наказуя иноческому жительству» (Досифей (Топорков). 1865. С. 165-166; ВМЧ. Сент. Дни 1-13. Стб. 458). Первоначально И. проходил послушание в поварне, хлебопекарне, больнице, затем был поставлен певцом в церкви (Белокуров. 1903. С. 16-17). Он пользовался особым доверием игумена («особь бо вся сказоваше ему, яко възлюбленну сыну») (Кадлубовский. 1899. С. 136). Сохранилось упоминание, что И. по поручению прп. Пафнутия ездил в Воротынск ко двору кн. Федора Львовича Воротынского, служившего вел. кн. Литовскому Казимиру (с 1448 наместник Козельский) (Волоколамский патерик. 1999. С. 99, 442). В Пафнутиевом Боровском мон-ре приняли монашеский постриг братья И. Вассиан и Акакий, а затем и племянники Досифей и Вассиан. Больного отца И. поселил в своей келье и 15 лет ухаживал за ним: «...во всем вся бысть ему: и старец, и учитель, и слуга, и подпора, и от уныния утешая, чтяше божественаа писаниа» (ВМЧ. Сент. Дни 1-13. Стб. 459). В монастырских послушаниях и в церковных службах И. выделялся из всей братии: «В потребах служения манастырскаго искусен бе паче всех сущих тамо. И возрастом умерен и лицем благообразен, по древнему Иосифу, браду имея окряжену и должиною мерну, тогда темнорус, в старости же сединами сияя» (Досифей (Топорков). 1865. С. 167). По выражению автора «Жития прп. Иосифа, составленного неизвестным», И. был «книжному чтению искусен и доброгласен» (Белокуров. 1903. С. 16). Незадолго до преставления прп. Пафнутия он был поставлен в «уставщики» (ВМЧ. Сент. Дни 1-13. С. 459). Вероятно, уже в это время ему приходилось заниматься организацией поминаний и вести синодики (Зимин. 1977. С. 239).

Согласно завещанию Пафнутия Боровского, по настоянию вел. кн. Иоанна III Васильевича и «по умолению братии» игуменом мон-ря после преставления прп. Пафнутия стал И. (Досифей (Топорков). 1865. С. 168). По сведениям еп. Саввы, он был рукоположен во священника свт. Геронтием, митр. Московским, и благословлен на игуменство, после поставления его принял вел. князь («приа его державный с великою любовию и угости») (ВМЧ. Сент. Дни 1-13. С. 460-461). Вероятно, покровительство И. оказывал архиеп. Ростовский Вассиан I (Рыло), к-рый также являлся пострижеником Боровского мон-ря и учеником прп. Пафнутия (Лурье Я. С. Вассиан Рыло // СККДР. Вып. 2. Ч. 1. С. 123).

В 1479 г. И. был вынужден оставить игуменство и покинуть мон-рь. В качестве причины он в послании монахам Пафнутиева мон-ря указал на конфликт с вел. князем из-за «монастырских сирот». По распоряжению вел. князя монастырские крестьяне оказались «иные проданы, а иные биты, а иных в холопи емлют» (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 144). И. ездил к Иоанну III, но ничего не добился. В житиях причиной ухода И. названо недовольство братии планами игумена ввести в мон-ре строгий общежительный устав. Еп. Савва указывал, что И., следуя совету 7 старцев обители, тайно оставил мон-рь и в сопровождении единственного спутника - старца Герасима (Чёрного) отправился странствовать (ВМЧ. Сент. Дни 1-13. С. 462). В мон-рях И. проживал под видом ученика старца Герасима, чтобы в нем не опознали священника и игумена (Досифей (Топорков). 1865. С. 168; ВМЧ. Сент. Дни 1-13. Стб. 462-463; Белокуров. 1903. С. 18). Однако образованность и манера держаться выдавали его высокий сан. Еп. Савва сообщает, что он был узнан в тверском Саввином мон-ре (ВМЧ. Сент. Дни 1-13. Стб. 463), а в «Житии прп. Иосифа, составленном неизвестным» утверждается, что И. узнали и в Кирилловом Белозерском в честь Успения Пресвятой Богородицы мужском монастыре (Белокуров. 1903. С. 19). Наиболее благоприятное впечатление на него произвел Кириллов Белозерский монастырь, к-рым в этот период (1478-1482) управлял др. постриженик Боровского мон-ря, игум. Нифонт (Никольский Н. К. Общинная и келейная жизнь // ХЧ. 1907. № 8. С. 167). Согласно известию Досифея, И. провел в Кирилловом Белозерском мон-ре «едино лето» (Досифей (Топорков). 1865. С. 168-169), по сведениям «Жития прп. Иосифа, составленного неизвестным»,- не менее 17 месяцев (Белокуров. 1903. С. 18). В Кирилловом монастыре И. мог встречаться с прп. Нилом Сорским (Романенко. 2008. С. 161-162). Возможно, в этот период И. получил приглашение от кн. Бориса Волоцкого основать монастырь в его уделе (Досифей (Топорков). 1865. С. 169; ВМЧ. Сент. Дни 1-13. Стб. 464).

Икона прп. Иосифа Волоцкого (нач. ХХ в.) в ц. в честь Введения во храм Пресв. Богородицы в с. Спирово. Фотография. 1994 г.

Прп. Иосиф Волоцкий. Фрагмент покрова. Ок. 1661 г. (ГРМ)

После ухода И. из Боровского монастыря братия обратилась к Иоанну III с просьбой назначить им нового игумена. Вел. князь ответил: «Нет вам игумена, опричь Иосифа» - и повелел его искать (ВМЧ. Сент. Дни 1-13. Стб. 464). И. на короткий срок возвратился в Боровский монастырь, но в мае 1479 г. ушел в пределы Волоцкого княжества, 1 июня 1479 г. он прибыл в г. Рузу (Зимин. 1950. С. 65). По сведениям «Жития прп. Иосифа, составленного неизвестным»,- И. сопровождали старцы Герасим (Чёрный), Кассиан Босой, Вассиан (Санин), Кассиан Младый (по-видимому, племянник) и Иларион (Белокуров. 1903. С. 21). И. решил основать пустынь в месте, хорошо ему известном с детства, «сущу близ достоаниа отец его» (Там же. С. 20). Волоцкий князь выделил в помощь И. своего ловчего (Досифей (Топорков). 1865. С. 169; ВМЧ. Сент. Дни 1-13. Стб. 464). 6 июня на берегу р. Струги была заложена деревянная ц. в честь Успения Пресв. Богородицы. В закладке церкви принимали участие кн. Борис Волоцкий и его бояре (ВМЧ. Сент. Дни 1-13. Стб. 465).

Первыми земельными владениями мон-ря стали пожалованные кн. Борисом Васильевичем в окт. 1479 г. деревни Спировская (АФЗХ. 1956. Вып. 2. № 3), Ярцевская и Руготинская (Там же. № 4), а также пожалованное в янв. 1480 г. с. Покровское (Там же. № 14; по мнению А. А. Зимина, после пострижения в монашество родителей И. их вотчины могли быть отписаны на волоцкого князя, поэтому он жаловал их монастырю). Основанная И. обитель испытывала недостаток во всем; в этих условиях поддержка волоцкого князя имела неоценимое значение: князь часто приезжал в обитель и привозил с собой «брашна и питие» (ВМЧ. Сент. Дни 1-13. Стб. 454, 465-466). В мае 1483 г. кн. Борис Васильевич пожаловал мон-рю с. Отчищево (АФЗХ. 1956. Вып. 2. № 17), а его супруга кнг. Ульяна дала с. Успенское (Там же. № 18). Владения получили широкий судебный иммунитет («опричь душегубства») и освобождение даже от главного налога - дани (Там же. № 3, 4, 14, 17, 18). После смерти кн. Бориса Волоцкого его наследник кн. Федор Борисович продолжал покровительствовать мон-рю. В апр. 1498 г. он пожаловал И. право без пошлины держать на оз. Селигер 10 ловцов рыбы (Там же. № 23). В марте 1500 г. волоцкий князь подтвердил прежнее пожалование и передал монастырю земли в Ржевском у.: дер. Медведкову и половину слободы Тимофеевской с освобождением от дани и с широким судебным иммунитетом (Там же. № 25). В том же месяце мон-рь получил от кн. Федора двор в Волоке Ламском с освобождением от всех налогов («белая места») (Там же. № 26). Брат кн. Федора рузский кн. Иван Борисович перед смертью пожаловал монастырю с. Спасское и прилегающие к нему 38 деревень (Там же. № 33). В 1511-1512 гг. монастырь получил от волоцкого кн. Федора Борисовича жалованные грамоты с освобождением почти от всех налогов и с широкими иммунитетными привилегиями на деревни Антушево, Бородино, Овсянниково и Шульгино и на деревни в Рузском у. (Там же. № 50, 55). Щедрые земельные пожалования в 1506 и 1507 гг. сделал в мон-рь удельный кн. дмитровский Юрий Иванович (Там же. № 35, 38). В 1510 г. кн. Юрий передал мон-рю с. Белково с деревнями в Рузском у. (Там же. № 46, 47). Эти владения также получили широкий судебный иммунитет, а все налоги были заменены денежным оброком (Там же. № 48). Последними жалованными грамотами, полученными мон-рем в период игуменства И., были грамоты вел. кн. Василия III Иоанновича от 17 февр. 1515 г. с освобождением от большинства налогов монастырских владений: дер. Попаиловы в Тверском у., слободки Тимофеевской и дер. Медведково в Ржевском у. (Там же. № 62, 63). Всего, по подсчетам А. А. Зимина, в период игуменства И. мон-рь получил 27 земельных вкладов, 10 из которых были сделаны удельными князьями. Поступление значительных денежных вкладов в дальнейшем позволило активно формировать монастырскую вотчину за счет покупки и обмена земельных владений. При И. мон-рь совершил 21 покупку и произвел 10 обменов земель (Зимин. 1977. С. 172-173). В церковном отношении Иосифов мон-рь принадлежал к Новгородской архиепископии. Свт. Геннадий (Гонзов), архиеп. Новгородский, оказывал покровительство мон-рю и пожаловал ему в виде вкладов более 200 р., колокол за 100 р. и с. Мечевское (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 182, 210; Синодик Иосифо-Волоколамского мон-ря. 2004. С. 160; Титов. 1906. № 14). В дальнейшем архиеп. Геннадий предоставил И. право получать все церковные доходы в Волоцком княжестве в пользу монастыря (Белокуров. 1903. С. 32).

На первом этапе братию обители составили монахи, пришедшие из Пафнутиева мон-ря, и постриженики из числа небогатых волоцких вотчинников. И. постригал также людей низкого социального происхождения («от простой чади») (ВМЧ. Сент. Дни 1-13. Стб. 468, 497-498; Белокуров. 1903. С. 24, 29) и даже беглых холопов. В Посланиях князю о постригшемся «человеке» он отстаивал право каждого выбирать свою судьбу. По мысли И., монашеский постриг освобождает от грехов, подобно 2-му крещению. Напротив, человек, «святый образ иночествующий отложивый, не имат части с веръными, но во отвергшихся веры причитается чин и муку» (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 146). Согласно правилам Иосифова монастыря, монаху, оставившему монастырь, но покаявшемуся, полагалась епитимия в течение 6 или 10 лет (РГБ. Вол. № 542. Л. 110). И. охотно принимал пострижеников из др. мон-рей, о чем позднее с негодованием писал Новгородский архиеп. Серапион (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 332). При жизни И. в его мон-ре проживали бывш. игумены Саввина Сторожевского монастыря Иоасаф и Каллист (ВМЧ. Сент. Дни 1-13. Стб. 489; АФЗХ. 1956. Вып. 2. № 10, 72; Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 240). К нач. XVI в. в монастыре появились постриженики из числа приближенных волоцкого князя: дети боярские кн. Андрей Голенин, кн. Даниил (Лупа) Звенигородский, Нил (Полев), Андрей Невежа Квашнин, Павел Голова, Петр Тютчев, Иона Голова Пушечников и др. (Зимин. 1977. С. 114).

В мон-ре активно велось каменное строительство: в июне 1484 г. был заложен Успенский собор, освященный в дек. 1485 г. (Досифей (Топорков). 1865. С. 170; Зимин. 1950. С. 15-16); в 1495 г. на деньги кн. Бориса Васильевича построена каменная ц. в честь иконы Божией Матери «Одигитрия»; в мае 1506 г. на пожертвования кн. С. И. Бельского и Б. В. Кутузова сооружены теплая ц. в честь Богоявления, кирпичная трапезная и хлебня.

Жизнь в обители была организована в соответствии с требованиями написанного И. монастырского Устава, в к-ром он обобщил все лучшее из практики рус. общежительных мон-рей. В первоначальной, Краткой редакции Устава последовательно проводились принципы строгого монашеского общежития, полного равенства монахов и отказа от собственности. В Уставе изложены требования неукоснительного соблюдения монашеской дисциплины (посещения церковных служб, запрещения отлучек из мон-ря, разговоров на трапезе и в кельях, обязательности послушаний). Сам И. во всех монастырских службах подавал пример братии.

В последние годы жизни И. составил новую - Минейную редакцию Устава, из к-рой было исключено посвященное проповеди личного нестяжания 5-е Слово, а монахи с разрешения настоятеля могли покупать и продавать различные вещи. Принцип полного равенства монахов был заменен принципом «трех устроений» соответственно силам и возможностям монашествующих; каждому «устроению» предписан свой порядок ношения одежды и приема пищи.

Управление мон-рем первоначально осуществлялось преимущественно игуменом, к-рый пользовался всей полнотой власти: в Уставе он именуется ктитором «киновиа Пречистыа богородица близ града Волока Ламьскаго» (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 296). Игуменом «своего ему монастыря» И. назван и в адресованном ему полемическом «Ответе кирилловских старцев» (Казакова, Лурье. 1955. С. 511). С усложнением монастырского хозяйства возросла роль соборных старцев. В Послании вел. кн. Василию III И. назвал имена 10 соборных старцев, к-рых считал достойными стать своими преемниками (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 239-240). Самым большим доверием игумена пользовались, видимо, старцы Кассиан Босой и Иона Голова (ВМЧ. Дни 1-13. Стб. 477, 486-487).

Для совершения заупокойных богослужений в Волоколамском мон-ре была разработана целая система правил. И. обращал особое внимание на ведение синодиков: «...всегда же в понеделник и въ среду понахида да поется, в пяток же вечеръ болшаа понахида да бываеть; по заутреней же и по вечерни заупокойная литея да поется» (Синодик Иосифо-Волоколамского мон-ря. 2004. С. 129). В Волоколамском мон-ре впервые появляется разделение на повседневное поминание и синодик. Повседневное поминание совершалось священником на проскомидии, на анафоре во время Божественной литургии и на панихидах, а имена из синодика-помянника читались независимо от служб в течение дня (Steindorff. 1994. S. 180-183; Он же. (Штайндорфф). 1997. С. 41). Внесение одного имени в повседневное поминание стоило 1 р. на год или 50 р. на поминание «в век». В синодик-помянник вносились имена всех вкладчиков, братии и трудников мон-ря независимо от размера вклада или выполненной работы. В Послании кнг. Голениной, жаловавшейся на высокую стоимость повседневного поминания, И. объяснял, что совершать заупокойные службы даром невозможно: «Надобе церковные вещи строити, святыя иконы и святыя сосуды и книги и ризы и братство кормити, и поити, и обувати и иные всякии нужи исполняти и нищим и странным» (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 182). По наблюдениям Зимина, приблизительно с 10-х гг. XVI в. постепенно начинает утверждаться порядок, согласно которому размер земельного вклада соответствовал характеру поминания (Зимин. 1977. С. 104). Заупокойные службы совершались в соответствии с 5-й гл. монастырского Обиходника (древнейшая сохранившаяся ркп.- ГИМ. Епарх. № 411. Л. 3-6; по ркп. РГБ. Вол. № 681. Л. 1-6 текст опубл.: Голубинский. История РЦ. 1998. Т. 2. С. 577-580).

Логическим следствием развития поминальной практики стало распространение учения о том, что вклады, данные в мон-рь «в наследие вечных благ», не подлежат отчуждению ни при каких обстоятельствах: «Ино как в годовое поминание хто себя пишеть на векь, так и села у монастыря на век» (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 182). По мнению Зимина, И. еще до публичного выступления в защиту монастырских «стяжаний» «рассматривал вопрос о монастырском землевладении с практической точки зрения игумена Волоцкого монастыря» (Зимин. 1953. С. 168-169; Лурье Я. С. Иосиф Волоцкий как публицист и обществ. деятель // Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 54-56). По убеждению И., никто, даже носитель высшей власти, не имеет права отчуждать церковные владения. Такой порядок создавал твердый фундамент для существования сильной и независимой Церкви, которая, оказывая поддержку гос. власти, должна была брать на себя решение социальных задач.

И. основал в дер. Спировской «Богорадный монастырь», при к-ром погребались тела людей, скончавшихся «нужными всякими смертями» (РГБ. Вол. № 681. Л. 101 об.- 102). По всем погребенным совершались заупокойные службы, а имена, если их удавалось узнать, записывались в синодики. Тем самым И. показал пример христ. отношения к «заложным покойникам», чем изменил многовековую традицию (Алексеев. 2002. С. 160-161). Сложившаяся в Волоколамском мон-ре система поминальной практики стала образцом для крупнейших русских обителей: ок. 1526 г. почти одновременно она была введена в Троице-Сергиевом (АРГ, 1505-1526 гг. № 263) и в Кирилловом Белозерском монастырях (РНБ. Соф. № 1152. Л. 27).

Поступление вкладов в мон-рь создавало возможности для широкой благотворительной деятельности. В Послании кнг. Голениной И. объяснял: «А розходится на всякой год полутораста рублев денгями, а иногда боле, да хлеба по три тысячи четвертей на год розходится, занеж на всякь день в трапезе едять иногда шестьсот, а иногда семьсот душь, ино коли его Бог пошлет, тогды ся и разойдеть» (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 182). По свидетельству Жития, в обители строго соблюдалось указание игумена «келарю и казначею, дабы никто не сшел с манастыря, не ядши» (ВМЧ. Сент. Дни 1-13. Стб. 482). В период сильного голода мон-рь кормил от 400 до 700 чел. и принял на содержание 50 детей (Досифей (Топорков). 1865. С. 174-175; ВМЧ. Сент. Дни 1-13. Стб. 482). И. повелел израсходовать на помощь голодающим все запасы и занимать деньги на покупку хлеба, не считаясь с ропотом монахов, которые обвиняли его в безрассудстве: «...нас переморит, а их не прекоръмит». Только пожалование по 1 тыс. четвертей ржи и овса и 100 р. вел. кн. Василия III позволило обители восстановить запасы (Досифей (Топорков). 1865. С. 175; ВМЧ. Сент. Стб. 483-484; Белокуров. 1903. С. 323).

Рака прп. Иосифа Волоцкого в нижней ц. во имя прп. Иосифа Волоцкого. Фотография. 2010 г.

Прп. Иосиф Волоцкий. покров. Ок. 1687 г. (ГРМ)

Благотворительная деятельность Волоколамского мон-ря распространялась на всю округу: И. возмещал крестьянам стоимость пропавшего скота и имущества (ВМЧ. Сент. Дни 1-13. Стб. 484). В «Послании некоему вельможе о его рабах» И., хорошо осведомленный о бедственном положении «рабов и сирот домашних», поучал заботиться о них. В Послании удельному кн. дмитровскому Юрию (ок. 1512) он рекомендовал в период голода установить твердую цену на хлеб (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 236).

Мн. представители высшей аристократии избирали И. своим духовником, преподобный пользовался большим авторитетом в светских кругах (Невоструев. 1865. С. 19, 20-21, 65; Белокуров. 1903. С. 21). Сохранились тексты епитимий, в основе к-рых лежали послания И. (Смирнов. 1912). Волоцкий игумен придерживался строгих норм покаянной дисциплины (назначал сроки епитимий от года до 15 лет, обязательные молитвы до 1 тыс. на день, пост 5 дней в неделю, обязательную милостыню). И. был духовником кн. Бориса Волоцкого, крестным отцом и духовником его сына кн. Ивана Рузского, а позднее - духовником удельного кн. Юрия Ивановича. Духовный авторитет И. признавали и вел. князья: Иоанн III просил у него прощения за покровительство еретикам (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 175), Василий III при посредничестве волоколамских старцев Кассиана Босого и Ионы Головы примирился с кн. Юрием Ивановичем, гарантом безопасности к-рого выступил И. (ВМЧ. Сент. Дни 1-13. Стб. 485-486).

Традиционно считается, что И. решающим образом повлиял на содержание завещания кн. Ивана Рузского, согласно которому выморочный удел поступал во владение вел. князя (в нояб. 1503 кн. Иван Рузский тяжело заболел и его перенесли в Иосифов мон-рь, где он и скончался (Черепнин. 1948. С. 217-219)). По-видимому, это обстоятельство изменило отношение кн. Федора Борисовича к И., хотя, согласно своей духовной грамоте 1501 г., он предназначал Волоколамскому мон-рю огромный заупокойный вклад - волость Буйгород. Только в нояб. 1509 г. кн. Федор Борисович освободил купленное мон-рем в Волоцком у. сельцо Раменейце от дани с правом суда во всех делах, «опричь душегубства» (АФЗХ. 1956. Вып. 2. № 45). Кн. Федор нуждался в деньгах и всеми способами пытался взимать их со своих подданных. И. оказывал князю посильную поддержку, давая деньги в долг (100 р.), но отказывался смириться с постоянными поборами. Волоцкий князь требовал от обители подарков, не возвращал долги, отбирал у старцев ценные иконы и книги, а имущество, переданное монастырю в качестве вкладов, выкупал за половинную стоимость, угрожал расправой монахам. Особенную опасность для обители представляли покушения кн. Федора на вклады «по душе» (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 210-211), что грозило разрушить строгую систему поминальных служб и подрывало авторитет монастыря среди вкладчиков. Союзником волоцкого князя выступил архим. Возмицкого мон-ря Алексий (Пильемов), к-рый подговорил нек-рых монахов перейти из Иосифова в Возмицкий мон-рь (по духовной кн. Федора Возмицкому мон-рю было завещано только с. Данилково, и его игумен, видимо, рассчитывал на большее (ДДГ. № 98)). Кн. Федор требовал, чтобы волоцкий игумен оставил мон-рь, этому решительно воспротивилась братия (ВМЧ. Сент. Дни 1-13. Стб. 476; Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 216-217). По свидетельству И., Новгородский владыка был не в силах защитить его от насилий волоцкого князя, наоборот, дал ему совет: «Не достоит ти с князем Феодором сваритися и силою у него жити на его отчине» (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 344).

В февр. 1507 г. И. обратился к вел. кн. Василию III и к митр. Московскому Симону с просьбой принять его мон-рь «в великое государство» от «удельного насильства» (ПСРЛ. Т. 24. С. 216). По решению вел. князя и Архиерейского Собора верховным патроном мон-ря стал вел. князь, однако обитель продолжала платить налоги со своих земель волоцкому князю (АФЗХ. 1956. Вып. 2. № 45, 55; Белокуров. 1903. С. 41) и оставалась в церковной юрисдикции Новгородского архиепископа (Голубинский. История РЦ. 1998. Т. 2. С. 638-639). Действия И. были восприняты в обществе неоднозначно. Они ставили под сомнение не только власть кн. Федора Борисовича, но и власть всех др. светских патронов над находившимися в их владениях храмами и мон-рями. Несмотря на злоупотребления, согласно нормам традиц. права патроната, волоцкий князь считался верховным собственником переданного мон-рю имущества. Поэтому И. был вынужден приложить много усилий для оправдания своей позиции. Ситуация получила неблагоприятный для И. поворот еще и потому, что архиеп. Серапион узнал о решении волоцкого игумена с опозданием на 2 года. Не позднее осени 1507 г. И. отправил в Вел. Новгород инока Игнатия (Огорельцова), но его не пустили дальше Торжка из-за карантина в связи с эпидемией чумы (ВМЧ. Сент. Дни 1-13. Стб. 477-479). И. не стал ничего предпринимать, полагаясь на обещание Василия III сообщить обо всем Новгородскому владыке. Тем не менее, узнав о происшедшем, архиеп. Серапион, по свидетельству И., продолжал жаловать мон-рь на протяжении последующих 2 лет (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 194). Резкую перемену, к-рая произошла в их отношениях, И. объяснял интригами кн. Федора Волоцкого и архим. Алексия (Пильемова), к-рые при помощи митрополичьего боярина кн. И. Кривоборского представили поступок волоцкого игумена в ложном свете. В пользу справедливости этой версии свидетельствует и тот факт, что позднее о содержании неблагословенной грамоты почти одновременно с ее доставкой в Иосифов мон-рь оказался осведомлен кн. Федор Борисович. Положение И. усугубляла тяжелая болезнь, которая примерно с 1508 г. приковала его к постели. В Великий пост 1509 г. архиеп. Серапион послал И. неблагословенную грамоту (не сохр.), в к-рой объявил переход Иосифова мон-ря под великокняжеский патронат без ведома и благословения архиерея «великим безчинием», а И. отлучил от священства (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 186). Кроме того, архиеп. Серапион обвинил И. в том, что он принимает черных священников из чужих епархий и разрешает им служить без предъявления ставленных и отпустных грамот (Там же. С. 332). Отлучение от Церкви волоцкого игумена наносило страшный удар по престижу мон-ря. Нек-рые иноки Волоколамской обители советовали И. принести повинную владыке (ВМЧ. Сент. Дни 1-13. Стб. 481). Он обратился с посланиями к вел. князю и митрополиту (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 186). В Москве состоялся церковный Собор, на к-ром отлучение с И. было снято, а архиеп. Серапион не позднее мая 1509 г. был сведен с кафедры (ПСРЛ. Т. 5. Вып. 1. С. 92; Т. 6. Вып. 2. С. 386-388; Т. 24. С. 216; Т. 30. С. 176).

Дело архиеп. Серапиона расследовалось на церковном Соборе в июле 1509 г. (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 224-226; АИ. 1841. Т. 1. № 290). Сторону обвинения представляли Ростовский архиеп. Вассиан (Санин) и игумен московского Богоявленского мон-ря Нил Грек. Архиеп. Серапион обвинялся в том, что отлучил И., не поставив в известность вел. князя и митрополита, а также в том, что по делу архим. Алексия (Пильемова) одновременно выдал 2 грамоты: благословенную и неблагословенную. Обвинения в адрес архиеп. Серапиона приобрели политическую окраску, поскольку он упрекал И. в том, что тот «отступил от небесного, а пришел к земному», что было истолковано, как будто владыка Серапион «нарек князя Федора небесным», а вел. князя - «земным» (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 222-223).

Архиеп. Серапион отверг обвинения в свой адрес, сославшись на то, что его не пустили в Москву, а его посла «зиму изволочив (по-видимому, в 1509.- Авт.), отпустили ни с чем» (Там же. С. 332). Решением Собора Серапион был заточен в Андроников в честь Нерукотворного образа Спасителя мужской монастырь под началом ученика И. архим. Симеона (ПСРЛ. Т. 24. С. 216; Т. 8. С. 250).

Конфликт между архиеп. Серапионом и И. оказался в центре общественного внимания. Герман (Подольный), мон. Кириллова Белозерского мон-ря, адресовал послание проживавшему в заволжских скитах Нилу (Полеву), в к-ром указывал, что И. и все его постриженики отлучены от Церкви и им надлежит «прощенье просити от архиепископа нашего Серапиона» (Жмакин. 1881. С. 185-199). И. И. Третьяков также призывал И. просить прощения у архиепископа (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 226), свои сомнения относительно правоты волоцкого игумена выражали близкие ему Б. В. Кутузов (Там же. С. 208-209) и И. И. Головин (Там же. С. 334-336). Явно сочувственное отношение к архиеп. Серапиону прослеживается в новгородском летописании (ПСРЛ. Т. 3. С. 148). В ответных посланиях Третьякову (дек. 1510 - янв. 1511) и Кутузову (до апр. 1511) И. отстаивал свою позицию. В последние годы жизни кн. Федор Волоцкий примирился с И. (Зимин. 1977. С. 93) и был погребен в Волоколамском мон-ре (ПСРЛ. Т. 6. С. 253; Т. 24. С. 217). После смерти кн. Федора в мае 1513 г. Волоцкое княжество вошло в состав великокняжеских владений, а Волоколамский мон-рь стал обителью вел. князей.

Вопрос об отношении Василия III к Волоколамскому мон-рю в последние годы жизни И. не вполне ясен. О расположении вел. князя говорят его жалованные грамоты и пожертвования: 17 февр. 1515 г. Василий III выдал Иосифову мон-рю 2 жалованные грамоты на ранее полученные от волоцкого князя земли (АФЗХ. 1956. Вып. 2. № 62, 63), в апр. 1515 г. вел. князь впервые посетил мон-рь и оказал обители щедрую помощь хлебными пожалованиями и деньгами (ПСРЛ. Т. 6. С. 257; Т. 8. С. 256; Т. 13. Ч. 1. С. 24). О сложностях в отношениях свидетельствует сообщение Досифея (Топоркова) об изъятии книг из монастыря после преставления И., а также ситуация с назначением преемника.

По свидетельству еп. Саввы, И. передал обязанности духовника своему ученику Даниилу (впосл. митрополит Московский и всея Руси) (ВМЧ. Сент. Дни 1-13. Стб. 492). Согласно известию того же автора, незадолго до смерти И. братия избрала игуменом Даниила. В «Выписи о начале Иосифова монастыря и о игумене Иосифе», составленной по приказу царя Феодора Иоанновича ок. 1590-1592 гг., сказано, что по благословению И. «избран бысть по нем на игуменство старец Даниил Рязанец и поживе на игуменстве 11 лет и потом [27 февр. 1522] возведен бысть на великий престол русские митрополии» (РГБ. Вол. № 564. Л. 73-73 об.). Т. о., на посту игумена Даниил сменил И. не позднее 1511 или 1512 г. Ок. 1513 или 1514 г. Нил (Полев) во вкладной записи на Евангелии именует Даниила игуменом и духовным отцом (РГБ. Ф. 113. № 39. Л. 1). Но в Послании Василию III, где И. в числе возможных преемников называет 10 старцев и просит игумена из иных обителей «не наслать», имя Даниила отсутствует (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 239-240). В Уставе И. также сообщает, что не оставил братии настоятеля (ВМЧ. Сент. Дни 1-13. Стб. 580). Возможно, данное противоречие следует объяснять тем, что Даниил хотел перейти на игуменство в др. монастырь, но изменил свое решение под влиянием вел. князя и митрополита (Там же. Стб. 492; РНБ. Соф. № 451/1. Л. 84-86). Следует учитывать также, что Послание и Устав написаны И. не в год преставления, а значительно раньше (в единственном датированном списке: РГБ. Вол. № 535. Л. 379 оно отнесено к лету 1507).

В последние годы жизни И. тяжело болел. Как рассказывает биограф И. еп. Савва, в ответ на просьбу дмитровского кн. Юрия Ивановича сопровождать его в Москву преподобный ответил: «...повери, господине, яко зело мя глава болит, немощно и чрез манастырь преити» (ВМЧ. Сент. Дни 1-13. Стб. 486). «Житие прп. Иосифа, составленное неизвестным» сообщает, что И. ослеп (согласно заключению медицинской экспертизы мощей И., произведенной в 2002, причиной смерти стало тяжелое онкологическое заболевание, которое привело к нарушению зрения и эндокринно-обменным расстройствам (Звягин В. Н. и др. Идентификация мощей прп. Иосифа Волоцкого // Прп. Иосиф Волоцкий и основанная им обитель. 2008. С. 124)).

Преподобный переживал несправедливые нападки и клевету Вассиана (Патрикеева): «И нецыи неправе смысляще, во много время при животе отца хулами облыгаху и многи беды подвизахуся ему навести» (Досифей (Топорков). 1865. С. 179). После того как Вассиан стал «великим временным человеком» при дворе Василия III, И. было запрещено письменно или устно выступать против него (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 228). Когда монахи Нил (Полев) и Дионисий Звенигородский обнаружили «великую ересь» у белозерских пустынников и сообщили об этом И., тот «послал ту грамоту к Ростовъскому архиепископу Васьяну, понежь в его архиепископьи. А в та времена Васьян архиепископ на Москве был. И Васьян архиепискуп ту грамоту подал великому князю». Василий III показал ее Вассиану (Патрикееву). Стараниями Вассиана дело закончилось разорением пустыней Нила и Дионисия и ссылкой монахов в Кириллов Белозерский мон-рь (Там же. С. 368). Видимо, под влиянием Вассиана (Патрикеева) Василий III повелел митр. Симону примириться с опальным архиеп. Серапионом и снять с него отлучение (ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. Вып. 2. С. 538). Вероятно, тогда же вел. князь потребовал, чтобы И. «бил челом» архиепископу о прощении (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 229). 15 мая 1511 г. Серапион возвратился в Троице-Сергиев мон-рь, где был принят с почетом (ПСРЛ. Т. 24. С. 217; Житие Новгородского архиеп. Серапиона. 1965. С. 163). В «Житии прп. Иосифа, составленном неизвестным» (Белокуров. 1903. С. 42), во 2-й редакции написанного еп. Саввой Жития (Попов. 1914. С. 65-66), а также в Житии архиеп. Серапиона (Житие Новгородского архиеп. Серапиона. 1965. С. 164) сообщается о примирении И. и Серапиона.

Перед кончиной И. принял схиму (ВМЧ. Сент. Дни 1-13. Стб. 492; Белокуров. 1903. С. 46), он преставился «сентября в 9 день въ 10 час нощи, на память святых и праведных богоотец Иоакима и Анны, с суботы на неделю, на заутренней на 8 песнь» (ГИМ. Епарх. № 115. Л. 587). На его погребении присутствовала братия монастыря, а также племянники игум. Песношского монастыря Вассиан II (Топорков) и Досифей (Топорков) (в одном из списков «Жития прп. Иосифа, составленного неизвестным» вместо игум. Вассиана ошибочно назван архиеп. Вассиан (Санин), умерший ранее: Белокуров. 1903. С. 47). И. был погребен с юж. стороны Успенского собора - «противу алтаря в каменной палатке» (ВМЧ. Сент. Дни 1-13. Стб. 493).

Наиболее ранним свидетельством вступления И. в полемику с еретиками считается его Послание еп. Нифонту Суздальскому (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 160-161), датируемое 1490-1494 гг. К этому же периоду исследователи относят послания И. архим. Евфимию, Вассиану II (Санину) (Там же. С. 424. Примеч. 3; Плигузов. 1992. С. 1048-1050; иначе см.: Алексеев. 2010. С. 204-314).

По-видимому, волоцкий игумен вступил в борьбу с ересью, откликнувшись на призыв Новгородского архиеп. Геннадия. В «Надгробном слове» упоминается, что он «воздвигал» на борьбу с ересью архиеп. Геннадия (Досифей (Топорков). 1865. С. 173). В посланиях И. имя митрополита-еретика не названо, но поскольку обличительные пассажи совпадают с теми, которые читаются в тексте «Просветителя» и посвящены митр. Зосиме (Брадатому), то можно утверждать, что относятся они именно к Зосиме. В Послании еп. Нифонту И. утверждает, что на святом престоле Московских святителей «ныне седит скверный злобесный волк… первый отступник в святителех в нашей земли», и призывает к борьбе с ним. Он обвиняет митрополита в богохульстве, в иконоборчестве, в отрицании Евангелия, в неверии во Второе пришествие Христа и в воскресение мертвых, а также в развратном образе жизни (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 160-161). Вероятно, под влиянием обличительных посланий И. и поддержавших его иерархов митр. Зосима был сведен с престола и отправлен в Симонов, а затем в Троице-Сергиев монастырь (Зимин. 1977. С. 63).

Уже в конце 80-х гг. XV в. И. начал работу по подготовке трактата, предназначенного для обличения учения жидовствующих, для этого он подбирал необходимую литературу. 26 янв. 1489 г. сотрудник свт. Геннадия Герасим Поповка послал И. соч. «Житие и деяния Сильвестра, папы Римского» (РГБ. Вол. № 505. Л. 167 об.). Для И. писцом Павлом Васильевым в Вел. Новгороде было переписано Пятикнижие Моисеево, в прибавлении к к-рому помещены полемические трактаты «Вера и противление крестившихся иудеи в Африкии и в Карфагене и О въпрошении, и ответех, и о укреплении Иакова Жидовина» и «Слово Козьмы Пресвитера на еретикы» (Там же. № 5. Л. 377-483, 484-563, 1494 г.). Позднее все эти и мн. др. тексты из числа тех, что содержались в волоколамских четьих сборниках, были использованы в работе над «Книгой на еретиков», получившей в историографической традиции наименование «Просветитель» (см. в разд. «Сочинения»).

Понимая, что успех в борьбе с ересью в немалой степени зависит от позиции вел. князя, И. постоянно искал возможности встретиться с ним. Как следует из Послания архим. Митрофану (не позднее лета 1504), в период между 1502 и 1504 гг. вел. кн. Иоанн III не менее 3 раз беседовал с И. о церковных делах. Во время 1-го свидания он признался, что «ведал новгородцких еретиков» и послал И. на какое-то «дело» (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 176). Зимин полагал, что этим «делом» являлось вмешательство И. в исправление завещания удельного кн. Ивана Рузского, умершего в нояб. 1503 г. (Зимин. 1959. С. 268-273). Лурье отрицал это, ссылаясь на хронологические несообразности, и датировал поездку нач. 1503 г. (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 256). Исходя из того что архимандритом Симонова Нового в честь Успения Пресвятой Богородицы монастыря не позднее июля 1502 г. стал Вассиан II (Санин) (АИ. 1841. Т. 1. С. 530), а также принимая во внимание свидетельство Волоколамского патерика о пребывании И. в Симонове (Волоколамский патерик. 1999. С. 105), можно предположить, что «делом» являлся «обыск» еретиков в этом монастыре, т. к. в прошлом он был опорой митр. Зосимы (Алексеев. О «Просветителе». 2008. С. 220. Примеч. 342). Во время второго свидания Иоанн III признался в том, что «ведал» ереси протопопа Алексея и Федора Курицына, а также в том, что к ереси принадлежала и его невестка вел. кнг. Елена Стефановна. По настоянию И. вел. князь дал обещание «обыскивати еретиков, да искоренити» в Вел. Новгороде и по всем городам, но не исполнил (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 176). В 3-й раз вел. князь призвал И. и интересовался, «нет ли греха еретиков казнити». Когда преподобный, сославшись на слова ап. Павла (Евр. 10. 28, 29), стал настаивать на необходимости казни вероотступников, Иоанн III велел ему «престати говорити» (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 176-177). Как следует из Послания архим. Митрофану, И. просил княжеского духовника, чтобы он использовал свое положение для организации преследования еретиков. По-видимому, «обыск» еретиков был проведен летом-осенью 1504 г., а в дек. 1504 г. на церковном Соборе в Москве они были осуждены. После этого часть еретиков была казнена (сожжена) в Москве и в Вел. Новгороде, а другие отправлены в заточение в разные мон-ри (ПСРЛ. Т. 6. С. 49, 244; Т. 28. С. 337).

В авг.-сент. 1503 г. в Москве состоялся Собор, в центре внимания к-рого находились вопросы церковной и монастырской дисциплины (ПСРЛ. Т. 4. С. 277; Т. 6. С. 49; Т. 7. С. 243; Т. 12. С. 257). По приговору Собора было запрещено совершать священническое служение вдовым попам и диаконам: они могли либо постричься в монахи, либо остаться в клире и получать 1/4 прежнего содержания (ААЭ. 1836. Т. 1. № 383; РФА. 1987. Вып. 3. № 24). В приговоре содержался также запрет на совместное проживание монахов и монахинь в общих мон-рях и обращалось внимание на необходимость строгого соблюдения порядка во время богослужений. Также отменялся сбор ставленнических пошлин («мзда за поставление»), который приравнивался к симонии (ААЭ. 1836. Т. 1. № 382; РФА. 1987. Вып. 3. № 25).

По сведениям «Жития, прп. Иосифа, составленного неизвестным», И. был призван Иоанном III для участия в Соборе (Белокуров. 1903. С. 39). В заголовке 79-й гл. «Стоглава» сказано, что И. был одним из авторов приговора о вдовых попах (Стоглав. 1985. С. 355). В «Ответе митрополита Иоасафа» (100-я гл. «Стоглава») также говорится об участии И. в Соборе (Там же. С. 376).

Помимо офиц. приговоров Собора 1503 г. сохранился «Соборный ответ», который представляет собой 2 «речи», произнесенные от имени участников соборных заседаний митрополичьим диаком Левашом перед вел. князем, и «список», к-рый был зачитан Иоанну III в присутствии митрополита и владык, явившихся во дворец (Пространная редакция // Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 322-326; Сокращенная редакция // Там же. С. 326-329). Как следует из «Соборного ответа», в центре внимания Собора был вопрос о церковном и монастырском землевладении (гипотезу о том, что этот текст является компиляцией, составленной в 1551-1563 с целью фальсификации, см.: Плигузов. 2002. С. 330-386; критика этой гипотезы см.: Алексеев. 2002. С. 294-301). О том, что на Соборе 1503 г. рассматривался вопрос о церковном и монастырском землевладении, сообщают и др. источники: «Письмо о нелюбках иноков Кириллова и Иосифова монастырей» (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 366-369), «Прение с Иосифом» (Казакова. 1960. С. 279), «Житие прп. Иосифа, составленное неизвестным» (Белокуров. 1903. С. 35-39), «Житие Новгородского архиепископа Серапиона» (Житие Новгородского архиеп. Серапиона. 1965. С. 155-157), «Слово иное» (Бегунов. 1964. С. 351-354). Первые 3 текста отводят И. главную роль в защите церковных и монастырских «стяжаний», 2 последних - игум. Троице-Сергиевого монастыря Серапиону (впосл. Новгородский архиепископ). Установлено, что автор Жития архиеп. Серапиона в рассказе о Соборе 1503 г. воспользовался соответствующими фрагментами «Жития прп. Иосифа, составленного неизвестным» (Лурье Я. С. Иосиф Волоцкий как публицист и обществ. деятель // Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 20; Плигузов. 2002. С. 345-347). Ведущая роль И. в деле отстаивания церковных и монастырских вотчин зафиксирована в лит. памятниках, авторы которых придерживались противоположных взглядов (Зимин. 1959. С. 374).

Как следует из «Письма о нелюбках...», прп. Нил Сорский, поддержанный белозерскими пустынниками, выступил на Соборе с предложением, чтобы «у манастырей сел не было, а жили бы черньцы по пустыням, а кормили бы ся рукоделием» (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 367). В ответ И. сослался на примеры святых, чьи мон-ри владели селами, и сказал: «Аще у манастырей сел не будет, како чесному и благородному человеку постричися?» (Там же). По словам автора «Жития прп. Иосифа, составленного неизвестным», И. объяснял, что мон-ри являются школами подготовки церковной иерархии; монахи, занятые заботами о пропитании, не смогут достойно исполнять богослужения, храмы «оскудевше, разтлятся и разорению подпадут» (Белокуров. 1903. С. 37). Согласно «Слову иному» инициатива секуляризации исходила не от нестяжателей, а от великого князя, который предложил содержать монастыри и епископские кафедры за счет государевой руги.

Прп. Иосиф Волоцкий с братией за монастырскими трудами. Роспись трапезной нового братского корпуса Иосифова Волоцкого монря. 1915 г.

Прп. Иосиф Волоцкий. Роспись трапезной нового братского корпуса Иосифова Волоцкого мон-ря. 1915 г.

Когда Иоанн III отклонил 1-е соборное послание, отцы Собора во главе с митр. Симоном явились во дворец и дали развернутый ответ, в к-ром категорически отвергали возможность отчуждения церковных и монастырских земель (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 324). Вел. князь остался неудовлетворен ответом, тогда ему было отправлено послание, аргументированное примерами преимущественно из рус. истории (Там же. С. 325-326). По свидетельству «Жития прп. Иосифа, составленного неизвестным», решение Собора гласило: основатели и вкладчики мон-рей получают великую пользу от своих «священных жертв», а монахи, совершая богослужения и соблюдая посты, «велию мзду… въсприимутъ», «достоин бо есть делатель мзды своеа» (Белокуров. 1903. С. 38). Использованная аргументация и сведения из источников позволяют предполагать, что И. являлся активным участником соборных прений и был одним из составителей текста «Соборного ответа» (Лурье. 1960. С. 416; Зимин. 1959. С. 370-374). Внезапная болезнь вел. князя (у него «отняло руку и ногу и глаз») решила исход Собора: Иоанн III снял свое требование о конфискации монастырских и церковных земель (Бегунов. 1964. С. 353-354).

Тема полемики иосифлян и нестяжателей является дискуссионной в историографии. Н. А. Казакова, Ю. К. Бегунов, Н. В. Синицына относили начало полемики иосифлян и нестяжателей к спору И. и Нила Сорского на Соборе 1503 г., а ее главным предметом считали вопрос о праве монастырей владеть селами. Я. С. Лурье, А. А. Зимин, Г. Н. Моисеева, И. В. Курукин склонялись в пользу мнения, что полемика между иосифлянами и нестяжателями началась по вопросу о еретиках не ранее 1508 г. По мнению Е. В. Романенко, И. и прп. Нил Сорский придерживались разных позиций в вопросе о монастырском вотчиновладении, однако были единомышленниками в борьбе с еретиками. Д. Островский и А. И. Плигузов считают, что письменная полемика была открыта не ранее 1511-1512 гг. иноком Вассианом (Патрикеевым), а спор о монастырских землях начался не ранее 1517 г. (Плигузов. 2002. С. 45, 81, 139).

На Соборе 1504 г., осудившем на смерть нек-рых из жидовствующих, И. настаивал на суровых санкциях: непокаявшихся еретиков следовало казнить, а покаявшихся - заточить, т. к. они покаялись под угрозой наказания; их надо было, по мнению волоколамского игумена, держать в тюрьме, а не рассылать по монастырям (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 178-179). Необходимости обыска, преследования еретиков и наказания их вплоть до смертной казни посвящено 13-е Слово «Просветителя» (в отдельном виде известно как «Слово об осуждении еретиков»). Аргументы И., известные из этого текста, цитируются и опровергаются в «Ответе кирилловских старцев», авторы которого выступали против смертной казни, полагая, что непокаявшихся еретиков следует заточить, а покаявшихся - освободить от наказания (вопрос об авторстве этого сочинения нуждается в дополнительном изучении; возможно, автором был митр. Зосима, сосланный в Кириллов Белозерский мон-рь и имевший все основания опасаться за свою жизнь). Составление «Ответа...» исследователи относят к кон. 1504 (Казакова. 1960. С. 176-179) или к периоду после 1507 г. (Лурье. 1960. С. 424; он же. Рец. на кн.: Казакова Н. А. Очерки // История СССР. 1972. № 4. С. 165-166).

В 1504-1505 гг. И. написал «Послание о соблюдении соборного приговора», к-рое являлось ответом на адресованный ему текст. Поскольку в «Послании...» И. и в «Ответе кирилловских старцев» содержатся одни и те же примеры помилования еретиков из ВЗ (буд. прор. Авдия, царя Манассии), можно предположить, что «Послание...» было реакцией на «Ответ...»: «А вы ныне пишете о древних еретицех… а не по Божественному Писанию пишете, либо препирательное писание противу нашего писания» (Казакова, Лурье. 1955. С. 509).

«Ответ» традиционно считается 1-м дошедшим до настоящего времени полемическим сочинением, направленным против позиции И. в вопросе о еретиках. Однако, по мнению А. И. Алексеева, более ранним является текст «Неизвестного послания», к-рый Б. М. Клосс атрибутировал волоцкому игумену (Клосс. 1974; Алексеев. Когда началась. 2008. С. 36-38). Автор этого послания в ответ на призыв к участию в преследовании еретиков советует своему адресату возложить надежды на Бога.

Прп. Иосиф Волоцкий. Икона. Кон. XIX — нач. ХХ в. (Успенский собор Иосифова Волоцкого мон-ря)

Прп. Иосиф Волоцкий. Икона. 60-е гг. ХХ в. Иконописец И. В. Ватагина

Полемика о праве мон-рей владеть селами отразилась в сочинениях И.: «Яко не подобает святым божиим церквам обид творити» (кон. XV в. или 1507) и Послании И. И. Третьякову (1510 или 1511). Вассиан (Патрикеев) изложил свои взгляды в Слове на «Списание Иосифа» (июль 1511 - июнь 1514 (или июль 1511 - июнь 1512)), в «Собрании некоего старца» (Казакова. 1960. С. 223-230), где содержится опровержение доклада Собора 1503 г. о монастырских вотчинах, в «Слове ответном против клевещущих истинну еуангельскую» (Там же. С. 254-271) и в «Прении с Иосифом Волоцким» (Там же. С. 273-281). Последнее представляет собой резюме полемики инока Вассиана и И. (Плигузов предпринял попытку пересмотреть датировку и атрибуцию некоторых сочинений Вассиана (Патрикеева) (Плигузов. 2002. С. 57-80, 81-101, 253-277)). В сочинениях Вассиана (Патрикеева) есть и высказывания против украшения церквей, использования золотых и серебряных богослужебных сосудов; он не признавал святых, владевших селами, в частности, прп. Макария, основателя Калязинского мон-ря, и свт. Иону, митр. Московского (Казакова. 1960. С. 297-298).

Первое бесспорное свидетельство полемики И. и Вассиана содержится в Послании В. А. Челяднину (после 3 авг. 1511), в котором игумен пишет, что он терпел, пока Вассиан его хулил и злословил, но теперь тот излагает свои «хулы» письменно, называя его еретиком Новатом (священник из Карфагена, который в III в. выступал против воцерковления христиан, отступивших от Церкви во времена гонений; Новат был известен своей неблагочестивой жизнью, поэтому сравнение с ним звучало крайне оскорбительно). Из Послания следует, что до начала активной стадии полемики прошло значительное время (речи Вассиана пересказал И. мон. Зосима (Ростопчин) (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 227)). Князь-инок сравнивал И. с еретиком Новатом в «Слове на «Списание Иосифа»» (Анхимюк. 1990. С. 145). И. просил Челяднина ходатайствовать перед вел. князем, чтобы ему разрешили писать против Вассиана. Подробное опровержение взглядов И. в связи с конфликтом по делу Новгородского архиеп. Серапиона содержится в «Ответе неизвестного на послание И. И. Третьякову» (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 336-366). Здесь присутствуют также темы осуждения монастырских «стяжаний» и отношения к еретикам. По предположению Зимина и Ю. В. Анхимюка, автором «Ответа неизвестного на послание И. И. Третьякову» мог быть Вассиан (Патрикеев) (Там же. С. 273; Анхимюк. 1990. С. 135). Явственные следы полемики с аргументами из 13-го Слова «Просветителя» содержатся и в «Слове о еретицех» (Казакова, Лурье. 1955. С. 522-523), которое также считается произведением Вассиана (Патрикеева).

По мнению Лурье, под влиянием угроз со стороны враждебно настроенных к нему вел. князя и митрополита И. исключил из «Просветителя» 1-ю редакцию «Сказания о новоявившейся ереси», содержащую обвинения митр. Зосимы в еретичестве, и 12-е Слово (Там же. С. 455-456). Удаление выпадов в адрес Иоанна III и митрополита скорее всего имело место после кончины И., когда его книги были изъяты из Волоколамского мон-ря и возвращены только по приказанию Василия III (Досифей (Топорков). 1865. С. 179-180).

Творческое наследие И. недостаточно изучено. Высоко оценивал богословский уровень его сочинений митр. Макарий (Булгаков). В то же время в историографии существует мнение, что И. являлся компилятором: по мнению прот. Георгия Флоровского, он и его последователи «к богословскому творчеству оставались недоверчивы и равнодушны» (Флоровский. Пути русского богословия. 1937. С. 19). Однако специфика богословского творчества состоит в том, что авторы опираются исключительно на тексты Свящ. Писания и на творения св. отцов. По мнению Лурье, у И. «заимствованными из патристической литературы оказываются главным образом «назидательные» разделы… для большинства мест полемического характера… мы пока источников не знаем» (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 72).

И. отличала огромная эрудиция, основанная на глубоком знании Свящ. Писания и святоотеческой лит-ры. Его излюбленными авторами были святители Иоанн Златоуст и Василий Великий, преподобные Иоанн Дамаскин, Никон Черногорец и Ефрем Сирин. По свидетельству Досифея (Топоркова), «некий философ», посетивший преподобного в мон-ре, после беседы с ним уподобил волоцкого игумена «древним риторам» и «великому Златоусту» (Досифей (Топорков). 1865. С. 174). И. хорошо знал рус. историю и обладал широким кругозором: в Волоколамском патерике говорится, что он посещал Великое княжество Литовское, а в монастырском Уставе И. есть упоминание, что он был знаком с порядками в «иных землях» (ВМЧ. Сент. Дни 1-13. Стб. 609).

Считается, что наиболее оригинальный вклад И. внес в разработку учения о церковно-гос. отношениях. По мнению Лурье, уже в 1479 г., основав мон-рь в пределах Волоцкого княжества, И. показал свое расположение к удельным князьям, а его политическая доктрина складывалась в обстановке конфликта с великокняжеской властью (Лурье Я. С. Иосиф Волоцкий как публицист и обществ. деятель // Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 43; Он же. 1960. С. 246). В значительной степени мнение Лурье основывается на усвоении И. авторства Послания некоему вельможе о смерти князя (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 154-160). В этом сочинении оплакивается смерть некоего князя и осуждается некий «обновитель Каинову злу», в чем исследователи видят намек на события, связанные со смертью удельных князей - братьев Иоанна III. Однако Послание является анонимным, оно не встречается в сборниках, происходящих из Волоколамского мон-ря, стиль Послания отличается от стиля др. посланий волоцкого игумена. Поэтому Л. Е. Морозова датировала его временем не ранее 1537 г. (Морозова. 1979), к выводам Морозовой присоединился и Плигузов (Плигузов. 1992. С. 1044-1046).

Памятник прп. Иосифу Волоцкому. 2009 г. Скульптор С. М. Исаков

Прп. Иосиф Волоцкий. Роспись трапезной палаты ц. Богоявления Иосифова Волоцкого мон-ря. 1904 г.

Преподобный высоко почитал власть вел. князя, в его времена утверждаются представления, что «царь» - это вел. князь Московский. Однако И. всегда умел отстаивать свою позицию, даже в тех случаях, когда она не совпадала с великокняжеской: это касается отношения к жидовствующим, вопроса о монастырском землевладении, взаимоотношений в великокняжеской семье. И. признавал за великокняжеской властью право вмешательства в церковные и монастырские дела: право наказывать еретиков, заботиться о делах Церкви. В Послании И. И. Третьякову он замечает, что «священныя правила повелевают о церковных и монастырских обидах приходити к православным царем и князем» (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 194). В Послании Б. В. Кутузову он напоминает, что в древности «все игумени... прихожаху к римским и к греческим царем о церковных и о манастырских обидах» (Там же. С. 219). В общей форме эта мысль высказывается в «Просветителе». В 16-м Слове И. помещает обширное наставление царям и князьям от имени имп. Константина I Великого, в к-ром на царей возлагается забота о «стаде Христовом» и охрана его от неверных: «...такоже и царь все подручное ему да хранит от всякаго вреда душевнаго и телеснаго» (Просветитель. 1882. С. 339-340).

И. заимствовал идею о большом значении и одновременно о больших обязанностях царской власти из «Увещательных глав» диак. Великой ц. в К-поле Агапита и из «Слова о судиях и властелех», авторство к-рого приписывалось свт. Василию Великому, архиеп. Кесарийскому (Лурье. 1960. С. 475-480). В 16-м Слове «Просветителя» он писал: «Царь убо естеством подобен есть всем человеком, властию же подобен есть вышнему Богу» (Просветитель. 1882. С. 340). Эта же цитата содержится и в Отрывке из послания вел. князю, авторство к-рого приписывается И. (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 184). Однако И. очерчивает пределы царской власти: воздавать честь необходимо только истинному царю, который неустанно заботится о благе подданных безукоризнен в вере («Божий слуга есть») и по нравственным качествам. Если же царь пренебрегает своими обязанностями, повиноваться ему нельзя, сопротивление ему приравнивается к подвигу мученика. В Послании еп. Нифонту И. ставил в пример К-польских патриархов свт. Германа I (715-730), свт. Никифора I (806-815), свт. Мефодия I (843-847), боровшихся с императорами-иконоборцами. В 7-м Слове «Просветителя» содержится тезис о неповиновении неблагочестивому царю. По мнению В. Вальденберга, это учение «с полным основанием может быть названо учением о правомерном сопротивлении государственной власти» (Вальденберг. 1916. С. 215).

Даже достойным носителям светской власти надлежит повиноваться только «телесне, а не душевне и воздавати им царскую честь, а не Божественную» (Просветитель. 1882. С. 178). Учение об исключительно телесном повиновении царю находим и в «Послании о соблюдении соборного приговора» (Казакова, Лурье. 1955. С. 509). Т. о., признавая за правителем права и обязанности по ограждению церкви от врагов и еретиков, а также власть над церковными учреждениями, И. решительно отказывает ему в праве вмешиваться в духовные дела. Гипотезу о том, что это учение возникло под влиянием доктрин католицизма, проповедовавших превосходство церковной власти над светской, опроверг Лурье (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 76-80).

Мнение Н. А. Бердяева (Бердяев Н. А. Рус. идея. М., 1997. С. 11) о том, что И. являлся представителем «государственного православия» («Он сторонник христианства жестокого, почти садического, властолюбивого, защитник розыска и казней еретиков, враг всякой свободы»), является безосновательным и идеологически предвзятым.

Большой вклад И. внес в теорию иконного образа. В 5-7-м Словах «Просветителя» он проследил истоки учения о создании «образов и подобий Бога» в ВЗ и НЗ. Идеальный образ художника обрисован И. в 10-м слове Духовной грамоты - «Отвещании любозазорным». Иконописец, по мнению преподобного, должен обладать духовным совершенством, устремлять ум «к невещественному и божественному», следовать воле духовника (ВМЧ. Сент. Дни 1-13. Стб. 558). Волоцкий игумен ориентировался на традиции прп. Андрея Рублёва и был «собирателем» рублёвских икон. На первый план И. ставил то, что икона - важнейший посредник между человеком и Богом. Он уподоблял икону евангельскому тексту: «...и еже и еуангелие словом повествуеть, сие живописание делом исполняет» (Просветитель. 1882. С. 162). В 11-м Слове «Просветителя» И., как заметил В. В. Бычков, сформулировал отношение к иконе как к историческому источнику: «Великий Пахомий… беаше тогда в единой ризе и бос, и не постриженою и непокровеною главою» (Там же. С. 269). Изображение евангельских сюжетов, по мнению преподобного, должно раскрывать догмат Боговоплощения Христа. Особое внимание И. уделял иконографии Св. Троицы.

С наибольшей полнотой взгляды волоцкого игумена отразились в приписываемых ему «Послании иконописцу» и в «Словах о почитании икон» 80-90-х гг. XV в. Л. А. Успенский считал «Послание...» компилятивным и приписывал его преподобным Нилу Сорскому и И. (Успенский. 1967. С. 260). Наиболее вероятным адресатом «Послания иконописцу» является художник Дионисий. И. и Дионисия связывали близкие отношения, к-рые, по-видимому, сложились в Пафнутиевом Боровском мон-ре, где между 1467 и 1476 гг. работал иконописец. Вскоре после основания Волоколамского монастыря Дионисий получил заказ на создание иконостаса для деревянного Успенского храма. В 1484 или в 1485 г. Дионисий с сыновьями Владимиром и Феодосием приступил к росписи нового, каменного Успенского собора Волоколамского мон-ря, в работе принимали участие также племянники И.- Досифей и Вассиан (Досифей (Топорков). 1865. С. 170; ВМЧ. Сент. Дни 1-13. Стб. 466); существует, однако, предположение о более позднем создании росписи Успенского собора (ок. 1503) и о ее принадлежности Феодосию (Меняйло В. А. Новые данные о творчестве Дионисия // ДРИ. М., 1989. Вып.: Худож. памятники Рус. Севера. С. 56-62). В 1495 г. артель Дионисия расписала в Волоколамском мон-ре ц. в честь Смоленской иконы Божией Матери, возможно, ок. 1503-1506 гг. Дионисий с помощниками написал иконы для трапезной ц. в честь Богоявления. По мнению исследователей, И. был одним из авторов редчайшей иконографической программы росписи Воскресенского собора г. Волоколамска, исполненной Дионисием в 90-х гг. XV в. Изображение Вселенских Соборов на алтарной преграде храма было актуальным в обстановке борьбы с еретиками. Судя по данным волоколамской описи 1545 г., Дионисий и его ученики написали для обители ок. 100 икон (Георгиевский В. Т. Фрески Ферапонтова мон-ря. СПб., 1911. Прил. С. 8-21). В основном это иконы Божией Матери «Одигитрия». Царственный образ «Путеводительница» утверждал неоднократно встречавшуюся в посланиях И. мысль о Царице, «яко солнце сияюще в Руской земли».

Творчество и практическая деятельность И., проповедовавшего в качестве самого действенного средства соборную молитву и храмовое богослужение, строившего церкви и заботившегося об их украшении, во многом способствовали развитию русского иконописания.

И. является одним из самых плодовитых писателей рус. средневековья. Опираясь на авторитет св. отцов, он выстраивал свою аргументацию последовательно и логично. Исследователи отмечают блестящую лит. технику, позволявшую ему в разных ситуациях находить самые значимые для адресатов слова, вести речь в любом лит. «ключе». Стиль произведений И. торжествен и высокопарен.

В то же время в посланиях он часто прибегает к разговорной речи. По мнению И. П. Ерёмина, И. стоял у истоков зарождения рус. публицистики (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 18).

Монастырский устав

был написан И. с целью урегулировать жизнь монашеской общины. Выделяют Краткую редакцию Устава в составе 11 Слов (древнейший список - РНБ. Солов. № 326/346. Л. 4-43; опубл.: Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 296-319), которую датируют периодом до 1502-1504 гг., и Пространную (Минейную) редакцию (ВМЧ. Сент. Дни 1-13. Стб. 499-615), составленную после 1511 г. (Лурье. 1960. С. 219-221).

1-я гл. Краткой редакции посвящена соборной молитве, к-рая была главной в распорядке дня братии общежительного мон-ря (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 297-303). Во 2-й гл. предписывалось избирать «простую и неизлишнюю» пищу и питие и строго воспрещалось «тайноядение» (Там же. С. 303-305). В 3-й гл. содержалось запрещение беседовать на трапезе (Там же. С. 305). 4-я гл. предписывала носить одежду и обувь «просту и худейшую, а не по коварьству бесовскому многоценную» (Там же. С. 306-307). В 5-й гл. монахам запрещалось иметь к.-л. вещи, включая иконы и книги, поскольку «в общем житии никая же нужа належить» (Там же. С. 307-309). В 6-й гл. запрещалось беседовать в кельях после вечерней службы (Там же. С. 309-310). 7-я гл. содержала запрет исходить из мон-ря без разрешения настоятеля (Там же. С. 310-311). 8-я предписывала обязательный общий труд (Там же. С. 311-317). В 9-11-й главах запрещалось приносить и держать в мон-ре хмельные напитки, проживать в мон-ре детям и входить в обитель женщинам (Там же. С. 317-319). Житие И. рассказывает, что он отказался встретиться с матерью, к-рая перед смертью решила навестить сына.

В последние годы жизни И. составил Духовную грамоту, в к-рую включил новую редакцию монастырского Устава (по-видимому, древнейший список - ГИМ. Епарх. № 341, сер. XVI в.), содержавшую 14 глав. Первые 9 глав (за исключением 5-й, которая была удалена) подверглись переработке, но в основном соответствовали Краткой редакции. В новой редакции Устава монахам с разрешения настоятеля можно было покупать и продавать различные вещи (ВМЧ. Сент. Дни 1-13. Стб. 523). На трапезе всем предписывалась одинаковая пища и питье, но правила поста устанавливались в зависимости от сил каждого инока в соответствии с принципом «трех устроений» (Там же. Стб. 518-519). Этот же принцип вводился и относительно порядка ношения одежды и обуви (Там же. Стб. 524-525). Казначею предписывалось строго смотреть, чтобы никто из иноков не имел в своей келье ничего лишнего. Запрещалось брать к.-л. вещь или делать приписки в книгах без благословения настоятеля (Там же. Стб. 526-527). Оставались запреты беседовать на трапезе и вечером, выходить из монастыря без благословения настоятеля, приносить в обитель вино (Там же. Стб. 528-530, 542-543); не разрешалось приходить в обитель женщинам, запрещалось проживание в монастыре детей (Там же. Стб. 543-546). В 6-й и 7-й главах содержалось предписание обязательного участия всех монахов, кроме больных, в монастырских службах (Там же. Стб. 530-542).

Рама с клеймами жития прп. Иосифа Волоцкого. 1697 г. Иконописец Григорий Антонов. (ЦМиАР)Прп. Иосиф Волоцкий. Подвесная пелена. 3-я четв.— кон. XVII в. (ГРМ)

10-я гл. получила особое название: «Отвещание любозазорным и сказание въ кратце о святых отцехъ, бывшихъ в монастырехъ, иже в Рустей земли сущихъ»; здесь обобщен опыт уставной и повседневной жизни русских: Троице-Сергиева, Кириллова Белозерского, Симонова, Саввина тверского, Андроникова, Чудова, Макариева Калязинского мон-рей, к-рые, по мысли автора, ничем не уступали мон-рям Афона. Главная идея «Отвещания...» - необходимость единодушия настоятеля и братии мон-ря.

11-я гл. посвящена обязанностям настоятеля (Там же. Стб. 563-566). 12-я гл. представляет собой краткий пересказ первых 9 глав Устава (Там же. Стб. 567-570). 14-я подчеркивает решающую роль соборных старцев в управлении мон-рем, в т. ч. в выборе настоятеля (Там же. Стб. 587-609). Здесь перечислены епитимии за нарушения монастырской дисциплины (Там же. Стб. 610-615).

При составлении Устава И. использовал монастырские уставы преподобных Феодосия Печерского, Феодора Студита, правила прп. Афанасия Афонского, свт. Василия Великого, новеллы визант. имп. св. Юстиниана I, повести из патериков. В 1-м Слове Устава читается 6 фрагментов 7-го Слова «Просветителя» (более полно в Краткой редакции, сокращенно - в Пространной). Кроме того, в Уставе И. ссылается на опыт мон-рей К-поля, Афона, Синая и Палестины. Однако, как следует из слов автора, прежде всего он стремился учесть традиции Русской земли: «...яко земский обычай не писанный есть законъ» (Там же. Стб. 615).

«Просветитель»

Трактат в защиту монастырского имущества

имеет заглавие «Яко не подобает святым божиа церквам и монастырям обиды творити» (Малинин. 1901). Главной темой сочинения является доказательство неотчуждаемости церковного и монастырского имущества: «Церковное бо богатство - нищих богатство… Живым прибежище и утешение, а мертвым память. Того ради на потребу церковную имение и люди своя давали» (Там же. С. 144). Вопрос о времени написания этого трактата является дискуссионным. По мнению Моисеевой, он был составлен И. в кон. XV в. (Моисеева. 1958. С. 19-20). Зимин указал на совпадающие фрагменты трактата и Послания И. И. Третьякову (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 271-272). По его мнению, появление этого сочинения было вызвано конфликтом между И. и волоцким кн. Федором Борисовичем ок. 1507 г. (Зимин. 1953. С. 173; он же. 1977. С. 244). При этом Зимин допускал связь между учением о необходимости вкладов для благополучия мон-ря, сформулированным в предисловии к древнейшему синодику Волоцкого мон-ря, и идеями трактата (Он же. 1953. С. 168-169). Лурье датировал трактат временем ок. 1507 г. и полагал, что вплоть до конфликта с волоцким князем у И. окончательно не сформировалось мнение относительно монастырского землевладения (Лурье. 1960. С. 427-428). По мнению Плигузова, это сочинение не может принадлежать И., поскольку в его тексте цитируется схолия канониста Феодора IV Вальсамона на 2-е прав. свт. Кирилла Александрийского, к-рая получила известность на Руси только после перевода его прп. Максимом Греком (т. е. не ранее 1518). Вопрос об авторстве и о времени создания сочинения нуждается в дополнительном исследовании.

Памятник прп. Иосифу Волоцкому. 2009 г. Скульптор С. М. ИсаковПрп. Иосиф Волоцкий. Роспись трапезной палаты ц. Богоявления Иосифова Волоцкого мон-ря. 1904 г.

«Сказание о спасительных и душеполезных книгах», к-рое ок. 1504 г. было включено в предисловие к древнейшему синодику Волоколамского мон-ря (Казакова. 1960. С. 342-357; Синодик Иосифо-Волоколамского мон-ря. 2004. С. 127-131), следует считать произведением И., он упоминает это сочинение в Уставе. «Сказание...» обосновывает значение вкладов «по душе», поскольку они обеспечивают вкладчику спасение души, а мон-рю - хозяйственное благополучие и возможность заботиться о прокормлении нищих и убогих (ВМЧ. Сент. Дни 1-13. Стб. 592-593). По мнению И. В. Дергачёвой, волоцкий игумен является автором 1-й рус. редакции предисловия к синодикам-помянникам (Дергачёва И. В. Посмертная судьба и «иной мир» в древнерусской книжности. М., 2004. С. 150-163).

составляет ок. 30 посланий, почти все датированы лишь предположительно. Послание монахам Пафнутиева монастыря - 1478 - май 1479 г. (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 144-145; Плигузов. 1992. С. 1047); Послание о расстригшемся чернеце - предположительно 1482-1485 гг. (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 145-148; Плигузов. 1992. С. 1047-1048); Первое и Второе послания князю о постригшемся «человеке» представляют собой ответ некоему князю, запрещающему своим рабам принимать монашеский постриг - 90-е гг. XV в.- 1515 г. (Плигузов предложил датировать 1508-1511 гг. (Плигузов. 1992. С. 1055)); в Послании некоему вельможе о его рабах имеется общий фрагмент с посланиями о постригшемся «человеке» (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 152-154); Послание кнг. Голениной - 1506-1510 гг. (Там же. С. 179-183; Плигузов. 1992. С. 1052); 4 послания И. связаны с его конфликтом с волоцким кн. Федором Борисовичем и с Новгородским архиеп. Серапионом: Послание митр. Симону - предположительно апр. 1509 г. (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 185-186; Плигузов. 1992. С. 1052); Послание И. И. Третьякову - до янв. 1510-1511 г. (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 187-208; Плигузов. 1992. С. 1053); Послание Б. В. Кутузову - 1511 г. (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 208-227; Плигузов. 1992. С. 1054); Послание Василию III - апр.-май 1511 г. (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 229; Плигузов. 1992 С. 1054); Послание В. А. Челяднину - после 3 авг. 1511 г., поскольку в нем упоминается митр. Варлаам (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 227-228; Плигузов настаивает на 1512 г.: Плигузов. 1992. С. 1057).

Антиеретических посланий И. насчитывается 7. Ранее предполагалось, что 1-е - Послание архим. Вассиану (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 139-144) И. написал в бытность монахом Пафнутиева мон-ря. Адресат Послания был отождествлен с архим. тверского Отроча мон-ря Вассианом (Стригиным-Оболенским), занимавшим свой пост до 6 дек. 1477 г. (Булгаков. 1865. С. 149-150). В Послании И. именует себя «глупым» и «в учимом чину живущим», из чего был сделан вывод, что к этому времени преподобный еще не был игуменом мон-ря (Лурье Я. С. Иосиф Волоцкий // СККДР. 1988. Вып. 2. Ч. 1. С. 434; Плигузов. 1992. С. 1046-1047). Основной темой Послания является богословское доказательство того, что Аврааму под Мамврийским дубом явилась Св. Троица, а не Бог с 2 ангелами. Тематика Послания определена полемикой с жидовствующими, ересь к-рых была обнаружена архиеп. Геннадием лишь в 1487 г., что трудно согласовать, датируя Послание временем до 1477 г. Невозможно также объяснить, почему архим. Вассиан обратился к простому монаху, а не к игум. Пафнутию (Зимин. 1977. С. 46. Примеч. 44). Сопоставление текстов послания и «Просветителя» позволило обнаружить, что между Посланием и 1-м Словом есть 4 параллельных чтения, между Посланием и 5-м Словом таких чтений 12, кроме того, можно говорить о близости 2 мест Послания с фрагментами 6-го и 7-го Слов. По мнению Алексеева, послание адресовано родному брату И.- архим. Симонова монастыря Вассиану (Санину) и написано не ранее 1502 г. (Алексеев. О «Просветителе». 2008. С. 149-150).

Послание еп. Нифонту Суздальскому (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 160-168) содержит призыв к борьбе с митрополитом-еретиком и традиционно датируется 1490-1494 гг., когда митрополичий престол занимал Зосима (Плигузов. 1992. С. 1048-1049). По мнению Алексеева, Послание зависит от 12, 13, 14-го Слов «Просветителя» и его следует датировать 1502-1504 гг. (Алексеев. О «Просветителе». 2008. С. 161-180). Послание брату Вассиану (Санину) (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 173-175) традиционно датируется 1493-1494 гг. (Плигузов. 1992. С. 1049). Однако, по мнению Алексеева, оно восходит к «Сказанию о новоявившейся ереси» и было написано в 1502-1504 гг. (Алексеев. 2008. С. 139-140). Послание архим. Евфимию датируется 1490-1494 гг., а его наиболее вероятный адресат - архимандрит Рождественского суздальского мон-ря (Кобрин. 1966. С. 232, 236-239). «Послание иконописцу» (Казакова, Лурье. 1955. С. 323-325) предваряет 3 Слова о почитании икон (5, 6, 7-е Слова «Просветителя»). Совпадение этого текста с «Посланием некоему брату» дало возможность М. С. Боровковой-Майковой предположить, что его автором является Нил Сорский. По мнению Н. К. Голейзовского, «Послание иконописцу» И. адресовал иконописцу Дионисию (Голейзовский. 1965; он же. 1969). Послание архим. Митрофану написано, вероятно, до Пасхи 1504 г. (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 175-178; Плигузов. 1992. С. 1050-1051); Послание Иоанну III о еретике Кленове - в дек. 1504 - окт. 1505 г. (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 178-179; Плигузов. 1992. С. 1051); Послание Василию III о еретиках - ок. 1511 г. (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 229-232; Плигузов. 1992. С. 1055-1056).

«Послание о соблюдении соборного приговора» датируется 1504-1505 гг. (Казакова, Лурье. 1955. С. 506-510). Зимин показал его связь с другими посланиями И. (Там же. С. 504-505); сомнения в авторстве И. высказывал Лурье (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 290). С большой долей вероятности можно считать И. автором «Послания ...»: оно текстологически связано с 15-м и 16-м Словами «Просветителя», Посланием архим. Митрофану и Посланием вел. князю (Алексеев. О «Просветителе». 2008. С. 180-190).

Неск. посланий И. посвящено соблюдению норм покаянной дисциплины (Смирнов. 1912). По мнению Плигузова (Плигузов. 1992. С. 1060), в основе 5 текстов лежит 3 оригинальных послания И.: «великому человеку» (Смирнов. 1912. С. 227-230); «о велможах» (Там же. С. 230-231, 226, 224-225); «некоему господину» (Там же. С. 231-234).

Два послания адресованы удельному дмитровскому кн. Юрию Ивановичу: 1-е содержит поучение о хранении евангельских заповедей и датируется временем ок. 1505 г. (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 232-235; Плигузов. 1992. С. 1050); 2-е посвящено пропитанию нищих во время голода и предположительно датируется 1512 г. (Плигузов. 1992. С. 1056). «Послание некоему брату о соблюдении заповедей», излагающее основные положения монастырского Устава И. в Минейной редакции, относится к последним годам жизни преподобного (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 236-238; Плигузов. 1992. С. 1058). Послание старцам о хмельных напитках содержит запрет приносить в мон-рь и держать хмельные напитки в обители без разрешения игумена, келаря или казначея (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 238-239). Послание Василию III о преемнике (Там же. С. 239-240) по давней историографической традиции относят к последнему году жизни И.; в то же время в публикации Н. И. Новикова, осуществленной по неизвестному списку, оно датируется 1507 г. Возможно, И. был автором тропарей Пресв. Богородице в волоколамской рукописи: ГИМ. Епарх. № 381, где на л. 6-16 помещены тропари, озаглавленные «Сии тропари Богородичнии подобны творение Феофила и Осифа».

Сохранились достаточно ранние и надежные сведения о собрании книг И., которое он принес с собой в Волок, дающие известное представление о круге его чтения. В Послании волоколамских иноков митр. Даниилу (1522-1539), в к-ром они отстаивали право владеть келейными б-ками и иконами, говорится: «А преподобного отца нашего Иосифа сам, господине, помнишь, сколько книг с собою принес и святых икон: четыре Евангелия [т. е., вероятно, Евангелие-тетр.- Авт.], Апостол, две Псалтыри со всем, Лествица, Ефрем, вкупе же Петр Дамаскин, Василей Великий, Патерик азбучной, два Ирмолоя…» (Яцимирский А. И. Мелкие тексты и заметки по старинной слав. и рус. лит-рам. СПб., 1908. Вып. 1: № 1-50. С. 170; Турилов А. А. Памятники южнослав. книжности в составе рус. библиотек кон. XV-XVII вв.: По мат-лам древнерус. библиографии) // ССл. 1977. № 1. С. 80). Рукописи, упомянутые в этом перечне, не могут быть точно отождествлены с сохранившимися. После смерти владельца книги вошли в общее монастырское собрание и лишь позднее (начиная с описи 1573 г.) стали предметом особого внимания и были выделены в специальную группу - «Иосифовы» (КЦДР. [Вып.:] Иосифо-Волоколамский монастырь. 1991. С. 55-56), к-рая частично совпадает по составу с упомянутыми в послании (не фигурирует ни одно из аскетических сочинений). В наст. время известны книги, в отношении к-рых И. считается владельцем, вкладчиком и даже писцом: ГИМ. Епарх. № 89 (Псалтирь с восследованием), на л. 24 запись: «Сию псалтырю далъ Серапиону игменъ Иосиф, на том коео ему ея не продать ни отдать никому, ни по душе своеи не дать, а отослать ему ея после своего живота во Осифовъ жъ манастыръ, а сию псалтырю кто дерьзнеть взяти после живота Серапионова, игуменъ или кто от братьи, сам ведает опричьно Серапионовои души, а отвечаеть Богу о неи» (КЦДР. 1991. С. 177-178); ГИМ. Епарх. № 228 (Канонник), на л. 3 об.: «Сия книга глаголемая канонник чюдотворца Иосифа старинной 7186 года» (Там же. С. 288); № 339 («Просветитель»), на л. 113 об.: «Список Иосифов» (Там же. С. 353); № 357 (Сборник учительный), на л. I: «А се соборник и писмо и собрание старца и отца нашего Иосифа» (Там же. С. 370). Однако ни одна запись не является современной рукописи.

На сегодняшний день вопрос об автографах И. не решен. П. М. Строев полагал, что его бесспорным автографом является Триодь постная. И. Хрущов указал в числе рукописей из б-ки Волоколамского мон-ря автографы преподобного, К. И. Невоструев не согласился с его атрибуцией (Невоструев. 1870. С. 20-21). Почерк И. точно не отождествлен ни с одним из известных почерков. По мнению Т. И. Шабловой, автографом И. являются редакторские пометы на листах древнейшего синодика Волоколамского мон-ря: ИРЛИ. Оп. 23 № 52. Высказана догадка о том, что почерк И. встречается в сборнике РГБ. Вол. № 583 на л. 232-238 об. (Плигузов. 2002. С. 167. Примеч. 76). Однако аргументы недостаточны, и вопрос об автографах И. нуждается в дополнительном исследовании.

Поминовение И. в монастыре совершалось 9 сент., когда служилась соборная панихида на его гробнице и назначался большой корм на братию (ГИМ. Епарх. № 1. Л. 5), также в Димитровскую субботу (Там же. Л. 11 об.), в день памяти архиеп. Вассиана (Санина) - 28 авг. (Там же. Л. 5) и в дни памяти лиц, включивших его имя в свои помянники (Там же. Л. 8, 35 об., 45). Местное почитание И. началось в Волоколамском мон-ре задолго до установления общецерковного празднования. В певч. сборнике 20-30-х гг. XVI в. содержатся древнейшие стихиры преподобному (Там же. № 171. Л. 329, 341-342). Автором стихир и службы был старец Фотий, ученик старца Кассиана Босого. Митр. Макарий одобрил составленную Фотием службу и благословил «по ней молитвовати до празднования соборного уложения» (Рамазанова. 2001. С. 21). Клосс выявил в составе Кормчей митр. Даниила «Похвальное слово Иосифу Волоцкому», к-рое восходит к неизвестной «Повести о преподобном игумене Иосифе монастыря Пречистыя Богородици, его же сам созда, в нем же и положено бысть святое тело его» (Клосс Б. М. Никоновский летописный свод и рус. летописи кон. XVI - XVII вв. М., 1980. С. 63). Это свидетельствует, что «Похвальное слово...» появилось не позднее создания сводной Кормчей (1531).

Местное празднование И. было установлено 20 дек. 1578 г. Собором епископов во главе с митр. Антонием (ГИМ. Син. № 829. Л. 1-2). Стремление учеников И. канонизировать преподобного встречало сопротивление. Так, игум. Троице-Сергиева монастыря Артемий публично возмущался по поводу казни жидовствующих и критиковал «Просветитель» (ААЭ. 1836. Т. 1. С. 251-253. № 239). Бывш. митр. Иоасаф советовал царю Иоанну IV Васильевичу Грозному обратиться к авторитету др. участников Собора 1503 г., «опричь игумена Иосифа» (Стоглав. 1985. С. 376). Из текста описания посмертных чудес И. известно, что нек-рые священники и миряне «хулили» сочинения преподобного (2-е и 3-е Чудеса 1-й редакции минейного Жития (ВМЧ. Сент. Дни 1-13. Стб. 493-499)). В 7-м Чуде «Сказания...» со слов Новгородского архиеп. Феодосия повествуется об иером. Исаии, служившем при его дворе; он не верил в святость преподобного и во время поездки в Москву на церковный Собор 1551 г. был наказан болезнью; исцелился иером. Исаия лишь в Волоколамском монастыре у гробницы святого (РНБ. Соф. № 451/1. Л. 101-106). 12-е Чудо «Сказания...» сообщает о том, как вельможа Григорий «от царской палаты» (Малюта Скуратов-Бельский) по обету отправил в монастырь богато украшенный список Владимирской иконы Божией Матери. Сопровождавший икону слуга Петр хулил И., за это во время торжественной встречи иконы в Успенском соборе Волоколамского монастыря (2 марта 1572) был «низвергнут Божественной силой» и возвращен к жизни молением братии во главе с игум. Леонидом, после чего принес покаяние (РНБ. Соф. № 451/1. Л. 119-128; О принесении иконы Пречистыя Богородицы Владимеръскыя и чюдо святого о диаке Петре / Публ.: В. А. Меняйло // Прп. Иосиф Волоцкий и основанная им обитель. 2008. Прил. 1. С. 427-429).

Кормление голодающих прп. Иосифом Волоцким. Роспись трапезной нового братского корпуса Иосифова Волоцкого мон-ря. 1915 г.

Прп. Иосиф Волоцкий. Роспись Успенского собора Иосифова Волоцкого мон-ря. 1907 г. Артель Н. М. Сафонова

В 1585 г. Ростовский архиеп. Евфимий презрительно называл пострижеников Волоколамского монастыря «жидовлянами» (АИ. 1841. Т. 1. № 216). По-видимому, после этого конфликта по приказу царя Феодора Иоанновича ок. 1585 г. была составлена «Выпись о начале Иосифова монастыря и о игумене Иосифе» (РГБ. Вол. № 564. Л. 73-74). В тексте перечислялись монахи Волоколамского мон-ря, занимавшие впосл. архиерейские кафедры. «Сказание о чудесах», подготовленное к канонизации И., включало описание 12 чудес преподобного. В начале помещалось 3 рассказа о прижизненных чудесах: о воскрешении кн. Ивана Рузского (РНБ. Соф. № 451/1. Л. 89-92; источником послужил эпизод из минейного Жития: ВМЧ. Сент. Дни 1-13. Стб. 471-472), об исцелении бесноватого (РНБ. Соф. № 451/1. Л. 92 об.- 93; источник - эпизод из «Надгробного слова»: Досифей (Топорков). 1865. С. 176), о предсказании поражения рус. войска в битве под Оршей в 1514 г. (РНБ. Соф. № 451/1. Л. 93-94; источник: Досифей (Топорков). 1865. С. 176.). Чудеса о наказании инока Исихия и об исцелении Дмитрия Выповского были исключены. 6-е чудо «О колокольном звоне», к-рый слышали в лесу на месте основания мон-ря, заимствовано из минейного Жития (РНБ. Соф. № 451/1. Л. 99 об.- 101; ср.: ВМЧ. Сент. Дни 1-13. Стб. 484-485). В описании 7-го чуда использован рассказ Новгородского архиеп. Феодосия об иером. Исаии (РНБ. Соф. № 451/1. Л. 101-106). 8-е повествует о чудесном исцелении у гробницы И. новгородца Корнилия, к-рый был «клириком начальник» (Там же. Л. 106 об.- 110), 9-е - об исцелении от хромоты сына «воина царского» Дмитрия Телегина (Там же. Л. 110 об.- 113) и 10-е - об исцелении «от бесного недуга» чернеца Варнавы (Там же. Л. 113-114 об.); 2 последних чуда основывались на рассказах монастырского старца Боголепа. 11-е Чудо повествует об исцелении от слепоты инока Онуфрия, к-рое случилось у гробницы преподобного 2 июня 1585 г. (Там же. Л. 115-118), 12-е - о вразумлении Петра, слуги Малюты Скуратова-Бельского (Там же. Л. 119-122).

15 янв. 1589 г. на церковном Соборе в присутствии царя Феодора Иоанновича и нареченного патриарха Иова было подтверждено местное празднование И. и заявлено: «А вперед Господь Бог и пречистая Богородица прославит угодника своего великаго чудотворца Иосифа чюдесы, и тогда пети и праздновати по всем святым местом и по соборным церквам» (Голубинский. Канонизация святых. 1998. С. 116; РНБ. Погод. № 1562. Л. 39). На Соборе была одобрена служба прп. Иосифу и на последнем этапе составления включена в нотированный свод песнопений канонизированных рус. святых - стихирарь «Дьячее око» (Рамазанова. 2001. С. 22). В Волоколамском монастыре было определено праздновать память И. 3 раза в год: 13 февр.- в день его пострижения в монахи, 1 июня - в день прихода на место основания обители, 9 сент.- в день преставления. 1 июня 1591 г. на Архиерейском Соборе установлено общецерковное празднование И. (Сказание о исправлении службы прп. Иосифу на московском соборе 1591 г. // РГБ. Вол. № 379. Л. 160). Согласно указу царя Феодора Иоанновича и патриарха Иова, после установления общецерковного празднования памяти И. были составлены тропарь, кондак и стихиры преподобному (РГБ. Вол. № 371. Л. 1-2; Голубинский. Канонизация святых. 1998. С. 116-117). Патриарх Иов (в одной из рукописей автором канона назван инок Аммон) написал канон И. с ярко выраженной антиеретической направленностью (РГБ. Вол. № 564. Л. 60 об.- 70 об.). Новая редакция службы включала 2 канона, тропари, кондак, светильны, седальны и стихиры. В 1636 г. новая редакция службы прп. Иосифу была включена в печатную сентябрьскую Минею (Спасский. 2008. С. 225. Примеч. 1). Несмотря на раннюю общерус. канонизацию святого, память И. не входила для особого почитания в уставные записи 1622 г. московского Успенского собора, составленные по инициативе патриарха Филарета (Романова). Проложное Житие И. появилось только в издании Пролога 1661-1662 гг. (Кучкин В. А. Первые издания русских Прологов и рукописная история издания 1661-1662 гг. // Рукописная и печатная книга. М., 1975. С. 142).

Предположительно ранее 1535 г. около Успенского собора Волоколамского мон-ря был сооружен каменный придел без престола, соединивший собор с местом погребения И. (Меняйло В. А. Иконография прп. Иосифа Волоцкого в XVI-XVII вв. // Прп. Иосиф Волоцкий и основанная им обитель. 2008. С. 228). В приделе сохранили древнюю деревянную «палатку», устроенную над могилой И. В «палатке» находилась каменная рака, покрытая покровом с образом преподобного. В 1688-1692 гг. при возведении нового Успенского собора строители обнаружили гробницу И., но не стали ее вскрывать, в ров на этом участке строительства не был положен фундамент. Над гробницей устроили аркосолий, к-рый с юж. стороны соединялся с приделом в честь Св. Троицы. В аркосолии установили деревянную раку (возможно, это была древняя деревянная «палатка», которую братия сохранила как святыню). Во время строительных работ, произведенных предположительно между 1688 и 1721 гг., неподалеку от гробницы И. обнаружили «другой гроб, а в том гробе некакие голые кости». В 1720-1721 гг. по инициативе архим. Германа устроили медную золоченую раку, в к-рую положили «неведомые кости, называемые мощами чудотворца Иосифа». По указу Синода неизвестные останки погребли, а новая рака была «оставлена праздною». 9 марта 1725 г. Синод приказал установить эту раку над мощами основателя «с тем условием, чтобы иноки объявляли приходящим для моления, что та рака положена на том токмо месте, где мощи преподобного Иосифа в земле под спудом обретаются, дабы никто из оных мощей в той раке быть не почитал». Прежнюю, деревянную раку поставили «в сохранное место, где пристойно» (ОДДС. 1897. Т. 5. С. 117). В нач. XIX в. место погребения было отмечено кирпичной вымосткой (Фролов М. В. и др. Археологические исследования фундаментов первого каменного храма Иосифо-Волоколамского монастыря и погребений, совершенных в его приделах // Прп. Иосиф Волоцкий и основанная им обитель. 2008. С. 108-113). 31 окт. 2001 г. в Волоколамском монастыре были обретены мощи И. 12 июня 2003 г. по благословению наместника Иосифова монастыря митр. Волоколамского и Юрьевского Питирима (Нечаева) мощи И. были торжественно положены в раку и стали доступны для молитвенного поклонения. В 2004 г. в мон-рь передали из фондов Волоколамского краеведческого музея вериги И. Ныне они находятся рядом с ракой в нижней ц. во имя прп. Иосифа Волоцкого Успенского собора. Имя святого внесено в Соборы Тверских и Новгородских святых соответственно в 1979 и 1981 гг., а так же в Собор Московских святых (с 2001).

Несмотря на установление на архиерейском соборе 1591 г. общецерковного празднования в честь И., память преподобного отсутствует в первопечатном московском Типиконе 1610 г. и в его изданиях 1633 и 1641 гг. Начиная с исправленного издания 1682 г., в Типиконе 9 сент. указывается память И., к-рая отмечается знаком славословной службы (см. ст. Знаки праздников месяцеслова); печатаются отпустительный тропарь И. 5-го гласа     и кондак 8-го гласа    В совр. Минее (Минея (МП). Сентябрь. С. 269-288) 9 сент. помещено богослужебное последование И., содержащее комплект песнопений для совершения всенощного бдения. В этом последовании слились 2 службы И.: составленная старцем Фотием и написанная патриархом Иовом (или кем-то другим по его приказанию). Значительная часть гимнографии из Фотиевой службы И. (стихиры на литии, 1-й канон И. с ирмосом:      нач.:     , икос, стихиры на хвалитех) заимствована из службы прп. Димитрию Прилуцкому (пам. 11 февр.). Стихиры на «Господи, воззвах» и нек-рые тропари 2-го канона И. (с ирмосом:    нач.:    ) имеют сходство с текстами из службы прп. Сергию Радонежскому. Во 2-м каноне используются образы и выражения из «Просветителя» И. (см.: Спасский. 2008. С. 226-227).

И. начала складываться вскоре после его кончины и окончательно сформировались к XVII в. В XVI в. известны следующие типы изображения: единоличный фронтальный образ надгробного характера со скрещенными на груди руками; в рост, в молении Спасителю в облачном сегменте; в коленопреклоненном молении перед Богородицей; в паре с прп. Пафнутием Боровским. В XVII в. появились житийная иконография святого, а также его изображение как основателя мон-ря.

Иконография И. до его прославления складывалась на основе впечатлений современников, отраженных как в текстах, так и в почитании места захоронения святого. Описание облика И. оставил его племянник и постриженик мон. Досифей (Топорков): «...возрастом умерен (среднего роста) и лицем благообразен, по древнему Иосифу, браду имея окружену и должною мерну, тогда темнорус, в старости же сединами сияя, в сретении весел и благоуветлив, и немощным сострадателен» (Досифей (Топорков), мон. Надгробное слово преподобному отцу нашему игум. Иосифу. М., 1865. С. 15). И. чаще изображается в преклонных летах, но не в глубокой старости, с волосами и бородой тронутыми сединой, форма бороды округлая, монашеские одежды традиционные (ряса, мантия, схима), обычно голова не покрыта (куколь на плечах).

В текстах иконописных подлинников описание И. встречается с XVII в. и впосл. устойчиво отмечается под 9 сент.; однако представления «о подобии» святого не отличаются единообразием. Так, в Софийском (2-я четв. XVII в.) и Перетцевском (30-е гг. XIX в.) иконописных подлинниках его облик соотносится с внешностью прп. Сергия Радонежского: «Сед, брада Сергиевы поуже, плешив, исподь празелень» (РНБ. Соф. № 1523. С. 18); «cед аки Сергий, брада покороче Сергиевой, а пошире и тупа, риза преподобническая, на плечах ряска вохринная» (ИРЛИ. Перетц. № 524. Л. 57). В Подлиннике Никодима Сийского (посл. четв. XVII в.) святой «подобен Никону, Сергиеву ученику, плешив» (БАН. Арханг. № 205. Л. 66). В Каликинском иконописном подлиннике (кон. XVIII в.) за основу взято описание мон. Досифея (Топоркова): «Бе же святый возрастом умерен, лицом благообразен, браду же имея окружну, должиною мерну, прежде рус, в старости же сединами сияющу. Риза преподобническа, схима на плечах, ряска вохра. Преставился в лето 7024. Родом же бе литвин» (БАН. Двин. № 51. Л. 84). Встречаются уподобления И. прп. Александру Свирскому: «Брада аки у Александра Свирскаго, к концу потупее…» (РНБ. Погод. № 1931. Л. 31, 20-е гг XIX в.). В сводные иконописные подлинники XVIII в. (по спискам С. Т. Большакова и Г. Д. Филимонова) вошло описание мон. Досифея (Топоркова), но вместо уподобления «древнему Иосифу» приведено более привычное для русской традиции сходство с прп. Сергием Радонежским (Большаков. Подлинник иконописный. С. 28; Филимонов. Иконописный подлинник. С. 148-149). В академическом пособии для иконописцев, составленном в 1910 г. В. Д. Фартусовым, сказано, что И.- «старец русского типа, 75 лет, лицом худой, с недлинными волосами и небольшой кругловатой седой бородой, в убогих монашеских одеждах, епитрахили и схиме» (Фартусов. Руководство к писанию икон. С. 10).

Самыми ранними свидетельствами почитания И. и формирования его иконографии являются шитые покровы, полагавшиеся на надгробие. В древнейшей описи Иосифова Волоколамского мон-ря (1545), дошедшей до нас в публикациях 1-й четв. XX в., упоминаются 9 покровов. Три из них («…покровы на старце Иосифе три: два новы, а третий ветчан, венцы у них и подпись золотом шиты»), судя по упоминанию нимбов («венцов»), могли иметь изображения святого; по крайней мере, согласуясь с припиской публикатора описи А. П. Голубцова, на ветхом покрове был «образ шит его» (Голубцов А. П. Материалы для истории древнерус. иконографии // Он же. Сб. статей по литургике и церк. археологии. Серг. П., 1911. С. 126). Шесть других, «верхних покровов», имели изображения крестов и были выполнены из дорогих привозных тканей (бархата, атласа, камки, тафты). В описи 1572 г. упоминается один лицевой покров И., шитый шелком по атласу лазоревого цвета, с обнизью по контуру нимба и головы святого. Создание покрова может относиться к периоду между составлением 2 описей или же это «старый покров, явно подвергшийся ремонту и некоторым добавкам» (Меняйло. Иконография. 2008. С. 230). В 1591 г. отмечалось 3 лицевых надгробных покрова: 2 - на лазоревом атласе (один, очевидно, упом. в описи 1572 г.) и 3-й - на багряном бархате, больших размеров. На последнем изображен Голгофский крест, «а у Креста у подножия вышиты Пафнотеи (прп. Пафнутий Боровский.- Авт.) да Иосиф чудотворцы» (ИРЛИ. Древл. Р. IV. Оп. 26. № 20. Л. 63). По мнению Меняйло, иконография покрова обусловлена темами преемственности традиции создания монастырей, продолжающейся от учителя к ученику, а также их небесного моления о своих обителях (см.: Меняйло. Иконография. 2008. С. 230-231). В описи 1724 г. отмечена ветхость этого покрова, вероятно, погибшего в сер. XVIII в.

От XVII в. дошло 2 покрова (в 1912 переданы в ГРМ) с образом И. сходной иконографии: святой изображен в рост, с непокрытой головой, руки крестообразно сложены на груди (черта погребального портрета). Один из них, судя по описи 1661 г., является вкладом в Иосифов Волоколамский мон-рь «торгового человека с Москвы Феодула, Сидорова сына» (РГАДА. Ф. 1192. Оп. 2. Д. 375. 1661 г. Л. 11) и датируется ок. 1661 г. Монашеские одежды, нимб выполнены золотыми и серебряными нитями, что дополняет общую светоносность образа, лик к-рого (в т. ч. волосы и борода) шит шелком золотистого цвета. Фигура святого положена на темно-синий бархат, по линии зеленой атласной каймы золотом вышиты кондак и тропарь И. Другой лицевой покров, имеющий по кайме пространную вкладную надпись, был создан в 1687 г. по велению вел. кнж. Марии Алексеевны, дочери царя Алексея Михайловича. Высокий уровень исполнения, а также имя вкладчика - члена царской семьи - свидетельствуют, что покров является работой мастериц Царицыной палаты Московского Кремля. Одежды святого на покрове традиционного цвета: коричневая мантия и охристый хитон (Древнерус. лицевое шитье. 1980. С. 99. Кат. № 177).

Иконы И. в описи 1545 г. не упомянуты. В период до общерус. канонизации святого (1591) известна одна его икона. В монастырской описи 1572 г. сообщается, что образ И. находился в пядничном ряду иконостаса Успенского собора, составленном из 43 малых пядниц, каждая из пядниц имела серебряный оклад и крепилась «под деисусом у тябла, на гвоздках». Икона помещалась слева от царских врат, между иконами Божией Матери «Одигитрия» и Спасителя. Святой был изображен предстоящим в молении Спасителю «во облаце» (РГАДА. ф. 1192. Оп. 2. Д. 365. Л. 12 об.). В пядничном ряду икона указанной иконографии была не единственной, то же описание - «во облаце образ Спасов» - прилагалось к 4 пядницам: к 3 с изображением прп. Варлаама и к 1 с образом прп. Евфимия Великого. Последний раз сведения об иконе 1572 г. встречаются в описи 1591 г. В этой описи приведена еще одна икона И. (без указания на то, что она была пядницей), которая помещалась в правой части иконостаса: «…у местного большого образа, у святыя Троица, образ Спасов, большая пядница… Туто же под тем образом (Спасителя.- Авт.) образ Иосифа чудотворца, во облаце образ Спасов. обложен серебром, басмы золочены» (ИРЛИ. Древл. Р. IV. Оп. 26. № 20. Л. 14).

Описания икон 1572 и 1591 гг. сходны, что, впрочем, не дает оснований говорить об идентичности их иконографии. Так, каждая из икон могла следовать распространенному с сер. XVI в. варианту единоличного ростового изображения святого, когда он обращен в 3/4-ном повороте к Спасителю, написанному в верхнем углу в небесном (облачном) сегменте (напр., икона «Прп. Варлаам Хутынский», частное собрание; см.: Sotheby's London: Russian Pictures, Icons and Works of Art. L., 1991. P. 109; ср. также описания др. пядниц в описи 1572 г.). Вероятен и др. тип иконографии - с фронтальным образом святого и изображением Спасителя на верхнем поле, представленный, напр., подвесной пеленой «Прп. Иосиф Волоцкий» из Иосифова Волоколамского монастыря (Москва (?), 3-я четв.- кон. XVII в., ГРМ): фигура преподобного помещена на темно-синем фоне, он облачен в светлый охристый подрясник, коричневую мантию, голова не покрыта - куколь лежит на плечах; в левой опущенной вниз руке - развернутый свиток (текст отсутствует), правая - отведена в сторону и поднята до уровня плеча. Поля - красного цвета; вверху, в центре,- прямоличное поясное изображение благословляющего обеими руками Спасителя в облаках; на полях шиты тропарь и кондак святому. К какой иконе И. подвешивалась эта пелена, неизвестно (Древнерус. лицевое шитье. 1980. С. 93. Кат. № 153).

По описи 1591 г. Иосифова Волоколамского мон-ря 3 пядничные иконы с образом И. (все без уточнения иконографии) находились на тябле иконостаса Богоявленского храма, над дверями из паперти в ц. Владимирской иконы Божией Матери (обе писаны на золоте) и «на стене у лестницы за «старым» приделом Успенского собора» (писана «на красках»).

В той же описи отмечены еще 2 иконы И. в юж. приделе Успенского собора, в т. н. палатке над местом погребения святого. Первая из них примечательна иконографией: «...образ пречистые Богородицы стоячеи, пядница, на празелени, во облаце Спасов образ, а в ногах Иосиф чудотворец» (ИРЛИ. Древл. Р. IV. Оп. 26. № 20. Л. 60). Меняйло приводит по рукописи XVII в. еще одно упоминание об иконе такого типа, находившейся в 1595 г. на дворе боярина И. В. Годунова, что может свидетельствовать о распространенности данного извода; в тексте содержится важное для иконографии уточнение: «Богородицы молетная (Богородица в молении.- Авт.) пред Сыном» (РНБ. F-448. Л. 132; Меняйло. Иконография. 2008. С. 236; Она же. Две чудотворные иконы. С. 193-195). К тому же изводу может быть отнесена еще одна ранняя икона, принадлежавшая патриарху Иову. Она упомянута в составе имущества патриарха в Старицком мон-ре со следующим описанием: «образ Пречистые Богородицы, а пред нею молящийся Иосиф Волоцкий» (описные книги Старицкого Успенского мон-ря, 7115-1607 гг. Старица, 1912. С. 75). С нач. XVI в. в рус. иконописи получило широкую известность изображение «Богоматерь Молебная» (или «Моление о народе»), где Богородица типа Агиосоритиссы (в рус. традиции известна по Боголюбской иконе Божией Матери) предстоит в молении Иисусу Христу, показанному в небесном сегменте, а перед Ней - молящиеся святые. Обе иконы с образом припадающего к Богоматери И. можно трактовать как вариант «Богоматери Молебной», где святой выступает предстателем за основанную им обитель. В наст. время известны 2 редакции данного извода: 1-я представлена иконой, происходящей из Патриаршей ризницы Московского Кремля (кон. XVI - нач. XVII в. (?), ГИМ); 2-я - прорисью из собрания А. М. Постникова (см.: Маркелов. Святые Др. Руси. Т. 1. С. 141. № 52 - ошибочно указано, что прорись сделана с иконы XVI в.). Прорись повторяет икону, происходящую из ризницы Иосифова Волоколамского мон-ря (сер.- 2-я пол. XVII в., ГРМ); небольшие различия касаются лишь соотношения пропорций фигур и длины воспроизведенного на свитке текста: справа на облаке стоит Богоматерь со свитком в руке (текст: «        »), перед Ней в коленопреклоненном молении - И., его лик и обе руки обращены к Богоматери, а Ее взор - к благословляющему Спасителю в облачном сегменте. Данный извод имеет существенные отличия от более раннего, представленного иконой из ГИМ, где Богоматерь стоит на поземе, а не «парит» на облаке, Ее обе руки подняты в молении перед грудью, свитка нет. Данному изводу следует также икона северных писем (2-я пол. XIX в., ЧерМО), происходящая из ц. ап. Иоанна Богослова Синоезерской пуст. (Вологодская обл., Чагодощенский р-н).

Прп. Иосиф Волоцкий. Икона. Кон. XIX — нач. ХХ в. (трапезная нового братского корпуса Иосифова Волоцкого мон-ря)

Прп. Иосиф Волоцкий. Икона. 90-е гг. XVII в.— нач. XVIII в. (ГМЗК)

Древнейшее сохранившееся иконописное изображение И.- надгробная икона, датируемая между 1572 и 1591 гг. (ок. 1578?), из Иосифова Волоколамского мон-ря, где она находилась в т. н. палатке у гроба святого; впервые упомянута в описи 1591 г.: «За чудотворцовым гробом… образ преподобнаго чудотворца Иосифа на золоте, полуторнои, в киоте, с пеленою» (ИРЛИ. Древл. Р. IV. Оп. 26. № 20. Л. 61). Ок. 1645 г. икону от гроба переместили в местный ряд к царским вратам еще не освященного придела (престол во имя прп. Иосифа Волоцкого освятили в 1-й пол. XVIII в.); в 1697 г. ее перенесли в местный ряд нового Успенского собора, после 1954 г.- в собрании ЦМиАР (94×59 см; поновлена в 1909, работы по раскрытию авторской живописи окончены в 2010). Святой представлен фронтально, чуть ниже пояса, в монашеском одеянии (в коричневой мантии, светлом охристом подряснике, в схиме, с поясом), с непокрытой головой и со скрещенными на груди руками. Такое сложение рук связано с погребальной практикой (ср. иконографию надгробных покровов И. 1661 и 1687), но будучи переведенным в иконный моленный образ, этот жест обретает значение смиренного, «безгласного» служения Господу (ср. напр.: икона «Преподобные Макарий и Онуфрий Великие, Петр Афонский», кон. XV - нач. XVI в., ГИМ; фреска с образом прп. Алексия, человека Божия, на алтарной преграде Успенского собора Московского Кремля, ок. 1482 или 1514-1515). Поновления на лике повторяют древней рисунок, наделенный большой художественной выразительностью. Несмотря на идеализированный характер образа, можно отметить нек-рые черты облика И., усвоенные его поздней иконографией: большие глаза, тонкий прямой длинный нос, высокий лоб. В 2002 г. Отделом идентификации личности Российского центра судебно-медицинской экспертизы Минздрава РФ была осуществлена реконструкция черт святого по его черепу. Работы по воссозданию облика И. показали взаимосвязь «признаков асимметрии между элементами черепа и иконописного лика… «отголосок» прижизненных черт внешности прп. Иосифа, которые запечатлел иконописец» на надгробной иконе преподобного (Звягин и др. 2008. С. 120-123). По сторонам фигуры надпись: «    ». О почитании древней иконы свидетельствует ее приклад, сделанный в 1599 г. царем Борисом Годуновым и царевичем Феодором, а также серебряный золоченый чеканный оклад кон. XVI - нач. XVII в. (сохр. фрагмент (4,3×0,5 см) на левом поле иконы), закрывавший, судя по реконструкции В. В. Игошева, все доличное (см.: Антыпко, Игошев. 2007. С. 278-280). Как следует из записи в монастырской приходно-расходной книге, в 90-х гг. XVII в. в период работ по убранству нового Успенского собора кормовому иконописцу Григорию Антонову было поручено «починить» древний образ и написать к нему житие И. (РГАДА. Ф. 1192. Оп. 1. Д. 90. 1695 г. Л. 1). Однако выполненная иконописцем рама не являлась первым опытом создания житийного цикла И. После перемещения 1-й надгробной иконы И. на ее первоначальное место над ракой святого повесили образ в драгоценном уборе (опись 1669 г.). Именно с его появлением связано возникновение житийной иконографии И. («…на той же цке писано житие его», опись 1673 г.). Согласно исследованию Меняйло, икона была написана в период между 1648 и 1669 гг. (Меняйло. Иконография. 2008. С. 240-241); к кон. 90-х гг. XVII в. образ находился в иконостасе (3-й справа от царских врат) нижнего храма во имя прп. Иосифа Волоцкого нового Успенского собора. В описи 1750 г. сообщается о ветхости иконы, в 1773 г. она находилась на стене в трапезной церкви (к этому году у гробницы в приделе И. висел др. его образ), в описях XIX в. сведения о 1-й житийной иконе святого выявить невозможно. Информация о составе житийных клейм иконы в описях не содержится. Антонову несомненно была известна первая житийная икона преподобного (между 1648 и 1669). Насколько полно он на нее полагался, сказать невозможно. Анализ состава 14 клейм созданной Антоновым рамы (1697, ЦМиАР) показывает, что источником выбора сюжетов стала 3-я редакция Жития И. (см.: Меняйло. Иконография. 2008. С. 244-245). Иконография некоторых клейм традиционна и соответствует широко распространенным композициям рождения, крещения и учения (клейма 1, 2, 3), иллюстрациям житий преподобных (клейма 4, 6), изображениям прижизненных (клейма 12, 13) и посмертных чудес (клеймо 14): 1. Рождение; 2. Крещение; 3. Приведение к старцу Арсению для обучения грамоте; 4. Пострижение в монахи; 5. Прп. Пафнутий Боровский благословляет И. на игуменство; 6. Поставление в игумены; 7. Возвращение И. из Саввина в Боровский мон-рь («неки начаша роптати и на святого отца хулу возводити»); 8. Приход И. на Волок Ламский; 9. И. получает разрешение на основание мон-ря у кн. Бориса Васильевича; 10. И. с братией строят каменную церковь; 11. И. отдает вору мешок хлеба; 12. Воскрешение по молитве И. вел. кн. Иоанна Борисовича; 13. Исцеление бесноватого; 14. Чудо об иером. Исаии Новгородце.

В 1676 г. была написана нагробная икона И. на деревянную раку святого. Сведения о ее создании зафиксированы в летописи на серебряной табличке в подножии на поле иконы, сама надпись воспроизведена в описях 1836 и 1854 гг. (РГАДА. Ф. 1192. Оп. 5. Д. 70. Л. 11 об.- 12). Из текста следует, что образ был создан и украшен на вклад стольника кн. Т. И. Шаховского и его супруги. В описи 1836 г. указана иконография святого, соответствующая типу погребального изображения - «аки во гробе лежащий» (Там же. Л. 11 об.). Не исключено, что И. был представлен в рост, со скрещенными на груди руками; однако в описи 1857 г. упоминается, что в левой руке И. (на окладе?) был свиток «с золотыми полосками с надписью: «Не скорбите убо братие и проч.»» (РГИА. Ф. 834. Оп. 3. Д. 2781. Л. 23 об.- 24). В кон. XVII в. гробница вместе с этой иконой была помещена в новом Успенском соборе, в сер. XVIII в. образ был перенесен на новую бронзовую раку (1720), устроенную вместо деревянной. Нагробный образ был поновлен и украшен новой ризой на средства помещика Д. В. Давыдова. По описи 1857 г., «сия дска обложена серебром в 1841 году при Настоятеле Архимандрите Агапите» (Там же. Л. 24). Образ и его драгоценный убор были утрачены после закрытия мон-ря в 20-х гг. XX в.

В собрании ГРМ находится прорись (обратный перевод) с иконы XVI в. (вверху листа поздняя приписка: «Пр. Иосиф Волоцкий»), где И. представлен прямолично в рост, в монашеской одежде, с непокрытой головой, волосы короткие и слегка вьющиеся, на лбу залысины, округлая борода средней длины. Обе руки согнуты перед грудью: правая - в благословляющем жесте, в левой - свернутый свиток (Маркелов. Святые Др. Руси. Т. 1. С. 294-295, 630. № 144).

Известны изображения И. в паре с прп. Пафнутием Боровским на полях икон: «О Тебе радуется» из Пафнутьева Боровского мон-ря (2-я пол. XVI в., ГТГ) - в рост, в монашеском одеянии, с непокрытой головой, в 3/4-ном повороте влево, симметрично ему, на правом поле,- прп. Пафнутий Боровский; Спасителя, находившейся в Успенском соборе Кириллова Белозерского мон-ря (Алексеев. 2010. С. 70).

Во 2-й пол. XVI в. появились т. н. иконы основателей монастырей (напр., икона «Обитель преподобных Зосимы и Савватия Соловецких», кон. XVI в., ГТГ). Их традиц. извод предполагает изображение святого в молении Спасителю (или Богоматери) за основанную им обитель, показанную тут же, в среднике иконы. Упомянутые в описях Иосифова Волоколамского мон-ря иконы с молением И. Спасителю «во облаце» не содержат уточнений об изображении мон-ря. К наст. времени исследованы 2 иконы такого извода, обе датированы в пределах 90-х гг. XVII - нач. XVIII в. На одной (ГМЗК; Полякова О. А. Архитектура России в ее иконе: Города, мон-ри и церкви в иконописи XVI-XIX вв. из собр. ГМЗК. М., 2006. С. 84-87) И. помещен в левой части иконы, обращен к Иисусу Христу в облачном сегменте справа в верхнем углу средника, правая рука в молении, в левой - развернутый свиток с текстом: «  ()   ». Правую часть композиции занимает изображение архитектурного ансамбля мон-ря. Др. икона того же типа находится в собрании ГИМ: И. также представлен слева, но в молении Богородице и без свитка; правая рука в молитвенном жесте, левая прижата к груди. Мон-рь показан с теми же точно воспроизведенными архитектурными постройками в ограде, но их изображение более детализировано: св. ворота получили архитектурное оформление в виде 2 декорированных столбов; на дополненной ярусами колокольне появилось изображение часов (на период возведения колокольни перемещены на Часовую (Осьмероугольную) башню и возвращены обратно по окончании работ в 1694). На обеих иконах отсутствует привычное надписание имени святого рядом с его фигурой, вместо этого вверху помещена надпись близкого содержания: «Образ преподобного Иосифа, игумена Волоколамского» (на верхнем поле иконы из ГМЗК, вверху в среднике на иконе из ГИМ).

Богоматерь Молебная, с припадающим прп. Иосифом Волоцким. Икона. Сер.— 2-я пол. XVII в. (ГРМ)

Прп. Иосиф Волоцкий. Икона. Нач. ХХI в. (ц. прп. Иосифа Волоцкого Иосифова Волоцкого мон-ря)

Как вариант моления И. Спасителю «во облаце» в XVII в. появилось изображение преподобного в молении Богоматери с Младенцем Христом. Этот извод представлен на обороте шитой двусторонней хоругви (кон. XVII в., ГРМ) с «Успением Пресв. Богородицы» на лицевой стороне. И. показан в 3/4-ном повороте, с молитвенно вытянутыми перед грудью руками; в облачном сегменте в левом верхнем углу - Богородица типа Одигитрии, но фигурка благословляющего Младенца Христа развернута к преподобному; на полях шиты тропарь и кондак святому. По предположению И. А. Шалиной, хоругвь была «заказана и выполнена (возможно, в самом Иосифовом Волоцком монастыре) в новоосвященную соборную церковь, заложенную на месте старого Успенского собора в 1688 г.» (Шалина. 2008. С. 220).

На прориси, сделанной с неизвестного образа XVII в. (БАН. СВ. № 751. Л. 10) представлены обращенные в 3/4-ном повороте вправо головы преподобных И. и Павла Комельского; возможно, фрагменты икон с изображением моления преподобных Богородице (ниже - монограмма Богоматери) или, что менее вероятно,- Собора святых. И. показан в преклонных летах, волосы короткие, слегка вьющиеся, на лбу залысины, борода округлая, над головой надпись: «  » (Маркелов. Святые Др. Руси. Т. 1. С. 284-285. № 138).

Эпизоды Жития И. включены в Лицевой летописный свод 70-х гг. XVI в. (Шумиловский том - РНБ. F.IV.232). Сообщение о закладке Иосифова Волоколамского мон-ря («…Иосиф старец начат строити монастырь на Ламском Волоце в пустыни, в лето 6986») проиллюстрировано миниатюрой с неск. сценами (Л. 277). В верхней части справа в окружении деревянной монастырской ограды в центре находится одноглавая церковь, рядом с ней изображены 2 строителя (в руках топоры) и И.; святой представлен вполоборота вправо, старцем с бородой средней длины, в серой рясе, коричневой мантии и черном клобуке, перстом правой руки указывает на строителей. На др. миниатюре (Л. 441) И. показан пишущим «обличительные словеса от свидетельства Божественных писаний» против новгородских еретиков: И. изображен в нижней части миниатюры сидящим вполоборота вправо перед столом, на котором находятся раскрытая книга с красным нижним обрезом и чернильница, на коленях - развернутый лист, на середине которого он пишет пером; на заднем плане - 5-главый храм. Еще один вариант изображения И. представлен в списке «Просветителя» XVIII в. (РНБ. Q.771. Л. 4 об.). Миниатюра по размещению (листовая, предваряет текст) и иконографии восходит к выходным миниатюрам Евангелий с образами пишущих евангелистов. И. изображен в келье, сидящим перед столом на табурете с подножием, в его правой руке - перо, левой - придерживает листы. Облачен в рясу, мантию и схиму, борода округлая, справа у нимба надпись: «  ».

Иосиф Волоцкий в молении Пресв. Богородице на фоне мон"ря. Икона. 90"е гг. XVII — нач. XVIII в. (ГИМ)

Прп. Иосиф Волоцкий. Роспись новой трапезной братского корпуса Иосифова Волоцкого мон-ря. 1915 г.

Изображение И. сохранилось в составе местного ряда иконостаса (за диаконскими дверями) в Успенском соборе Горицкого мон-ря в Переславле-Залесском. Он представлен в рост вместе с прп. Даниилом Переславским, в верхней части иконы - образ Спасителя в облаках. В составлении программы 5-ярусного иконостаса, созданного иконописцами Новоиерусалимского Воскресенского монастыря в связи с перестройкой собора в сер. XVIII в., принимал участие архиеп. Амвросий (Зертис-Каменский). Присутствие в местном ряду главного храма архиерейского дома Переславской и Дмитровской епархии святого, не связанного с Переславской землей, объясняется тем, что прп. Даниил был пострижеником Пафнутиева Боровского монастыря еще в бытность там И., от которого и воспринял монастырский устав (в руках прп. Даниила книга с текстом устава) (Малицкий М. В. История Переславской епархии // Тр. Владимирской УАК. Владимир, 1911. Кн. 13. С. 192-196; Попова Н. В. Реконструкция программы иконостаса Успенского собора сер. XVIII в. Переславского Горицкого монастыря // ИКРЗ, 1999. Ростов, 2000. С. 198-206).

Несколько икон преподобного связаны с Иосифовым Волоколамским монастырем. После возобновления обители в местный ряд иконостаса надвратной ц. апостолов Петра и Павла была поставлена находившаяся прежде в мон-ре ростовая икона И. (кон. XIX - нач. XX в., отреставрирована О. Петровской в 1990-1994). К 1-му визиту в мон-рь Патриарха Московского и всея Руси Алексия II в 2004 г. ее перенесли в местный ряд иконостаса Успенского собора. Святой изображен фронтально, правой рукой именословно благословляет, в опущенной левой держит свиток с текстом: «                  ». Фон иконы золотой, с гравировкой по левкасу, надпись с именем святого помещена в картушах вверху по сторонам фигуры; нимб и поля иконы с эмалевыми вставками выполнены в 2001 г.

Еще одна икона И. с прямоличным изображением святого, с вмонтированной в средник частицей мощей, была приобретена по благословению митр. Питирима (Нечаева) в 1997 г. у частного владельца в Москве (кон. XIX - нач. XX в., отреставрирована в 2007-2008). И. представлен в рост, правой рукой благословляет, левая молитвенно прижата к груди. До 2006 г. икона находилась в ризнице Успенского собора монастыря; с этого же года она участвует в крестном ходе в 6-е воскресенье после Пасхи. В наст. время икона находится в трапезной нового братского корпуса.

Ряд поздних икон следует иконографии святого, предстоящего в молении Богородице или Спасителю «во облаце». На иконе XVIII в., находящейся в ризнице мон-ря (сохр. со значительными утратами, участки авторской живописи под разновременными записями и реставрационными пробами), И. изображен в молении Богородице с Младенцем, в левой руке держит раскрытый свиток с текстом. Две близкие по времени иконы подобного извода сохранились в окрестных храмах мон-ря. В с. Спирово, бывш. дер. Спировской - родовом имении И., где он в нач. XVI в. основал Богородичный мон-рь с Введенской ц. (возведена в камне в 1825), почитается икона преподобного, происходящая из Иосифова Волоколамского мон-ря. Она участвовала в 1-м крестном ходе после возобновления мон-ря 12 июля 1989 г. С 1990 г. в 6-е воскресенье по Пасхе из с. Спирова в мон-рь совершается крестный ход со святынями Введенского храма - чтимым резным образом свт. Николая Чудотворца и иконой И., украшенной сплошным металлическим окладом (гравировка, тиснение, канфарение), который повторяет иконографию написанного масляными красками образа (нач. XX в.). Святой представлен в 3/4-ном развороте влево в молении Богородице с Младенцем, в левой руке развернутый свиток, правая - в молении перед грудью. Аналогичный образ (той же иконографии, того же размера и под таким же окладом) находится в Волоколамске, в ц. Покрова Пресв. Богородицы (1695) бывш. Варваринского мон-ря, в Успенском приделе у юж. стены (Волоколамская земля. 1994. С. 231. Ил.). Не сохранилась икона, выполненная в 1902 г. стараниями архим. Геронтия (Кургановского) с братией. В нач. XX в. она находилась перед ракой преподобного; была написана на кипарисовой доске, «украшена серебро-позлащенной ризой и вставлена в металлическо-эмалированную раму. Высота иконы 21/2 аршина, ширина 11/2 аршина» (Прп. Иосиф, волоколамский чудотворец, и основанный им Иосифо-Волоколамский мон-рь. М., 1915. С. 99-100. Ил. на с. 3). И. был представлен на фоне архитектурного ансамбля мон-ря в рост, в 3/4-ном повороте влево, в молении Спасителю, изображенному в верхней правой части иконы в окружении облаков.

На иконе 2-й пол. XIX в. (ГМИР) фронтальный поясной образ И. помещен на бирюзовом фоне, святой изображен с куколем на голове. Правая рука в благословляющем жесте, в левой - свернутый свиток; по сторонам фигуры надпись: «     ».

Образ И. в рус. минейных циклах вплоть до XIX в. не встречается, несмотря на включение описания облика святого в подлинники со 2-й четв. XVII в. (Софийский подлинник). Так, даже в поздних русских гравированных святцах XVIII в. предпочтительным осталось изображение под 9 сент. праотцев Иоакима и Анны и мч. Севериана Севастийского, а под 18 окт.- только ап. Луки. Четвертым в группе святых, чей день памяти приходится на 9 сент., изображен И. на минейных иконах на сент.: сер. XIX в. письма палешанина «села Мардовского иконописца Терентья Иванова» из собрания М. Де Буара (М. Е. Елизаветина; см: Возвращенное достояние: Рус. иконы в частных собраниях: Кат. М., 2008. С. 228. № 75); XIX в. из частного собрания (см.: Бенчев. 2007. С. 287).

Сохранившиеся изображения И. в составе Собора избранных святых датируются от кон. XVIII в. На створке старообрядческого киота «Образы Богоматери, избранные святые и праздники» из собрания Н. П. Лихачёва (кон. XVIII в., Романов-Борисоглебск ?, ГРМ) И. показан в левой группе преподобных (восточнохристианских и русских), предстоящих в нижней части иконы образам Божией Матери «Знамение» и Корсунская (3-й в 3-м ряду). На левой створке старообрядческого кузова с вкладной иконой ««О Тебе радуется», с праздниками и святыми» (кон. (посл. четв.?) XVIII в., Романов-Борисоглебск, ГРМ) И.- крайний в средней левой группе преподобных.

На старообрядческой иконе «Образ всех Российских чудотворцев с Софией, Премудростью Божией», написанной в 1814 г. иконописцем Петром Тимофеевым (происходит из Зеленковской моленной, позднее - в собрании ЦАМ СПбДА, в наст. время - в ГРМ), И. изображен в числе 189 святых; он замыкает нижний ряд левой группы преподобных, изображенных в рост в повороте вправо: в монашеском одеянии, с непокрытой головой, борода средней длины, округлая, руки в молении на уровне груди, на нимбе надпись: «  ». Предположительно с этой иконы был сделан перевод, находившийся в ЦАМ СПбДА (не сохр.; опубл: Маркелов. Святые Др. Руси. Т. 1. С. 448-449, 620-621. № 224). Еще одна икона «Образ всех Российских чудотворцев» из старообрядческой моленной в дер. М. Горка Архангельской обл. (XIX в., ГРМ), отличается от 1-й гл. обр. составом изображений в центре средника и на полях. На старообрядческой иконе «Все святые, с праздниками», где изображены 377 святых и 21 праздник (1-я или 2-я пол. XIX в., ГМИР), в левой части в 6-м ряду есть образ И. (12-й слева). Его фигура в 3/4-ном развороте вправо помещена между фигурами преподобных Харитона Иконийского и Феоктиста Палестинского. На нем розовый подрясник и красно-коричневая мантия, схима сине-зеленая с красными крестами, куколь - на плечах. И. изображен с нетипичной для его иконографии длинной остроконечной бородой и со средней длины, слегка вьющимися волосами, в молении Богоматери, Св. Троице (т. н. новозаветной) и ангелам.

В XX в. образ И. встречается в композиции Собора русских святых в составе группы Московских чудотворцев: на иконах «Всех святые, в земле Русской просиявшие» письма мон. Иулиании (Соколовой) 1934 г. (келейный образ свт. Афанасия (Сахарова)), нач. 50-х гг., кон. 50-х гг. XX в. (ТСЛ, СДМ); на иконе «Собор всех святых земли Русской», написанной М. В. Пыжовым в 1997 г. для ц. Воскресения Христова в Сокольниках в Москве; на иконе «Собор Московских святых» 2004 г. в ц. свт. Николая Чудотворца в Клённиках работы И. В. Ватагиной.

В единоличных изображениях И. совр. иконописцы в основном опираются на уже выработанные образцы иконографии преподобного, в ряде случаев творчески перерабатывая и дополняя их. В 60-х гг. XX в. по заказу еп. Волоколамского Питирима (Нечаева; впосл. митрополит) иконописец Ватагина написала икону святого (местонахождение неизв.; см: Иосифо-Волоцкий ставропигиальный муж. мон-рь. М., 2010. С. 91). Изображение в среднике близко к образу на подвесной пелене XVII в. (ГРМ): использована та же постановка фигуры, но на иконе она дана в легком развороте с опорой на правую ногу; правая рука в том же положении молитвенного обращения к Спасителю, что и на пелене, отведена в сторону и приподнята, в левой - свиток, но развернутый не вверх, а вниз; текст на свитке - начало традиц. обращения игумена к братии мон-ря: «     ». Образ Спасителя в небесном сегменте заменен изображением Его благословляющей десницы в левом верхнем углу ковчега. Во всю длину нижнего поля - вид мон-ря со стороны Иосифова пруда.

Над ракой И., переносимой на летнее время из ц. во имя прп. Иосифа Волоцкого в Успенский собор, устанавливается совр. икона, в основе к-рой - образ письма Ватагиной (изменено изображение мон-ря, показанного справа от И.). Ее повторение, выполненное в 90-х гг. XX в. акриловыми красками, вынесено на фасад собора и вмонтировано в юж. стену. Над ракой святого в нижнем храме во имя прп. Иосифа Волоцкого находится его поясная икона: правой рукой благословляет, в левой руке, слегка опущенной перед грудью,- развернутый вверх свиток с текстом: «         ». Того же извода икона совр. письма помещена в иконостасе нижнего храма, отличается лишь текст на свитке: «        ». Обе резные сени над мощами святого, в Успенском соборе и в нижнем храме, выполнены в мастерской Свято-Троицкого братства г. Щигры Курской обл.

Несколько образов святого находится в ц. Рождества Пресв. Богородицы (1537) бывшего Возьмицкого монастыря в с. Возмище (ныне в черте г. Волоколамска), где И. подвизался с 8 до 20 лет. В сер. XIX в., в период создания нового храмового иконостаса, для местного ряда (с юж. стороны от царских врат) был написан ростовой образ И. на фоне монастырских строений, в левой руке - свиток, правой благословляет. В 1992-1993 гг. созданы Волоколамская икона Божией Матери и парная к ней икона И., изображенного фронтально по пояс; в 2008 г. обе иконы украшены окладами. На фасаде ц. Рождества Пресв. Богородицы на зап. стене трапезной части в 1988 г. была смонтирована мозаика с ростовым прямоличным образом И., держащего в левой руке перед грудью модель храма и благословляющего правой.

Икона с образом И. находится в местном ряду иконостаса (слева от царских врат; иконография повторяет образ письма Ватагиной) в домовом храме Издательского совета РПЦ, освященном во имя прп. Иосифа Волоцкого (22 сент. 1981) по инициативе митр. Питирима (Нечаева).

В 2008 г. иконописцами палехской мастерской «Знамение» была написана икона И. с 18 клеймами жития (опубл. в кн.: Иосифо-Волоцкий ставропигиальный муж. мон-рь. 2010. С. 27). Ее стиль и композиция следуют традициям рус. житийных образов XV-XVI вв., состав клейм, известный по раме письма Григория Антонова дополнен 2 замыкающими сценами: обретения св. мощей И.; моления у св. мощей (совершается перед поставленным на аналой ростовым образом святого) и их перенесения. Икона была поднесена в дар Патриарху Московскому и всея Руси Кириллу, посетившему обитель 31 окт. 2009 г.

Для восстанавливаемой ц. во имя прп. Иосифа Волоцкого в пос. Сахарово (в черте г. Твери; бывш. усадьба Гурко с домовой церковью-усыпальницей, 1895-1898, проект Л. Н. Бенуа; иконы небесных патронов владельцев усадьбы, в т. ч. И., не сохр.) в 2010 г. была написана икона И.: преподобный изображен фронтально, в рост, на нем охристая ряса, коричневая мантия, голова непокрыта, руки сложены у груди, правая - в молитвенном жесте, в левой - свернутый свиток (http://paramonovamaria.ru/c/ne-mogy-molchat [Электр. ресурс]).

На современной прориси, созданной для Миней МП прот. Вячеславом Савиных и Н. Д. Шелягиной, взят ростовой образ И. традиц. иконографии: куколь на плечах, правой рукой на уровне груди благословляет, в левой - свиток с надписью «    » (Изображения Божией Матери и святых Правосл. Церкви. М., 2001. С. 15).

В монументальной живописи изображения И. ранее посл. четв. XVIII в. не сохранились. Однако в описи Иосифова Волоколамского мон-ря 1572 г. помимо иконы в пядничном ряду иконостаса Успенского собора упомянута фреска ок. 1563 г. в трапезной при Богоявленском храме «над братским столом на трапезной стене» (Меняйло. Иконография. 2008. С. 235). Как и на иконе, И. был изображен предстоящим Спасителю «во облаце». Можно допустить, что фреска и икона, созданные с небольшим временным разрывом, были одной иконографии.

В обновленной в 1785 г. росписи интерьера Успенского собора, состав которой (по состоянию на 1843) известен по записке архим. Агапия (см.: Виноградов. 1888. С. 30), изображений И. очевидно не было. Однако это в полной мере компенсировалось живописью того же времени на фасадах собора «вверху во фронтонах», куда были помещены сцены из Жития И. (не сохранились). В росписи собора, осуществленной в 1907 г. артелью Н. М. Сафонова по проекту и по эскизам художника-архитектора И. С. Кузнецова, в откосах окон попарно фронтально в рост изображены преподобные: на юж. стене - Пафнутий Боровский и Даниил Переславский, И. и Сергий Радонежский, Ферапонт Можайский и Кирилл Белозерский. И. показан с правой благословляющей рукой перед грудью, в левой - свиток с текстом: «                ».

При сев-зап. входе на паперть трапезной палаты и ц. Богоявления на зап. стене крыльца над дверью изображена полуфигура И., на сев. стене (борода округлая, короче среднего, на голове куколь, правой рукой именословно благословляет, в левой развернутый свиток с текстом: «    »), также над дверью - образ Божией Матери «Одигитрия», в воспоминание того, что этой иконой святого благословил прп. Пафнутий Боровский. В росписи трапезной палаты (1904, по эскизам Кузнецова) в сев. приделе во имя прп. Сергия Радонежского, на сев. откосе свода, между центральным столбом и юж. стеной, сохранилось изображение И. (борода продолговатая, округлая, на голове куколь, правой рукой именословно благословляет, в левой - развернутый свиток с текстом: «            »), напротив - образ прп. Иоанникия Великого, в честь к-рого был пострижен в монашество отец святого. В алтаре придела прп. Сергия Радонежского, на левой стороне в простенке был написан образ И., напротив - образ прп. Сергия Радонежского (оба не сохр.).

В трапезной нового братского корпуса Иосифова Волоколамского мон-ря в 1915 г. с.-петербургскими мастерами была сделана роспись по эскизам Кузнецова (в 20-х гг. XX в. скрыта под слоем масляной краски, к 2010 раскрыта в основном объеме А. Г. Кинуровым). Изображение И. в рост представлено на сев. стене на стыке 4 житийных сцен: преподобный показан на пейзажном фоне с монастырскими постройками, на голове куколь, правая рука молитвенно прижата к груди, в согнутой в локте левой - развернутый свиток с надписью. Житийные сцены расположены в следующем порядке: закладка Успенского собора, монастырские труды (на сев. стене); кормление голодающих, И. встречает кн. Бориса Васильевича (на юж. стене). На юж. стене еще один ростовой образ преподобного открывает ряд святых, исторически связанных с личностью И. (прп. Пафнутий Боровский, свт. Гурий Казанский, преподобные Никон и Сергий Радонежские). И. представлен седовласым схимником с куколем на голове на фоне лесного пейзажа с монастырским прудом и 2 постройками с шатровыми завершениями, обеими руками перед грудью держит раскрытую книгу с текстом из «Просветителя»: « (этот.- Авт.)    ()                    ».

На внешней стороне св. ворот (у въезда) было изображение И. со Спасителем и с Божией Матерью, на простенке между воротами на внутренней стороне помещалась икона апостолов Петра и Павла с И. и Сергием Радонежским (Нектарий. 1887. С. 26).

В 1902 г. была расписана каменная ц. Всех святых (1856-1860) Всехсвятского скита. Темой для настенной живописи этого храма, возведенного по преданию на месте, где И. жил во время постройки обители, стали сюжеты его Жития.

Образ И. включался в росписи храмов. На юж. хорах Владимирского собора в Киеве (освящен в 1896), в приделе св. князей Бориса и Глеба, находятся изображения «угодников во весь рост» (проект росписи А. В. Прахова, худож. В. А. Котарбинский): прп. Пафнутия Боровского, свт. Филиппа, митр. Московского, И. и свт. Митрофана, еп. Воронежского (Собор св. кн. Владимира в Киеве. К., 1915. С. 40).

В интерьере построенного по проекту Бенуа собора св. Александра Невского в Варшаве (1894-1912), на пилонах из фин. неполированного гранита, находились мозаичные ростовые фронтальные изображения святых (иконографическая программа разработана Н. В. Покровским; мозаики по оригиналу В. И. Думитрашко выполнены в мастерской В. А. Фролова в С.-Петербурге). Фигура И. была помещена на юго-вост. колонне. Включение в программу декора изображения святого являлось своеобразным даром варшавскому губернатору ген.-фельдмаршалу И. В. Гурко (чьим небесным покровителем был И.) в знак признательности за его деятельность на этом посту (Молчанов К. С. Новый правосл. собор во имя св. блгв. вел. кн. Александра Невского в Варшаве, 1894-1912. Варшава, 1912. С. 10). В 1924-1926 гг. собор был снесен, часть спасенных мозаик перевезли в построенную в 1931 г. Покровскую ц. в Барановичах (Антонов В. В., Кобак А. В. Русские храмы и обители в Европе. СПб., 2005. С. 349-352).

В роспись ц. Всех святых (освящена в 1913) в Вознесенской Давидовой пуст. включена сцена посещения И. пустыни: за трапезой сидит братия, в центре - прп. Давид и благословляющий его И.

В числе русских святых И. изображен в восстановленной после пожара росписи 1987-1988 гг. ц. Покрова Пресв. Богородицы МДА - на зап. стене, 2-й в верхнем ряду левой группы.

В росписи 1991 г. сев. придела во имя прп. вел. кн. Даниила ц. во имя св. Отцов 7 Вселенских Соборов московского Данилова мон-ря, на сев. стене, в откосах окон,- парные изображения преподобных: И. представлен напротив прп. Пафнутия Боровского.

В 2005-2006 гг. в восстановленном западном крыльце храма Благовещения Пресв. Богородицы в с. Павловская Слобода Истринского р-на Московской обл. была сделана роспись (худож. О. Н. Аннушкина), в программу к-рой вошла композиция с сюжетами Жития И. Слева представлен исход преподобного из Пафнутиева Боровского мон-ря - прп. Пафнутий благословляет И. иконой Божией Матери «Одигитрия». В центре - на первом плане выделенная масштабом ростовая фигура И. с иконой «Одигитрия» в руках, на втором плане - чудесное знамение при основании мон-ря: ангел, сеющий бурю; молния ударяет в отмеченное крестом место закладки мон-ря; коленнопреклоненные иноки. Справа - И. в схиме, с куколем на голове, правой рукой указывает на выстроенный в ограде мон-рь.

В собрании ГМИР имеется небольшая деревянная раскрашенная скульптура И. Его фигура представлена фронтально в рост, на нем охристый подрясник, красно-коричневая мантия, сине-зеленая схима, голова непокрыта (куколь лежит на плечах). Правая рука прижата к груди, в приподнятой до уровня груди левой - свиток.

На вост. фасаде храма Христа Спасителя в Москве (освящен в 1883), «при оконных арках», справа были установлены горельефы из мрамора заступников и молитвенников за Русскую землю. Парное к изображению прп. Сергия Радонежского изображение И. было выполнено скульптором Н. А. Рамазановым (Мостовский М. С. История Храма Христа Спасителя в Москве. М., 1882. С. 36).

13 июня 2009 г., накануне празднования 530-летия со дня основания обители и 20-летия ее возрождения, на площади перед св. вратами Иосифова Волоколамского мон-ря был установлен памятник преподобному работы скульптора С. М. Исакова, созданный на средства правосл. меценатов; в день празднования обретения мощей И. 31 окт. 2009 г. Патриарх Московский и всея Руси Кирилл освятил памятник. Святой изображен в рост, средовеком, голова непокрыта. Правой рукой благословляет, в опущенной левой - развернутый свиток. «Портретной» и иконографической основой памятника послужила икона И. в местном ряду Успенского собора мон-ря.